Невыносимый опекун

Бекки Чейз, 2021

Чей-то Дьявол носит Прада, а мой – темные костюмы Бриони. Блейк Мортон. Сводный брат моей матери, деловой партнер отца и по совместительству мой опекун, вечно донимающий придирками. Из чувства мести за давний детский обман он лишил меня доступа к счетам, заблокировал кредитки и требует, чтобы я его слушалась. Вот только я не буду пай-девочкой. И если дядя Блейк хочет войны – он ее получит.

Атака и поражение

Головокружение не заканчивалось. Казалось, я парю над полом вдоль покачивающихся стен. Я сочла бы полет галлюцинацией, если бы не крепкие руки, поддерживающие за спину и под коленями — Блейк нес меня по коридору в сторону ванной комнаты. В другой ситуации такая забота показалась бы романтичной, но его раздраженное дыхание выдавало настоящую причину. Он снова злился. И явно не планировал придержать мне волосы, пока я буду стоять на коленях перед унитазом.

Когда по глазам резанул яркий свет, я зажмурилась, а еще через секунду в лицо ударили ледяные струи воды.

— Ты что творишь? — завизжала я, рванувшись из кабинки, но Блейк снова сунул меня под душ.

— Заставляю протрезветь до того, как ты уделаешь гостиную.

— Отпусти! — извивалась я.

Платье и белье вымокли мгновенно и прилипли к телу, усиливая озноб. Кожа покрылась мурашками, плечи трясло от холода, а Блейку казалось было все равно — он ни на дюйм не отстранился, пока я дергалась, пытаясь выбраться.

— Хватит, — с трудом выдавила я через стучащие зубы.

Блейк крутанул вентиль, выключая воду, и я смогла, наконец, проморгаться. В голове не осталось ни клочка пьяного тумана. Тошнота тоже отступила, но вместо благодарности я выдала с жалобным всхлипом:

— Скотина.

— Выбирай выражения, кукла, — утратив остатки сдержанности, Блейк подался вперед. — Мое терпение небезгранично.

Таким я его по-прежнему боялась — когда он смотрел так, что в пугающем мраке зрачков можно было раствориться без следа. Струсив, я опустила глаза, и тут же пожалела об этом — вместо лица взгляд сфокусировался на его идеальных брюках. Вернее, на характерно выпирающей выпуклости в районе паха.

Блейк хотел меня.

А я стояла рядом практически голая — промокшая ткань ничего не скрывала.

Сглотнув, я отступила назад. Блейк дернул кадыком и отвернулся.

Не выдержал? Или вспомнил о ненависти?

Неужели Джеки права? И он не отомстил раньше не в силу возраста — да я уже и не была ребенком — а потому что считал привлекательной?

Повисшая в воздухе неловкость сгущалась с каждой секундой. Решив, что мне нечего терять, я осторожно взяла его за запястье.

— Кукла, ты… — хрипло выдохнул он.

— Ш-ш-ш, — притянув горячую ладонь ближе, я уложила ее себе на грудь, вынуждая легонько сжать съежившийся сосок.

По плану должен был сорваться Блейк, но вместо этого задрожала я — от одного лишь прикосновения у меня едва не подогнулись колени.

— Остановись, — его обволакивающий шепот не смог унять мой внутренний трепет.

— Тебе же нравится, — я упрямо удерживала руку Блейка, жар от которой проникал едва ли не до сердца. — И мне тоже.

Я еще помнила — правда, весьма расплывчато — что для шантажа надо снять видео, вот только смартфон остался в сумочке в гостиной, а я не могла и не хотела уговаривать Блейка переместиться. Я жаждала, чтобы он взял меня — здесь и сейчас — прямо на мокром кафеле. Или на пушистом коврике у раковины. Или напротив зеркала, стоя к нему лицом, чтобы я видела все, что он будет со мной делать. Черт! Да где угодно!

Но Блейк не спешил проявлять инициативу. Он по-прежнему не отстранялся и пристально вглядывался в мое лицо.

— Тебе нравится, — повторила я и в нетерпении провела кончиками пальцев по возбужденному члену.

Блейк судорожно втянул носом воздух и перехватил мою руку:

— Нет.

— Да, — я прильнула к нему всем телом.

Блейк не шелохнулся.

Я потянулась к нему губами. Интересно, дернется или нет? Но он даже не моргнул. Посчитав это разрешением, я осторожно поцеловала его в скулу, затем в подбородок, щеку. Щетина слегка покалывала губы, и мне нравилось это ощущение. Было, как в давних мечтах — когда я представляла нас вместе — и сейчас эта мечта сбывалась.

Запустив пальцы свободной руки густые волосы Блейка, я потерлась о напрягшийся торс. Вторая продолжала поглаживать его член.

— Долорес, — рваное дыхание щекотало висок. — Так нельзя.

Но мы оба понимали, что пути назад нет.

— Можно, — прошептала я и впилась в его губы.

Шум адреналина в ушах заглушил остаток связных мыслей, потому что Блейк ответил. Все мое сознание растворилось в этом поцелуе. Там же тонула логика и оправдания.

Я не хотела думать, а что будет завтра. Было только сегодня. Сейчас! Наше сбивчивое дыхание. Наши губы. Наши долгие, глубокие, жадные поцелуи. Я чувствовала, как от них щеки заливает жар и спускается по телу к низу живота.

— Хочу тебя… очень… — дрожащими пальцами я дернула заевший ремень.

Ухватив за талию, Блейк вжал меня в стену. Я с готовностью развела ноги, и застонала, не в силах терпеть. От возбуждения глаза застилало мутной пеленой. Я продолжала наощупь выцарапывать запутавшуюся в шлевках пряжку и изнывала от желания — как безнадежная нимфоманка.

Горячая ладонь скользнула по моим волосам, ото лба к затылку. Стиснула промокший пучок… и с силой отстранила!

Я непонимающе уставилась в потемневшие глаза Блейка. Что? Что я сделала не так?

Он медленно подался назад:

— Завтра мы оба пожалеем.

— Говори за себя, — выдавила я, не узнав собственный голос.

Ноги стали ватными, словно не принадлежали мне, едва Блейк сделал шаг к двери.

— Ты же тоже этого хочешь! — теперь я тряслась от накатившей истерики. — И вот так просто уйдешь?

Не верилось, что он оставит меня — дрожащую, распаленную, в промокших во всех смыслах трусиках — но Блейк даже не обернулся.

Задев локтем вентиль, я опустилась на колени. Слезы досады смешались с горячими струями воды. Я не могла поверить, что сукин сын умудрился снова меня унизить!

— Я отомщу, — прошипела я, сжимая кулаки.

Третьего раза не будет — пришла моя очередь отыграться. Я заставлю его заплатить. Очень дорого.

Утром царящее на кухне напряжение можно было резать ножом, но я предпочла круассан. Размазывая по воздушному тесту тонкий слой апельсинового джема, я исподтишка следила за Блейком, который возился у кофеварки. Голова нещадно раскалывалась, вынуждая время от времени потягивать растворенный в воде аспирин — я закинула в стакан сразу три таблетки, но даже увеличенная доза не спасала от похмелья.

— Где эти чертовы фильтры? — Блейк первым нарушил молчание и принялся яростно шуршать по полкам с упаковками мюсли.

— Закончились еще вчера, — я сделала очередной глоток. — Хочешь, научу трюку с туалетной бумагой? Кофе будет не хуже, чем в «Старбаксе».

— Обойдусь, — Блейк по-прежнему не смотрел в мою сторону, словно опасался зрительного контакта.

Меня же раззадоривала перспектива встретиться взглядами. Приспустив с плеча полупрозрачный халат вместе с лямкой пеньюара, я разжала пальцы, удерживающие нож. Тот со звоном прокатился по полу, разметав вокруг прилипшие к лезвию крошки. От противного дребезжания боль в висках запульсировала с удвоенной силой, но я смогла не поморщиться и с картинно улыбнулась, когда Блейк обернулся на звук.

— Упс, — прикрыв рот кончиками пальцев, я изобразила смущение. — Какая я неуклюжая.

Актерская игра оказалась посредственной, зато ракурс вышел идеальный — от плавного движения шелк сполз ниже, практически обнажая соски. Для усиления эффекта я закинула ногу на ногу, демонстрируя отсутствие трусиков.

— Долорес, — Блейк нервно двинул желваками. — Прикройся немедленно.

Еще чего! Пусть видит, от чего отказался. И кусает локти — отгрызает до самых плеч!

— А что тебя смущает? — я кокетливо захлопала ресницами.

Даже если он не завалит меня прямо на столе, утренний стояк я ему точно обеспечу. И пусть хоть лед прикладывает по дороге на работу!

Ликуя, я отбросила волосы назад, чтобы не скрывали грудь. Мигрень сменилась торжествующей музыкой. И это было только начало — я готовилась припомнить Блейку каждую свою слезинку. Никому не позволено унижать Долорес Рэдман!

— Послушай, — Блейк сглотнул, собираясь с мыслями. — Мне жаль, что вчера я позволил себе лишнее.

Он явно не привык оправдываться — слова дались с трудом — а я не собиралась облегчать ему задачу.

— Извинения принимаются только в денежном эквиваленте. — Хотелось добавить, куда он может засунуть свои сожаления, но вместо этого я лишь уточнила елейным голоском: — Хотя, так и быть, бриллианты тоже сойдут.

— Не сомневался, что ты все сведешь к деньгам! — в карих глазах сверкнул недобрый огонь.

Злость Блейка ожидаемо вытеснила чувство вины.

— А как иначе? — ответно завелась я, вскакивая со стула. — Должна же девушка чем-то питаться.

— Есть и запивать устрицы «кристаллом» — разные понятия.

Кто бы говорил! Легко строить из себя непритязательного, когда запястье украшают часы от Картье.

— А ты хочешь, чтобы я давилась супом из одноразового стаканчика в «Сабвее»?

— Я хочу, чтобы ты стала личностью, — его губы сжались в тонкую линию. — А не пустышкой с обложки, которой все досталось просто так.

Теперь он прикрывался благими намерениями. Вот мерзавец!

— Ну извини, что у моего отца были деньги, и он не попрошайничал, шатаясь по Гарлему.

— В отличие от тебя Тэд заработал каждый цент! — с презрением отбил Блейк. — А ты… ты даже не пыталась!

В ответ я ехидно поджала губы. Как он смеет упрекать? Сам тоже не с нуля начинал, а пришел к отцу на все готовое!

Меня раздражал прессинг. Блейк словно намеренно вталкивал меня в унылую схему, по которой жил сам. Кто, черт побери, придумал это правило, что после школы нужно полностью распланировать свою жизнь?

Пойти в элитный университет, который закончили родители. Заниматься никому не нужной благотворительностью, чтобы пресса восхваляла в публикациях. Устроиться на престижную работу и каждый день доказывать обществу свою успешность.

А что, если я этого не хотела? И мечтала пойти своим путем. Вдоволь натусоваться на Ибице — до шоколадного загара и шального блеска в глазах. Наесться пиццы в Риме и распивать спуманте, приплясывая босиком в фонтане под свист карабинеров^[12]. Отправиться в кругосветку с красавцем-капитаном, который днем учил бы меня управлять яхтой, а вечером страстно вжимал в палубу — так, что на утро от дикого секса ныла бы каждая мышца.

Я хотела увидеть мир. Узнать его. Прочувствовать! И только потом возвращаться к рутине, если возвращаться вообще.

Для Блейка подобные мысли наверняка были кощунством.

— Ты слишком поверхностная, Долорес, — он предсказуемо подтвердил предположение. — Поэтому Тэд и изменил завещание — знал, что ты не сможешь заниматься фирмой. Ты вообще не сможешь работать. Нигде.

— Почему это? — вспылила я.

И ведь знала, что высокомерный мерзавец брал меня на слабо, но не сдержалась.

— Уверен! И готов заключить пари. Заработаешь тысячу долларов за этот месяц — я открою твои проклятые кредитки.

Серьезно? Так просто?

— Принято! — в запале воскликнула я.

— Не продавая и не закладывая драгоценности, — нравоучительным тоном пояснил Блейк. — Не занимая у подружек, не раскручивая парней. Именно заработаешь.

— Легко! — не унималась я.

Тысяча долларов — не самая большая плата за финансовую независимость.

Сам того не зная, Блейк упростил мне задачу. Не придется снимать видео и шантажировать — всего-то надо найти работу на месяц. Вот Джеки и Бри удивятся, когда я позову их в «Пер Се»^[13]! А потом мы на целый день завалимся за покупками в «Блумингдейл»!

Я была уверена в победе, но пыл угас, едва Блейк вышел из гостиной. Он словно забрал с собой мою смелость, и на смену улетучившемуся куражу пришли сомнения.

В попытке их развеять я подошла к окну, откуда открывался роскошный вид на Централ Парк, где, не затихая, бурлила жизнь большого города. Люди привычно мчались куда-то. Кто-то разминался и бегал по дорожкам, кто-то устраивал пикник, кто-то выгуливал питомцев. На открытой площадке возле Боу Бридж свадебный фотограф снимал очередную лавстори. Двое бездомных, расположившись на ступенях статуи генерала Шермана, передавали друг другу стаканчик с кофе. Бизнесмены в одинаково безликих деловых костюмах спешили в офисы.

Я чувствовала себя божеством, которое наблюдает сверху за общей суетой, а все эти крошечные мельтешащие фигурки казались насекомыми. Как муравьи в муравейнике или как блохи на гигантской зеленой собаке.

Весь мир лежал у моих ног, и я не могла упустить шанс вернуться к привычной жизни.

— Вызов принят, — хмыкнула я, гордо вскинув подбородок.

Я покажу Блейку, на что способна!

Примечания

12

Один из четырех видов вооруженных сил Италии. На территории городов карабинеры зачастую выполняют обязанности полиции — занимаются охраной правопорядка.

13

Известный ресторан в Нью-Йорке, входящий в список пятидесяти лучших ресторанов мира.