Горячая весна 2015 года

Александр Добрый, 2021

Странная война на Донбассе продолжается с прежним ожесточением и после подписания мирных договорённостей. Молчание в новостях, неизменная линия фронта, дипломатические усилия создают впечатление, что тупик конфликта вот-вот будет решён. Но это лишь туман над реальными событиями, где бойцы продолжают гибнуть с обеих сторон. Содержит нецензурную брань.

(фото из личного архива А. Доброго)

5D-кинотеатр во всём великолепии — пылающее солнце скатывается за горизонт под посёлок Опытное, мягкий ветер ласкает лицо, панорама на многие километры вокруг — красота! Жаль, что я единственный зритель на лучших местах — крыше трёхэтажного здания у самой линии соприкосновения. Наблюдательный пункт не самый удачный в смысле безопасности, но вид шикарный. «Звук вокруг» и полный «эффект присутствия» — в ушах грандиозная музыка выстрелов и разрывов всех калибров, перед глазами бегущие пунктиры трассеров, сигнальные ракеты, взлетающие комья земли, над головой — вечный свод Небес с парящими облаками.

Где-то рядом цокают пули, выбивая фонтанчики из кирпичной стены здания, змеёй прошелестел извивающийся ПТУР — уже второй за день — противник знает, где я, но прицельной стрельбе мешают деревья, электрические опоры, стрела забытого крана. ПТУРам с украинской БМП у «Волчьего моста» приходится огибать копры «Бутовской» шахты — мы тоже знаем, откуда бьют. На близкие, открытые точки враг выходить уже не решается. Поэтому оператору опять не удаётся точное наведение. Позиционная война — всё подмечено и всё пристреляно, минимум мест, с которых можно работать и все, конечно, известны противной стороне. Бойцы уже давно относятся с философией и спокойным юмором к ужасной нереальности происходящего.

Со мной только рация и многочисленная аудитория наших и соседних позиций, миномётных батарей и КП «Профсоюз», через который я и транслирую свою передачу. Чувствую себя дирижёром необыкновенного и страшного оркестра в параллельной реальности, внимательно слежу, чтобы не фальшивили, выступали каждый в своё время и работали в такт с музыкой противника. Ежедневный смертельный Гимн Войне!

Я вернулся на Донбасс 12 апреля — в аккурат на Пасху. Наши уже были на других позициях — Промка у посёлка Спартак, справа от Аэропорта. После перелёта и поездки на перекладных жутко болела голова. Выпил цитрамон и лёг спать, тем более что забирать меня с базы должны лишь на следующий день.

Не прошло и часа, как толкают в бок — стоит Макс Резник — ухмыляется:

— С приездом, братан, нам пора. Ситуация изменилась.

Надо сказать, что ситуация менялась часто:

— Все, кто может держать оружие — на передок! С Песок прорыв!

Мы мчимся через Донецк по знакомым дорогам, поворачиваем на Стратонавтов и влетаем в посёлок Весёлое. Тормозим у «Гавани» — столько воспоминаний! Боль постепенно отпускает. Встречают Ирис с ребятами:

— Чего приехал?

— Я тоже рад вас видеть!

Занимаем обе стороны дороги — ждём. В кронах деревьев разрываются 30-мм ОФЗ с БМП-2, слышен АГС и стрелковое — в Жабуньках идёт бой. Донецкая весна в полном разгаре — яркое солнце, тёплый ветер, ароматные тюльпаны, за канавой фазан гуляет своих курочек. Удивительно, но живность вернулась в места, плотно насыщенные войной — зайцы и косули, великое множество птиц охотится на армию грызунов, даже рыбы, всплывающие кверху пузом в ставках после разрывов, очухавшись, опять уходят на глубину.

(фото из личного архива А. Доброго)

— Ты надолго?

— Как обычно, дней на сорок.

Где-то впереди нехотя затихает бой, противник отходит — товарищи справились без нас. Собираемся возвращаться к себе на Промку.

Потом я узнал, что в тот день, на Пасху, под вражеский ПТУР попали Шиба и Гром на одной из трёх легковых машин, что везли на передовую журналистов, куличи и поздравления — машина сгорела, оба бойца потеряли ноги, но смогли выбраться, перетянуться и выжить, а после протезирования, вернуться в строй. В такой-то день и такой «подарок» — с противной стороной расслабляться нельзя. Это всё, что нужно знать о христианской принадлежности наших полу-братьев — полукровок с полу-шведским флагом и полу-польским гимном. С этого дня и началось личное противостояние, своеобразная дуэль с ПТУРщиками ВСУ.

Шиба, Вольга и Гром. (фото из архива отряда «Суть Времени»)

Витя Контрабас хлопает по плечу — начинает делиться тем, что я пропустил. У нас потери — 18 февраля по дороге на Монастырь, при странных обстоятельствах, погибли Алис и Сыч — видимо «Ворота» на том Святом месте до сих пор широко открыты! А месяц назад, уже на новых позициях, без согласования пошли в разведку Сухарь и Альпинист — всё закончилось печально. Укры АГС-ом загнали парней на минное поле — тела пришлось выменивать. Третий боец Леон — был ранен, но сам добрался до своих. Откуда мне было знать, что ещё через месяц я и сам окажусь в том же месте в схожей ситуации.

Начав с трагических событий, Контрабас постепенно переходит к пояснению наших новых задач, рассказывает, как за это время изменились, возмужали ребята — продолжают учиться, осваивать новую технику. Я спрашиваю про него самого — мой друг с АГС-ного «принеси-подай», как он раньше сам себя называл, за три месяца вырос до командира миномётной батареи, освоил 82-ые и 120-ые, даже «Ноны». Контрабас бодро жонглировал дикими для меня выражениями: перископическая буссоль, магнитные азимуты, дирекционные углы, компенсация параллакса.

Ранее совсем не военный человек с увлечением и горящими глазами читает уставы, цитирует целые абзацы, раскрывает их, поясняет, переносит на местный театр военных действий. Он вообще всё делает увлечённо — в его устах сухие и неинтересные наставления оживают, насыщаются красками и подробностями, другими словами, становятся жизненно необходимыми и актуальными, как и должно — преподавателей бывших не бывает!

Витя Контрабас (рисунок А. Доброго)

Меня скорым темпом вводили в курс дела. Съездили к другу Колючему — как реальное фортификационное искусство показали укреплённые и разветвлённые траншеи, которые назвали «Линией Колючего» — шахтёрская жилка во всей красе. Зашли на Промку — очень рад видеть старых товарищей: Морского, Щуку, Ирбиса, Ореха, Альфонсо. Крепко обнялись с Беко.

Отряд дополнили до размера роты — костяк оставался прежним, но я увидел и много новых лиц. Одни влились к нам надолго и основательно, другие были попутчиками на короткий период — мы сражались плечом к плечу, делили все тяготы и беды, но потом расходились по разным подразделениям. Кто-то приезжал, как я, кто-то уезжал — искал, где лучше. Тогда я впервые и увидел Шамая — весёлого, невысокого ростом снайпера с аккуратной бородкой и косматыми бровями — на ближайшие полгода наши судьбы очень плотно пересекутся. Зашли на «Клумбу» к Литейщику — обнялись тоже. Отметил у своих друзей новые морщины, радостные, но очень усталые глаза — война немилосердна.

Конец ознакомительного фрагмента.