Я посажу тебя в клетку

Ася Невеличка, 2021

Юля привыкла, что по одному щелчку пальцев исполняются все ее желания. Наверное, так и продолжалось бы, но однажды в ночном клубе она встретила симпатичного парня, которого решила «снять» на ночь. Но он ее отшил. Тогда папина дочка пошла на крайние меры, чтобы проучить неблагодарного. Вот только мужчина тоже оказался не таким простым. Хватит ли ей сил укротить зверя до того, как он укротит ее?

Глава 6

Коза в клетке

Иногда я напоминал себе кукловода: манипулировал ниточками, все больше и больше опутывал обязательствами людей со связями, полномочиями, деньгами. Это какая-то насмешка судьбы, когда говорят, что обязательно нужно быть бабой, чтобы вертеть мужчиной. С этим спорить глупо, но, как показала практика, можно и нужно быть мужчиной, чтобы крутить и вертеть всеми.

Я только что сделал три звонка, которые перевернут жизнь Андрея Григорьевича Обухова с ног на голову. Нужно выждать всего неделю, прежде чем он сдастся и отдаст мне свою звездень.

И тогда я…

Вот тут планы сбоили. Мне дико хотелось оттрахать ее и разодрать к чертям, чтобы не вспоминать больше о ее существовании. Но даже этого было мало. Это я всегда указывал девицам, как жить и что делать, и ни одна тварь не посмела бы засунуть меня в клетку.

Обухов держался долго. За неделю я поутих, немного переосмыслил ситуацию, вдруг увидев другие перспективы перевоспитания сучки.

— Олег, а где та клетка, что у тебя в офисе в углу стояла?

— Тебе зачем, Рус?

— Вдруг планы появились. А так как гостья вот-вот пожалует, новую клетку заказывать некогда. Решил у тебя в прокат взять.

Мезуров усмехнулся, раскусывая мои планы на гостью.

— Не смогу дать. Я ее за ненадобностью перепродал Сане. Знаешь рекламщика? Он по БДСМу.

Я скривился:

— Я его по рекламе знаю.

— Так вот, ему. Не знаю, использует он клетку или нет, сам женился недавно. Но позвони, спроси. Может, даст попользоваться.

Саня — непростой человек. Если я влезал к людям через их низменные инстинкты, то Саня покупал их честно — своим умением из говна сделать конфетку. Помню, как Мезуров пытался опутать Саню связями и сделать должником, периодически подсовывая ему девиц по интересам, но он так ни одной и не заинтересовался. Чистый и честный мужик оказался. Возможно, после женитьбы забросил свои игры с БДСМ. Вот из расчета только на это я ему и позвонил:

— Саш, привет. Ермаков от Мезурова. Помнишь?

— Привет, Руслан. Узнал. Открыл какое дело? Рекламная поддержка нужна? Или акцию на шоу подготовить?

С Саней я контактировал, когда организовывал конкурсы красоты и всевозможные шоу. Красиво, красочно, богато. Но главное, я всегда под этой мишурой запасался новыми кадрами. Свежими, красивыми, незатасканными.

Отлично, что Саня запомнил меня.

— Мне нужна помощь… м-м-м… частного порядка.

— Слушаю.

— Это касается БДСМ-оборудования.

— Не вопрос. Я знаю толковых поставщиков…

— Саш, мне срочно и ненадолго нужна клетка, которую ты выкупил у Мезурова. Поможешь? Я заплачу.

Повисла пауза.

— Знаешь, Руслан, забирай насовсем. Мы с мелкой определились с пристрастиями, и клетка в их число не входит.

— Уверен?

— Абсолютно. Записывай адрес. В шесть сможешь приехать забрать?

— Спасибо, Саш. Буду.

* * *

Это даже хорошо, что он отдает мне клетку без срока возврата. Неизвестно еще, сколько времени потребуется, чтобы перевоспитать избалованную сучонку.

Но Саня смог меня удивить. И даже больше, шокировал!

— Ты можешь сдать мне эту хату на сутки?

— Рус, ты же не в Теме?

— Я — нет, но очень желаю посвятить в нее одну заносчивую тварь.

— Нет-нет, Тема не для наказания, она для удовольствия. К тому же квартира частная. Я не сдаю ее в аренду.

— Сань, ты не понял. Я не буду здесь заниматься с девицей БДСМ. Мне просто надо… не знаю, запугать ее. Понимаешь?

Саша усмехнулся, а потом рассмеялся:

— Понимаю. Сам начинал с этого. Думал, запугаю, чтоб близко к Теме не подходила…

— А она?

— Она втянулась.

— И потом?

— Потом я женился на ней, Рус. Если у тебя с девушкой счеты, мой совет — не вступай с ней в игру, доиграешься.

Я скривился. Ладно Олег поучает, он в принципе ошибается на мой счет. Но советы от Сани? Ни тот, ни другой не знали Обухову так, как узнал ее я. В таких сучек не влюбляются. На них не женятся. Точка.

— Клетку я заберу. Но подумай все же про квартиру? Мне кажется, тут даже суток не понадобится, чтоб проучить занозу. Ремень принесу свой.

— Купи лучше розги — они страшнее. Только погуглить не забудь, как их приготовить.

Саня хлопнул меня по плечу, а я расползся в улыбке. Розги. Да. Самое оно для козы!

Вот только уже на следующий день, как я привез клетку в номер отеля, который снял на длительное время как раз для интимных встреч, заглянул в «Инстаграм» козы и бессильно зарычал. Она хвасталась селфи из Милана и Парижа, беззаботно примеряла наряды в бутиках и выкладывала видюшки в сториз. Коза развлекалась вовсю, уверенная, что я ее не достану.

И я подвинтил гайки ее папаше, уверенный, что скоро он сдуется.

Обухов приполз ко мне через неделю, один, без дочери.

— Я все понял, Руслан Александрович.

— Что понял?

Обухов поднял на меня глаза, но его взгляд мне не понравился. В нем уже сквозила ожесточенность загнанного зверя. Значит, будет защищать козу, пока сам не сдохнет.

За выбор — уважаю. Я сам никого бы не подпустил к Дашке и Алинке, сдох бы сам, но не подпустил. Но ни та, ни другая никогда меня перед такими условиями и не поставят. А вот его дочь подставила и свалила.

— Что был неправ.

— В чем неправ? Не заставляй вытягивать из тебя слова. К тебе у меня нет претензий. А вот к твоей дочери есть.

Обухов тяжело покачал головой.

— С меня за дочь спрашивай. Это я виноват, что недоглядел.

— Верно мыслишь. Я предлагал тебе выбор: она или ты. Значит, ты.

— Значит, я.

Я вздохнул. Черт, а ведь у меня уже планы были, прям руки чесались от нетерпения приступить к воспитанию козы.

— Отпишешь мне свой бизнес и закроешь претензии по проверкам. Будем считать, что в расчете.

— А не дороговато ли? — поднял голову Обухов.

Я встретил его взгляд и удержал. Мне Мезуров отлично вколотил в голову принципы власти. Если дать слабину — тебя оседлают. Если передавить — озлобятся и захотят порвать. Даже давить надо с правильным нажимом и в выверенные сроки.

Вот Обухова я, кажется, передавил. Он готов был сорваться и вцепиться мне в глотку.

— Я сделал тебе скидку, — тихо проговорил я, наклоняясь к нему и не отпуская взгляда. — Я слышал, как ты решил покончить со мной, но струхнул перед Мезуровым. Как думаешь, какой счет за это должен был выставить?

Если бы Мезуров узнал, что какой-то толстосум угрожал моей жизни, уже на следующий день он был бы разжалован до лесников в ближайших посадках. Думаю, Обухов должен оценить мое милосердие.

— Я понял, Руслан Александрович. Спасибо.

Кивнул, набирая юриста и описывая в двух словах задачу.

— Мой юрист свяжется с вами, как будут готовы бумаги. Чем быстрее согласуете, тем меньше будут счета от проверяющих.

— Понял. Я успею до вечера.

— Вечером жду в клубе.

Не знаю, как описать горьковатый привкус от спродюсированного порно. В мечтах оно было с другой актрисой в главной роли. С другой стороны, Олег похвалил за мудрое и выгодное решение. Бизнес Обухова пойдет на укрепление нашего бизнеса. Влияние вырастет, связи упрочнятся. Станет безопаснее. Я все же вывернул свое неудобное положение в положительный результат.

Вечером, отсев за столик на возвышении, я прижимал к себе девственницу из Иванова, которая позвонила мне чуть раньше, чем должна была. Но я уже предвкушал вечер с ней и возможность отпраздновать победу над Обуховым.

Пусть не я лично, так нищенское положение воспитает Юлию Андреевну. Заставит мажорку ценить щедроты жизни. Хотя, следя за ее «Инстаграмом», отмечая, как эта сучка шикарно выглядит — съедобно, я бы сказал, — был уверен, что сладкоежки тут же набегут и набросятся на аппетитную девочку. Она совершенно точно перескочит с обнищавшего папкиного кошелька на еще тугой нового ухажера.

Но меня это не колышет.

Ведь не колышет же?

Я дотронулся губами до виска сидящей рядом девицы, чтобы вдохнуть запах, выбросить козу из головы, пока Обухов читал договор на продажу активов холдинга, когда в дверях заметил Юлию Андреевну собственной персоной. Со своим бугаем в сопровождении.

Нет, я бы не поверил глазам, списав это на желаемое, выдаваемое за действительное, если бы не бугай. Тот был очень реален. Значит, и Юлька настоящая.

Ноздри сразу расширились, я напрягся, чувствуя подвох и не сводя взгляда с козы. А вот она, похоже, сама перепугалась. Стояла на входе, вращая округлившимися глазами, зыркая в спину папаши и что-то непрерывно выговаривая телохранителю.

Зачем она здесь?

Мозг усиленно крутил информацию.

Приехала к отцу, заметила меня и перепугалась? Или ехала ко мне, чтобы сдаться и спасти отца? В общем, мне похер! Она здесь, и я вполне могу до нее дотянуться. Ну, а когда коза разбежалась со своим бугаем и юркнула в туалет, ее судьба была решена.

— Отойду на секунду, — выдохнул я, не сводя взгляда с туалета, чтобы не упустить сучонку.

Быстро вошел внутрь, моментально потеряв контроль и выпустив инстинкты наружу.

Твою мать! Как же я долго ждал этого момента.

Она подо мной, передо мной. Дышит рвано и тяжело, и я, черт, это понимаю. Напугана до усрачки.

— Удивительно, но я рад тебя видеть, — многообещающе тяну я, поглаживая ее выступившее бедро.

Взять в туалете, как она и хотела в свой день рождения, а потом взъерошенной и оттраханной до безумия вытащить в зал, к отцу. Пусть полюбуется, какую шлюшку воспитал, пусть осознает, за какую дешевку он отдает все до копейки.

Рука скользнула между ног, моментально увлажняясь от мокрой полоски трусиков. Течет? Она даже не боится меня, а тупо хочет быть оттраханной?

Тело предательски отозвалось на запах и готовность самки. Я непроизвольно потерся набухшим членом о выпяченную попку, обтянутую каким-то невероятно пошлым платьем. И звук глубокого грудного стона козы выбил меня окончательно.

Потому что нельзя, сука, так стонать. Это надо запретить на законодательном уровне!

На некоторое время меня выключило. Я бился бедрами в ее ягодицы, грязно лапал раздвинутые бедра и то, что так нескромно мне предлагалось.

И в шаге от «пошло все на хер» и полной потери контроля я поймал ее взгляд в зеркале. Тварь улыбалась, пошло облизывала губы и закатывала глаза. Я прекрасно понимал, что она тоже плохо контролирует свои желания. Но вот эта пошлость, доступность и развратность отталкивали.

Желание в момент спало. До отрезвленного сознания стало доходить, что мной снова воспользовались. Она хотела меня — она и получила.

Почти.

Я резко одернул платье, чтобы не соблазнять себя ее полными ягодицами. Потянул за волосы, чтобы поднять, и, прижимая бедрами к стойке, смотрел в глаза избалованной сучонке через зеркало.

— Какого хрена ты тут делаешь?

— Просто… пришла. Разве мне нельзя сюда приходить?

— Как просто пришла, так просто и вышла. Твой отец уже расплатился за твою дурость.

— В смысле? — протянула она, пытаясь развернуться.

Но я удержал, сильнее перехватывая волосы у корней.

— В прямом. Сейчас все состояние Обухова переходит в мои руки. Такие условия: или ты, или все нажитое папкой.

— Да нет… Он не станет…

Но по взгляду, по искривившимся губам козы я понимал: она своим куцым умишком сообразит, что я не вру.

Голову еще мутило от ее запаха, от желания поиметь тварь. Я никогда не был железным, а ее чертов вызов просто притягивал забрать, отодрать, завладеть. И эта мелкая мысль, что я в один вечер могу одновременно и заполучить бизнес ее папаши, и отыметь козу, срывала крышу.

Но как там сказал Олег? У меня слишком мягкое сердце? Оно не мягкое, оно, твою срань, озабоченное справедливостью.

С тихим стоном разочарования я впился в ее шею, намеренно оставляя след зубов и засос, а потом тихо проговорил:

— Именно так. И теперь папашу спасти можешь только ты…

— Как? — прохрипела она, и этот грешный развратный хрип проник в мои яйца так, что они загудели от желания.

— Условие прежнее: или ты, или он.

И все же она вывернулась, ловко поворачиваясь в моих руках, обхватывая шею, прижимаясь всем телом ко мне так, что я невольно обнял ее за талию и притянул еще ближе. И снова мы в секунде от неистового траха. И коза это поняла. Щурилась, улыбалась и терлась сиськами так, что я чувствовал ее соски через тонкую рубашку.

— Я согласна.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы отстраниться.

— Приведи себя в порядок и выходи в зал, — холодно распорядился я, спешно покидая туалет.

Черт, это будет сложнее, чем я думал. Вначале мной двигала злость, за возможность отомстить я готов был свернуть горы. Но за месяц что-то изменилось. И это «что-то» назойливо пробивало брешь в моем хладнокровии.

Мне ее жалко? Нет.

Я на нее зол? Все еще да.

Но хочу ли я раскатать ее так, чтобы она встать не смогла?

Уже нет.

Я сел перед Обуховым, демонстративно подписывающим бумаги. Выслушал разум, взывающий ко мне, что лучше взять бизнес и не пачкаться с козой. Дождался, когда Обухова вышла из туалетной комнаты, подошла к моему столу и встала за спиной отца, все еще не замеченная им.

— Я подписал. Теперь ваша очередь. — Обухов передвинул мне бумаги и ручку, но, заметив мой взгляд, направленный ему за спину, обернулся сам и тут же взревел: — А ты чего здесь делаешь?!

— Пап, все нормально. Я сама улажу этот вопрос.

— Какой еще, на хрен, вопрос? Ты где должна быть? Где, на хрен, твой раздолбай?

Обухов судорожно схватился за телефон, в спешке набирая чей-то номер и нервно поглядывая то на меня, то на дочь.

Я оскалился, откинувшись на спинку дивана. Концерт получался хорошим, драматичным. Девственница прильнула ко мне, но я отодвинул, чтобы не мешала наслаждаться. Вот теперь фильм принимал другой оборот, и в глубине души я был рад капитуляции сучки.

— У Глеба отключен телефон, — прервала попытки отца коза.

— А какого…

— Пап! Спокойнее, ладно? Я накосячила — я и улажу. Мы с Русланом договоримся.

Коза игриво стрельнула в мою сторону взглядом, заставляя внутреннего демона заржать. Ведь она уверена, что отделается парой перепихонов. Причем даже заставлять себя не придется — она давно положила на меня глаз.

Вот ведь самоуверенная идиотка!

— Когда это вы успели договориться с… Ермаковым?

Обухов багровел, и мне не понравился нездоровый цвет лица.

— Только что. Пап не переживай, я…

— Тащи свою, пока еще целую, задницу домой!

— Пап!

— Развернулась и сбрызнула отсюда.

— Папа!

В поединке коза явно проигрывала. Пора было вмешаться.

— Андрей Григорьевич, присядьте. — Я дождался, когда он тяжело опустится на диван напротив меня, потом взял подписанные им документы и помахал в воздухе между нами. — Ваша дочь совершеннолетняя, дееспособная. И мне кажется благородной ее попытка сохранить ваш бизнес.

— Она дура, — огрызнулся Обухов.

— Тут возразить нечего, — согласился я.

— Ой, вот только не надо…

— Помолчи.

— Заткнись!

Коза вздернула подбородок, обошла стол, вертя своей попкой перед моим носом, и села рядом с отцом, закинув ногу на ногу, снова на секунду выбивая меня из колеи похотливыми образами.

Так, собрался, Рус. Ты потом с ней наиграешься, когда окончательно уложишь на лопатки папашу.

Обухов помолчал некоторое время, потом вздохнул:

— Я так понимаю, от меня уже ничего не зависит?

— Нет, папа, я все решила. И не хочу, чтобы ты расплачивался за мои ошибки.

Ей бы пафоса в тон поменьше, даже я проникся.

— С ней ничего не должно случиться, — проговорил Обухов, глядя мне в глаза.

— А как в этом случае я буду ее перевоспитывать? — усмехнулся я. — С ней много чего случится. Но она останется живой, если вы об этом.

— И как долго ты собираешься ее… воспитывать?

Я смерил козу оценивающим взглядом. Та сразу подалась вперед, расправляя плечи, выпячивая грудь и облизывая губы. Нарочно или подсознательно — неважно. Но как долго коза будет заблуждаться на свой счет?

— До конца года она моя. Потом отпущу.

— Ого, у тебя аппетиты, — восхитилась Обухова, многозначительно улыбаясь.

Так ведь она реально собирается отработать залет сексом! Вот с этого и начнем обламывать.

— До Нового года? — неуверенно переспросил отец. — Уверен? Если что, я заберу ее раньше.

И это была сделка.

Я поднял договор, на глазах Обухова разорвал его и подал руку Юльке, перетаскивая на свой диван.

— Пока не отпущу ее — вы не вмешиваетесь.

Коза неуклюже плюхнулась рядом, заваливаясь на меня и обдавая своим обволакивающим ароматом.

Пахнет как течная сучка. И ведь мне придется обламывать не только ее инстинкты, но и свои. Мать ее!

— Так не пойдет! — вдруг рявкнул Обухов, и я тут же пожалел, что не оставил договор в качестве страховки. — Я не смогу просто взять и отдать дочь сутенеру.

— Полегче, — предупредил я, удерживая Юльку и поглаживая ее по оголенному плечу.

Сейчас, почувствовав ее рядом, почти в своей власти, я знал, что уже не упущу добычу. И Обухов ни хрена не сможет с этим сделать. Пусть его телохранители напряглись, но я находился на своей территории. И возможностей в этом городе у меня больше, чем у Обухова.

— Я не знаю, что ты задумал, но при дочери останется ее телохранитель.

— Пап, — пискнула из-под руки Юлька.

— Цыц. Вот пока воспитанием занимаешься ты лично и это не угрожает ее жизни, он вмешиваться не будет. Но пускать дочь по рукам или сдирать шкуру — не позволит.

Юлька затряслась, а я только усмехнулся. Пускать козу в расход я и не собирался. Моя репутация мне дороже мести. Закапывать козу тоже не имело смысла. Значит, и ее бугай моим планам не помешает.

— Ребят, найдите и приведите Козлова.

Я поперхнулся:

— Кого?

— Это Глеб. Глеб Козлов — мой секьюрити, — пробормотала коза, не спуская с отца взгляда, но шаловливой рукой уже наглаживая мне пах.

Твою же… господи! А жизнь-то становится ярче!

— А как же я, Руслан Александрович?

Девственница из Иванова сидела, гордо выпрямив спину, с укором посматривая на прильнувшую к другому боку Юльку. Вот в чем огромная разница между уже попробовавшими секс и ни разу к нему не стоявшими. Коза тонко, а иногда нагло дергала мои инстинкты, полагаю, вполне осознанно, чтобы я ни на миг не забывал, что она рядом, что она готова, что там уже влажно. И я периодически подавлял в себе ответные реакции, чтобы мое состояние не заметили другие, но коза точно чувствовала мою реакцию, наглаживала ее и сжимала своими наглыми пальчиками.

Зато девица из Иванова отсела далеко, демонстрировала обиду и ждала, когда я брошусь утешать и добиваться ее. Идиотка. Позвонила, чтобы я лишил ее девственности, и теперь начинаются какие-то непонятные мне игры в «дар божий», который я не оценил.

— Пожалуй, детка, у нас с тобой ничего не получится, — протянул я, доставая купюру из бумажника и протягивая девице. — Мой тебе совет — возвращайся в Иваново и выходи замуж по любви.

Девица поджала губы, презрительно поглядывая на деньги в моей руке. И тут вдруг ожил Обухов:

— Новенькая?

Я заметил его заблестевшие глаза и жадность, с которой он оглядывал девственницу. Почувствовал, как напряглась Юлька, собираясь вмешаться, и ответил Обухову, удерживая его дочь:

Конец ознакомительного фрагмента.