Ловец жемчуга. Квинтовый круг мажорных тональностей

Басти Родригез-Иньюригарро

Сжатый роман о петлях – временных и прочих, любви, бегстве, смерти, бессмертии и акульих зубах, перемалывающих фонарное стекло. И не только фонарное стекло. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3: D-dur

Он смеялся, взмывая в аметистовое небо.

С ним поступили, как с любимым ребёнком: наличие ремня продемонстрировали, но вместо наказания дали пряник, причём такой, о котором он и мечтать не смел.

Свобода и воздушный океан под ногами. Увидел фонарь, круглый и перламутровый — ныряй.

Ловец жемчуга, значит. Кто бы ни управлял его судьбой, в наблюдательности и чувстве юмора ему не откажешь.

Не без удивления он отметил, что одет так же, как в ту ноябрьскую ночь. Пальто и ботинки изрядно потрепались, перчатки протёрлись на кончиках пальцев — полтора месяца прыжков на проводах и сна в снегу не прошли бесследно. А ведь в аварии, наверное, не то что одежда не уцелела — хоронить было нечего.

Во внутреннем кармане обнаружились ключи, смятые купюры, сложенная вчетверо копия паспорта с подправленным годом рождения: при жизни она служила ему пропуском в бары и на фильмы с высоким рейтингом.

Пожиратель фонарей посмотрел вниз и притормозил. Неплохо пробежался: от южной окраины до центра за пару часов. Спрыгнув на тротуар, он замер перед тёмной витриной. Ещё прошлой ночью его не интересовало собственное лицо, теперь же он умирал от любопытства.

Что-то настораживало в мутном отражении, но что именно — разглядеть не удавалось.

Он зашагал знакомыми переулками, и решение нашлось почти сразу.

«Открыто с 12:00 до 6:00», — сообщала дверь.

— Молодой человек, восемнадцать есть? — спросил вышибала за ней, не вглядываясь в одинокого посетителя.

Привычным жестом он протянул копию паспорта, радуясь невнимательности охранника: иллюзия совершеннолетия вряд ли компенсировала ободранный вид.

Внутри бара было темно и немноголюдно: пара за столиком в углу, одиночка у стойки.

«Должно быть, середина рабочей недели», — прикинул он.

Его путь лежал не к стойке, а к туалету.

Задвинул щеколду, опёрся на раковину, посмотрел в зеркало. Всё на месте: тонкий, бледный. Красивый. По определённым меркам — чересчур.

Только вместо крови и плоти — молочное стекло с контрастными бусинами глаз. Фиолетовые разводы на лбу, челюсти, шее. Потрогал волосы — холодные, гладкие — еле слышный звон под пальцами.

Конец ознакомительного фрагмента.