Завтра будет лучше

Бетти Смит, 1948

Марджи Шэннон выросла в бедной семье, всю жизнь наблюдая за непростыми отношениями родителей. Она была твердо убеждена: когда ей выпадет шанс создать свою семью, все сложится по-другому. Но, выйдя замуж за соседского парня Фрэнки и вырвавшись из родительского дома, Марджи поймет, как сложно остаться верной своим идеалам и не растерять свои мечты, столкнувшись с суровой реальностью жизни. «Завтра будет лучше» – роман о попытке вырваться из замкнутого круга бедности и отчужденности и о том, как родители, желая дать детям самое лучшее, забывают дать им самое главное.

Глава 4

Марджи относилась к работе чрезвычайно добросовестно, особенно в первые несколько недель. Все письма она прочитывала от начала до конца, хотя мисс Барник объяснила ей, что это не обязательно: большинство писем можно отнести к той или иной категории уже по первому предложению. Марджи пыталась делать так, но ей становилось любопытно, и она дочитывала до конца. Рути успокоила ее: дескать, вскрыв десятитысячный конверт, она от всего этого устанет.

С особым интересом Марджи ждала посланий, которые следовало классифицировать как «Угрозы». Их авторы собирались подать на фирму в суд, потому что полученный ими товар отличался от представленного в каталоге, цена оказалась выше изначально названной, или деньги за покупку, отосланную обратно, не были возвращены. Марджи полагалось, прикрепив к такому письму синюю бумажку, немедленно нести его боссу. Иногда за день она доставляла мистеру Прентиссу четыре угрожающих послания, иногда — ни одного. Когда она входила, он никоим образом не показывал, что замечает ее присутствие: не благодарил и даже не поднимал головы. Он был занят делом и не позволял себе тратить время на любезности. Марджи уже начала подозревать, что ошиблась, сочтя своего начальника добрым дружелюбным человеком.

А однажды она и вовсе навлекла на себя грозу.

Ее обыкновение из неумеренного любопытства прочитывать письма до конца привело к тому, что она взяла и ответила одному из писавших! Довольно часто в контору приходили странные или глупые письма, и девушки показывали их друг другу, чтобы посмеяться. Одно из таких посланий попало на стол к Марджи.

Фермер, проживавший близ Трентона (штат Нью-Джерси), решил, видимо, что по почте можно заказать абсолютно все, и попросил фирму «Томсон-Джонсон» прислать ему жену. Требований было только два: молодость и трудолюбие. Его жена недавно умерла, а управляться с фермой без женщины он не мог.

Во время обеденного перерыва Марджи ему ответила, в романтических выражениях посоветовав дождаться того дня, когда придет истинная любовь, и не жениться только ради того, чтобы получить работницу. Поместив письмо фермера в корзинку с ярлыком «Ответа не требуется», Марджи почти забыла об этом эпизоде. Правда, она поняла, что сделала глупость, и временами испытывала чувство, похожее на стыд.

Но фермер написал снова, прося ее, Марджи, выйти за него замуж. Письмо, адресованное мисс Шэннон, попало на стол к девушке, которую приняли на работу после Марджи. Эта девушка, прочитав послание и поразмыслив над ним, прикрепила к нему ярлычок «Угроза» и отнесла мистеру Прентиссу. Тот послал за Марджи.

— Мисс Шэннон, — сказал он ей, — понимаете ли вы, что сотрудникам запрещается получать на этот адрес личную почту?

— Да, сэр. Я никому не разрешала мне сюда писать.

— Вы в этом уверены?

— Да, сэр.

— Тем не менее вы получили письмо сугубо личного содержания.

Марджи испугалась. Кто же мог ей написать? Может, кто-нибудь, кому их семья задолжала, решил поставить ее в неловкое положение, чтобы быстрее возвратили деньги? Она вспомнила, как однажды отец купил у одного человека на фабрике десятицентовый билетик церковной лотереи и выиграл индейку, которую ему доставили на работу, а мастер пригрозил выгнать его, чтобы он, черт возьми, не занимался личными делами в рабочее время.

«Меня уволят, — подумала Марджи, — а при увольнении не дают рекомендаций. Как же я тогда найду себе новое место? А я еще надеялась, что в конце года мне прибавят два доллара…»

— Не понимаю, как такое могло получиться, мистер Прентисс, — промолвила Марджи, запинаясь. — Я вообще не знаю, кто бы мог мне написать — даже домой.

— Не будем делать из мухи слона, — сказал босс. — Хорошо, что письмо попало ко мне, а не к вашей непосредственной начальнице. Тогда вас могли бы уволить. Но я не буду об этом докладывать.

— Спасибо, — пробормотала Марджи и немного подождала.

Он молчал, она повернулась, чтобы выйти.

— Секунду, — сказал мистер Прентисс наконец. — Вы, вероятно, хотите прочесть письмо, ведь формально оно ваше. — Он позволил себе слегка улыбнуться.

Не отходя от стола босса, Марджи пробежала послание глазами, и ее лицо заполыхало от смущения. Пока она читала, он наблюдал за нею, сняв очки. Оторвавшись от листка, Марджи заметила, что без очков ее начальник выглядит молодо — почти мальчишкой. Она вернула ему листок.

— Не хотите это сохранить? — спросил он. — В конце концов, девушки не каждый день получают предложения руки и сердца.

— Нет, сэр, не хочу. — Глаза Марджи загорелись непролитыми слезами стыда.

Мистер Прентисс порвал письмо и бросил в мусорную корзину:

— Тогда будем считать инцидент исчерпанным. Надеюсь, что это не повторится.

— Не повторится, сэр, — пообещала Марджи.

Еще несколько секунд она стояла и ждала. Он тоже ждал. Она подумала: «Есть столько всего, о чем бы я с ним поговорила, если бы мы были одного класса». Он подумал: «Хорошо бы все о ней разузнать: где живет, кто родители, какие у нее надежды на будущее, какие мысли. Тогда мне было бы проще найти с ней общий язык, если как-нибудь вечером мы выйдем вместе из конторы… Хотя нет, она может неправильно понять. Пойдут разговоры. Начальству это не понравится. „Дружба с младшими сотрудницами до добра не доведет“, — так сказал мистер Томсон, когда заметил, что мне слегка нравится рыженькая Мэри. А мать!» Мысль об «измене» матери (это было ее собственное определение) придала маленькому эпизоду с Марджи неприятное послевкусие.

— Ступайте, — сказал мистер Прентисс отрывисто и проводил девушку взглядом.

Прошло довольно много времени, прежде чем он надел очки и сумел сосредоточиться на письмах с ярлычком «Угроза», скопившихся у него на столе.

Весь оставшийся день Марджи только и думала, что о своем начальнике. От этих мыслей ей стало очень грустно, и вспомнились строчки из стихотворения, которое она заучила в школе:

Нет ни для уст, ни для пера

Печальней слов, чем «я б могла».

Марджи почувствовала себя совсем как Мод Мюллер^[8], которая летним днем, сгребая в поле сено, встретила судью. «Мистер Прентисс и я — два корабля в ночном море, — подумала она. — Вот если бы я окончила колледж, как он, или занимала бы здесь хорошую должность, тогда бы он, может, и обратил на меня внимание. Правда, он староват. Но это ничего; это даже лучше, когда муж старше жены».

Позволив себе немного помечтать в медлительные послеобеденные часы, Марджи все-таки пришла к выводу, что мечты ее несбыточны. Выйти замуж за своего босса — это романтично, но неправдоподобно. Конечно, она прочла множество историй о том, как начальники женились на секретаршах, однако секретарша всегда оказывалась девушкой из высшего общества, которая работала под вымышленным именем в отцовской фирме, желая доказать родителям, что способна самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Жених, в свою очередь, оказывался молодым управляющим, подающим большие надежды: отец невесты доволен его работой, против свадьбы не возражает и даже делает зятя вице-президентом. А иногда бывало по-другому: в фирме инкогнито работал сын босса. Молодой человек влюблялся в секретаршу, не подозревающую о том, кто он. В таких случаях девушке полагалось обладать сногсшибательной красотой и веселым бойким нравом.

Со вздохом сожаления Марджи отогнала от себя мысли о союзе с начальником. К концу рабочего дня путем рациональных умозаключений ей также удалось совладать со стыдом, вызванным получением письма и внушением от мистера Прентисса.

— В конце концов, — объяснила она Рини, когда они вместе выходили из конторы, — я не виновата. Я же не просила фермера писать мне.

— Через пятьдесят лет ты об этом даже не вспомнишь, — сказала подруга утешительно, — а если и вспомнишь, то разве только для того, чтобы похвастаться другим старушкам в богадельне: парень, дескать, сделал мне предложение, а я отказалась.

— На самом-то деле я даже не…

— Предложение есть предложение, — твердо заявила Рини, — каким бы образом его из мужика ни вытянули. А на твоем счету первый отказ.

— Думаешь, меня когда-нибудь позовут замуж по-настоящему?

— А как же! Только ты сразу не соглашайся. Нужно раза три сказать «нет», прежде чем скажешь «да».

— Ты так сделаешь?

— Всегда делаю.

— То есть как? — Марджи испытала легкий шок, поняв, что Рини имеет в виду. — Раз ты не замужем, значит, ты не могла говорить «да»…

— А я не о замужестве, я о том, чтобы немножко поломаться, прежде чем уступить.

— Рини!

Рини вдруг рассмеялась.

— Как не стыдно плохо думать про подругу!

Марджи облегченно вздохнула.

— Так ты пошутила… — Она нежно пихнула Рини локтем. — Вечно ты шутишь!

— Да, я такая. Меня хлебом не корми, дай посмеяться. А тебя мне жалко.

— Почему?

— Потому что в следующую субботу на исповеди тебе придется сказать священнику, что ты дурно подумала о подруге.

— Да не было у меня никаких дурных мыслей!

— А еще придется сказать, что ты солгала.

— Это когда же?

— А сейчас, когда сказала, что у тебя не было дурных мыслей.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — произнесла Марджи.

Рини заглянула в помрачневшее лицо подруги и, приобняв ее, сказала:

— Ох, Марджи! Нельзя все воспринимать так серьезно. Учись шутить и понимать шутки, а то жизнь будет для тебя ужасно унылой.

Примерно через неделю, выходя из конторы, Марджи, Рини и Рути увидели маленькую бойкую старую леди, кокетливо беседующую с частным детективом, который стоял в дверях и следил, чтобы девушки не уносили с собой товаров. Весь ее наряд был серый: серое платье, серая шляпка без полей с букетиком искусственных фиалок, туфли-«лодочки», перчатки и сумочка из серой замши, чулки из полупрозрачного серого шелка. Пахло от дамы резкими пряными гвоздичными духами.

— Жду своего прекрасного кавалера, — сказала она детективу, когда девушки проходили мимо. — В день моего рождения он всегда ведет меня сначала в театр, а потом ужинать.

Девушки, глядя на пожилую даму с нескрываемым любопытством, задержались у выхода, чтобы посмотреть на «прекрасного кавалера». Каждая пыталась угадать, кто бы это мог быть. Марджи подумала на бухгалтера мистера Бетца — старого щеголя, который всегда носил в петлице белую гвоздику и в прохладные дни надевал бежевые гетры до щиколоток.

Она была поражена, когда из лифта вышел мистер Прентисс и пожилая леди тут же заявила о своих правах на него, скользнув рукой ему под локоть. «Прекрасный кавалер! — подумала Марджи довольно неприязненно. — Гм!»

Дотронувшись до шляпы, мистер Прентисс попрощался с девушками и хотел пройти мимо, но мать остановила его. Улыбнувшись, она посмотрела прямо в лицо каждой из трех с таким выражением, будто хотела сказать: «Вы так молоды, у вас вся жизнь впереди! Не отнимайте моего сына — единственное, что у меня есть».

Чуть в стороне стояла еще одна девушка: она нахально разглядывала родственную пару, опершись локтем о радиатор. Миссис Прентисс хотела улыбнуться и ей, но, увидев ее рыжие волосы, сразу поняла, что это та самая Мэри, о которой сын столько говорил. Любезная улыбка мгновенно превратилась в гримасу ненависти. Теснее прижав к себе мистера Прентисса, старая леди утащила его за собой прочь из здания.

Три подруги тоже вышли и зашагали по улице немного позади них.

— Повезет той девушке, которая выйдет за него замуж, — сказала Рути. — Он такой хороший сын!

— Кому надо замуж за хорошего сына? — возразила Рини. — Лично я предпочла бы хорошего мужчину.

— По-моему, это мило, — ответила Рути, — что они больше похожи на влюбленную парочку, чем на мать и сына.

— А по-моему, это дурно пахнет.

— Рини! — одновременно одернули ее подруги.

— Раз уж мы об этом заспорили, — продолжила она, — то скажи мне, Рути: ты бы вышла за мужчину, который сюсюкает с мамашей?

— Вышла бы! — произнесла Рути отважно.

— А ты, Марджи?

— Если он мне когда-нибудь предложит, я дам тебе знать.

Примечания

8

Заглавная героиня цитируемого стихотворения американского поэта Джона Гринлифа Уиттьера (1807–1892).