Тайны книжных переплётов. 50 почти детективных историй

Борис Константинович Тебиев

Каждый, кто интересуется историей и культурой нашего Отечества, найдёт в этой книге малоизвестные факты о жизни известных писателей и поэтов, книгоиздательской деятельности, о книжных увлечениях интересных людей прошлого, о цензурной истории публицистических и художественных произведений и о многом другом. Книга адресована массовому читателю, но будет интересна и для исследователей-книговедов, историков. Особая ценность книги в том, что она написана на основе личного книжного собрания автора.

Памятник таланту

Алексей Степанович Хомяков, один из активных участников литературной борьбы 40-х и 50-х годов XIX века, основатель и вождь славянофильства, был человеком блестящего ума и необычайных способностей. Общественный деятель и философ, поэт и драматург, художник и врач-гомеопат, экономист, строив-ший планы уничтожения крепостничества, и механик-изобрета-тель соседствовали в нём, образуя цельную, незаурядную лич-ность.

«Из Хомякова, — говорил полушутя-полусерьёзно Сергей Тимофеевич Аксаков, — можно выкроить десять человек, и каждый будет лучше его».

Острый ум и энциклопедические познания «великого спор-щика Москвы», как часто называли Хомякова современники, заставляли изумляться и питать к нему уважение даже самых непримиримых его идейных противников из лагеря западников. С уважением отзывались о Хомякове такие его современники, как Герцен, Чернышевский, Лев Толстой.

В наши дни Хомякова помнят главным образом как идеолога славянофильства и в меньшей мере как поэта и драматурга. Впрочем, время от времени интерес к литературному творчеству Хомякова оживает. Этому способствуют пусть редкие, но все же не прекращающиеся переиздания его «Стихотворений и драм».

Неожиданно я открыл для себя ещё одно достоинство Хомякова. Оказалось, что Алексей Степанович был известен современникам и как талантливый историк. Сделать это откры-тие помогла книга Хомякова «Записки о всемирной истории», изданная в 1872 году и попавшая в мою библиотеку ещё в студенческие годы с книжного развала.

Исторические записки, над которыми Хомяков работал более двух десятилетий, с конца 30-х годов XIX века и вплоть до своей кончины в 1860 году, его друзья с «лёгкой руки» Николая Василь-евича Гоголя называли «Семирамидой».

Издатель и автор предисловия к книге, известный в своё время историк-славист Александр Фёдорович Гильфердинг рассказывал: «Однажды Гоголь, застав его (Хомякова. — Б.Т.) за письменным столом и заглянув в тетрадку почтовой бумаги, которую друг его покрывал своим мельчайшим бисерным почер-ком, не оставляя на целом листе ни малейшего местечка неисписанным… прочёл тут имя Семирамиды. „Алексей Степано-вич Семирамиду пишет!“, — сказал он кому-то, и с того времени это название осталось за сочинением, занимавшим Хомякова».

Сподвижники и друзья Хомякова уже после его смерти вспоминали, каких больших усилий стоило им заставить своего духовного лидера взяться за перо и бумагу. Обладая изумитель-ной памятью, сохранявшей до мельчайших подробностей всё прочитанное, и удивительной способностью превращать в уме полученные из книг сведения в стройную логическую систему, Хомяков не спешил заносить свои умозаключения на бумагу. Гораздо охотнее он передавал все прочитанное и усвоенное в устных разговорах друзьям или использовал в словесных дуэлях с западниками.

Друзья же постоянно ссорились из-за этого с Хомяковым, обвиняя его в отсутствии прилежания и пустой трате времени на разговоры и споры со всеми и каждым.

Особенно рьяно нападал на Хомякова молодой и энергичный Дмитрий Валуев, племянник жены Алексея Степановича Екатери-ны Михайловны (в девичестве Языковой), студент Импера-торского Московского университета. Валуев происходил из дворян Симбирской губернии, получил хорошее домашнее образование и научную подготовку в университете. Попав с юношеских лет под идейное влияние Хомякова, он не только активно пропагандировал взгляды своего учителя, но и разработал собственную концепцию славянофильства, согласно которой «освобождение от подчинения Западу» следует начинать прежде всего с глубокого изучения истории русского народа.

За свою короткую жизнь (Валуев умер в возрасте 25 лет) он немало сделал для этого. В 1844 году, например, Валуевым был издан получивший известность и высоко оцененный совре-менниками «Симбирский сборник», содержавший материалы по истории Московской Руси. Его перу принадлежит опублико-ванное в этом сборнике «Исследование о местничестве». В 1845 году Валуев выпустил «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплемённых». В предисловии к этому изданию молодой учёный изложил свои идеи, а в самом сборнике опубликовал статью о христианстве в Абиссинии. Совместно с другими авторами он резко и убеждённо выступал в защиту южных и западных славянских народов от порабощения их Турцией, Австрией и Пруссией. В 1843 году Валуев основал и при участии П. Г. Редкина редактировал интересное периодическое издание под названием «Библиотека для воспитания».

Именно Дмитрию Валуеву принадлежит заслуга в том, что Хомяков взялся за свою «Семирамиду». Набрав однажды в университетской книжной лавке кучу различных исторических сочинений, Валуев принёс их Хомякову и взял с него слово ежедневно, хотя бы в течение часа записывать все свои мысли от прочитанного. Хомяков сначала ленился, но постепенно втянулся в работу, не считаясь со временем. Им двигало сознание того, что доступные русскому читателю тех лет книги по всемирной истории были далеко не безупречными. Многие авторы ограничивались изучением и популяризацией прошлого европейских народов, забывая о том, что творцами истории и создателями цивилизации являлись многие народы планеты. Нередко в исторических сочинениях отсутствовали правдивые сведения о жизни славянских народов, их влиянии на евро-пейскую и мировую культуру.

Друзья, по свидетельству Гильфердинга, не ждали от Хомякова какого-то законченного исторического сочинения, а лишь добивались того, чтобы сохранить на бумаге рождавшиеся у него под влиянием прочитанного «блестящие мысли, сближения, догадки, которыми он сыпал в разговоре и которые изумляли его слушателей одинаково и остротою его ума, и громадностью его познаний».

Хомяков же относился к своей работе весьма скептически, считая себя не вполне подготовленным к созданию серьёзного исторического сочинения. Свою задачу он видел лишь в том, чтобы показать, как должна освещаться всемирная история.

Исторические книги и рукописи постоянно находились при нём и зимой, когда Хомяков жил в Москве, и летом в деревне Богучарово под Тулой.

Все, кто знал о работе Хомякова над историческими запис-ками, неизменно интересовались, когда он завершит свою работу и намерен ли ее издать. На это Хомяков отвечал, что «работу свою он никогда не кончит и что при жизни своей издавать не будет».

«Может быть, после моей смерти, — шутил он, — кто-нибудь ее издаст».

Так оно и вышло. Записки о всемирной истории, хотя и остались незавершенными (они обрываются на периоде Средневековья), были изданы спустя десять лет после смерти автора.

Любопытна такая деталь, характеризующая способности Хомякова. Прочитывая десятки исторических сочинений на многих языках (Хомяков был полиглотом), он никогда не делал никаких выписок, целиком полагаясь лишь на память. И память, как правило, не подводила его. Как исследователь Хомяков пунктуален, внимателен к деталям. Его записки изобилуют оригинальными суждениями, яркими художественными характе-ристиками исторических деятелей и эпох. Он приходит к важ-ному выводу о том, что ни наука, ни искусство не создаются одним отвлечённым рассудком личности, а являются порожде-нием «цельной жизни общества». И в наши дни убедительно звучит утверждение Хомякова о том, что личность, порвавшая связь с обществом, с народной жизнью, бесплодна в своих исканиях.

Конец ознакомительного фрагмента.