Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть

Вадим Головин, 2022

Что, если вам нужно отыскать человека из своих снов или отомстить шумному соседу? Частный сыщик Вадим Головин к вашим услугам. Любую самую странную задачу он превращает в еще более загадочный план действий. Благодаря книге Вадима Головина вы почувствуете себя помощником детектива и увидите изнанку одной из самых необычных профессий. Кто приходит в кабинет сыщика и о чем его просят эти люди? Что руководит ими? Какие методы использует частный детектив в своей работе? За банальным происшествием может скрываться что-то очень значительное, а то, что выглядит мистическим, не всегда оказывается таковым на деле. Одно расследование может напоминать триллер, а другое – обернуться полнейшим фарсом. Кто-то пытается исправить ошибки, совершенные в прошлом, кто-то хочет вернуть любовь, кто-то ищет смысл жизни. Эта книга открывает темную сторону большого города, в которой прячутся человеческие тайны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

2. Предыстория. Москва — Сидней

Проспект плюнул мне в лицо липкой холодной жижей. С витрин улыбалась жизнь: февраль сулил скидки, но только не для меня — человека с тяжелой спортивной сумкой. По закону жанра внутри должны были бы находиться деньги или останки моей благоверной. Но никак не трусы с носками, пластилиновый еж в коробочке и наша семейная фотография. Собирался на эмоциях и теперь тащил не пойми куда все эти фрагменты прошлого. На глаза попался полуподвальный бар — вот и первая остановка на пути в неизвестность. Столик в темном углу пришелся мне по душе. Я взял пива, домашних чипсов и стал временно недоступен. Мало ли, позвонят, а у меня тут музыка, звон бокалов, смех. Люди судят всегда поверхностно, решат ненароком, что при деньгах и счастлив.

Пить не хотелось. На волне пессимизма я стал разглядывать припозднившихся посетителей. Через стол от меня вел борьбу с гравитацией некто в белой рубашке. Наверное, загулявший клерк или гость со свадьбы. Он с трудом держался на барном стуле и, чтобы не рухнуть, хватался за бокал. Вопреки всем законам физики противовес срабатывал. Более странный баланс я мог наблюдать разве что в своей личной жизни. Что-то удерживало нас вместе больше десяти лет ровно до этого дня. Хотя по натуре мы были абсолютно разные. Я без умолку говорил вместо того, чтобы выслушать. Она всегда отделывалась коротким «ты справишься». Меня это просто вводило в ступор.

— Представь, — сказала она, — что эмпатия — это пенис. Размер не столь важен. Главное — наличие.

— Тогда у тебя это, — говорю, — просто жалкий мертвый отросток.

Вот и сегодня она вымолвила лишь два слова: «Давай разведемся». Я в это время так же сидел за столом, пил из банки манговый стаут и пролистывал сайт вакансий. Понятия не имею, что ее зацепило, если прощала и не такое. Может, то, как громко я бесился от слова «менеджер»? Она ненавидела всякое сквернословие, а я в стрессовые моменты с трудом подбирал слова. Ну как можно уборщика сортиров звать менеджером по чистоте?!

МЕНЯ НАУЧИЛИ НАЗЫВАТЬ ВЕЩИ СВОИМИ ИМЕНАМИ. ДВОРНИКА — ДВОРНИКОМ. ЖУЛИКА — ЖУЛИКОМ. ЭТО ОСНОВЫ КЛАССИЧЕСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ — ПРОФЕССИИ, ИЗ КОТОРОЙ ПРОЩЕ ВЫЙТИ ВПЕРЕД НОГАМИ.

Как один мой коллега. Тот прямо по шпалам отправился навстречу поезду, и, как в детской задачке, они встретились в точке C. Я же обычно смеялся над смертью. Привычное дело для криминального репортера. Бывало, ложился на пол и не дышал. Тогда сын толкал меня маленькими ручонками и целовал в щеку — как по волшебству папочка мгновенно воскресал.

Я взглянул на часы: почти девять вечера. В это время он как раз чистит зубы своей детской пастой со вкусом мороженого.

Рядом послышался скрежет стула. Объект в белой рубашке поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к моему столу.

— Не против? — спросил незнакомец уже после того, как уселся подле меня.

— Мне не нужна компания.

Он вызывающе на меня взглянул и всей своей пятерней забрался в тарелку с моими чипсами, искривляя рот в омерзительной чавкающей улыбке. Подлец меня провоцировал.

— Вижу, один сидишь, — сказал он, — дай, думаю, к тебе сяду.

— Ты что же, следил за мной?

Незнакомец утвердительно кивнул.

Я зачем-то спросил:

— Давно?

— Всю жизнь.

— Не понял. Чего всю жизнь?

Собеседник на мгновение отключился, и нить разговора оборвалась. Странное дело, лицо моего незнакомца вдруг показалось знакомым. Я стал хаотично перебирать в памяти всех подряд. Но в голову лезло совсем другое: мой крутящийся стул на кухне, тусклый торшер и ее вечно холодные руки, которые согревал дыханием в такие промозглые зимние вечера.

Человек в белой рубашке вдруг заявил:

— Тебе свечку никто не поставит.

Он сказал это на весь зал и даже как будто с наездом. Администратор бара, больше похожий на вышибалу, кивнул мне со своего места. Я жестом дал понять, что помощь пока не требуется. Явно не стоило продолжать этот бессмысленный пьяный разговор, но фраза меня задела.

— Тебе-то откуда знать? — говорю. — А, забыл, ты же следил за мной. И кто же ты после этого?

— Детектив.

— Детектив? — усмехнулся я. — Впервые вижу настоящего детектива.

Собеседник отлично держал интригу. Точь-в-точь как моя перед семейной ссорой. Возможно, стоило просто выспаться, на трезвую голову все хорошо обдумать. Позвонить жене. Начать новую жизнь…

— Кто тебя нанял? — спросил я ради шутки.

Он промолчал. Меня же выпивка, наоборот, взбодрила. Это ложное ощущение подводило уже не раз, и я начал рассуждать вслух:

— Отцу это все не нужно. Он скорее заплатит, чтобы вообще ничего не знать.

Незнакомец обдал меня кислой пивной отрыжкой.

— Матери, — продолжаю, — самой присмотр необходим…

С нулевой реакцией моего «детектива» игра в угадайку быстро зашла в тупик.

— Подмигни хоть, в какую сторону мне думать, — воскликнул я, охваченный детским азартом.

Собеседник поднял глаза к потолку. Возможно, увидел там что-то под действием алкоголя. Я решил, что это и есть подсказка:

— Кто-то сверху? Спецслужбы?

В ответ он совсем задрал голову, чтобы я точно понял.

— Что, еще выше?! Мировое правительство? Масоны? Рептилоиды? Евреи?

Внезапно почки напомнили о себе и заодно о таблетках, которые выписал уролог. Я оставил на донышке для запивки лекарства и полез за сумкой под стол. Там, кроме своих вещей, я обнаружил босые ноги соседа, причем ботинок с носками рядом не наблюдалось. Обычно так ходят алкоголики и святые — ответ на мой вопрос стал очевиден:

— Ясно, так ты оттуда! Видать, ангелы все закончились и ко мне приставили детектива. Это многое объясняет. Нет, правда, спасибо, ты очень старался.

Я повторил нам пиво: даже если он действительно оттуда, не свечку же ему ставить в кабаке. Да и не важно, чем проставляться. Главное — от души. Общение снова свелось к молчаливому возлиянию.

— Как-то неловко, — говорю, — получилось. Пиво поставил, а имя спросить забыл.

— А здесь ты чего забыл? — отозвался собеседник.

В самом деле, пора было уходить. Я вынул из своей сумки пару чистых носков.

— Держи, пригодятся.

Человек в белой рубашке остался сидеть за грязным липким столом, пивной натюрморт которого дополняли мои носки. Стало быть, дальше я сам…

Ночевал я в квартире мамы. Перед сном она, прямо как в моем детстве, села на край кровати.

— Раз дело такое, езжай в Австралию, — услышал я в полудреме, — будешь жить в доме у хороших людей.

Идеи мамы носили спонтанный характер. Так, например, до того момента я не слышал от нее про хороших людей в Австралии. Хотя в целом и не исключал, что они там водятся — наряду с остальными вымирающими видами.

Она решила конкретизировать — зазвучали различные имена и фамилии, громкие и не очень.

— Поживешь у Эммы Владимировны. Она много лет работала концертмейстером у Плисецкой.

Мама была риелтором и к балету имела весьма условное отношение. Просто помогла одной богемной пенсионерке продать квартиру. Жилье простаивало в Москве, пока хозяйка встречала старость на другом континенте (слышал, что от России можно по-настоящему отдохнуть только за океаном). Благодарная клиентка пригласила маму к себе, но поездка не состоялась. Официальная причина — аэрофобия. Поэтому она решила делегировать меня на правах лоботряса-сына.

Мама, сколько я ее помню, мечтала переселить меня за границу, закинуть, как диверсанта, без отчетливой перспективы. В местных-то «Макдоналдсах» хватало своих менеджеров по чистоте. А где еще может пригодиться специалист с ужасным английским… и твердой тройкой по русскому? Так к тридцати трем годам я окончательно убедился, что по-настоящему нужен только маме. Какой-никакой, а сын.

— Питание за их счет, — с чувством увещевала мать, — а днями ты будешь ходить обозревать страну. Познакомишься с хозяйскими внуками.

— Они русский, наверно, уже забыли.

— Смеешься? Лучше нас говорят. Все с хорошим образованием. Программисты.

— Тем более не поймем друг друга.

— Значит, найдешь себе что-нибудь по душе.

— Коалы, кенгуру.

— Ну и ходи, смотри на них. Радуйся. Гладь.

— Говорят, не так просто к ним подобраться.

— Возможно, ты захочешь ухаживать за коалами.

— Говно убирать за ними?

— Зачем? Станешь дрессировщиком.

— Я против эксплуатации животных ради развлечений.

— Понятно. Было бы мне тридцать лет сейчас и здоровье…

Помню, после развода мама по примеру подруг пыталась найти себе иностранца. Трудности перевода она преодолевала с помощью ловкости и харизмы. Доходило до курьезов. Однажды в маленьком городке Финляндии она оказалась заблокирована в кабинке общественного туалета — заело дверной замок. Пришлось звать на помощь. Мать встала ногами на унитаз и, заглянув за перегородку, обратилась к женщине из соседней кабинки со словами: «Anteeksi, miten pääsen Karhumäki?» («Простите, как мне добраться до Медвежьегорска?») Эта была единственная фраза, которую она умела сказать по-фински. До сих пор не могу понять, что мешало ей просто произнести известное даже детям help.

— А еще, — продолжала она, — ты мог бы разводить там овец.

— Стоит ли ради этого переезжать в Австралию?

— Брось, у нас это все не то. А у них сто граммов шерсти стоит несколько тысяч долларов.

Спорить с ней о расценках я даже не решился. Это было лишено смысла, ведь в конечном счете мама просто желала мне счастья.

— Я и овцу живьем никогда не видел, — нехотя отбивался я.

— А ты посмотри рекламу автомобиля, где снимались вот эти овцы. Сразу поймешь, что это такое.

— Они что, за рулем сидят?

— Нет, это просто красивейшие животные. Посмотри. Тебе интересно будет.

— Хорошо, — говорю, — как ты себе это представляешь? Прилетаю я в Австралию и сразу — к овцам?

— Я же сказала, поживешь у Эммы Владимировны в доме.

Хуже всего, когда выбранная профессия представляет проблему для близких. Жена третий год выпрашивает «Айфон», мать вечно ставит в пример сына своей подруги. Ах, если бы все решалось деньгами! Бедность эмоциональная, пожалуй, знакома каждому журналисту.

— Ты вообще представляешь, сколько стоит билет в Австралию? — спросил я у мамы.

— Опять ты про деньги. Куплю я тебе билет.

— Хочу понять, сколько нужно подстричь овец, чтобы расплатиться за перелет.

Я зашел со смартфона в сервис подбора билетов, в пустые окошки вбил названия населенных пунктов: Москва — Сидней. Еще никогда в своей жизни я не ставил тире между этими городами.

— Четыреста тысяч! — воскликнул я, увидев результат поиска. — Лучше бизнес на них открою.

— Не пойдет он, наверное, в этой реальности.

— Ты даже не знаешь, что именно я хочу.

— Вот если бы два миллиона вложить — это тема для разговора.

— Как раз два — опасно, а четыреста — вариант.

— Все, — отрезала мама, — больше не предлагаю.

Было очевидно, что она на меня обиделась. Совсем как ребенок, которому отказали в сказке. Встала и вышла, грустная, в своей ночнушке с пятнами от зубной пасты. Я понял, что перегнул.

— Нет, ты представь, — говорю вдогонку, — мамуль, двести туда, двести обратно.

— Зато ты на месяц как в космос слетаешь, — послышалось уже из соседней комнаты.

Проблема вся в том, что в космосе меня никто не ждал. Там, в отличие от Земли с ее восемью миллиардами, просто не существовало человека, которому я был нужен. А так сложно оставаться кем-то наедине с собой. Даже ангелам, получается, нужны люди. Хотя мне вот достался сыщик оттуда, но это не точно. Документов он не представил.

И ЧТО Я ВООБЩЕ УЗНАЛ О ПРОФЕССИИ ДЕТЕКТИВА? ВСЕГО-НАВСЕГО ТО, ЧТО ЭТИ ПАРНИ НЕ НОСЯТ ОБУВЬ. И ШЛЯПУ, ВИДИМО, ТОЖЕ.

Поэтому в мою смету вошли только стол, стулья и какие-то нелепые канцелярские принадлежности. Мама своей рукой дописала слово «аренда» и вернула мне бизнес-план, легко уместившийся на согнутом пополам листе А4. В развороте я обнаружил четыреста тысяч, которым больше не суждено было стать билетами до Австралии и обратно. Корабль мой держал курс в неизвестную и удивительную реальность. Я для себя решил: лучше ангелом на подряд, чем штатным чертом в очередной адок.