Сталь и пепел. Русский прорыв

Вадим Львов, 2013

Видели ли вы, как на ринге низкорослый, но шустрый боксер прорывается к огромному увальню, спокойно ждущему у канатов? И что потом бывает? То же самое, что случилось 29 июля 201… года в танковом бою под польским городом Радомом… Русские танки типа «Барс» вынырнули из-за дымовой завесы под самым носом у американцев. Перед танкистами была поставлена четкая задача: сокрушить сопротивление противника и расчистить дорогу в глубь Европы тысячам более примитивных, советских еще, танков. Американцы действовали как во время «Бури в пустыне», попытались расстреливать наши танки с места. Но не учли одного: русские – не арабы…

Горки-9. Подмосковье. 25 июля

Звонок телефона правительственной связи, стоящего в спальне, выдернул Стрельченко из-под теплого одеяла. Учитывая то, что спать он лег всего два часа назад, звонок был крайне не вовремя. Главе государства потребовалось минимум четыре секунды, чтобы сообразить, откуда идет такой противный и настырный звук.

Подняв трубку, Стрельченко услышал голос дежурного по Генеральному штабу.

— Господин президент, поступило сообщение из Калининградской области. С польской территории ведется обстрел нашего населенного пункта. Есть жертвы среди гражданского населения.

Черт, черт, черт… Началось. Остатки сна улетучились вместе с первыми словами генерала. Стрелец окончательно проснулся, вскочил с кровати и, перехватив трубку поудобнее, спросил дежурного:

— Какие предпринимаются меры, генерал?

— Согласно боевому уставу наши войска отвечают огнем на огонь.

— Так и действовать.

Жена, разбуженная громким разговором, проснулась и недовольно протирала глаза. Не говоря не слова, Стрельченко сорвал трубку другой «вертушки» и рявкнул:

— Седельникова, Усольцева и главкомов видов срочно на ЦКП! Через сорок минут чтобы были на месте! Через два часа — собрать весь Комитет. Там же, в Генштабе.

Пока президентский кортеж, завывая сиренами, летел по Кутузовскому проспекту, ему позвонил начальник Генштаба Усольцев и доложил последние новости.

Обстрел был скоротечный, но очень мощный. И он был не один. Было еще два — на польско-украинской и польско-белорусской границах. Под удары попали расквартированные на союзной территории русские части. И там, и там есть жертвы. Как и докладывал дежурный, во всех случаях по агрессору был открыт ответный огонь всеми штатными средствами.

— Что НАТО? — спросил Стрельченко.

— Реагируют агрессивно. В данный момент артиллерийская перестрелка идет повсеместно. Разведка засекает вылеты тактической авиации противника.

Едва прибыв на ЦКП, глава государства поздоровался с окружившими его военными и штатскими чинами. Причем с большинством из них он расстался всего два часа назад. На свою подмосковную резиденцию Стрелец прибыл отсюда, из Генштаба.

— Прошел час, господа. Жду новостей.

Докладывал министр национальной обороны Седельников, один из немногих присутствующих в штатском:

— Все подтвердилось. За час ситуация ухудшилась. По Багратионовску нанесен еще один мощный ракетно-артиллерийский удар.

— Господин президент! — отрапортовал Усольцев. — В связи с критической обстановкой и жертвами среди мирного населения разрешите ввести в действие стратегический план «Клевер».

Стрельченко резко поднял голову и посмотрел на Усольцева и окружающих его людей. План «Клевер» предусматривал вторжение вооруженных сил Руси и ее союзников на территорию Евросоюза. В случае повторения ситуации двухлетней давности планировалось сокрушить войска НАТО на Европейском ТВД в ходе короткой кампании в две-три недели, выйти к границам Германии и принудить европейских членов НАТО к переговорам. США в случае успеха кампании оказывались в политической изоляции, а европейский истеблишмент и экономика попадали под русское влияние.

«Клевер» родился в головах генштабистов еще до событий на Украине, но скелет и плоть обрел спустя год после них. Можно сказать, что «Клевер» был порождением русско-украинского «Бурьяна». Только с большим размахом. Новый план взял от «Бурьяна» авантюрность и решительность, опору на подвижные соединения нового типа, психологическое давление на противника, вкупе с откровенным подкупом и запугиванием колеблющихся.

А колебаться там было кому.

На сегодняшний день НАТО представляло собой весьма рыхлую структуру, к тому же раздираемую скрытыми и явными противоречиями. Основной источник противоречий — отношения между США и Евросоюзом. Несмотря на декларируемое восстановление отношений, между союзниками процветали взаимное недоверие и презрение. Другое противоречие — внутри самих США. Экономический кризис, две вялотекущие региональные войны, политический кризис вокруг Демократической партии и наконец растущее напряжение между белым, латиноамериканским и негритянским населением сверхдержавы. Прибавить к этому можно и настоящую криминальную войну в соседней Мексике, угрожающую захлестнуть южные штаты.

Не лучшая обстановка для участия в большой войне. И хороший способ надавить на невидимые рычаги американской политики.

И, наконец, сам Евросоюз. Уродливое порождение нежного союза либералов и социалистов. Там наметился явный раскол на три основные группы: Восточную Европу, страны-банкроты и страны-лидеры. Восточная Европа вообще к ЕС относилась прохладно, тяготея к США. Масла в огонь противоречий подливало неприятие бывшими советскими сателлитами норм новой Европы в отношении гомосексуализма, мусульманской миграции и социальной политики.

Более того, на востоке Европы резко усилилось влияние Руси. В Болгарии, Словакии, Черногории, отчасти Чехии, Венгрии и Хорватии русский бизнес захватывал новые позиции, постепенно усиливая политическое влияние на местные элиты. Воевать они особо не стремились, что наглядно показала украинская кампания. Странам-банкротам, в число которых вошли Греция, Португалия, Ирландия и Румыния, было вообще ни до чего. Эти страны и примкнувшие к ним, «дышащие на ладан» Испания и Великобритания балансировали на грани социального взрыва и массовых беспорядков. Страны-лидеры Германия, Франция и Италия пока держались, но их положение тоже было не из простых. Прибавьте сюда миллионы диких мигрантов…

Уязвимых точек НАТО для невидимого удара было множество, и «Клевер» их учитывал в первую очередь.

— Один сильный удар, господин президент, и мы их сомнем. Американцы сейчас в Европе слишком слабы. Их наиболее боеспособный третий армейский корпус сейчас плывет на транспортах через Атлантику. Военно-воздушное командование в Европе тоже немногочисленно. Все решит один удар.

— А если не решит? — спросил Стрелец. — Господа военные, не забывайте того, что США гораздо мощнее нас. Как и Евросоюз. У них на двоих — восемьсот миллионов душ.

— Гнилых душ, господин президент. — В разговор вступил главком Сухопутных войск, генерал армии Суханов. — Американцы сильны, но они далеко и не успеют помочь ЕС.

Боевитость генералов не вселила в Стрельца уверенности в успехе предстоящей операции, он слишком хорошо знал историю, чтобы сразу согласиться с военными.

— Гитлер, господа, тоже считал, что СССР — колосс на глиняных ногах. Чем закончилось, все присутствующие знают. И не будем забывать наших восточных соседей.

Желтая туша миллиардного Китая действительно нависала, словно дамоклов меч, над русским Дальним Востоком, редко населенным и слабым экономически.

— Вы, Усольцев, мне докладывали о передвижениях китайских войск к нашим границам начиная с конца мая.

— Так точно. Переброска идет по двум направлениям. На север — к нашим границам. И на запад — к границам Казахстана и Киргизии. Это еще один повод начинать «Клевер». Так быстрее освободятся войска на западе, и появится возможность усилить дальневосточную группировку.

— Это авантюра чистой воды, господа генералы. Нас просто раздавят. С двух сторон. Как Германию в сорок пятом или Францию в восемьсот четырнадцатом году, — ответил Стрельченко, устало опускаясь на кресло. — Нужно какое-то прорывное решение.

— Спецбоеприпасы, господин президент, — тихо сказал главком ВВС. — Несколько воздушных ядерных взрывов полностью разрушат всю систему управления войсками союзников. Они разучились воевать без спутников и компьютеров. А мы — еще нет. Это веский козырь.

— Отлично. Третья мировая война. Классно придумали! — зловеще улыбнулся Стрелец.

Всем окружающим хорошо была известна эта кривая, волчья ухмылка главы государства. Генералы переглянулись и потупили глаза. За исключением Седельникова. Он спокойно выдержал взгляд президента и сказал:

— Тогда незачем нам было вообще войска к границам стягивать. Сейчас уже поздно. Обстреляна наша территория, погибли граждане. Нужно либо отводить войска, либо действовать. Есть еще один вариант, господин президент. Электромагнитная бомба. Эффект — как от ядерной, но оружием массового поражения не считается.

— Это экспериментальная разработка! — запротестовал Суханов. — Существуют только прототипы.

— Уже испытанные прототипы! Программа «Пробой» завершена успешно, — заметил Седельников.

Стрельченко помолчал с минуту, резко встал и подошел к огромному электронному экрану центрального командного пункта вооруженных сил:

— Вы правы. Действуйте. Начинайте «Клевер». Мирные переговоры всегда лучше начинать после того, как противник получит по зубам. Это — раз. Второе: я даю разрешение на применение вашей новинки. Если не поможет, применим спецбоеприпасы. Только для воздушного подрыва. По военной доктрине, нападение на нашу территорию дает нам на это право.

Стрельченко щелкнул пальцами и подозвал своего помощника. В нем заговорил политик.

— Запиши: через час должно выйти коммюнике под моей подписью о том, что неспровоцированная агрессия будет отбита всеми доступными нашей армии средствами. Именно эти слова должны стать ключевыми в сообщении! Понятно? Сошлитесь на доктрину — для обывателей. Как наших, так и западных. А теперь, господа, распорядитесь принести мне крепкого черного чая и чего-нибудь сладкого. Предстоит еще одна бессонная ночь. Да, вызовите сюда, в Генштаб, всех членов КНОБ. В Кремль не поеду — времени уже нет.

Стрелец зашел в санузел и подошел к зеркалу. Потер красные глаза и посмотрел на пальцы — они слегка дрожали. Так всегда было после каждого принятого ответственного решения. И ничего не сделаешь — его организм давал именно такую реакцию на стресс.

Здесь позволю себе, читатель, небольшое отступление.

Не считаете ли вы причину начинающейся войны — идиотской? Лично я — нет. Нынешние политики, к счастью или несчастью, это кому как, зависимы от общества, благодаря информационному пространству, окружающему нас. Именно это информационное пространство и формирует настроения в обществе. В человеческой истории были моменты, когда желание казаться сильнее, чем ты есть, приводило к необратимым последствиям. Понты бывают дороже жизни. Как ни странно…

«Только что в Петербурге побывал французский премьер Раймон Пуанкаре. Этот визит продемонстрировал полное единство взглядов Парижа и Петербурга на все европейские проблемы. Обе стороны торжественно подтвердили свои обязательства друг перед другом. Иными словами, Франция и Россия в поддержке Сербии готовы не останавливаться перед европейской войной. Впрочем, если Антанта проявит твердость — войны не будет. Германцы побоятся. Англия солидарна с этой позицией: «Если мы будем твердо стоять на позиции поддержки Франции и России — войны не будет, так как Германия сразу смягчит свои позиции».

Из Петербурга в Белград летит телеграмма: начинайте мобилизацию, проявите твердость — помощь будет…

«Твердость»! Это слово витало в умах и устах всех европейских лидеров, забывших, похоже, что есть еще и слово «ответственность».

«Слабость по отношению к Германии всегда приводит к проблемам, и единственный путь избежать опасности — проявить твердость», — заявлял Пуанкаре. Между тем в Вене «твердые» политики были убеждены, что никакой помощи сербам не будет.

«Австрия намеревается предпринять решительные шаги по отношению к Сербии, полагая, что Россия ограничится словесным протестом и не предпримет силовых мер по защите Сербии», — сообщал посол Италии в России.

«Россия только угрожает, поэтому мы не должны отказываться от наших действий против Сербии», — полагал начальник австрийского генштаба Конрад фон Гетцендорф».

Из книги «Пороховой погреб Европы», авторы — Задохин и Низовский.