Адская училка

Бальтазар Блуд, 2022

Монстры скрываются среди людей. Орден Зари разоблачает и убивает пожирателей. Мировое правительство ищет дверь в мир мёртвого бога. Тем временем двоечник и прогульщик Михаил Сомов вот-вот провалит выпускной экзамен. Но в его классе появляется новая училка, горячая, как самый горячий пирожок. Похотливый бездельник позволяет себе лишнего – и встречается лицом к лицу с источником немыслимой силы и немыслимого зла. –– Всем героям исполнилось 18 лет. Эта книга не пойдет вам на пользу. Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Михаил Сомов второй день сидит за компом. У него важное дело.

Рядом с монитором громоздятся упаковки салфеток. С другой стороны — грязные лотки от дешевой лапши, банки из под газировки, пустые пивные бутылки. Час за часом он сосредоточенно просматривает хентайные имиджборды и читает гадкую порнографическую белиберду. Увы, паскудные картинки и ещё более паскудные тексты не помогают справиться с наваждением, развеять жгучий образ чёртовой училки.

Комната двоечника пропиталось запахом курева, травки, дешевого пива. Миха живёт один. Матери он даже не помнит.

Его папаша ещё в молодости начал карьеру альфонса, и даже был судим за двоеженство. Год назад он ушел к какой-то богатой тётке. У Михи идеальные отношения с отцом. Уже месяца три рожа гнусного брачного афериста не показывается на горизонте. Зато на карточку регулярно падают деньги. Старый сукин кот весьма одарён по дамской части. Кажется, его промысел приносит неплохие дивиденды.

Сом хмурится и наклоняется к монитору. Он пытается изгнать Нону Викторовну из головы. Он действует решительно, всеми силами — и углубляется в удивительно всратую мангу про пердящих членодевок.

Миха морщится, кривится, но стойко читает страницу за страницей. Он думает, что чтиво для законченных извращенцев поможет переключиться. Увы, все усилия тщетны. Миха материться себе под нос, пытается отыскать что-то позабористей — и в этот момент, раздаётся трель мобильника.

На связи одноклассница Ленка Казакова. Приятная во всех отношениях девица, к которой Миха регулярно и безуспешно подкатывает.

— Приве-е-е-е-ет, Сом. Чё как?

— Привет, да всё в норме…

— Слушай, Сом, такое дело… не хочешь съездить со мной в торговый центр? Тебе батя денег прислал? Не хочешь… ну там… проехаться, погулять? Ну, короче, пиво, мороженное?

В другой момент, Миха выпрыгнул бы из штанов от радости. Такое не предлагают каждый день! Так начинаются истории великой любви! Но сейчас — его романтические устремления направленны не туда, куда следует. Голос юного балбеса полностью лишен энтузиазма.

— Ленчик, да я комп чиню. Прикинь, комп сломался. А у меня учёба типа… учёба на компе. Давай в другой раз как-нибудь.

Повисает напряженная пауза. Затем из телефона вырывается разъярённое шипение. Кажется, Ленка не в духе.

— Что ты мелешь Сом?!! Какая учёба?!! Мы едем или нет?!!

— Не, сорян…

— Вот же конченный! Дрочишь на училку, вместе с остальными?!! Вот же мудак!!! Сука, даже не пиши мне в контакт!!! Нахер из друзяшек!!! Я тебя в игнор добавлю, тупой пиздюк!!!

Раздаются гудки. Миха растерянно хмыкает, затем снова утыкается в экран. По какой-то странной причине, гневные речи не находят отклика в его сердце. Проходит десять минут — и мобильник снова начинает трястись и дребезжать. Раздаётся тот-же разгневанный голос.

— Сом, ты чё, берега потерял?!! Хера ты не перезваниваешь, тупой чёрт? Ты вообще уже?!! Хера не перезваниваешь?!!

— Ну э… ну… эээ… а фиги перезванивать… ты злая какая-то…

— Михаил Сомов! Слушай внимательно: иди-ка ты на хуй!!!

Раздаётся звук удара, треск, грохот. И снова гудки. Миха не успевает врубиться, за что ему досталось — как телефон звонит в третий раз. Вместо разъярённой одноклассницы, он слышит взволнованный голос Толстого.

— Открывай дверь. Буду через три минуты.

***

Толстый редко тусуется у друга. Родители Изи Куккенцукера дают отпрыску дрозда каждый раз, когда от того несёт табаком. Слава Богу, запах травы неизвестен этим интеллигентным людям. В берлоге Сома трудно не провонять чёрт знает чем.

Раздаётся нетерпеливый стук в дверь. Изя сбрасывает обувь. Заходит в квартиру. Вместо приветствия, делает театральный жест и изрекает:

— Ты сейчас рухнешь! Погоди-ка, Сом, воючий ты поц! Давай проветрим.

Не дожидаясь ответа, Толстый шагает к окну, распахивает раму. По пути замечает картинку на мониторе — дикая мешанина из членов, сисек, и схематично нарисованного пердежа. Толстый хмыкает. Внимательно изучает произведение съехавшего азиатского художника. Затем поворачивается к Сому.

— Недурно, недурно. Я всегда знал, что ты человек высокой культуры. Теперь слушай сюда. Мне звонила новая училка! Ага, блядь? Не ожидал? Прикинь?!

— Да что ты несешь?

— Без шуток! Врубайся. Я сижу с маман и папан за обеденным столом. Звонит мобила. Я беру трубку без всякой задней мысли. А там… барабанная дробь… наша новая экономичка! Прикинь, прямо за столом! У меня аж всё подн… кхм, ладно.

— Хватит гнать.

— Завидуй, мой ревнивый друг! Пока ты тут марионовался, дрочила, я душевно общался с Ноной Викторовной. Слушай тему. Она звонит такая и говорит — дескать, Паша Сопля не появился в школе. Бери своего неумного друга, и сходите к нему. Проведайте товарища.

— Ты реально гонишь. Она бы предкам позвонила, а не однокласснику.

— Говорю, как есть! Одевайся, сходим к бедолаге. Тут дураку понятно, после фокуса со шлангом, девки довели его своими тупыми смехуёчками. Паша Сопля — нежная душа. Проведаем, потом отчитаемся училке. Наверняка, у неё ещё куча заданий для Изиамина Куккенцукера… хе-хе-хе… кхм… ты врубился, Сом? Ты понял, о чём я? У неё же есть мой телефон. Следишь за моей мыслью?

— Слюни подотри, упоротый… ладно, идём.

***

Миха и Изя стоят перед дверью одноклассника. Сом мнётся и думает об упущенных возможностях. Какого чёрта он не отправился с Ленкой? Что за наваждение? Как такое могло случиться? Вместо того, чтобы проводить время с девкой — он припёрся черт знает к кому! Чёрт знает зачем! Просто короткое замыкание в голове!

Изя решительно стучит. Дверь открывается. На пороге показывается пухлая тётка в халате и бигудях. Из комнаты вкусно пахнет борщом. Толстый решительно рапортует.

— Роза Сергеевна! Мы к Паше Сопл… кхм… можно зайти? Паша, говорят, приболел? Мы проведать. От лица всего класса, так сказать.

Тётка кивает, распахивает дверь.

— Он в спальне. Пашеньке нездоровиться. Нервный срыв. Экзамены скоро — дозубрился, бедный. Хоть бы гулял, паразит. Так нет, днями сидит, днями. Вы только там не шумите.

Через минуту Толстый и Миха оказываются рядом с болящим. В комнате темно. На софе, из кучи подушек и простыней, торчит бледный нос. Толстый прикрывает дверь, включает ночник, подсаживается к больному, и отечески шепчет.

— Слышь, Сопля, ты в норме? Хули разлёгся посреди дня?

Нос исчезает, через некоторое время над одеялом появляется бледное лицо Паши. Он дрожит и немного заикается.

— П-п-привет, пацаны…

— Ну? Живой? Давай, ёб твою, вставай. Мамка твоя волнуется. Хули ты приуныл? Хер забей на девок, можно подумать, тебя раньше мало заёбывали. Хули ты приуныл, я спрашиваю?

— Т-т-олстый, ты о чём?

— О твоём выступлении перед доской. Не парься, всё же в норме. Все мы как бы… хм… прореагировали… кхм… Нона Викторовна справлялась о твоём здоровье. Ты же в порядке? Какого ты тут прикидываешься? Давай, херов Обломов, воспрянь и пой!

Услышав имя новой училки, Паша Сопля выбирается из-под одеяла. Он в дурацкой розовой пижаме с единорогами. Закрывает лицо руками, и начинает медленно раскачиваться. Толстый переглядывается с Михой. Затем толкает друга локтем. Миха понимает — теперь его очередь рассказывать, что всё в норме. Сом делает, что может.

— Пашка, да перестань киснуть. Ты вообще красава. Мужик! Кукан-Великан! Мужик, бля! Так держать!

Бледный как полотно Паша убирает руки от лица. Затем пристально смотрит на одноклассников. Его губы трясутся. Наконец, он собирает волю в кулак — и выпаливает.

— Парни. Я вам кое-что расскажу. Только обещайте, что не растреплете. Сом, с тобой всё в норме, ты кремень чувак. А ты Толстый — поклянись мамкой, что не распиздишь. Жопой своей еврейской поклянись. Просто побожись, что не распиздишь.

— Да что за глупости? Рассказывай уже.

— Побожись, Толстый.

— Клянусь! Клянусь, ёб твою! Херли ты тумана напустил?! Давай уже, выкладывай!

Паша Сопля снова начинает раскачивается, сцепив пальцы в замок. Собравшись с духом, он начинает.

— Давайте только без ржача. И без тупых шуток. Ты понял, Толстый? Миха, въеби ему, если он начнёт ржать или глумиться. Короче, слушайте. Помните тот позор ебучий, когда меня вызвали к доске? Просто ёбаный стыд. Так вот… я дождался звонка. Когда все свинтили — пошел в класс за своим барахлом. А она… ну, училка… сидит там и что-то пишет. Меня прям закачало, знаете, ну… неудобно, все дела. Она даже не смотрит. Говорит спокойно так — Кривопустов, зайди в учительскую после пар. Я спокойно собрал шмотки и свалил.

— Так она тебя не зажала? Не сцапала за брандспойт? А я то-надеялся!

— Заткнись, Толстый. Придурок, блядь. Слушайте дальше. После пар иду в учительскую. Она одна в кабинете. Захожу. Она такая говорит — дескать, Кривопустов, всё в норме, не нервничай, это естественно для молодого человека. И тон у неё такой, ну знаете… короче, меня аж потряхивает. Смотрю на эти сиськи арбузные — и меня ещё сильнее трясёт. Вообще ненормальные какие-то ощущения. Ну, вы понимаете? П-п-понимаете, о чём я? Хули ты лыбишься, Толстый?!

— Чувак, да успокойся. Мы всё понимаем. Ну? А дальше?!

— А дальше… она говорит, ладно, свободен. И даёт мне ведро, и…

— Какое, блядь, ведро?!!

— Ну, пластиковое мусорное ведро. Такое, в сеточку. Говорит, техничка перепутала, это не из кабинета ведро. Отнеси его в учительский туалет в левом крыле. Ну, где сейчас ремонт. Я думаю — фиг знает, может это такая воспитательная мера… фиг знает… беру, короче, ведро. Несу в толчёк. Только захожу, и сразу слышу — клац! Кто-то замкнул дверь снаружи. Я подёргал, подёргал… потом, думаю, ладно. Только два часа, может, кто из учителей спустится и откроет. А если нет — у меня телефон, кому-нибудь позвоню…

— И сколько там просидел?

— Не в этом дело. Я стою такой и тут — бац, вижу свет! Из кабинки свет. Открываю — а там в стене дыра. Дыра в гипсокартоне. Ну, между учительским мужским и дамским туалетом. А из дыры… как бы течёт розовый свет… или фиолетовый? Я туда заглянул — а там уже темно. И мне… как бы описать, чтобы вы поняли. Знаете, на меня нашло какое-то, ну, как-бы затмение. Короче, ладно. Я спустил штаны. И засунул хер в дыру. И мне кто-то отсосал. С той стороны кто-то отсосал.

— Чего-о-о-оо!? Хули ты несёшь, эротоман ебучий?!!

— Клянусь, так и было. Я в конце чуть в обморок не упал. Это было просто… просто пиздец. У меня аж ноги отнялись. А теперь думаю… а что, если это не девка, а педофил? Ну, педофил, знаете, как в новостях?

Толстый и Сом переглядываются — и начинают ржать. Затем хором набрасываются на товарища.

— Паша, ты порнухи пересмотрел? Ты же ёбнулся, понимаешь? Какая дырка?! Какой педофил, идиот, тебе восемнадцать лет!!!

— Ну… ладно, не педофил. Может, просто гомик. Трудовик похож на гомика. Сами подумайте, кто еще такими делами занимается? Это пиздец, парни… я как из окна посмотрю в сторону школы, так меня трясти начинает…

Толстый встаёт. Хлопает Сома по плечу.

— Всё с тобой ясно. Ты, конечно, мудак. Мы нервничаем. Мамка твоя нервничает. Нона Викторовна нервничает. Все думают — вдруг, что серьёзное. Нахер тебя и твою смехопанараму!

— Пацаны, погодите… я серьёзно… вы не поняли, это не прикол…

— Мы-то всё поняли. Сука, юморист-самоучка. На хер ты вообще придумал эту зашкварную историю? Ладно, валим. Отдыхай дальше. Тоже мне, невеста трудовика, ёб твою дивизию.

Не обращая внимания на протесты, Толстый и Миха покидают тёмную опочивальню. Уже на пороге, перед самой дверью, Толстый обращается к матери одноклассника.

— Роза Сергеевна! Это знаете, не душевное. Сыну бы вашему клизму поставить. Да побольше. У него, стыдно сказать, запор. Ваш Паша — чистейшей души человек. Скорее лопнет, чем в таком признается. Странные понятия у него. Стеснительный парень, понимаете?

Тётка в бигудях убегает на кухню.

И возвращается с пригоршней конфет.

***

Вечером того же дня Миха снова сидит перед монитором. Раскачивается на стуле, глядя в потолок. Тупые россказни Паши Сопли не выходят из головы.

Сом понимает — это выдумка. Весьма и весьма глупая выдумка. Но вот беда, часть этих бредней посвящена их знакомой красотке. Это она выбила зубрилу из колеи? Училка поселилась в его фантазиях? Жгучий образ вызвал эротоманский бред? Совершенно точно, Пашка бредит наяву. Чёртов лунатик. А он не лучше — разве следовало посылать Ленку? Вроде, Толстый в норме. Но кто его знает?

Похоже, новая училка подействовала на них как валерианка на кота. Сом барабанит по столу. Всего полтора часа на парах — и уже третий день, все его мысли крутятся вокруг этой… этой… этой великолепной, роскошной, бесподобной сучки! Его день начинается со стояка и мыслей о следующем уроки экономики — и заканчивается тем же!

— Твою же мать!

Миха выплёвывает крепкое слово. Закрывает кучу окон с порнухой — и открывает поиск. Набивает фамилию училки и номер школы. Через пять минут — находит её страничку в соцсетях. Всего пять фотографий. И, к сожалению, все крайне, крайне приличные. Тупая фотка с цветами. Тупая фотка на фоне школьной доски. Тупая фотка за рулём. Очередная тупая фотка — Нона Викторовна излучает эротические эманации, улыбаясь в камеру и потрясая каким-то педагогическим дипломом.

Сом берёт перерыв, изучает фотки и пускает слюни ровно десять минут. Но затем, снова возвращается к делу. Внимательно исследует страничку. Всего несколько друзей. В основном — учительский состав из его школы. Наконец, он обнаруживает кое-что странное.

Странице всего две недели.

Все фотографии сделаны несколько дней назад.

Ни данных об образовании. Ни адреса. Ничего!

Чёртова красотка — человек без истории!?

Миха проводит в поисковике остаток вечера. И ничего не находит. Он не знает, о чём и думать. Человек без социального следа в двадцать-первом веке? Серьёзно? Разве такое бывает? Возможно, её прошлую страницу увели? Или взломали поклонники?

Через полчаса напряженных раздумий, Сом начинает мыслить категориями упоротой хентайной манги. Ах, как бы было славно найти любительскую порнуху с этой дамой! О, что за великолепные истории, где ученики шантажируют училку! А она яростно отсасывает похотливым школярам на каждой перемене, пуская по пять членов за каждую щеку! В какой-то момент маховик эротоманских фантазий раскручивается сверх всякой меры — и отрывается от земли. Сом подпрыгивает на стуле. Летит в душ, спуская на ходу шорты.

Шум воды заглушает отборная матершина — Миха с ужасом обнаруживает, что оказался с Пашей Соплёй на одной волне!