Байона

Берегиня Форест, 2014

Кто-то умеет любить, но не хочет. Кто-то – не умеет, но пытается. Кто-то боится смотреть жизни в лицо. Но все мы в плену собственных страхов и очень редко решаемся переступить круг привычной обыденности. А что там, вне зоны нашего призрачного комфорта? Перед Вами трогательная история любви. Робкие попытки стать счастливой. Водоворот событий. Чужие страсти. Свои чувства. Ранимость и беззащитность перед обстоятельствами… Продолжением истории главной героини являются книги "ЧЕЛОВЕК ЗАКАТА" и "Я НЕ ТАК ДАЛЕКО"

Глава 2. Корпорация чужих проблем

— Привет офисному планктону! — бодро воскликнул Влад, входя в кабинет для совещаний.

Руководящий состав и специалисты обернулись, пропуская колкость мимо ушей, и рассеянно поздоровались. Каждый был озабочен своими вопросами. Мы заняли места за длинным столом в ожидании шефа.

Каждое утро начиналось с планерки. Александр Валерьевич — наш генеральный директор, человек американской системы управления и одновременно старой советской хватки, расслабляться никому не позволял. Стоило ему переступить порог кабинета, как все притихли и вытянулись, сверкая безупречным деловым имиджем а-ля «Forbes».

— Итак, продолжим! — неизменно говорил шеф каждое утро, включая ускорение своей империи, постоянно требуя готовых решений и быстрых результатов от каждого.

Волна информации сразу подхватила и понесла на просторы бизнеса, требуя немедленного участия. Крупная компания с иностранными инвестициями седьмой год держала меня в плотном рабочем графике.

Перед обедом я вспомнила про своих подружек и появилась в бухгалтерии.

— О, золотая антилопа вернулась!

— Выглядишь подавленной. Неужели не понравилось?

— Или шеф успел съесть твой мозг?

— Ом-ном-ном! — наперебой говорили девчонки.

Я слабо улыбнулась.

— Буду говорить только в присутствии моего зеленого чая! — заявила я, передавая папку бухгалтерских проводок и перечень необходимых мне документов.

Ольга поморщилась.

— Как срочно?

— Нужно сегодня, — попросила я.

— Сначала расскажи, какие мужчины околачиваются в юридических кулуарах? — Дашка, маленькая брюнетка с короткой стрижкой, сразу начала суетиться, гремя кружками.

— Долго тебя не было, — сказала Ольга, высокая статная барышня. — Удивляюсь, как тебя вообще отпустили?!

— Мы хотим знать все! — потребовала Дашка.

Позвонил телефон.

— Добрый день, Майк! — отозвалась я, переходя на английский.

Подруги многозначительно переглянулись.

— Да, доехала хорошо. Информацию еще не смотрела, отправлю Вам обещанное по электронной почте. В Вену? Нет, благодарю! Много работы. И Вам! Всего доброго!

Я отключилась, вздохнула и засмотрелась на небо.

— А-а-а! Майк?! — воскликнула Дашка, подскочив ко мне и заглядывая в глаза. — Это он? Все было, да? — Ее лицо выражало нетерпеливый сильнейший интерес.

Я загадочно улыбнулась и вздохнула, усмотрев на столе горячий напиток.

— Время зря не теряла! — рассмеялась Ольга.

— Юристы из Европы… сразу представляю себе несколько копий Колина Ферта, — мечтательно сказала Дашка.

— Он просто знакомый, — отмахнулась я, осторожно пробуя чай. — Ему за шестьдесят, доктор юридических наук, профессор, и общались мы исключительно на тему коллизий арбитражного законодательства.

У Дашки от разочарования вытянулось лицо.

— Угу! — губы Ольги сложились в недоверчивую улыбку.

— А какие они на вкус, эти иностранцы? — не унималась Дашка. — Колись! Наверно, горячие любовники, а? Торро! — смеялась она, жестикулируя, как ковбой из старых вестернов.

Я рассмеялась в кружку. Ольга мечтательно вздохнула.

— Завидую тебе! Постоянно в командировках. Самой, что ли, уехать куда-либо на выходные?

— Обязательно поезжай, Оленька! — от компьютера подняла голову Альбина Николаевна, самый тихий и незаметный человек в бухгалтерии, отличительной особенностью которой являлась удивительная поглощенность работой и скрупулезность ее выполнения. — Не заметишь, как жизнь промчится. Я отпуск трачу на ремонт и дачу. А недавно задумалась. Ведь нигде и не побывала за свои 56 лет… — вздохнула она.

Ольга критически покачала головой.

— Было бы с кем ездить. Моего от пива не оттащишь. Копается по выходным в гараже и бухает с дружками.

— Кости мужикам моете? — заглянул в бухгалтерию Влад, поправляя галстук и приосаниваясь. Если бы пиджак позволил, он еще и мускулатурой поиграл бы. — Лучше делом займитесь!

— Мы работаем, — отозвалась Дашка, шумно прихлебывая чай.

Влад поморщился, с неприязнью порицая Дашкину манеру пить. Его бесило, когда кто-то чавкал или хлюпал.

— Ну да? А вот судя по чаю и конфетам — не уверен, — Влад покопался в вазочке и вытащил шоколадную. — И глаза блестят подозрительно! — усмехнулся он. — Очередные сплетни? Или бесконечные выдумки.

— Почему сразу выдумки? — огрызнулась Дашка.

Я вздохнула и отвела глаза. Сейчас начнется. С Владом нельзя было спорить ни по какому поводу.

— Скажете, нет? — Влад окинул нас холодным взглядом. — Ничто так не увлекает теток, как та фигня, которую они сами себе придумывают.

— Ну и манеры у Вас! — заметила Ольга.

— А что такое? Гм! Все вы тетки одинаковые, — парировал Влад.

— Женщины, — поправила я.

— Нет. Женщины — понятие отвлеченное. В реальной жизни правильней всего будет понятие «тетки». Не старые и не юные, опытные, все понимающие, вы просто обожаете делать вид наивных блондинок.

— Не порть нам настроение и не трогай нашу единственную радость! — сказала я, отбирая вазочку с конфетами.

Влад бросил бумажку на стол и ушел.

— Слушай, как ты его терпишь? — спросила Ольга.

Я подавила вздох и отвела взгляд, с отчужденным видом жуя чернослив в шоколаде.

— Извини, конечно, не мое дело… Пытаюсь сохранять нейтралитет, но его манера разговаривать — это нечто! — недовольно воскликнула Ольга. Достав косметичку и раскрыв пудру с зеркальцем, она принялась подводить губы карандашом густо-красного цвета. Дашка сделала «страшные глаза», но Ольга не заметила намека.

Я согласно кивнула и погрустнела.

— Вроде и ничего такого, а в итоге чувствуешь себя по крайней мере обплеванным! — надула губы Ольга. — Извини, умолкаю!

— Не извиняйся… — нехотя сказала я и не стала допивать чай.

Обед провела, не отрываясь от документов. Впрочем, как всегда.

За окнами офиса лил дождь. Теплый, мутными струями низвергался он с низкого неба. Свинцовые низкие тучи заглядывали в окна. Я не замечала.

Мелкие тексты договоров с энергоснабжающими компаниями, изворотливо-замудренные фразы кредитных организаций, непривычно крупный шрифт судебных определений, щедро напечатанных на гербовой бумаге с внушительными полями, — все проносилось перед глазами, требуя вдумчивости и быстрых ответных действий.

Отвыкшие во время командировки глаза болели. Пухлые папки судебных и прочих дел громоздились двумя стопками по обе стороны от компьютера. Лихорадочно соображая, каким образом успеть за сегодня подтянуть наиболее важные проекты, я мысленно просчитывала сроки документооборота, сопоставляя их с требованиями шефа.

— Смотрела новые контракты? — позвонил мне Влад.

— Вот смотрю. Везде опять рассрочки платежей. А чем мы китайцам будем платить?

— Пусть тебя это не волнует. Из нас двоих пока я здесь директор по маркетингу. Давай закругляйся с ними.

После обеда меня вызвали к директору. Влад вместе с главным бухгалтером Кириллом говорили о наших должниках.

— Как я утром докладывал, Панин перевел на наш счет сумму основного долга, — сказал Влад. — В обмен мы не станем взыскивать с него проценты и отзовем свой иск. Зато не надо ждать долгого взыскания. Панин уже прислал заявку на новый крупный заказ. Вот мировое соглашение, — протянул он шефу на подпись бумаги.

— Платежку со своей стороны Панин сбросил нам по факсу, — сказал Кирилл.

— Долго мы с ним возились, да? — произнес директор, взглянув на меня.

— Четыре месяца, — подтвердила я. — К тому же, пришел ответ на наш запрос по нему. Земля под комплексом не в собственности, в аренде. С постройками ситуация неясная.

— Ваше мнение? — спросил директор.

— Разрешите? — я взяла документ и просмотрела условия. — Если мы подпишем мировое соглашение раньше, чем убедимся в его оплате, судебное разбирательство отложится. Панин выиграет время и будет вне досягаемости до окончания срока исполнения обязательств, то есть еще месяц. За это время можно переоформить право на имущество.

— Ценное замечание! — сказал директор, вопросительно смотря на Влада, и вновь обратился ко мне. — Я попрошу Вас лично проследить за исполнением договоренности.

— Хорошо, — сказала я и вышла.

Через некоторое время Влад с недовольным видом появился в моем кабинете.

— Подпиши, — протянул он мировое соглашение с Паниным.

— Платеж прошел?

— Да.

— А выписка из банка есть?

— Пока нет.

— Ждем.

— Не глупи! Подписывай! — настаивал он.

— Ты не хуже меня знаешь порядок визирования, — возразила я, устало вздыхая. Еще куча контрактов дожидалась проработки. — Я несу за это ответственность и не хочу давать повод сомневаться в своей компетентности.

— Что? Я пообещал сегодня отправить им сканированные копии с подписями и печатями. У них проверка сидит.

По выражению глаз поняла — он начал злиться.

— Тем более! — непреклонно ответила я.

— У тебя портится характер, — заметил Влад с недовольным видом. — Долгое отсутствие секса делает из тебя стерву.

Я проигнорировала его замечание, прекрасно понимая намек, и сняла трубку.

— Мне нужна машина. Через полчаса, пожалуйста, — попросила я и пошла в бухгалтерию.

Домой мы вернулись поздно. Подготовка к совету директоров удвоила объем работы. По дороге молчали. Я закрыла глаза, попыталась расслабиться. Голова была до отказа забита первостепенными вопросами, которые предстояло решать с утра.

С облегчением сняв обувь, я присела на пуфик в прихожей. Через полчаса-час напряжение отпустит. А сейчас нужно готовить ужин.

Влад пошел в душ.

«Хорошо, у нас нет домашних животных и цветов, — невзначай подумала я. — Долго бы эти бедолаги не продержались. Мы постоянно на работе».

— Эй! Ты не на конгрессе. Хватит сидеть с отрешенным видом. Очнись! — заметил Влад, оставляя мокрый след на ламинате.

Есть люди, в обществе которых ты раскрываешься, светишься и благоухаешь, как сказочный цветок папоротника. Хочется танцевать в лучах счастливого безмятежного полета, понимая свою уникальность, индивидуальность и совершенную гармонию.

Есть иные люди…

— Не старайся умничать, — сказал Влад за ужином. — Ты никогда не будешь умнее меня. С кем-то, где-то — пожалуйста. Но не на работе, да еще в моем проекте.

— Шеф просил, я сделала то, что должна была, — ответила я.

— Ну да! — взглянул на меня Влад и потянулся за хлебом. — Стоило получить комплимент за хорошую работу, и зазналась? Почему все женщины претендуют на признание в них ума, красоты, таланта и еще бог знает чего одновременно? А на самом деле знаешь, как это выглядит? Хочется заткнуть их говорилку одним местом, чтобы успокоились, наконец.

— Не хами! — я перестала жевать и нахмурилась.

— Гм! Что значит «не хами»? Все зависит от того, как ты воспринимаешь мои слова. Я же не уточнил, каким именно местом заткнуть. А ты себе уже сама накрутила остальное.

Он иронично посмотрел на меня.

— Хамство, оно очень субъективное по восприятию. Из вечной диалектики добра и зла, — рассуждал Влад увлеченным тоном наставника. Вилка методично скребла по тарелке, передвигая гарнир. — Для кого-то это будет хорошо, а для кого-то нет. Если ты относишься к моему высказыванию как к хамству, а не к замечанию, то это, прежде всего, проблемы твоего личного восприятия.

Я почувствовала себя ничтожеством.

— Тебе до недавнего времени нравилось мое «хамство»! И грубость… — сально пошутил Влад, вставая и пытаясь обнять меня. Я отстранилась.

— Слушай, почему у нас до сих пор нет овощных соков? — продолжал он монолог, разглядывая содержимое холодильника.

Он говорил, говорил, долго и нудно рассуждая о восприятии тех, кто видит оскорбление там, где его нет. Об их комплексах, выражающихся в уверенности враждебного отношения к ним окружающего мира.

Я включила плеер, надела наушники и исчезла.

«Я меняю обиды на сдержанность,

Продаю улыбки поштучно.

За пятак антикварная нежность,

Не берут! Говорят — не нужно…» — пел Лёва, солист «Би-2».

Вместо сна я заварила себе кофе, устраиваясь на широком кухонном подоконнике.

В старом добром «Вконтакте» привычно смеялись над политиками и главными героями популярных фильмов, прикалывались друг над другом, хвастались крутыми аватарками и всем тем, что скрашивало обыденное течение жизни россиян, упорядоченной социальными рамками повседневности. Здесь народ с легкостью умничал, восхваляя и осуждая все подряд. Здесь, и теперь только здесь, я могла от души посмеяться сама.

Прилипнув к экрану ноутбука, я листала ленту новостей и переписывалась с «друзьями», большинство которых никогда не видела и не увижу. Одиночество «в сети» лучше одиночества в реальной жизни.

Щурясь от света, Влад показался на кухне, помахал руками, привлекая внимание. Я подняла голову от экрана. Он показал пальцем на запястье руки, где обычно носил часы, а потом постучал себе по виску.

Я опустила взгляд и вернулась к переписке. 2:20 ночи.

Утром все начнется снова, продолжится и повторится. Имущественные сделки, отстаивания выгодных условий контрактов, угрозы должникам, судебные тяжбы, выбивание нужных документов под бизнес-проекты, подмасливание чиновников, очковтирательство потребителям, лавирование между проверками разных государственных и муниципальных инстанций, прессинг совещаний, бесконечный контроль над ситуацией ради гонки за деньгами и местом на рынке товаров и услуг. Корпорация чужих проблем питалась нашими жизнями.