Невыносимый опекун

Бекки Чейз, 2021

Чей-то Дьявол носит Прада, а мой – темные костюмы Бриони. Блейк Мортон. Сводный брат моей матери, деловой партнер отца и по совместительству мой опекун, вечно донимающий придирками. Из чувства мести за давний детский обман он лишил меня доступа к счетам, заблокировал кредитки и требует, чтобы я его слушалась. Вот только я не буду пай-девочкой. И если дядя Блейк хочет войны – он ее получит.

Нешуточная угроза

Весь следующий день я отсиживалась в своей спальне и осмелилась выползти на кухню только к вечеру, когда закончились сигареты, и сосущее чувство под ложечкой стало нестерпимым. Влив в урчащий желудок двойную дозу кофе, я отрешенно переключала каналы и размышляла, как вести себя дальше.

По дороге из Бронкса на Манхэттен Блейк молчал, но я была уверена, что он еще не раз припомнит фиаско с так и не заработанной тысячей, а мне меньше всего на свете хотелось обсуждать вебкам — хватало и своих угрызений совести. Отложив пульт, я подперла подбородок кулаками. Что же сделать, чтобы Блейк не цеплялся и не унижал? И как, черт возьми, он меня отыскал? Неужели взломал пароль на смартфоне? Покопавшись в настройках и не обнаружив подозрительных приложений, я растерянно уставилась на экран телевизора. Выходит, Блейк задействовал полицию, и они пробили геолокацию?

Пока я строила версии, новости закончились, сменившись заставкой кулинарного шоу.

— Рагу обычно готовят из маленьких кусочков, — со сладкой улыбкой вещала с экрана Марта Стюарт,^[18] энергично работая ножом. — Сейчас я приправлю их солью и перцем и выложу в кастрюлю.

Мясо аппетитно зашипело на блестящем дне, и я сглотнула слюну. Казалось, аромат проникал сквозь экран, пробуждая утихший было голод.

— Пока телятина поджаривается, я нарежу шампиньоны и лук. Еще нам понадобится картофель, но его добавим в самую последнюю очередь.

Не выдержав гастрономической пытки, я выключила звук и принялась шарить в холодильнике. До смерти отца закупки входили в обязанности семейного повара, специально приглашенного из Европы. С приездом Блейка расходы сократились, и Джованни попросил расчет, как и единственная горничная. Теперь Блейк сам заказывал продукты, но в последнее время ему было не до них — фирма готовилась к крупному тендеру — и на полках нашлось немного. Придирчиво изучив кусок сыра, я грызла его с тоской на лице, пока оно не озарилось от идеи.

А что, если задобрить Блейка, приготовив ужин? Ему ведь некогда ходить по ресторанам.

На неделе он все чаще возвращался в пентхаус с упаковкой сэндвичей, взятых навынос в ближайшем к офису «Старбаксе», или с коробкой китайской лапши. И пусть внезапной заботой проблему не решить, зато она хоть как-то сгладит злость на меня.

Изучив рецепты в сети, я сразу отмела сложные варианты. Лазанья, пироги, рулеты — их я бы не потянула даже под бдительным контролем самой Марты. Да и судя по содержимому морозильной камеры, в которой не было ничего, кроме куска говядины, сегодня я могла блеснуть лишь приготовлением стейка. Оно и к лучшему, учитывая, что мои таланты в данной сфере были более чем скромны.

— «Для разморозки обверните мясо пищевой пленкой и опустите на тридцать минут в теплую воду», — вычитала я с экрана смартфона и обреченно закатила глаза: — И почему его нельзя просто сунуть в микроволновку?

Пленки не нашлось, и стейк пришлось замотать в бумажное полотенце. Через полчаса я, матерясь, счищала ошметки размякшей бумаги с мяса одной рукой, а второй плескала маслом на сковороду. Нагреваясь, оно брызгалось, заливая варочную панель жирными подтеками.

— Да чтоб тебя! — я закинула говядину в шипящую смесь и прикрыла крышкой.

Оставалось нарезать батат, чудом завалявшийся в отделении для овощей. С горем пополам очистив его от кожуры, я покромсала клубень на несколько частей и отправила вслед за стейком.

Теперь Блейк был просто обязан оценить мое рвение! Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь встречал его так помпезно.

— Кто молодец? Я молодец! — на манер Джеки я исполнила победный танец, но очень быстро стушевалась — ароматный запах со сковороды почему-то сменился горелым. — Какого черта?

Я принялась орудовать силиконовой лопаткой, силясь отскрести прилипшее мясо.

— Зараза! — кипящее масло брызнуло на пальцы, обжигая кожу, и я разревелась от обиды.

Ну почему мне так не везет? Я же старалась!

Всхлипнув, я закинула сковороду с испорченным ужином в раковину. Гордость призывала не реагировать на провал — я ведь раньше никогда не готовила — но самобичевание не признавало отговорок. Я не справилась. Даже в таком элементарном деле!

Придется задействовать план «Б» — попросить Джеки вызвать доставку из ближайшего стейк-хауса. Она не откажет, и у меня все-таки появится возможность пустить Блейку пыль в глаза, продемонстрировав внезапно открывшиеся кулинарные способности.

Воспрянув духом, я потянулась к смартфону, но недовольный голос за спиной похоронил надежды.

— Решила спалить квартиру? — с нескрываемой гримасой раздражения Блейк надвигался на меня от входа.

— Конечно! — взвилась я. — Я ведь ради этого и просыпаюсь по утрам — чтобы усложнить тебе жизнь!

— Хорошо, что в этом ты не преуспела. Как и в остальном, — Блейк красноречиво мотнул головой в сторону разбросанных по столешнице очистков.

— Хочешь услышать, что я — неудачница? — сжав кулаки, я шагнула навстречу. — Ни ужин приготовить, ни работу найти…

— Уверен, те парни с порнхаб с радостью трудоустроили бы тебя во всех позах, — прицельный удар сарказма отправил мое самоуважение в нокдаун.

— Они хотя бы не пытались строить из себя тех, кем не являлись, в отличие от тебя! — подскочив ближе, я ткнула его пальцем в солнечное сплетение. — Ты только называешься опекуном, но вместо защиты третируешь и унижаешь!

— Ты забываешься, — в карих глазах появился опасный блеск — Блейка распирало от ярости.

Осознав, как опасна провокация, я попыталась ретироваться, но настойчивая рука с силой стиснула запястье.

— Не так быстро, кукла, — он развернул меня к себе. — Кажется, ты не услышала меня в прошлый раз. Или решила, что я шучу?

— Отпусти, — отбиваясь, прошипела я.

— Или, быть может, ты просто соскучилась Святому Иуде?^[19]

— Пожалуйста, Блейк, — в панике у меня задрожали колени. — Только не рехаб…

— Я слишком долго был снисходительным, — не отрывая взгляда, он навис надо мной. — Но ты не воспринимаешь нормального отношения.

— Не надо… — тряслась я.

В окружении тех проклятых белых стен я сойду с ума!

— Игры закончились, кукла, — тонкие губы растянулись в хищной улыбке. — Пора тебе научиться отвечать за свои поступки.

Забытый страх поднялся по позвоночнику и забился в горло липким холодным комом.

Нет… Нет! Я не хочу снова окунаться в этот мир фальшивых улыбок!

Выдерживать снисходительные взгляды.

«Долорес, как вы себя чувствуете?»

Улыбаться в ответ на мнимый интерес.

«Вы приняли все препараты?»

Глотать таблетки вместе с шаблонными фразами, за которыми ничего нет. Ни сострадания, ни поддержки.

«Вы можете мне довериться».

И слушать лживые обещания.

«Не отчаивайтесь, вы близки к успеху».

В нахлынувшем удушье я жадным глотком втянула в себя воздух, но ужас не отпускал. От головокружения перед глазами плыло, на лбу проступила испарина, кончики пальцев словно сунули в коктейль с дробленым льдом. Паника поглощала сознание, в котором в истерике билась единственная связная мысль:

— Я никому не нужна…

Психоаналитики в реабилитационном центре в один голос твердили, что преодоление страха начинается с признания. Лучше бы подтерлись своими дипломами, потому что гребаное правило не работало. Ни тогда, ни сейчас.

Все началось, когда мама подписала документы на развод и напилась так, что не узнала меня и вытолкала за дверь. Отец не сразу взял трубку, а выслушав, сказал, что я приукрашиваю, и не приехал. Так и не переварив, что обоим нет до меня дела, я убежала ночевать к Джеки, где изрядно закинулась «ксанаксом»^[20] из аптечки миссис Мэррит.

Кто же знал, что волшебная белая таблетка не только окрыляет, но и вызывает зависимость?

После очередной телефонной ссоры родителей я намеренно увеличила дозу, надеясь, что приятная отрешенность заглушит осознание краха… и очнулась в палате интенсивной терапии госпиталя Ленокс Хилл,^[21] куда меня привезла скорая. Прямо оттуда пришлось ехать в аэропорт — решив, что я хотела покончить с собой, отец отправил меня на принудительный курс лечения, но даже в окружении специалистов я оказалась никому не нужна.

— Не нужна… — на грани обморока я еле ворочала языком.

От слабости в ногах меня качнуло, но Блейк не дал осесть на пол.

— Долорес, дыши, — прорычал он, обхватив мое лицо ладонями. — Черт! Нет, не закрывай глаза!

Я с трудом приподняла веки.

— Смотри на меня, — в его голосе звучали незнакомые нотки. Неужели это… испуг? — Сделай вдох. Ну же!

Он показал пример, шумно втянув воздух. Я повторила, не вдумываясь — на рефлексах — и неожиданно стало легче.

— Еще раз. И выдох длиннее, чем вдох.

Наполняющий легкие кислород медленно вытеснял тревогу.

— Я… не умру? — хрипло выдавила я.

Сердце постепенно выравнивало ритм.

— От панической атаки не умирают, — криво ухмыльнулся Блейк. — А вот расшатать нервную систему…

Не закончив фразу, он придержал меня за талию. Вторая рука неловко скользнула по шее, вызвав новый приступ дрожи, но уже не от страха. Я инстинктивно прижалась к нему, стиснув в кулаке ворот рубашки — слабого всегда тянет к сильному.

— Так передозировка была не из-за попытки суицида? — его губы почти коснулись уха.

Вместо ответа я тихонько всхлипнула. Жестокая ирония судьбы — мне не поверили врачи, а Блейк догадался сам. Тот, кто меня ненавидел, оказался проницательнее «спасителей».

— Долорес? — он все еще ждал реакции.

— Я просто хотела, чтобы эти двое заткнулись… — прошептала я ему в ключицу. — Господи, как же они орали друг на друга! Мама специально поставила звонок на громкую связь, чтобы я слышала…

Тело снова колотило как в ознобе — от воспоминаний и от бессилия. Я боялась, что если Блейк меня отпустит, я упаду как сломанная кукла, но он не ослаблял хватки. Рядом с ним ощущение опасности притуплялось.

— Идти сможешь? — чуть отклонившись назад, Блейк вгляделся в мое лицо.

Я напряглась:

— Куда?

Он же… не отправит меня в рехаб? После всего, что я рассказала!

— В спальню, разумеется, — ответ прозвучал двусмысленно. Блейк отвел глаза и пояснил: — Тебе надо отлежаться.

— Наверное… — я нехотя отстранилась.

Выпутываться из крепких и теплых объятий было зябко, как скинуть куртку на морозном склоне Аспена.^[22] Если бы могла, я бы прижалась к Блейку еще сильнее.

Приняв заторможенность за последствия приступа, он подхватил меня на руки. Охнув от неожиданности, я вцепилась в его плечи и, уловив обволакивающий флер амбры, невольно зажмурилась.

Как один лишь запах мог вызывать томление в груди? Поднимать крошечные волоски на коже? Сбивать дыхание и заставлять сердце с удвоенной скоростью перекачивать кровь?

Почему я испытывала бурю эмоций в присутствии Блейка? Он ведь… презирал меня.

В качестве встречного аргумента память услужливо подсунула наш поцелуй в ванной — жаркий, требовательный и ненасытный. Нельзя целовать так страстно, и ничего при этом не испытывать!

Раздираемая сомнениями, я уперлась лбом в обтянутое пиджаком плечо, и оно заметно напряглось.

Что это было? Брезгливость? Неприязнь? Или моя близость все же вызывала ответное влечение?

Додумать я не успела. Быстрым шагом преодолев гостиную, Блейк занес меня в спальню и бережно уложил на кровать.

— Не уходи, — шепотом попросила я, стиснув его запястье, когда он подоткнул одеяло и выпрямился. — Просто побудь рядом, пока я усну… Пожалуйста!

Блейк освободил руку и с сомнением в глазах опустился на край матраса.

— Ты перенервничала. Это пройдет, — его голос звучал сухо.

Я чувствовала концентрирующуюся в воздухе неловкость — она крепла, как и стена отчуждения между нами. Уже завтра Блейк снова станет смотреть свысока, а я наверняка найду тысячу и один способ, как его взбесить.

Неужели нам обязательно все время ругаться?

— Почему мы не такие, как раньше? — с грустью вырвалось у меня.

— Да уж, — искренне усмехнулся он. — Раньше было проще.

Детство, делающее жизнь легкой и незамысловатой, давно закончилось. Теперь мы оба были другими.

— Спи, — Блейк наклонился ко мне и непринужденным жестом заправил за ухо выбившуюся прядь.

Мимолетное прикосновение, длящееся всего секунду, снова всколыхнуло сердце.

— А ты… останешься? Мне все еще страшно, — поежившись, я притянула колени к груди.

— Не бойся, — карие глаза потеплели. — Ты не одна.

Как бы мне хотелось всегда видеть Блейка таким понимающим и близким! Но уже через мгновение он отстранился — не ушел, но отодвинулся к самому краю кровати.

— С тобой не боюсь, — прошептала я, укутываясь в одеяло.

И засыпая, почувствовала на себе пристальный взгляд.

Примечания

18

Марта Стюарт — американская телеведущая, получившая известность благодаря советам по домоводству и кулинарному шоу.

19

Имеется в виду реабилитационный центр имени Святого Иуды, позиционирующийся как элитный и пользующийся популярностью у селебрити.

20

Популярный в США антидепрессант.

21

Одно из крупнейших специализированных медицинских учреждений Нью-Йорка, расположенное на Манхэттене.

22

Элитный горнолыжный курорт в штате Колорадо.