Гуляй-Город

Белогор Юрьевич Седьмовский, 2021

Данный сборник рассказов содержит в себе истории, которые не связаны между собой, но несомненно имеют общую мораль. Он вобрал в себя темы политические и социальные, личные переживания отдельно взятого человека, который ежедневно меняет свои образы, а также взаимодействие человека с природой и природы с человеком.

Сборник рассказов

Страна истинных гениев

1

В синем здании членства Решений никто не знал какие решения нужно принимать относительно того, чем они управляют. И в связи с этим им постоянно нужны были какие-то подсказки. На основе этого, учёные привезли им генератор Подсказок, чтобы те могли принимать решения; именно поэтому их назвали Альянсом Подсказок.

Они все были в халатах разных цветов, но это ещё не означало, что они находились в разных партиях. Каждому из них было отведено по три угла и четыре стороны, но только для того, чтобы они чувствовали себя комфортнее. У каждого было свое место и свои обязанности. В их главном офисе были собраны все Подсказки, и он всегда был наполнен людьми. Подсказки же генерировались особым образом: каждый депутат заходил и вписывал в листок свое слово, и не важно какая получалась смысловая конструкция. Например, могло быть десять существительных без предлогов и междометий, или десятка два глаголов без каких-либо действующих механизмов или лиц. Им было это неважно, потому что думать они не умели, и воспринимали всё исключительно буквально.

Каждый день в конце рабочего дня главный совет Альянса Подсказок собирался в зале Принятия Решений по управлению своей маленькой, но великой страной.

Люди в синих халатах были там самыми важными — но не обязательно самыми умными. И, так как они носили халаты, то легко могли затеряться в общей городской толпе, поскольку недавно они издали поправки в Constant о ношении гражданами халатов, если они вышли на улицу. А в этой стране был переизбыток синего красителя и тем более халатов. И поэтому членам в синих халатах на улице приходилось быть очень аккуратными.

В столе Принятия Решений велись активные споры:

— Сведения не могут быть пустыми! Не могут быть, товарищ! — кричал, размахивая рукой, в который был листок бумаги депутат в синем халате.

Он продолжал кричать, беря в руку то один листок бумаги, то другой, надрывался и кричал. Но из-за его большого веса, ему стало жарко, он покраснел, у него появилась одышка. Он замолк и протер лоб носовым платком, в который недавно высморкался. Только он собирался продолжить, как ему ответили:

— Тогда я заполню сведения, товарищ, и буду знать, когда говорить.

И в этот раз депутат замолчал. Другие члены Альянса Подсказок смотрели и не понимали его. Они смотрели друг на друга, и ничего не понимали.

— О, я вижу, вижу! — вскричал он наконец, — Вы смотрите на меня! Задумались о том, о чем я говорю!

Он радостно подпрыгнул в кресле, которое едва не сломалось от его веса. Он пытался объяснить свое видение и внушить что-то, но его уже никто не слушал.

В другом месте тоже завязался очередной спор:

— У вас должна быть не только идея, у вас ещё должен быть план!

— А у меня только идея! — возразил сидящий за столом жилистый депутат, тыча пальцем в сторону товарища.

— А у меня только план! — кричал в ответ товарищ.

Всё помещение было охвачено звуками криков, спорящих между собой депутатов, их перешептываний, смеха над рассказанными анекдотами.

— Господа, — сказал самый важный депутат, который зашел на трибуну вещания, но из-за шума его никто не услышал.

— Господа-а-а!!! — рявкнул он на всю залу. Он был председателем комитета по Подсказкам и поправил свой синий халат. Кажется, он был самым синим среди всех синих, и он был самым важным среди всех важных. Он похлопал в ладоши, откашлялся, и продолжил, — Если мы не можем самостоятельно принять очередное решение, то давайте прибегнем к Подсказкам.

— Да!

— Точно!

— Голова! — восхваляли его со всех сторон.

— Какое решение нам сегодня принять?

Исполнители выбора подсказок начали крутить барабан с Подсказками. Тот, что был самым важным опустил руку внутрь, и достал оттуда свёрток бумаги. Он внимательно прочитал его, поднялся на трибуну и начал:

— Господа, я должен заявить, что мы вышли на новый внутриполитический уровень.

Все молча и с негодованием смотрели на него, их глаза становились как плошки.

— Месяц назад наши аналитики посчитали статистику прироста населения. Но, по правде сказать, они ошиблись, и случайно посчитали бродячих собак. Однако их ошибка вызывала бурю обсуждений. И, благодаря Подсказке, что мне сейчас выпала, я выдвигаю предложение внести поправки в Constant! Теперь люди должны одевать намордники! Это для того, чтобы они больше не могли кусать друг друга, и не заражались бешенством.

— Да, точно!

— Отличная поправка!

— Завтра придется заказывать выпуск для газеты!

Зал охватили овации, которые прервал резкий и сильный голос:

— Постойте, если они будут в намордниках, то кто будет их выгуливать?!

— Да, об этом мы не подумали!

— Хорошо, что он это заметил, а то народ посчитал бы нас идиотами.

— Да, а то как это так, в намордниках ходят, а выгуливать значит некому?!

— Давайте заставим всех сделать прививку от бешенства. Пока не сделают прививку, не будут снимать намордники и без надзора никуда не смогут уйти, даже на работу или в магазин.

— Давайте! А выгуливать их будут те, кто сделал прививку от бешенства. Сначала испытаем прививку на нашей Страже Альянса.

— А потом, привитые граждане смогут иметь привилегии ходить свободно, и выгуливать людей в намордниках!

— Да, отличная поправка!

Всё были довольны собой и принятым решением. Они уже собирались расходиться, но очередной вопрос заставил их снова сесть в свои кресла.

— Постойте! Если есть намордники и те, кто выгуливают, то нам нужно подумать о поводке и ошейнике!

— Давайте подумаем об этом уже завтра, — лениво сказал толстяк в очках, пытаясь спрятать выпирающее пузо из-под халата.

— Да, лучше всего принимать решения на полный желудок, а то иначе плохо думается.

Так проходили будние дни в синем здании Принятия Решений.

2

Федор Лопухов одел намордник и вызвал надсмотрщика, который должен был его выгуливать. Тот застегнул ему ошейник, и одел поводок. Они шли по улице, когда Федор сказал:

— Хочу в туалет, отведи меня к кустам.

— Подожди, сначала мы сходим в магазин, я привяжу тебя к перилам, ты там подождёшь, а потом пойдешь по своим делам.

Они подошли к магазину, надсмотрщик Владимир привязал поводок, и зашёл в магазин"Свинский Пятачок". У перил кроме него было привязано ещё трое людей, тоже с ошейниками и в намордниках.

— Что за дурацкий закон?! — возмущался один из них, — Почему я должен ходить в наморднике? У меня никогда не было бешенства, меня не кусали дворовые собаки.

Другой снял намордник, чтобы попить воды. Но у него не было бутылки, зато рядом с ним была сточная труба с крыши магазина, откуда быстро бежали маленькие капельки, образовав лужу. Сев на колени, он работал языком, лизал лужу, ловил капли из трубы, а потом, утирая рот рукавом, ответил:

— Да, что это такое?! Нам надо всем подняться, собраться, и пойти протестовать на синюю площадь Ассигнации!

— Ты чего это вообще несёшь? — спросил тот, что только что возмущался, — Да и вообще, где твой намордник? Одень его быстро!

Тот поспешно начал его одевать, потупив взгляд.

— Несознательный ты гражданин! — продолжал он, наблюдая, как тот одевает намордник, и мотая указательным пальцем правой руки вверх-вниз, — А если бы ты меня сейчас укусил? Я бы тогда бешенство подхватил, ты!!!

Он хотел на него наброситься, но длина поводка не позволяла ему дотянуться.

— Ух, дурачье! Ты тех, кто против намордников и прививок не слушай — они все нигилисты и анархисты! Они же развалят нашу страну, потому что мы послушаем их, и пойдем всё крушить и убивать без разбору. Нам же только прикажи!

— А он прав, молодой человек, — начал старик, который стоял рядом в одетом наморднике, — Если бы мы не носили намордники, то…

Федор уже не слушал их. Его мочевой пузырь требовал опорожниться. Он расстегнул ширинку штанов, и начал по-маленькому делать своё дело, ему было невтерпеж.

3

На следующей неделе в здании Принятия Решений снова начались политические дебаты. В этот раз снова думали, какое же решение им принять, чтобы оно пошло на пользу простых граждан. Потому что непростые граждане были либо в тюрьме как политзаключенные, либо жили в особняке на территории государственного заповедника, и каждый день ходили на охоту.

— Давайте подумаем, что же нам сделать, чтобы люди были счастливее!

— Давайте же подумаем!

— Неплохая идея: подумать о создании новой идеи.

— Подождите! — крикнул другой, и продолжил, когда все обратили на него внимание, — Мы же с вами думать-то не умеем!

В зале одобрительно закивали.

— Точно.

— Парень прав.

— Какие бы ужасные поправки в Constant мы внесли, если бы начали думать!

— Молодец, иначе бы нас в народе сочли за дегенератов!

— Давайте же крутить барабан!

— А кто будет тянуть Подсказку?

— Давайте это сделает Чичиков!

— Да, в прошлый раз мы приняли решение о намордниках, и всё благодаря его Подсказке!

Они снова покрутили барабан, и им выпала очередная подсказка. Депутат Чичиков, что был в самом синем халате зачитал содержимое:

— Ничто не делает человека счастливее, чем любимая работа.

— Вот и решение!

— Как это проницательно!

Чичиков подвязал пояс халата, потому что он начал распахиваться, а на собраниях запрещено было носить под халатом нижнее белье — это считалось не гигиеничным, и тем более, неприличным…

— Я предлагаю вызвать учёных, чтобы они создали пилюли, которые смогут сделать людей счастливее! Чтобы они могли много работать!

После оваций, восхищений, и некоторых вопросов, собрание вновь разошлось. Они одели свое нижнее белье под халаты, и часто обменивались им, потому что у всех трусы были одной фирмы, одного размера, и белого цвета.

Через неделю они дали интервью журналистам, и в столице вышла статья в газете, что планируются ввести пилюли счастья, которые дадут людям того, чего им не хватает больше всего — полного погружения в работу и отсутствия к ментальным переживаниям и рефлексии. Для соблюдения этой поправки в Constant было создано новое силовое государственное учреждение — Ментальная Полиция. Люди должны прийти на чипирование, чтобы было проще регулировать их уровень счастья. Если они не принимают пилюли, то чип это фиксирует, и его не пускает турникет в магазины и прочие учреждения.

Вскоре учёные разработали пилюли, которые заставляют определенные отделы головного мозга прекращать свою работу. Это позволяло человеку полностью уйти в работу и найти свое счастье.

4

Ганарей читал газету, сидя полуголым на кухне, распивая пиво из гранёного бокала, положив ноги на стол, и откинувшись на спинке стула.

— Что это ещё такое?! А может я не буду счастливее от этих таблеток! Какие бредовые поправки!

В тот момент в дверь постучали. Ганарей, кряхтя и ругаясь матом пошел открывать дверь. Когда он открыл её, к нему ворвались люди в синих костюмах, и синих кепках.

— Будете счастливы, гражданин, вы просто ещё не принимали пилюли, — сказал один из них, который в отличии от других имел две черных дыры на погонах, — Когда примите, вы поймёте, что это счастье, к которому вы стремились всю вашу жизнь.

Они мгновение обменивались взглядами, после чего старший кивнул в его сторону, и сказал:

— Увести.

Двое здоровых парней взяли его под лопатки, и поволокли из квартиры.

— Да вы кто такие, молоток вас по гвоздю?!

— Ментальная Полиция, — ответил старший, предъявил документы и представился, — Энергетический Вампир второй степени Влад Дракула!

Ганарея увели, а офицер в звании Энергетический Вампир второй степени поправил фуражку, свой длинный и задранный воротник, подмигнул себе в зеркале, щёлкнул в пальцы, свистнул, и довольный покинул квартиру, сказав при этом:

— Скоро всех мы сделаем счастливыми!

Дверь за ним захлопнулась, и после этого можно было увидеть плакат. На нем был изображен знаменитый писатель Лев Толстой, приставивший указательный палец к губам, а ниже надпись:

«Устал. Решил поговорить с людьми. Разочаровался. Буду молчать.»

5

На улице стоял яркий солнечный день, на ветках возле пятиэтажного дома, архитектуру которого называли"Муравейником", сидели птицы, и перекрикивались между собой.

— Что это у людей происходит? — спрашивала Синица у старого ворона, — Стали прям как коровы, которых они выращивают для мяса и молока.

— Это они та-а-ак зако-о-оны принима-ают, и счита-ают, что соблюде-ение но-о-вого: созна-а-а-ательность, — медленно протягивал Ворон.

— Аргх! — раздалось по человечьи из окна квартиры, — Это они ещё закон о критике власти не приняли!

Это был попугай, который любил говорить обо всем с иронией.

— Ты не ори на человеческом, вдруг услышат и за Подсказку примут!

— Тогда будет ещё смешнее!

— Ну да, нам то птицам что? Ничего не будет.

На лавочке сплетничали старухи, подобно птицам на ветках.

— А смотри ка, Ганарея из семнадцатой то забрали! — говорила беззубая бабка, которая пыталась разгрызть семечку.

— Небось, наркоман был! — сказала вторая.

— Ты чего, Петровна? — спросила третья, — Какой наркоман? У нас давно за наркотики не сажают!

— Нет, почему же? — поправила первая, — Сажают — когда подбрасывают.

— Но наркоманам же не подбрасывают, если у них дома наркотики?

— Тоже подбрасывают. Полиция заходит, смотрит:"Ага, наркотики. Но так я его не арестую, потому что это его наркотики. А вот подброшу я ему свои, экспертиза покажет, что это был наркотик из полицейского пайка."А так не, не сажают, у него же наркотики свои, наркоманские то.

— А Ганарея то за что забрали?

— А он работать не хотел, говорил мол: Да я несчастным быть хочу, мне ваше счастье от ежедневной работы без оплаты труда только несчастье.

— Да, совсем дурак он что ли? Такую возможность потерять! А ведь работа семь ноль с двенадцати утра до двенадцати…

— Ночи? — спросила бабка, и у нее выпали зубы.

— Степановна, какой ночи? С двенадцати утра до двенадцати утра. Семь ноль. Да ещё работа без оплаты труда! О таком счастье можно только мечтать.

— Да, я вот в свою молодость эти таблетки не пила, и жила несчастной, работала как дура за деньги, да ещё по восемь часов в сутки. А тут такое счастье!

— Эти законы всегда только на пользу. В нашей стране сидят великие умы!

6

Ганарей отказался от принятия пилюль в отделении Ментальной Полиции. Когда ему сунули пилюлю в рот, и спросили:

— Ну как, ощущаешь потребность в счастье?

На что он ответил:

— Вот что я ощущаю, — и плюнул в лицо Половнику Мамонову этой самой пилюлей, и так получилось, что она попала ему прямо в рот.

В результате тот вошёл в экстаз от счастья, и стал проявлять при двойной дозе на больший энтузиазм в работе. Он так долго пытал несчастного Ганарея песнями Ольхи Буковой, Егора Гриба и Кваса Михайлова, что тот потерял сознание. Когда он очнулся, то обнаружил, что сидит в камере для политзаключенных.

Тут сидели самые отбитые люди этой страны, отморозки, все, кто отказывался принимать поправки в Constant.

Как только он вошёл в камеру, пахан спросил его:

— Ну, фраер, за что посадили?

— Сажают на… ну, вы поняли, а всего-то непростой гражданин этой страны.

— Достойный ответ!

— Молодец, мужик, — к нему подошёл один зэк, и, похлопал по плечу, и пригласил жестом к столу, — Значит, непростой говоришь… Какой правоохранительный орган тебя арестовал? Да и как тебя как звать-величать?

— Ганарей, — ответил он, — Ментальная полиция меня арестовала.

— Мента…что? Типо, ментовская полиция? Я не понимаю.

— Бестолочь! — пахан отвесил леща лопоухому, — Менталитет — это склад твоего котелка, впрягая учет твоего происхождени. — Он повернулся к Ганарею, — Продолжай.

— Я отказался быть счастливым и не стал принимать пилюли.

— Да, брат, а нас посадили за то, что мы мусор вечером вынесли. Сказали, мы подрываем этим экономическое благосостояние нашего государства.

Ганарей смотрел на них понимающе, но когда за дверью раздался грубый голос тюремщика, отодвинулось окошко, появилась толстая харя, с носом, очень похожим на свиное рыло, и последовала фраза, чтобы все заткнулись, иначе он будет вынужден их перестрелять к чертовой матери за сговор о побеге.

В этот момент настала гробовая тишина, они смотрели на него, а он с тупым видом смотрел на них. Вдруг лицо его переменилось, он улыбнулся, подался вперёд и сказал:

— Шучу.

7

В здании принятия решений шло очередное обсуждение новой поправки в Constant. Самые гениальные умы трудились день и ночь, чтобы улучшить уровень жизни своих граждан, но им в голову приходили только поправки и штрафы. За предыдущие поправки депутаты Альянса Подсказок наградили сами себя орденами Решений, и добавили по одному углу и двум сторонам. Теперь решения принимались качественнее и лучше. Но в очередной раз у них возникли заминки

— И что же нам с этим делать?

— Какой закон принять?

— Я тоже не знаю! — гордо кричал молодой, но толстый депутат, махая платком.

— Давайте крутить барабан с Подсказками! — с радостно предложил депутат-коротышка, который занимал должность «напоминания о Подсказках».

— Давайте!

Они весело наблюдали как крутится барабан, выпучив глаза, разинув рты из которых тянулась слюна, и это было не столько от удивления, что этот прозрачный пластиковый цилиндр может крутиться, сколько от предвкушения, как выбранный депутат тянет Подсказку, как он её читает, и какую же прекрасную поправку они внесут. Им очень нравилось смотреть как крутится барабан, и тем более слушать содержимое новой поправки.

— Нам нужно обновить транспортную систему! — сказал тот, что только что читал Подсказку.

— Почему?

— А какая разница? Ну ладно, сейчас сочиню что-нибудь, — он задумался, помычал немного в микрофон, и начал, — Сегодня я на автобусе ехал, а на остановке человек стоял. Водитель автобус остановил, ждёт, когда тот зайдет, а он не заходит.

— О, какое нахальство!

— Стыд таким гражданам!

— Бессовестные!

–Как же вы это пережили?!

— Подождите, это ещё не конец. Мы стояли десять минут, и большую часть времени я говорил ему, чтобы сел в автобус, и не задерживал рейс. Так вы знаете, что что он мне ответил?

— Что?

— Не удивлюсь, если нахамил!

— Он ответил: «А я другой автобус жду, вы езжайте дальше!»

— Какая наглость!

— Негодяй!

— Предлагаю внести контрмеры! Теперь, если человек стоит на остановке — он обязан садиться в первый же остановившийся автобус. Если тот не принимает оплату льготным билетом, а у пассажира нет такого, то ему не делается исключений — будет платить штраф!

— А если он всё-таки не сядет?

— Мы откроем новую вакансию — Охранник Пассажиров. Он будет запихивать несознательных пассажиров в автобус.

— Гениально!

— В этот раз наши решения идут в совершенно другом темпе!

— Мы даже не думали сами в этот раз, всё благодаря Подсказкам.

8

Двадцатилетний Федор Лопухов сидел в своей квартире, отказавшись делать прививку от бешенства. Кажется, он был единственным в стране человеком, который продолжал ходить в наморднике, на поводке с надсмотрщиком. На автобусах он больше не ездил, потому что однажды его силком запихнули туда, а он просто проходил мимо остановки, так ещё и штраф заставили платить.

Рабочий билет у него был, но он его попросту выкинул, чтобы избежать принятия новых пилюль Счастья, которые в нашей стране отчаянно пытались привить всем людям, и после этого продать за границу. Однако за границей говорили, что сомневаются в действии этих пилюль даже после того, как большая часть населения этой страны стала их принимать. Ссылаясь на то, что менталитет этого народа таков, что люди будут делать всё, что им скажут, несмотря на собственное недовольство.

В результате, государство пошло на другой шаг, Альянс Подсказок издал новую поправку в Constant. И если ранее пилюли выдавались прямо в рот, пока человека держали сотрудники Ментальноохранительных органов, но зато бесплатно, то теперь людям надо было являться в мобильный пункт помощи от несчастья, и платить деньги за принятие пилюль, без которых они уже не могли. Им очень нравилась своя работа.

Например, мусорщик очень любил убирать мусор, он делал это ежедневно до потери сознания, не расходуя времени на сон. А сварщик варил любые предметы, сломанные трубы, ручки для дверей, а когда и это заканчивалось, он шел варить суп. Потому что суп — это вкусно, особенно когда в него добавляешь обрезок от арматуры.

Даже члены Альянса Подсказок принимали эти пилюли. Их работоспособность возросла. Теперь поправки в Constant принимались ежедневно и доводились до ума. Они больше не тратили времени на сон, не тратили времени на обед. Они занимались только принятием Решений, чтобы поднять свое государство на более высокий уровень.

— Какое решение нам принять сегодня? — спросил похудевший депутат.

— А давайте…

— Что?

— Не знаю. Например, введем штраф за ношение дешевой обуви, потому что она портит асфальт.

— Это вы сами придумали? У нас думать самим нельзя! Эх… а ведь какой хороший штраф мог бы получиться. Или, всё-таки смотрели Подсказки, признайтесь. Смотрели? Крутите барабан!

— А вот вы так и не стали заполнять сведения, товарищ, — говорили на стороне, — А я вам ведь не раз говорил, что сведения не могут быть пустыми.

Только в этот раз он не махал рукой, не хватал листы бумаги, у него были синяки под глазами от недосыпа. Человек очень любил свою работу.

— А давайте-ка…

Он не успел закончить, потому что потерял сознание. Они хотели к нему подойти, но поняли, что не могут отвлекаться на это, ведь у них есть — Работа, и им нужно принимать решения без остановки.

Вскоре все они потеряли сознание, если оно у них, конечно, было. Вся страна разом упала в обморок, люди валялись прямо на улицах, кто спал, а кто умер, автобусы и прочий транспорт вылетал в кювет, некоторые машины взрывались, некоторые тонули, некоторым повезло больше, и они стояли на тормозе.

Эта трагедия могла бы превратиться в статистику, если бы не политзаключенные, которые эти самые пилюли не принимали, и оставались в здравом уме.

Они выломали дверь, когда все тюремщики были в коме, у кого остановилось сердце, кто в обмороке, а кто просто спал. Стащили у них ключи, и большой толпой вышли на улицы столицы. Среди них были ученые и врачи, которые оказывали первую помощь пострадавшим, они знали, как действуют пилюли — эти заключенные являлись теми, кто отказался от своей карьеры, поскольку одним из главных условий для поступления было считаться по головам, а в этой стране по головам принято было считать только скот.

В результате удалось избежать множество жертв. Политзаключенные проявили особую сознательность разбудив страну и вернувшись в свои камеры, правда им помогли туда дойти гвардейцы альянса.

9

В синем здании решений велись актины споры, таких активных споров ещё никогда не было.

— Товарищ, вы заполнили сведения, но они ничего из себя не представляют!

— Но они же заполнены!

— Вы правы, тогда оставим этот вопрос!

На другой трибуне:

— Как вы могли позволить себе составить план?!

— Я вам в который раз говорю, у меня только идея!

— А у меня план!

Наконец на трибуну взошел самый важный депутат, его фамилия гремела на всю страну, — Чичиков, — и его хотели в будущем избрать президентом:

— Господа, мы с вами скоро снова начнем думать! Нам необходимо прибегнуть к Подсказкам!

— Да, мы забыли об этом!

— Вы смотрите на меня? Вы меня точно слушаете, вы пытаетесь понять то, о чем я говорю!

Барабан вновь крутили исполнители Подсказок, Чичиков вытащил сверток бумаги и прочитал его шепотом, после чего огласил новую поправку:

— Господа, я предлагаю внести новую поправку!

Все в зале замолчали, их глаза округлялись как плошки.

— Наши аналитики решили подсчитать количество производства по бутылкам с водой. Но случайно посчитали водку и прочие алкогольные напитки — их оказалось больше чем простой воды в магазинах. Предлагаю ввести налог на трезвость!

— Это прекрасная мысль!

— Нет, прекрасная подсказка, что вы!

— Зовите журналистов, завтра будет новый выпуск в газете!

Чичиков одернул свой халат, засветив свои причиндалы, и продолжил:

— Подождите, я ещё не закончил! Мы поднимем цены на алкогольную продукцию. Но отменим поправку о пилюлях и намордниках, а также выпустим всех политзаключенных попавших в заточение из-за несоблюдения данной поправки!

— Хорошая мысль!

— И мы снова не думали в этот раз!

— Мы наконец достигли своего апогея гениальности!

— Люди больше не будут считать нас дегенератами!

На этом собрание было окончено.

10

Федор лопухов наконец-то мог выйти на улицу. Он сел на велосипед и поехал в сторону библиотеки, чтобы взять новую книгу.

По дороге ему попадись местные халтурщики.

— О, Ф-ф-ф-ф-едька, здарова! — сказал один из них, который был заикой.

— Привет, мужики, — ответил Лопухов.

— У тебя не будет двадцати рублей, Федь? — спросил тот, что был в очках.

— Да будет, только на карте.

— Эх, блин.

— А в магазине разве есть алкоголь? Раньше вроде не было.

— Теперь есть, поправку внесли новую, теперь продают!

— А там же вроде можно часть рулями, и часть с карты.

— Точно!

— Ф-ф-ф-федь, молодец, ч-ч-ч-то сказал. Нам это, семьдесят р-р-р-р-улей не хватает.

— Да не вопрос, я только в библиотеку заеду, новую книгу возьму, во-о-он она, — указал он пальцем на здание в двадцати метрах от них.

— Да конечно!

— М-м-м-мы тебя тут подождем.

Федор заехал в библиотеку, взял книгу какого-то древнегреческого философа «О трезвости ума», и поехал обратно к мужикам.

— Ну что, давайте, а то я вообще думал заехать в «Свинский Пятачок».

— В-в-в-в-вот, — сказал заика, — с-с-с-семьдесят рулей.

— А она сколько стоит?

— Сто пятьдесят, — сказал тот, что был в очках.

— Ф-ф-ф-ф-федь, а может ты ещё сотку добавишь, а-а-а-а?

— Федь, ты не слушай его, — сказал очкарик, и обратился к собутыльнику, — Тебе что, мало сегодня по репе настучали?

— Ладно, — сказал Федор, — Давайте свои рули, пойду куплю.

Они отсыпали ему монет, и он зашел в магазин с надписью КООП.

— Здравствуйте, — сказал Лопухов, — У вас есть водка?

— Водка? — переспросила продавщица.

— Да, водка, — повторил Федор.

— Нет, водки нет.

— Никакой?

— Никакой.

— Ладно, до свидания.

Он вышел из магазина, отдал мелочь мужикам и сказал:

— Нет там водки.

— Как — нет?! — возмутился очкарик.

— С-с-с-с-ейчас! Дай к-к-к-карту! — сказал заика, и зашел в магазин.

Федор начал общаться с тем, что остался снаружи о том как у кого дела и кто чем занимается, и что такое «дело молодое». Через минуту вышел заика с бутылкой водки в кармане и вернул карту Лопухову.

— С-с-с-воим — продает! — заявил он с победоносной улыбкой на лице.

— Может она его молодым сочла?

— Тогда бы паспорт у меня спросила, — парировал Федор.

— Ладно, как бы там ни было, спасибо.

— Д-д-д-да, мы это, в-в-в-вернем!

— Да… — сказал Федор махнув рукой, и поехал на велосипеде в Свинский Пятачок. Там нужно было купить пива, чтобы не получить штраф за трезвость.

11

Альманах — это было высшее священное звание в религиозной секте этой маленькой, но великой страны. И единственное. Их секта распространялась на всю страну, и называлась Каттлеанство. Берилл, — так звали человека, занимавшего пост Альманаха, — посетил отечественный космодром, что был за границей.

Он смотрел как ракету в космос запускают, ему было очень интересно смотреть как она летит. Вдруг, она описала дугу и взорвалась.

После этого он прочитал проповедь другим собравшимся:

— Хорошо, что на борту не было космонавтов, иначе были бы жертвы. Вопрос в том, кому бы эти жертвы были принесены — если бы нашему Всесоздателю, то я был бы очень даже не против. Да будет так!

Люди очень верили в Всесоздателя, потому что он, в отличии от людей, всегда был одним и тем же, и никогда не менялся. Они так хотели быть похожими на него, что принимали любые поправки в Constant.

Тем не менее Альманах Бериил в своих проповедях всегда добавлял от лица Всесоздателя что-то новое, которое опровергало его заповеди в Священном Рисовании, и дополнял его речи так, как он считал правильным.

А правильным он считал только то, что выпадало в Подсказке, ведь он был тайным членом в Альянсе Подсказок.

Президент пытался показать, что он на стороне простого народа. Именно пытался, потому что к успеху это никогда не приводило. Он говорил:

— Почему не делают выплаты ветеринарам, которые работают с людьми в намордниках?! Вы что, совсем распоясались? — он ругал членов Альянса Подсказок, потому что именно они подсказали ему отругать сначала их, а потом он переключился на простых граждан, чтобы те поверили в его объективность, — И почему вы не все носите намордники? Из-за вас наша страна становится лидером по политзаключенным в мире, а это значит, что нам снова придется переписывать историю под себя!

Однако речь и возмущения президента были ни к месту, потому что намордники и прививки от бешенства отменили. Но, из-за того, что он слишком поздно начал возмущаться, их снова ввели как обязательство, восстановив эту поправку. Он был всего лишь марионеткой, проституткой в руках Альянса Подсказок.

Однажды им чуть было не пришлось жениться на нём, потому что они приняли новую поправку. Её содержимое было таким: если гражданин переспал с проституткой, то должен был либо заплатить штраф, либо жениться на ней. И, поскольку Альянс Подсказок не обладал достаточной суммой для выплаты штрафа самим себе, им пришлось бы всем разом жениться на президенте. Но, президент вовремя заметил это и сказал, подкидывая карандаш на столе:

— В нашей стране немыслимо, чтобы у одной проститутки было несколько мужей!

Так они смогли избежать этого случая. Но на самом деле все депутаты Альянса Подсказок хотели быть для президента личным гаремом. Они даже подготовили для этого законопроект — единственный случай за всё время их существования, когда они думали сами. Но президент случайно пролил на него кофе, а депутатам больше не хотелось думать, а нужная Подсказка для повторного законопроекта не выпадала.

Но, несмотря на то, что люди не верили президенту, они верили, что им надо плодиться без мысли о том, как будут жить их дети, потому что того требовала поправка о Предрассудках. А значит, они должны были работать дальше, и принимать всё, что им давали. И они действительно потом улыбались. А Альянс подсказок считал себя мировыми апостолами. Спасителями мира! И эту страну не любили другие страны, потому в каждой стране правительство считало себя таким же. И в каждой стране люди могли улыбаться. А тех, кто улыбаться не умел, сажали в тюрьмы.

В синем здании принятия Решений члены Альянса Подсказок страдали меланхолией. Поправки, что они вносили в Constant за последние два года, казались им неполноценными.

— Господа, предлагаю посмотреть, как живут в Разъединенных Штатах Веспуччи!

— Давайте, я слышал, они достигли великой гениальности!

За границей тоже жили неплохо. Вот в Разъединенных Штатах Веспуччи были свои особенности.

Например, если в штат Унаги приезжали из других штатов, и говорили на рынке с одеждой:

— Дайте мне черные джинсы.

То тут же по сигналу продавца выходили афровеспуччианцы, и жестоко избивали негодяя. Потому что в их штате был закон на запрет употребления слова"черный". Всё потому что триста лет назад колонисты жестоко издевались над людьми темного цвета кожи, приравнивая их к рабам. Там очень любили свободу.

Они так любили свой цвет кожи, что обвиняли в расовой дискриминации тех, кто рождался в их штате с белым цветом кожи. И новорожденные люди с белым цветом были вынуждены платить огромные алименты всему темнокожему сообществу. Но, если они были неспособны платить, то их сажали в тюрьму.

В другом штате их страны действовал такой закон: запрет на ловлю мотыльков при свете фонарей и погоню за бабочками. Потому что мотыльки и бабочки были олицетворением людей, потерявших свое счастье, и ловить насекомых было символичным неуважением к людям в периоде депрессии.

Было ещё очень много штатов, где были свои особые законы. Но были те законы, которые распространялись на все штаты.

Так, собакам было запрещено гоняться за белками летом, иначе их могли отправить в приют для животных и отдать только в руки живодёров. Но живодёров в этой стране обычно тоже сажали, только не в приют.

Вот убийцам, например, было запрещено одевать бронежилет во время убийства. Иначе их оштрафуют и даже посадят в тюрьму.

12

Джон сам не заметил, как перешёл из штата Назирорния в штат Олд Томси. Джон был хмурым парнем, и на него мало кто обращал внимание.

Каким было его удивление, когда его задержал полицейский патруль и объявил о том, что обратил на него это самое внимание. Правда, оно оказалось вовсе не тем, которого он ожидал. Потому что ему выписали крупный штраф за нарушение закона.

— Простите, офицер, а что я нарушил?

— Вы нарушили закон штата Олд Томси: у нас запрещено хмуриться! Томси считается «территорией, свободной от хмурого вида».

— А я попал в ваш штат?

— Да, гражданин, и я вынужден вас арестовать за нарушение ещё одного закона.

— Что я ещё успел нарушить за время нашего двухминутного разговора? — раздраженно спросил Джон.

— Вы хмурились, когда смотрели на меня. А я — полицейский, а на нас также запрещено хмуриться. Этого делать нельзя, когда смотришь на полицейского.

— Ананас? Но, я не ананас! У меня всегда такое лицо!

Конец ознакомительного фрагмента.