Фаталити. Цена его успеха

Брук Лин, 2023

Отдать всё за счастье любимого – глупость или отчаянная сила любви?Ираклий – музыкант, Илиана – танцовщица бальных танцев. Двое амбициозных мечтателей встретились и за четыре года построили крепкий союз. Никто не сомневался в их любви и будущем. Но однажды всё изменилось. Встав перед выбором, она сделала всё, чтобы он её возненавидел. Сожгла все мосты и переехала в другую страну. И пока его карьера взлетала ввысь, она собирала себя по кускам и создавала новую реальность. Но спустя шесть лет была вынуждена вернуться в родной город и встретиться лицом к лицу с прошлым. Хватит ли ей сил противостоять собственным чувствам? Или сдастся и вновь сломает жизнь любимому человеку, обрушив на него правду о цене его успеха?

Глава 5

На следующий день я проснулась рано, чтобы подготовиться и выглядеть хорошо на мастер-классе. Я хотела понравиться Тине. Хотела произвести на неё приятные впечатления и доказать, что я достойна её сына.

Тогда даже подумать не могла, что в ближайшем будущем мы станем с ней близки, и я буду делиться с ней своими секретами.

Я приехала на мероприятие за полчаса раньше. Меня провели в зал, где уже находились Тина с помощницей. Они подготавливали материалы, и я предложила им свою помощь. Испытывала сумасшедшее волнение, понимая, что нахожусь перед мамой человека, в которого влюблена. Боялась сказать или сделать что-то не так, но виду не подавала. Уверено держалась перед ней.

— Ираклий рассказывал, что ты занимаешься танцами. Как давно? — поинтересовалась Тина.

— С пяти лет.

— Всю свою сознательную жизнь, — отметила она. — Похвально.

— Считаю своим долгом пригласить вас на свое следующее соревнование. Если, конечно, вы захотите и найдёте свободное время, — улыбнулась ей.

— Ты уверена, что она должна видеть твои танцы? — вдруг раздался голос Ираклия позади меня.

Я не успела обернуться. Он подошёл ко мне, обнял сзади и, улыбнувшись, поцеловал в щёку. Тина наблюдала за этим с улыбкой на лице, и я была поражена происходящему. Для меня было удивительным, что он открыто проявлял свои чувства перед ней, а она спокойно их воспринимала.

— Может она та ещё ханжа, — добавил издевательски Ираклий.

— Будь я ханжой, учился бы ты сейчас на экономическом факультете, — она кинула в него тряпку, которой протирала изделия, но не удержавшись, рассмеялась.

Он отпустил меня, подошёл к матери и поцеловал её.

— Не слушай его, Илиана. Я обязательно приду на твоё выступление и обещаю не быть ханжой, — она бросила наигранно строгий взгляд на сына. — Всё-таки, я не вчера родилась и знаю, что такое латиноамериканские танцы. Как по мне, это очень красиво.

— Благодарю, — обратилась к ней, а после посмотрела на Ираклия. — Что ты тут делаешь? — спросила у него.

Но в душе была рада его присутствию. Это придавало мне уверенности. Теперь я не сомневалась, что всё будет хорошо.

— И я рад видеть тебя, дорогая, — весело ответил он.

Тину позвал организатор, и она, извинившись, оставила нас двоих.

— Не мог же я оставить тебя одну, — подошёл ближе ко мне и прошептал на ухо. — Уверен, ты волнуешься.

— Не думаешь, что стоит быть чуть сдержаннее перед другими? — спросила я с улыбкой на лице и сделала шаг назад от него.

— Поверь мне, это я ещё сдерживаюсь, — он подмигнул, а после прошёл к Тине, которая попросила его подойти.

Вскоре, зал стал наполняться гостями, и я ощутила прилив энергии. Любила, когда концентрация творческих людей в одном помещении зашкаливала.

Я с удовольствием слушала, о чём все говорят, хоть ничего и не мыслила в рукоделии. Но с ещё большим удовольствием начала слушать Тину, когда она начала мастер-класс. Её голос обволакивал, а твердость духа вдохновляла. До знакомства с ней, у меня не было примера женщины, на которую мне хотелось бы быть похожей. А потом появилась она и стала для меня идеалом женщины.

После теории, нам раздали реквизиты для создания ожерелья. Одно мы создавали под строгим руководством Тины, а второе должны были сделать на основании полученных знаний — исключительный полёт фантазии.

Все приступили к работе. Настроение было приподнятое. Только не у Ираклия. Казалось, он готов взорваться и бросить всё. У него рассыпалось всё, что можно и нельзя. Он сломал то, что казалось сломать невозможно. Но с улыбкой на лице и с издевкой в голосе добавлял, обращаясь к Тине:

— Не переживайте, я всё возмещу. У меня богатая мама.

Я же упорно сидела несколько часов над созданием двух украшений. Хотела подарить их бабушке.

— У тебя красиво получается, — неожиданно произнёс Ираклий, нависнув над моим ухом.

Я вздрогнула от неожиданности и рассыпала нить с жемчугом.

— Я тебя прибью, — прошипела на него. — Это ты от зависти сделал, да?

— Конечно, — рассмеялся он, и мы вместе опустились под стол, чтобы собрать рассыпанное.

— Это и видно. Мне теперь заново все нанизывать, — буркнула на него.

— Я помогу.

— О нет, — рассмеялась я. — Лучше себе помоги. Ты хоть что-нибудь сделал?

— Конечно, — ответил деловито.

Мы встали из-под стола, и он показал мне измученный ювелирный тросик, на котором висели оставшиеся натуральные камни.

— Это украшение прошло афганскую войну, — весело констатировала я.

— Считаешь, что я не смогу сделать что-то красивое?

— Уверена в этом!

— На что спорим?

— Если не получится, то ты должен будешь мне три желания, — предложила с довольной улыбкой на лице.

— Если получится, будешь должна ты.

— Договорились, — мы пожали друг другу руки и сели за стол, продолжив работу.

Спустя какое-то время у меня зазвонил телефон. Я хотела сбросить, но увидев, что звонит Лина, извинилась перед Тиной и вышла в коридор, чтобы поговорить с тренером.

— Привет, не отвлекаю? — спросила девушка, когда я приняла вызов.

— Нет, я могу говорить.

— Во-первых, хотела сообщить, что следующую неделю у нас не будет тренировок, так как всё здание закрыли на карантин.

— Где это видано, у нас отпуск, — улыбнулась я.

— Но это ещё не всё, — я слышала по голосу, как её распирает от радости, и она еле сдерживается. — На самом деле я позвонила, чтобы сообщить тебе очень важную новость.

— Слушаю, — я вся подобралась и затаила дыхание.

— Вы с Денисом можете подать заявку на участие в открытом чемпионате Германии в августе.

— Прости? — переспросила я.

— Одна семья готова спонсировать вашу поездку и участие, — говорила она, уже не скрывая радости.

Меня словно оглушили. Я не могла поверить своим ушам. Мне продолжало казаться, будто я всё не так поняла.

— Ты слышишь меня?

— Слышу. Как такое возможно? Кому нужно нас спонсировать? — опешив, спросила я. — В чём выгода?

— Судя по всему, это в интересах одного молодого человека, которому ты небезразлична.

Мой рассудок был отключён, и я не понимала, о ком она говорит.

— Он хотел, чтобы всё было анонимно. Но я считаю, что ты должна знать, кого благодарить. И я рада, что оказалась не права в своих суждениях.

— Я так и не поняла, о ком ты.

— У тебя много поклонников?

— У меня их вовсе нет.

— Разве? А кто тот парень, что каждый раз приходит на твои концерты с цветами?

— Ираклий? Ты хочешь сказать, что семья Ираклия готова спонсировать наше с Дэном участие на чемпионате?

— Именно это я и хочу сказать.

Я не помню дальнейшего разговора с Линой. Всё было, как в тумане. Меня переполняли эмоции. Я была растеряна и не понимала, как смогу принять такой подарок от Ираклия.

Я вернулась в зал, села на место и пыталась доделать украшение. Но всё валилось из рук. Ираклий заметил это, и вывел меня обратно из зала, чтобы поговорить. Мы вышли на улицу, я смотрела на него и задавалась одним единственным вопросом: «Неужели, я для него так значима?».

— Что случилось? Что-то произошло? — поинтересовался он, обеспокоенно разглядывая меня.

— Мне звонила Лина. Сказала, что мы с Денисом можем подать заявку на чемпионат.

— Это ведь прекрасная новость, — делал вид, что ничего не знает. — Почему тогда на тебе лица нет?

— Она мне сказала, кто спонсирует эту поездку, — я не сводила с него глаз.

Ираклий тяжело вздохнул и посмотрел на меня, поджав губы.

— Я хотел, чтобы всё было анонимно, потому что знал, как ты отреагируешь.

— Я всю жизнь буду чувствовать себя обязанной тебе. Буду зависима от тебя. Я не хочу этого.

— Разве ты не сделала бы для меня тоже самое, если бы была возможность? — он подошёл ближе. — Я не хочу, чтобы ты была мне обязана или зависела от меня. Наоборот, хочу помочь тебе вырваться из этого города, стать независимой и успешной.

Я была потеряна. Я сгорала со стыда и от счастья одновременно. Я не понимала, как такое возможно, чтобы человек, которого я знаю так мало, дорожил мной больше моих собственных родителей. Я не понимала, как такое возможно, чтобы кто-то другой, не бабушка, обо мне заботился и делал что-то во благо моего будущего.

— Не хочу, чтобы ты думал, что я пользуюсь твоим положением.

— Ни на секунду не допускал такой мысли, — нежно улыбнулся и взял меня за руку.

— Я ведь делюсь своими переживаниями не для того, чтобы ты их решал.

— А я хочу их решать и буду, — он поднял руку с моей ладонью и прикоснулся к ней губами. — Если у меня есть возможность делать тебя счастливей, я буду это делать.

На улицу вышла Тина, увидев нас и бросив взгляд на наши сплетенные руки, она улыбнулась.

— Извините, что побеспокоила. Но мне необходима твоя помощь, — обратилась она к Ираклию.

— Позже договорим, — сказал он мне.

— Конечно. Ты иди, я сейчас подойду.

Ираклий с Тиной вошли в здание, а я прошла к скамейке и села на неё.

По моим венам будто пустили эндорфин, меня переполняло счастье. Я хотела так много ему сказать, но понимала, что не решусь произнести всё вслух. Поэтому я достала телефон из кармана и написала ему всё, что чувствую одним сообщением:

«Возможно, я кажусь сухой и порой безразличной, но внутри меня всё горит огнём. Я даже не смогла поблагодарить тебя. Не знала, как сказать спасибо за твою заботу, за внимание и за множество приятных воспоминаний. Я могу смеяться над твоими словами о чувствах, о семье, о женитьбе и прочем. Но это не значит, что я этого не хочу. Хочу. Больше всего хочу, чтобы ты был рядом. Сегодня, завтра, всегда. Но мне страшно говорить о таком вслух. Ещё страшнее признаваться в этом самой себе. Ведь для меня испытывать такие чувства к человеку — это погибель. Но думаю, оно того стоит. Ты этого стоишь. Спасибо за всё, что ты делаешь. Спасибо за подаренные эмоции и счастье. И спасибо за эту возможность, которую ты подарил мне. Я никогда этого не забуду.»

Чувствовала волнение после отправки сообщения, но в то же время и облегчение. Тогда я уже была уверена, что рядом со мной достойный человек, который не растопчет мне душу.

Я взяла себя в руки и вернулась на мастер-класс, чтобы закончить украшение. Мои мысли и чувства витали далеко за пределами этой вселенной, но я старалась сделать что-то красивое и значимое для бабушки, в знак своей любви к ней.

Я заметила краем глаз, что Ираклий достал свой телефон и что-то внимательно на нём читал. На его лице появилась улыбка и, дочитав, он поднял взгляд на меня. Я смутилась, поняв, что это было моё сообщение. И до самого завершения мероприятия избегала контакта с ним.

После окончания, я спешно попрощалась с Тиной и поблагодарила её за подаренную возможность научиться чему-то новому. Хотела поскорее уйти, чтобы не столкнуться с Ираклием. Я была до невозможности смущена своим откровением.

Но он поймал меня в коридоре у выхода. Повёл за собой и завёл в пустое помещение.

— Хотела сбежать? — прижал меня к стене.

— Нет, — соврала я.

— Да что ты? — он потянулся к моим губам. — Хочу, чтобы ты поняла одно — если я что-то сказал, не нужно делить это на сто. Не нужно думать, что я играюсь в отношения. Мы очень молоды, я знаю. Но мне ещё никогда не было так хорошо рядом с кем-то, как с тобой. И что-то мне подсказывает, что, скорее, ты станешь причиной моей погибели, а не я твоей.

Он смотрел в мои глаза так, что казалось сейчас всю душу вывернет наружу и распотрошит в ней всё.

— Исходя из твоих убеждений, я приму слабую сторону в наших отношениях и признаюсь первым, — он замолчал, посмотрел в мои глаза и с наслаждением улыбнулся. — Я люблю тебя.

И не дав мне понять происходящего, поцеловал в губы и растворил нас в воздухе.

Горько улыбаюсь воспоминаниям. Кто бы мог подумать, что этот же человек, спустя много лет будет презирать и ненавидеть меня, а я — продолжать любить его, несмотря ни на что.

— Илиана? — я слышу до боли знакомый женский голос.

Оборачиваюсь и вижу перед собой Тину и Руслана. Они заметили меня. Узнали. Подошли. Это заставляет моё сердце размякнуть.

Я встаю, чтобы поприветствовать их.

— Боже, это ты. Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — женщина заключает меня в свои крепкие объятия.

— Очень рада видеть вас! — произношу искренне и прижимаю к груди.

Она отпускает меня и начинает разглядывать.

— Как же ты красива, — продолжает она.

— Здравствуй, дочка, — обращается ко мне Руслан.

Он мягко улыбается и подходит ближе.

Я заключаю его в свои объятия. Закрываю глаза, чтобы не расплакаться от его слов. Спустя шесть лет, несмотря на то что я предала его сына, он назвал меня дочкой. Моё сердце становится таким хрупким рядом с ними. Я ведь и вправду считала их родными. Они мне заменили родителей. Стали огромной вселенной для маленькой девочки, которая нуждалась в защите и любви.

Отпустив меня, он вместе с Тиной приветствуют бабушку, которая вышла из-за стола к ним. Я хочу пригласить их присоединиться к нам, но за их спинами раздаётся мужской голос. На мгновение закрываю глаза. Чувствую, как в груди нарастает ком. Знаю, кого увижу, когда раскрою веки.

По их разговору, понимаю, что они запланировали семейный завтрак, и Ираклий только подъехал. Мужчина не сразу замечает меня. Обнимает и целует Тину, пожимает руку Руслану. И только потом он заинтересованно смотрит на ту, с кем его родители говорили минутой ранее.

Когда наши взгляды встречаются, он мгновенно меняется в лице. Тучи над нашими головами сгущаются. Он сжимает челюсть, сдерживая себя.

— Ираклий, — не удержавшись от радости, произносит бабушка.

Знаю, как она счастлива видеть его. Знаю, как скучала все эти годы и как хотела поговорить с ним. Я не запрещала ей этого делать, но она сама оборвала все связи. Призналась, что не сможет сдержаться и обязательно расскажет правду, если продолжит общение.

Мужчина замечает бабушку. Его взгляд смягчается, на лице появляется искренняя улыбка. Мурашки пробегают по коже, когда вижу её. Он без раздумий подходит к ба и крепко её обнимает.

Она не сдерживает своих эмоций. Наверное, не может их больше держать в себе. Зацеловывает его, а на глазах её наступают слёзы. Завидую ей. Хочу так же, сквозь слёзы, обнимать и целовать его. Но вместо этого стою непринуждённо и делаю вид, будто он не имеет никакого значения для меня.

Бабушка, забыв обо всём, приглашает их присоединиться к нам за стол. Руслан, Тина и я замираем в ожидании реакции Ираклия. Всё зависит от него.

Вижу, как он сомневается. Хочет согласиться, потому что перед ним бабушка, но не хочет, вспоминая, что за его спиной стою я. Секунды тишины давят на сердце, я стою, затаив дыхание.

И только, когда он принимает приглашение бабушки, я выдыхаю с облегчением. Будто вся тяжесть мира спадает с моих плеч.

Ираклий садится рядом с бабушкой, я — с Тиной, а Руслан — во главе стола. Мы с Дадиани избегаем любых контактов. Начиная со взглядов, заканчивая диалогом. Взрослые это замечают, но не вмешиваются. Разбавляют обстановку своими разговорами и смехом.

— Какими судьбами ты в наших краях? — спрашивает Тина в какой-то момент. ( — Я не верю своим глазам. Не думала, что ещё тебя увижу.

— Приехала проведать эту дамочку, — улыбаюсь, посмотрев на бабушку. — Я тоже рада, что встретила вас.

— Хорошо хоть случайно увиделись. А то бы и не вспомнила о нас, — отметил Руслан.

Его слова звучат иронично, учитывая, что их фотографии я бережно храню у себя в альбоме.

— Расскажи лучше, как ты, где ты? Твоя бабушка партизан, не давала никакой информации. Только убеждала, что с тобой всё хорошо.

— Я взяла с неё клятву, что она не будет ни с кем говорить обо мне, — улыбаюсь краем губ. — У меня и в самом деле всё хорошо. Живу заграницей. Танцую, преподаю.

— Замужем? — аккуратно спрашивает женщина.

За секунду в помещении исчезает весь кислород.

— Нет, — отвечаю ей.

— Пункт, которого даже нет в списке интересов, — цитирует меня бабушка с недовольным выражением лица.

— Лучше расскажите, как вы? Как Дато и Гия? — быстро меняю тему разговора, обратившись к Тине с Русланом, вспомнив про их старших сыновей.

Не хочу, чтобы всё внимание переключалось на меня и мою личную жизнь. Не хочу портить настроение Ираклию. Хочу лишь, чтобы бабушка насладилась его присутствием. Да и я тоже.

— Оба живут заграницей. Работают в IT-компании, — отвечает Тина.

— Женились? — тут же интересуется бабушка.

Я закатываю глаза, улыбнувшись. Всё равно всё сводится к личной жизни.

— Мои сыновья не спешат расставаться с холостяцкой жизнью, — женщина с укором смотрит на Ираклия.

Он игнорирует её. Когда бабушка начинает расспрашивать его о его жизни, он рассказывает Тамаре о своей карьере и проектах. Я с удовольствием его слушаю, хоть и делаю вид, что увлечена чем-то в телефоне.

Мы с ним не вступаем в одно обсуждение вместе. Только по-отдельности.

В какой-то момент, очевидно, Руслану это надоедает.

— Минут сорок сидим за столом. Может соизволите хотя бы поздороваться друг с другом?

— Мы уже успели встретиться и пообщаться, — отвечаю с непринужденным видом и перевожу взгляд на Ираклия, застыв в его глазах.

Хочется прокричать, чтобы весь мир замер, и я смогла насладиться мгновением, где мы сидим впятером, как в старые добрые времена, прежде чем мужчина успеет всё испортить своим ядовитым языком.

— Всё так, — отвечает спокойно. — Мы два взрослых человека. Всё, что хотели сказать, уже сказали. Говорить нам больше не о чем.

Он удивляет. Казалось, не удержится от колкого слова в мой адрес.

— Исчерпывающий ответ, — поддерживаю его и мысленно благодарю за сдержанность.

Но внутри всё ноет от обиды. Нам есть ещё, о чём поговорить. О многом. О важном. О правде, например. Но эти разговоры навсегда останутся немым монологом в моём сердце.