Гонщик

Биби Истон, 2017

В гараже, куда Биби Истон приезжает поменять колеса, она встречает Харли – молодого, эффектного механика. Харли – высокий голубоглазый блондин, он может починить любую машину, является легендой здешних мест, его карманы набиты деньгами, и у него самая красивая на свете гоночная машина. У Биби просто нет шансов устоять. Харли стремительно врывается в ее жизнь. Вместе с ним в нее врываются гоночный трек, умение гонять самой, новые знакомые – и куча новых проблем. Но идеала без недостатков не существует. К чему приведет эта связь и нарастающее между героями напряжение в конце концов? Поистине ироничный, откровенный и дерзий роман о молодости, отношениях и маленьких безумствах (впрочем, порой не таких уж и маленьких), без которых мы бы не стали теми, кто мы есть. Читайте самостоятельный роман и часть цикла «44 главы о 4 мужчинах», рассказывающий об изнанке отношений с так любимыми девушками «плохими парнями». «44 главы о 4 мужчинах» – ироничный, яркий дебют, который тут же попал в «Top-100 Bestseller list» и получил ежегодную награду «After Dark Book Lovers Shortie Award». "О мой бог. Я не могу перестать смеяться. И читать. Биби, да что же тут происходит?" – Колин Гувер, автор бестселлеров "Глубокое, забавное, горячее и по-своему поэтичное произведение". – Inked in Chapters

Глава 4

— Джулс, у меня через два часа чертова свиданка, а я ни хрена не знаю, что мне надеть! Ты мне нужна! — Зажав свою блестящую «нокиа» между плечом и щекой, я подпрыгивала на месте, стараясь втиснуться в виниловые штаны питоновой расцветки.

— Свиданка? Да ты последние две недели от депрессии из дому выйти не могла, а тут вдруг у тебя свиданка? С кем это ты намылилась? С почтальоном? Потому что, я уверена, это единственный парень, которого ты видела после учебного года.

Джульет даже в лучшие дни была резкой, а уж теперь, когда ее бойфренд был в тюрьме, а сама она сидела дома с младенцем, она стала злющей гормональной сукой. Хотя я не возражала. Разговор с ней всегда напоминал мне, что у других бывает похуже моего.

— Уж кто бы говорил. Я уверена, ты и сама не выходишь из дому, — поддразнила я.

— Я только что родила, на хрен! У меня сиськи текут. Я все еще в шмотках для беременных, и я три дня не была в душе!

Рассмеявшись, я сунула ноги в свои потрепанные черные бойцовские ботинки.

— Отговорочки. Итак, вернемся ко мне. Я думаю — питоновые штаны, ботинки, ясно дело, и, может, простой черный топ. Я хочу быть секси, но не напряжно. Этому парню, думаю, уже за двадцать.

— Вообще-то у нас сейчас июнь, забыла? Там, типа, сто градусов на улице. Не знаю, как ты собираешься выжить в этих штанах из кожзама и в своих говнодавах.

— Я мерзну в шортах! — взвыла я, отстраняя телефон от уха, чтобы просунуть свою руку-палку в бретельку черного кружевного топа.

— А во-вторых, этот взрослый мужик знает, сколько тебе?

— А какая разница? Я достаточно взрослая. Шестнадцать — официальный возраст согласия в Джорджии. И потом, твоему-то было вообще двадцать шесть, — ответила я более ядовито, чем собиралась.

— Бывшему. И, гос-споди, успокойся ты, Судья Джуди. Я просто спросила.

— Извини. Фу. Я психую. Я не хочу, чтобы он смотрел на меня как на младенца, понимаешь? — Я встала перед своим зеркалом в полный рост и повертелась во все стороны. С моей черной подводкой и красным лифчиком «вандербра» на водяной подушке я выглядела на все семнадцать. Ну почти.

— Ну, и кто же этот счастливчик? — пошла ва-банк Джульет.

— Ой, Джулс, он такой милый, — заверещала я. — Его зовут Харли, он механик в гараже, где я сегодня меняла колеса, и у него обе руки в тату, и пирсинг в нижней губе, и он так офигенно флиртует, и у него такие секси светлые волосы, и, боже, — я перевела дух, — он водит охрененный «Босс 429» 1969 года! Ну, или, может, это 302-й, но я почти уверена, что 429-й! И я думаю, он может дать мне порулить…

— Харли Джеймс? — перебила меня Джульет, и ее тон прозвучал с гора-а-а-аздо меньшим энтузиазмом, чем мой.

— Ага! — Это было имя, которое механик забил в мой телефон, прежде чем я уехала из гаража. — Ты его знаешь?

— Да его все знают! Он, типа, был главным панком в Персиковой Старшей! Разве ты не помнишь? Такие светлые волосы, как у Билли Идола, и его выперли из школы в одиннадцатом классе за то, что он дал в морду завучу! О, и я слышала, он к тому времени переспал чуть ли не с сотней девчонок.

Я припоминала какие-то такие слухи, но мы тогда были, типа, классе в шестом, так что они не произвели на нас большого впечатления. Плюс я тогда помирала по другому шикарному панк-рок-богу в собственном классе — Лансу Хайтауэру.

— А, ну да, — сказала я, притворяясь, что помню, о ком она говорит, и продолжая рыться в своей косметичке.

— Так что, детка, лучше предохраняйся, — предупредила Джульет. — Этот парень — бабник.

— Ладно, мамочка, — проскулила я. — А как ты думаешь, бабникам нравится светлая или яркая помада?

— Лучше выбирай светлую, с учетом того, что она потом может размазаться по всему его члену.

— Фу! — завизжала я, и Джулс разразилась утробным смехом. Было так здорово снова его услышать, даже если она смеялась надо мной.

— Черт, кажется, я разбудила младенца, — сказала Джульет, отсмеявшись. — Тьфу ты. Вот, кстати, еще одна причина предохраняться. Это — хуже всего.

— Детка, я видела, как ты его рожала. Поверь мне, я с тех пор жру противозачаточные, как конфеты.

Джульет хихикнула, но я услышала печаль в ее смешке.

— Веселись, — сказала она, и вой на заднем плане сменился хлюпаньем и чавканьем. — И берегись.

— Что, твоя сиська сейчас у кого-то во рту, да? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

— Ну да, — сказала Джульет. — Думаешь, одна ты тут делом занимаешься?