Фаталити. Цена его успеха

Брук Лин, 2023

Отдать всё за счастье любимого – глупость или отчаянная сила любви?Ираклий – музыкант, Илиана – танцовщица бальных танцев. Двое амбициозных мечтателей встретились и за четыре года построили крепкий союз. Никто не сомневался в их любви и будущем. Но однажды всё изменилось. Встав перед выбором, она сделала всё, чтобы он её возненавидел. Сожгла все мосты и переехала в другую страну. И пока его карьера взлетала ввысь, она собирала себя по кускам и создавала новую реальность. Но спустя шесть лет была вынуждена вернуться в родной город и встретиться лицом к лицу с прошлым. Хватит ли ей сил противостоять собственным чувствам? Или сдастся и вновь сломает жизнь любимому человеку, обрушив на него правду о цене его успеха?

Глава 1

Я стою у ворот дома, где прошло моё детство, а над головой словно вороны летают. Предчувствие катастрофы поглощает рассудок.

Этот город и место — мой персональный ад на земле. И я была уверена, что никакие силы не заставят меня спуститься в преисподнюю. Но случаются события, которые выше всех принципов и желаний. Ты наступаешь себе на горло и первым же рейсом летишь за тысячу километров, чтобы быть рядом с единственным человеком, который любит тебя вопреки всему.

Я заставляю себя открыть калитку и войти во двор. Осматриваюсь вокруг и с досадой отмечаю, что жизнь проходит мимо этого дома, и время здесь давно остановилось — всё так, как и было раньше. Всё та же будка для собаки, которая умерла еще задолго до моего ухода. Всё тот же сломанный деревянный стол, который прогнил насквозь. Всё те же сорняки, от которых я всегда старалась избавиться. Мусор, грязь и моя досада от увиденного сгущают тучи над головой. В глубине души я надеялась, что женщина, которая здесь живёт и которую я когда-то называла мамой, изменилась и привела свою жизнь в порядок. Но увы.

На крыльце появляется бабушка — маленького роста, с укладкой и розовой помадой на губах. Такая яркая и живая. При виде неё я расплываюсь в улыбке. Поднимаюсь к ней и заключаю в объятия. Мы не виделись больше полугода, и я сильно скучала по ней. Именно ради неё я и поступилась собственными клятвами — вернулась сюда, чтобы забрать её навсегда. Но прежде, мне предстоит прожить здесь целый месяц.

Только вчера бабушка сообщила мне, что две недели назад перенесла инсульт. Поэтому, мама забрала её к себе, чтобы ухаживать за ней. Но те, кто знаком с моей матерью, знают, что она способна лишь усугублять ситуацию. Бабушке рядом с ней становилось только хуже. И это неудивительно. Тот образ жизни, который выбрала женщина, лезвием проходился по сердцу близких ей людей. Поэтому, я была зла на ба, что она не рассказала мне о случившемся раньше. Я бы сразу же прилетела и не позволила и дня прожить под крышей этого дома.

« — Не хотела тебя обременять собой и этим городом» — так она объяснила своё молчание, и я была в ярости от этих слов. В моей жизни нет никого важнее неё. И то, что ей пришли в голову такие мысли и решения, оскорбляло мои чувства к ней.

Я прилетела первым же рейсом сюда, как только обо всём узнала. По дороге нашла хорошую клинику и забронировала дом поблизости от неё.

— Мне не верится, что ты здесь, — ба не скрывает своей радости и зацеловывает меня.

Мне не верится вдвойне, но я решаю промолчать. Стараюсь не думать о том, где я нахожусь и сосредотачиваюсь на том, что на самом деле важно.

— Зайдёшь? — слышу прокуренный женский голос у порога и перевожу своё внимание на женщину, стоящую напротив меня.

Как удивительна жизнь. Я стою перед человеком, который меня родил, растил и воспитал, но не чувствую к нему ничего — передо мной будто стоит незнакомый чужой человек. Она больше не вызывает во мне чувство обиды, ненависти и злости. Я приняла её такой, какая она есть. Простила. А после — отпустила из своего сердца навсегда.

— Нет, — отвечаю спокойно. — Ещё много дел.

— Заезжайте, как будет время, — бросает безразлично и переводит взгляд на бабушку. — Позвонишь мне.

И не дождавшись нашего ухода, заходит в дом и закрывает за собой дверь. Я забираю сумку бабушки, помогаю ей спуститься по лестницы и веду к такси.

— Стоило зайти, — говорит она, когда мы садимся в авто. — Она скучает по тебе, хоть и не показывает.

— Я не намерена сейчас говорить об этом.

— Кто-то ведь должен быть умнее, Илиана. Она твоя мать.

— Для меня это давно ничего не значит, — отвечаю холодно. — Лучше расскажи, как ты? — беру её за руку.

— Ты прилетела и стало намного лучше. Как хорошо, что ты здесь.

— Как только решим все вопросы с твоим здоровьем, я заберу тебя к себе. И это больше не обсуждается.

Она молчит. Вижу, что недовольна моим решением. Знаю, что в глубине души продолжает надеяться, что я вернусь в страну и в этот город. Но я так же знаю, что это невозможно. На протяжении долгих лет я безуспешно уговаривала её переехать ко мне, но больше церемониться с ней не намерена. Не оставлю её здесь одну или куда хуже, под присмотром мамы.

Мы заезжаем в посёлок, где я арендовала дом. С уст вырывается смешок. В спешке я и не обратила внимание на адрес и название посёлка. И только сейчас до меня доходит, куда я приехала.

Какая ирония судьбы. Получасами ранее я находилась в месте, где были собраны все мои мрачные воспоминания. А сейчас там, где всё кричит об обратном. В этом месте я прожила сотни счастливых мгновений.

— Я помню это место, — с досадой произносит бабушка, разглядывая дома за окном.

Нам обеим грустно. Потому что знаем правду. А она тяготит душу.

Мы проезжаем мимо высоких ворот, и сердце сжимается в крупицу — за ними спрятан светлый дом с людьми, которых я продолжаю любить и по которым скучаю.

— Кажется, здесь они жили? — узнает бабушка и переводит взгляд на меня.

— Да, — отвечаю задумчиво.

— Уверена, они были бы рады тебя увидеть.

— Как наивно предполагать, что они обо мне ещё помнят, — усмехаюсь, стараясь скрыть за улыбкой тоску.

«Если они остались в моём сердце, ещё не значит, что всё взаимно.» — отмечаю про себя.

— Наивно предполагать обратное. Как я скучаю по их сыну, так и они скучают по тебе.

Я не желаю продолжать разговор. Отворачиваюсь и достаю телефон из сумки. Звоню риелтору и говорю, что мы подъезжаем. Девушка сообщает, что нас встретит хозяин и всё покажет.

Мы подъезжаем к воротам дома. И я с предвкушением жду, когда бабушка увидит место, где будет жить ближайший месяц. В доме прекрасно всё: начиная со светлого и уютного интерьера, заканчивая большим задним двором с бассейном и цветами. Я уверена, что сейчас ей необходимо именно это — больше свежего воздуха, отдыха и отсутствие каких-либо забот.

Двери ворот открываются, и к нам выходит хозяин. От неожиданности я сначала впадаю в ступор, но после не могу сдержать улыбки. Один из немногих, встречи с которым я рада.

— Алексей, — подхожу к нему ближе.

Жду, когда мужчина узнает меня. Он всматривается в моё лицо и застывает на месте от шока.

— Илиана? — смотрит на меня, словно на приведение.

— Рада тебя видеть, — улыбаюсь шире.

— А я-то как, — он подходит ко мне, разглядывает сначала, а после мы заключаем друг друга в объятия. — Как ты выросла и изменилась. Я тебя и не узнал, — он отпускает меня, отходит на шаг и только сейчас замечает бабушку.

— Ну здравствуй, дорогой, — приветствует она и подходит к нему.

Он обнимает её следом.

— Вы какими судьбами здесь? — поражённый от встречи, мужчина продолжает эмоционально жестикулировать и разглядывать нас двоих.

— Вот, приехала навестить бабушку и с концами забрать её отсюда, — отвечаю, обняв ба за плечи.

— Всё-таки, решила с корнем вырвать себя из этого города?

— Лучше и не скажешь, — улыбаюсь в ответ. — Чтобы больше не было причин возвращаться.

— Мне прискорбно это слышать.

— Пройдём посмотрим дом? — меняю тему разговора. — Это ваш с Линой? Я его не узнала на фото.

— Наш. Пару лет назад переехали в дом побольше, а этот отреставрировали для сдачи в аренду.

Мы входим во двор, и бабушка ахает от удовольствия. Аромат цветов сливается с запахом свежескошенной травы и заставляет застыть на мгновение и насладиться. У входа стоят белые кованые стулья и маленький стол.

— Будем по утрам здесь пить кофе, — ба оживленно обращается ко мне.

— А по вечерам пить чай, — отвечаю ей в тон и беру её под руку. — Я счастлива, что мы будем жить вместе.

Алексей проводит нам экскурсию по маленькому одноэтажному дому. В нём кухня совмещена с гостиной, две спальные комнаты и ванная. Для нас двоих — идеально. После, он проводит нас на задний двор. И я сразу понимаю, где мы будем проводить всё своё свободное время.

— Стол со стульями перенесём сюда, — бодро заявляет бабушка, увидев бассейн, и с удовольствием осматривается вокруг.

Я вижу по её горящим глазам, что ей всё нравится. Это согревает и успокаивает меня.

Мы возвращаемся с Алексеем в дом, чтобы подписать бумаги.

— Ты надолго в городе? — спрашивает он, пока я читаю договор.

— В планах не больше, чем на месяц.

— У меня есть к тебе деловое предложение. Связано с благотворительностью. Если будет желание и время, набери мне, договоримся о встрече, — он протягивает мне свою визитную карточку.

Я смотрю на номер телефона и возвращаю визитку обратно.

— У меня сохранён твой номер телефона, — мягко улыбаюсь ему. — Я только прилетела. До вечера разгружусь и перезвоню.

— Буду ждать.

Мы ставим подписи на бумагах, и мужчина, попрощавшись с нами, уходит.

Наконец, я остаюсь наедине с бабушкой. Беру её за руку, веду на диван. Сажусь вместе с ней и заключаю в самые крепкие объятия. Я скучаю по ней даже сейчас. Мне её не хватает рядом с собой. Каждый раз, когда в жизни случаются значимые события, мне хочется прийти к ней, сесть вместе на кухне и за чашкой чая поговорить обо всем.

Мы видимся с ней пару раз в год. Она прилетает ко мне на Кипр. Проводит две недели рядом и улетает обратно. По сложившимся обстоятельствам она не могла переехать ко мне. Но полгода назад я убедилась, что всё это были отговорки. Ей не нравится мой новый образ жизни, и она не хочет с ним соприкасаться. Но больше я не намерена церемониться. Она нуждается в моей заботе, а значит, будет рядом, а не за тысячи километров.

Днём мы приехали в клинику познакомиться с врачом и договориться о полном обследовании бабушки. Я убедилась, что всё продлиться столько, сколько я и рассчитывала. Поэтому, я написала Алексею, что могу встретиться с ним и обсудить его предложение. Он отправил мне название и адрес ресторана. Сообщил, что будет там сегодня после девяти вечера, и мы договорились о встрече.

Я не святая, и ею быть не пытаюсь. Но когда дело касается благотворительности я всегда стараюсь помочь. Я знаю какого это — нуждаться. Нуждаться в любви, деньгах, поддержке. Нуждаться в желании жить. Таких, как я — миллионы. И если я могу стать хотя бы одному человеку спасательным кругом — я стану.

— Завтра сходи в магазин и купи себе одежду поприличнее. Не заводи народ на новые разговоры, — строгим голосом говорит бабушка, стоя сзади меня, пока я кручусь у зеркала.

Ей пришлось не по вкусу моё короткое шёлковое платье с открытой спиной.

— Ты и в правду думаешь, что меня беспокоит чьё-либо мнение?

— Уверена, что тебе всё равно. Но мне нет. Не хочу, чтобы о тебе дурно говорили.

— Кто захочет дурно сказать, найдёт, за что зацепиться. А я хочу оставаться собой и носить то, что мне нравится.

Она поджимает губы и подходит ко мне. Что-то сзади поправляет.

Я прохожусь по себе оценивающим взглядом. Бабушка права. Блеск загорелой кожи, жгуче-чёрные волосы, ниспадающие с плеч, и томный взгляд карих глаз придают образу неуместную сексуальность.

Нахожу в чемодане одну единственную верхнюю одежду — пиджак с мужского плеча и надеваю его.

— Уже выгляжу спокойнее, не так ли?

— Да, так намного лучше. Спасибо, — она целует меня в лоб. — Пусть эта встреча принесёт только благие вести.

Я улыбаюсь и целую её в ответ, а после надеваю кожаные лоферы и выбегаю из дома, так как меня ждёт такси.

Уже через пятнадцать минут я подъезжаю к назначенному месту. Поразительно, как многое может измениться за шесть лет. Раньше здесь стояло заброшенное здание, которое все местные жители обходили стороной, боясь наткнуться на алкашей и наркоманов. А теперь передо мной стоит панорамное здание высотой в сорок этажей. Судя по припаркованным машинам у отеля, понимаю — это самое элитное место в городе.

Я захожу внутрь. На ресепшене мне сообщают, что ресторан находится на последнем этаже. Подхожу к лифту, вызываю его. Когда двери кабины открываются, я ступаю вперёд. Нажимаю на кнопку сорокового этажа. Двери начинают закрываться, но сзади раздаётся мужской голос. Он просит придержать дверь.

Земля уходит из-под ног. Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть вошедшего. Предчувствие катастрофы, не покидавшее меня с раннего утра, не подвело. Катастрофа случилась. Я была готова к любым событиям и разным встречам, но к этой готова не была.

Я разворачиваюсь в надежде, что ошиблась. Но передо мной стоит мужчина, который должен находиться за тысячи километров отсюда. Мужчина, чей образ я так и не смогла стереть из памяти; чьё имя не произносилось с моих уст более пяти лет.

Ираклий Дадиани — известный музыкант и певец, кумир миллионов, мечта женщин. А для меня, когда-то, — целая Вселенная, но навсегда — мужчина моего сердца.

Я с трудом стою на ногах, в глазах темнеет, живот сводит от волнения. Из последних сил я беру себя в руки и возвращаю привычный безразличный облик. Отхожу к перилам и нахожу в них опору.

В отличии от Алексея, Ираклий сразу узнаёт меня. Застывает на месте и не сводит с меня взгляд. В его глазах, как и в нашу последнюю встречу продолжает гореть огонь ненависти. И если бы была возможность, я уверена — он сжёг бы меня заживо, даже спустя шесть лет.

— Я не кусаюсь, — вырывается из моих уст.

Намекаю, что он до сих пор стоит в проеме лифта и не даёт ему поехать вверх.

Не могу оторвать от него глаз. Его выразительные карие глаза, прямой нос и любимая щетина — всё на месте. Я помню каждую чёрточку на его лице…

Поразительно, как устроено наше сердце. Ты увозишь его за три девять земель, даришь ему новых людей, новые чувства. А оно продолжает отбивать имя человека, которого нельзя помнить и нельзя любить.

Мужчина входит в лифт, хочет нажать на нужный этаж, но увидев, что горит сороковой, отпускает руку. Он встаёт спиной ко мне, но даже сзади я вижу, как мышцы на его шее вздуваются от злости. Его пальцы нервно сжимаются в кулак и медленно разжимаются. Этот жест заставляет меня улыбнуться. Что-то в нём осталось неизменным. Он всегда так делал, чтобы успокоить себя.

— Смотрю, у тебя стёрлись все грани, и блядский сценический образ теперь всегда с тобой, — с усмешкой произносит он, продолжая стоять ко мне спиной.

— Раньше ты был другого мнения о моих образах, — с трудом сохраняю спокойствие.

Тело предательски поддаётся дрожи от его голоса. Я не слышала его так давно, что кажется прошла целая вечность.

— Раньше и о тебе я был другого мнения. Едешь к клиенту?

— Ты и впрямь меня недооцениваешь, раз считаешь, что в этом городе у меня могут быть клиенты, — отвечаю ему в тон.

Сердце стучит в груди и хочет вырваться наружу. Как сложно объяснить своим чувствам, что им нельзя на поверхность и их место глубоко внутри.

— Рада за тебя, Ираклий Дадиани, — произношу, не сдержавшись. — Ты достиг своей мечты.

— Завидуешь? — спрашивает, не оборачиваясь.

— Искренне радуюсь.

Он усмехается:

— Не могу ответить взаимностью.

— Потому что я не получила свою заветную мечту или просто презираешь меня? — стараюсь улыбнуться сквозь ком в горле.

Эти слова заставляют его обернуться. Он меняется во взгляде. Смотрит на меня, а в глазах десятки знаков вопроса. Он ведь не знает, как сложилась моя жизнь. До этого момента, возможно, и не знал, жива ли я. И вот я перед ним. Кто я для него? Незнакомка. Это я могла вбить в поисковике его имя и фамилию и узнать о нём всё. Обо мне же — только закрытые страницы социальных сетей. Возможно, он думал, что я, как и он, осуществила все свои мечты, о которых мы вместе грезили, лёжа на полу нашей маленькой квартиры.

Он вновь отворачивается, не произнеся ни слова. А моя душа изводится от боли. Моё падение стало взлётной полосой для его карьеры. Мне пришлось пожертвовать всем ради его счастья. Я отдала и потеряла всё, что было мне дорого, чтобы он был там, где он сейчас. Но в его реальности всё иначе. И за это он меня ненавидит.

Прислоняю голову о стеклянную стену, закрываю глаза и мысленно возвращаюсь в прошлое. Возвращаюсь на десять лет назад, в те дни, когда всё только начиналось.