Нэй. Сердце Сошо

Вадим Альфредович Вятсон, 2020

Ну что ж, продолжим. Каракрас остался на месте. Межевой Вал также протекает по середине мира. А Королевский Лес все также притягивает к себе всех, кто ищет аккумы и приключения. И Нэй Вейн не исключение. Он отслужил. Он вырос. Он достиг многого, к чему стремился. Встретил новых друзей и новых врагов. И он влюбился! Мы те, какими нас делают демоны наших душ, но демонам наших сердец это безразлично. Потому что любовь правит миром… Это вторая книга из цикла "Нэй".

1. Турнир

Турнир

Время — всего лишь мгновение…

Третий форт Северного пограничного округа Граничного Патруля…

Турнир…

Финал…

Круглая арена или, скорее, амфитеатр с высокими стенами, посыпанная песком. Все зрительские места заняты, и при этом стоит удивительная и полная тишина.

А на арене только двое.

Эльф — прекрасный и величественный. Лицо его бесстрастно, в глазах плещет океан бессмертия, а тело напряжено. Но не от страха, а от удивления.

Напротив эльфа — человек. На голову меньше эльфа. В боксерской стойке, но тоже стоит, замерев на месте. Лицо его так же бесстрастно, в глазах плещется океан силы, а тело даже расслаблено, как будто и не противник перед ним…

Неожиданно где-то наверху, над головами замерших бойцов, звучит гонг.

И тут эльф совершенно неожиданно разворачивается и направляется к выходу.

Человек выпрямляется и вдруг кричит вдогонку эльфу:

— Так и уйдешь? — и разводит руками.

Эльф резко останавливается, как на стенку налетел, поворачивается. И проговаривает с небольшим акцентом:

— Так борьбы не было!

— А кто тебе сказал, что именно я должен нападать? — человек усмехается. — Это наш общий бой.

Зрительный зал вдруг взрывается оглушительным ревом, поддерживающим человека:

— Правильно! Ты тоже должен биться, а не ждать! Давай, учи его! Минута прошла!

Эльф оглядывает трибуны, и в этот момент видно, как его желваки подрагивают в размышлении. И наконец он принимает решение:

— Я убью тебя! — и пальцем тычет в сторону человека.

Наступает полная тишина, и люди принимаются переглядываться между собой, такого еще не было.

Теперь слово за человеком. Но думает он недолго:

— Хорошо! Но не обижайся, если я в свою очередь убью тебя, — улыбается и, воткнув пальцы левой босой ноги в песок, ладонью манит эльфа к себе.

Где-то пролаяла собака.

* * *

Нэю нравилась служба. Дисциплина и порядок.

Нравилось служить в Граничном Патруле. Друзья, товарищи, отцы-командиры…

Нравился север. Холод и снег.

Нравились Межевой вал и Королевский лес. Теплый камень и зелень.

И поэтому был период в его жизни, когда Нэй серьезно намеревался продолжить службу в Граничном Патруле. Подписать контракт еще на десять лет, а там, может быть, еще и еще.

Но всему свой порядок.

По порядку.

И если начинать с самого начала, то служба Нэя в Граничном патруле началась с… болезни. Точнее, это стороннему наблюдателю казалось, что Нэй заболел. На самом деле все было не совсем так.

Или совсем не так.

На самом деле болезни новичков, зеленых чайников, как их тут называли, были явлением распространенным. Акклиматизация — вещь сложная, и не каждый был способен принять северный нрав Каракраса. Всего-то верст четыреста до северного моря, и ничего от ветров не защищало. Но это еще Третий форт — он чуть южнее двух других, которые входили в Северный пограничный округ Граничного Патруля. Тут еще терпимо, а там, в Первом и Втором, зимой на улицу редко кто выходил. Да и есть ли лето, в тех местах, кроме Каменного леса, непонятно.

Поэтому к болезни Нэя отнеслись с пониманием. Вот только болел он странно, все две натиры в горячке лежал, бредить не бредил и особо не бился телом, но вопросы вызвал.

Впрочем, особого лечения прописывать не стали. Жароутоляющие лекарства, кровопускание, еще компрессы разные. То есть магию применять не стали. Ну и хорошо, потому что не болезнь у Нэя была, а блуждания по памяти своей.

Две натиры Нэй посвятил, не по своей воле, кружению по своей голове в попытках выбраться из того огромного багажа знаний, который ему достался от учителя, и заодно распределить его.

Казалось ему — получил орешек знаний, и все, чего еще желать? А оказалось, что его жизнь в этот период просто в постоянном напряжении находилась — смерть Учителя, интрига с Хранителями, месть Сатру Леко, испытание Граничников, еще какие-то мысли и действия. Остановиться некогда было, и даже не заметил, как один остался.

А когда доехал до службы, получил распределение в Третий форт Северного Округа, и когда уже до него добрался, то расслабился. Вот она, служба, и началась! Тут его знания Учителя, как цунами с ураганом, и накрыли с головой — не продохнуть.

Так что хорошо, что целители магию не применили, иначе связь могла оборваться, не смог бы он тогда знания распределить. Забыл бы многое, и многого бы не понял — хотя кое-что в памяти Учителя загадкой пока так и оставалось. И выбраться бы выбрался, но каким — это уже большой вопрос.

Вот так его первое прозвище и появилось — Хлюпик. Ну не будет же он говорить, что на самом деле творилось у него в голове и почему он в лежку лежал? Да и к чему оправдываться?

А очнулся, пришел в себя и оказался как с корабля на бал — в центре удивительного события. Точнее, не он в центре оказался, еще не то время и не тот случай. Просто сам Третий форт был центром удивительного события.

Интересно, Нэя случайно сюда распределили или помог кто?

После того, как Нэй очнулся, он совершил свой первый поход в качестве «идущего». Пока свою команду ему не доверили, муляр-таш еще о себе заявить был должен, доказать, что готов, и команду принять, и Лес Королевский понять… Так со всеми новичками поступали, не он один такой, так что не до обид. А вот через натиру после его первого похода в Третьем форте и случился Финал боевых состязаний на звание лучшего бойца Граничного патруля!

Во как!

Раз в три года финал происходил. За это время до финала во всех фортах Граничного патруля организовывались соревнования, и иногда три, но в основном по четыре бойца из каждого форта, а их, Фортов, всего семнадцать, приезжали в Третий Северный форт, чтобы сойтись в главном финале.

Почему в Третьем форте?

Какой приз знаете? Главный приз?

Деньги, само собой, и сумма внушительная! Но главный приз — это возможность…

Говорят, за последние лет двести еще не было случая, чтобы кто-то из людей смог взять главный приз. И было ли это вообще в истории.

Эльфы ведь они такие, высокомерные и жеманные, этакие самые крутые, и что им люди? Даже если это и Странные эльфы, они остаются эльфами.

Вот видишь эльфа, и так и хочется на колени бухнуться перед ним и головой в землю врыться. Такая от них аура власти исходит. Всегда трепещешь перед ними. То есть тяжело рядом с ними стоять, не то что говорить или вообще встать напротив в желании или в возможности продержаться минуту перед их силой.

Ну да — главный приз — это возможность сойтись с эльфом-мастером эр’каты в поединке, и если выдержишь минуту, то, вполне возможно, Мастер возьмет такого смельчака в ученики.

А почему Третий Северный форт-то?

Потому что в этот Приход именно здесь служил один из сильнейших Мастеров эр’каты — Леомираис асто вис Русо. Едва ли не самый сильный из всех эльфийских Мастеров.

Он и организовал этот турнир, придал ему стабильность и постоянство. Раньше такие соревнования проводились время от времени в разных фортах и даже городах, но асто вис Русо, видимо, решил разнообразить свое присутствие в мире людей. И Турнир стал бешено популярен, потому что все считали себя лучшими и все были уверены, что выстоят минуту. Но это ведь люди. Мы жутко самоуверенны и думаем, что именно я или он, или еще кто-то, станет победителем. Ну, а выдержать минуту? Да что там минуту! Час выдержим!

Вот Нэй и попал на финальное состязание.

Точнее, уже на полуфиналы.

Бои проводились по лигурийской системе — на выбывание. Правда, если у эльфов, на их западных турнирах людей, выбывание — это всегда или почти всегда смерть, то на Турнире Граничников все, конечно же, оставались в живых. Просто нужно было положить соперника или на лопатки, или выбить дух, или измотать до невозможности продолжать бой.

И бои как раз такими и были — разными.

Один закончился очень быстро, хотя и выступали в нем бойцы одинаковых весовых категорий. И бой был своеобразным: ребята просто разошлись сначала в стороны, а затем, разбежавшись, врезались друг в друга. И у одного, сержанта Маркуса Пума, голова оказалась сильнее, чем у соперника, и он устоял на ногах. Конечно, со стороны глупо выглядело, но обоим было очень больно.

А вот второй бой был и долгим, и красивым, вначале, а к концу, минут двадцать прошло — не меньше, уже был чистый измор. Один прыткий малый, несмотря на проигрыш в весе в пятьдесят или даже в шестьдесят кило… то есть фимт, неплохо сопротивлялся бугаю весом за все сто пятьдесят фимт. Но к концу, несмотря на мастерство малыша, здоровяк победил. Мелкий немного расслабился, прыгая вокруг да около, и совершенно неожиданно для себя и зрителей получил такую мощную оплеуху, после которой оправиться уже не смог.

Так в финал и вышли почти физически равные соперники. Хотя сам турнир не имел разделения на весовые категории. Как рассказали Нэю, теоретически в финал мог выйти любой боец, что полуфинал и показал, но в финалах почти всегда только вот такие бугаи и выступали. Впрочем, как сказал тот же рассказчик, мастерам эр’каты была безразлична весовая категория человека, они всегда побеждали — вне зависимости от силы, веса, мастерства и самоуверенности соперника.

Нэй в этом скоро убедился, увидев все воочию.

Рассказчиком, кстати, оказался старший лейтенант Артур Мосли, служивший в Третьем форте уже четвертый год и видевший прошлый финал своими глазами, заодно историю вопроса изучивший досконально. Нэй все никак не мог понять, что в Артуре Мосли не так, пока не увидел, как тот украдкой пьет из фляги какую-то жидкость. Не первуха и не вино точно, что тогда? Лекарство? Ну, если бы лейтенант был бы болен, то не сидел бы среди своих товарищей и сослуживцев на трибунах. Или вообще — ехал бы уже домой. Граничный Патруль заботился о своих воинах, даже ушедших на покой, вне зависимости, по какой причине, но держать больного в рядах действующих сил не будут.

Это уже было не на трибунах, и не в этот день, а намного позже. Когда ребята, почти ровесники, уже сдружились. И хотя Нэй был сошо, а в Артуре Мосли чувствовалось сильное воссияние, их притянуло друг к другу. Впрочем, вполне возможно, причиной дружбы были не только мужские дружеские флюиды, но и то, что Артура назначили командиром пятерки, в которой Нэй стал муляр-ташем. Хотя, может, причина была и совсем банальна — Артур Мосли совершенно не умел драться. Как он говорил, в семье, конечно, ему что-то там преподавали и рассказывали о кулачных боях, но ему больше нравилось убегать от наставников и путешествовать. Правда, путешествие и неумение драться как-то не вязались между собой. На дорогах неспокойно, даже в наше время и постоять за себя нужно было уметь, чтобы преодолеть хотя бы расстояние между Мальвинором и Мир Рошанским…

Впрочем, заметить Нэй заметил, что Мосли что-то пьет, но не это привело к пониманию. А иное событие. Нэй вызвался поставить Артуру удар, научить наконец если не драться, то хотя бы понимать, что это такое. Несколько уроков, перед которыми Артур и делал глотки из своей фляги. А тут то ли забыл, то ли сделал их раньше.

На самом деле забыл.

Ну, Нэй в этот урок знатно поколотил Артура, а последним ударом выбил кровь из носа друга. Выбить выбил и вдруг сам согнулся от боли. Так скрутило, что в глазах потемнело. Тут же Артур подскочил, начал себя корить, что забыл выпить «капюшон».

Что?

Выяснилось, что Артур Мосли не просто благородных кровей и высокого воссияния, а самый настоящий Принц Крови! И «капюшоном» он называл настойку, с помощью которой скрывал свою высшую кровь. Пить ее, конечно, не требовалось каждый день, но старался перед поединком с Нэем сделать пару глотков, чтобы другу отдачи не случилось. А тут забыл. Ну, вот вылетело из головы. Друзья ведь!

И тут стали понятны, что это за путешествия без драк, ну да, кто в здравом уме полезет на Принца Крови — отдача замучает. И почему он поступил в Граничный Патруль? Это раньше ему нравилось выпячивать грудь и светить своей кровью. А через пару лет после Арки Благородства понял, что кровь кровью, но без самостоятельности он далеко не уедет. Вон, отец его, Герцог Умбрельский — Отон, — кулаком толстую доску в четыре сантима ломал и даже не морщился, а у него что? Белые ручки. Ну как так жить?

Немного, конечно, лукавил, так как Принц — он везде Принц, но искренне хотел в голове своей хоть что-то изменить и руками научиться хоть что-то делать, а не только девиц тискать в путешествиях. И Нэй тут вовремя оказался. В начале, правда, тяжело было — как это, дружить с сошо?

Но время все расставило по своим местам.

Впрочем, мы отвлеклись.

Финал, хотя, скорее, что-то вроде пред-финала, так же выдался довольно быстрым. Ребята не расходились и не сталкивались, просто пару раз друг друга ударили, и у Маркуса Пума только в ушах зазвенело, а его соперник так и упал от пудового удара. И не встал — секунд через десять очухался только.

Как проигравший очнулся и с арены выполз — медики только за кругом ждали, если ничего серьезного, тут же и финал состоялся.

Вот Нэй тогда Его и увидел.

Он, как и все зрители, видел всех эльфов, у них даже своя небольшая трибуна была, на пятнадцать персон, но заняты были только девять мест, и Артур был так же заворожен, как и остальные, поэтому Нэй понял, что это Леомираис асто вис Русо, только когда тот встал со своего места.

Встал. Вальяжно так сбросил с себя накидку, под которой оказалась довольно странная одежда… Хм… Нэю кто-то тут же подсказал в голове, что спортивный костюм это. Единственного, чего не хватало: рисунка бренда — Адидас там, или Рибок, или вообще Крола.

Головой мотнул, куда-то не туда его занесло…

За эльфом пристально следил, как тот спускается, на арену выходит. Войдя, даже подождал, пока Маркус Пум насладится криками поддержки на каждую сторону света. Руками взмахивал, кричал что-то ободряющее, зрители его тут же поддерживали и так несколько раз, несколько кругов.

А потом…

Это даже не борьба была, и даже не избиение, а так…

Словами не описать.

Маркус просто разбежался, он был одного роста с эльфом, но тяжелее его фимт на пятьдесят, и бросился на противника.

А эльф даже не двинулся с места.

Хорошее место у Нэя было, на трибуне, соперники в профиль стояли и двигались так, что все их движения были ему видны.

Точнее, одно движение Маркуса, и…

Заметить движение эльфа было почти невозможно. Когда после этого финала шло обсуждение, то большинство, если не все, ничего толком не видели.

Вот Маркус разбегается, что-то грозно кричит или, скорее, рычит, бросается на эльфа. И, не добегая ни ярда меньше, вдруг взлетает в воздух, запрокинув голову и уже ничего не крича, и как мешок падает на песок арены.

Все.

Эльф поклонился на все четыре стороны и медленно ушел под полную тишину. И только на трибуне эльфов восьмерка хлопала в ладоши. Молча, но с улыбками… ну, лучше не говорить, какими.

Нэй не стал выбиваться из общего фона и тоже заявил, что ничего не видел.

Но он видел!

Даже ощутил, как замедлилось время.

Эльф сделал шаг вперед, немного прогибаясь, и когда Маркус оказался на расстоянии удара, присел и ударил снизу вверх, придав человеку ускорение, использовав его же энергию разбега. Вот от этого сержант и взлетел на пяток ярдов вверх.

И еще, или только показалось Нэю…

Но их взгляды на мгновение встретились. Эльфа и человека-зрителя. Было не понять, что сверкнуло во взгляде эльфа — удивление? А вот Нэй точно был восхищен!

И желание, мечта появилась — оказаться там, на этой арене.

А мечты, как известно, иногда сбываются.