Болезнь

Ольга Владимировна Дмитриева, 2016

Данная книга представляет собой сборник юмористически-драматических рассказов о людях, природе их мыслей и чувств, добродетелях и пороках. В легкой, абсурдисткой форме автор пытается ответить на извечный вопрос: «Кто есть человек?».

Болезнь

Человек лежал в постели, белой простынёй растекаясь по кровати и лишь свистом дыхания обнаруживая своё остаточное существование.

Приглядевшись, можно было заметить его лицо. Оно почти утонуло в гуще фланелевых простыней.

Бледный крупный лоб покрыла испарина. Она была липкая и горячая, похожая на разогретый воск. Две тёмные впадины особенно выделялись в общей топографии лица. В глубине впадин мигали, точно светлячки, два маленьких слизистых глаза. Они старательно выхватывали картины окружающего мира.

Что о теле человека: хребет его истончился, а кости при передвижении стали хрустеть. Хруст этот напоминал звук хождения по гравию.

В комнату вошёл доктор. Следом за ним появилась суетливая женщина, жена человека.

— Доктор, — прощебетала жена. Голос у неё был на редкость звонкий. От него у человека, в который раз, в желудке возник своего рода вибрационный отклик, совершенно неприятное чувство, сродни изжоге.

— Доктор, — продолжила жена человека, — вот уже три дня, как мой муж в таком состоянии. Он постоянно что-то бормочет. А посмотрите, посмотрите, какой безумный у него взгляд!

Доктор наклонился к больному. Проверил состояние зрачков. В зрачках пациента, словно в калейдоскопе, мелькали красочные картинки. Это обеспокоило доктора.

— Скажите, дорогая, — доктор взял руку жены и отечески погладил, — не замечали ли вы за вашим мужем каких-нибудь странных метаморфоз?

— Вроде бы нет, разве что… — жена в задумчивости отвела взгляд. — Иногда он превращается в красочную лужу.

— Что, простите? — спросил доктор.

— Ну, в красочную лужу, — осторожно повторила жена. — Он растекается сначала по постели, затем переплывает, если можно так выразиться, на стену. Я ещё ругаю его, ведь у нас совсем новые обои…

— Все ясно! — доктор встал. — Ясно! У вашего мужа завёлся талант!

— Что? — жена человека побледнела от волнения, да так, что даже доктору стало её жаль. Он предложил ей сесть в кресло, а сам принёс стакан воды.

Через минуту женщина пришла в себя:

— Что же это, доктор? Где он мог его подцепить? — женщина встала с кресла и подошла к мужу. — По выставкам, небось, шлялся! — пальцем она ткнула его в плечо.

Плечо растеклось по кровати и в метаморфозе своей стало напоминать разлитые краски, но быстро собралось и стало плечом обратно.

— Поосторожней с больным, — доктор удержал её от последующих нападений на мужа. — Насилием тут не поможешь, моя дорогая. В таких случаях человеку поможет лишь вновь приобретенная почва под ногами. Понимаете, моя дорогая, вы должны напомнить ему о том, кто он есть. Сейчас у него что-то вроде расстройства личности. Он воображает, будто знает «истину», как они обычно выражаются. Не волнуйтесь, дорогая, нет-нет, он не опасен. Лучше послушайте, что вам нужно сделать. Вам нужно добиться его выздоровления, а уж ничего не выйдет, если позволить ему разлёживаться на кровати, в то время как другие люди, талантом не заражённые, трудятся в поте лица, как мы с вами, дорогая. Поэтому, в первую очередь, вам необходимо заставить мужа выйти на работу.

Жена человека принялась судорожно записывать.

Доктор продолжил:

— Далее важно полностью изолировать вашего мужа, по крайней мере дома, от каких-либо источников или продуктов творчества. Вы должны убрать все краски, картины, книги, в общем, всё то, что может послужить напоминанием о болезни. Вы всё записали, моя дорогая? Отлично, — доктор направился к выходу, — А самое главное, не забывайте его унижать, тем самым сдерживая его гипертрофированное эго от дальнейшего роста. Напоминайте ему о том, что он обычный человек и никаким даром, — доктор хихикнул, — никаким даром не обладает.

Доктор ушёл, и человек смог в полной мере насладиться своими видениями.

Солнце охрой буравило кобальтовые небеса. Спесартиновые облака яркой нитью вшивались в картины его видений. А они все сменялись, и каждое из них человек видел с непревзойденной ясностью. И от осознания этой ясности и красоты внутри у человека затеплилось ощущение истины.