Любовь не обсуждается

Ася Невеличка, 2021

Однажды я обидела сына непростого человека и тут же оказалась под его давлением: – Ты ничего не знаешь об унижении. Но я обещаю, что скоро станешь профи в этом вопросе. И жернова закрутились, стирая меня и мою гордость до костей. Я бы не пережила позора, если бы меня не поддержал его младший брат. Но даже тут старший не проявил жалости, разрывая нашу связь: – Любовь не обсуждается. Тогда почему сам вцепился в меня? Что ему еще от меня надо?

Глава 3. Рудимент

Я сидела перед Тобольским на капоте его навороченной тачки и понимала, что мне уже нечего терять. Я даже закричать, позвать на помощь не смогу!

Кто так жестоко надо мной шутит там сверху?

Но мне безумно хотелось стереть с его лица довольную гримасу. Поэтому я положила руки на отвороты его светлой рубашки и демонстративно вытерла, продолжая глядеть в глаза.

Своего я добилась, настроение Тобольского изменилось.

— Никак не успокоишься, мелкая?

Он неуловимым движением перевернул меня в воздухе и уложил на тот же капот только животом. Я беззвучно заскулила, когда почувствовала его руку у себя между ног.

— Значит, еще не до конца отработала урок. А я долгов не оставляю.

Я пыталась сопротивляться, когда он полез в трусы, но сопротивление быстро пресекли.

— Будешь брыкаться, позову парней, они тебя подержат.

И я затихла, ломая последние ногти о лакированный капот автомобиля.

— Твою мать, какая узкая, — зашипел сзади Тобольский, пытаясь просунуть в меня палец.

От боли закусила губу до крови.

— Ты девственница, что ли?

Я всхлипнула и затряслась от рыданий. Не так я представляла себе первую связь. И уж точно не с тем.

— Шутишь? — совсем другим тоном спросил Ник.

И я снова оказалась нос к носу с Тобольским. Он вертел меня как шашлык на шампуре.

— Девственница? — снова прохрипел он, с таким удивленным выражением лица, как будто ему только что сообщили, что Дед Мороз существует.

Я кивнула. Бесполезно юлить. Да и положение у меня не то.

— Сколько тебе лет? Двадцать?

Мотнула головой и попробовала сказать. Не получилось. Показала на пальцах.

— Двадцать один? — еще больше изумился Тобольский. — И до сих пор ни с кем?.. Как ты вообще сохранилась?

Сейчас мы стояли друг перед другом в очень двусмысленном положении. Я все еще сидела на капоте, раскинув ноги и с порванными трусами. А Тобольский уперся руками по обе стороны от моих бедер и наклонился, лицом практически нависая над моим оголенным интимным местом.

Спасали сгустившиеся сумерки. Я мысленно молилась, чтобы меня никто не увидел в таком виде… Хотя казалось, ниже падать уже некуда.

— Девственница… Охренеть, — сокрушался надо мной Тобольский, слишком близко разглядывая мои гениталии.

А потом нагнулся и… поцеловал.

Между ног.

Вбирая губами не совсем чистые складки.

Я замерла, в шоке ожидая расплаты. Но вид внезапно опьяневшего Ника смутил:

— Как же ты восхитительна на вкус.

Шизанутый дебил.

— Есть хочешь?

Я промолчала. Но похоже это был не вопрос, а от меня ответ не требовался.

— Костя, достань покрывало какое-нибудь, чтобы она нам машину не запачкала.

Один из знакомых амбалов обернул меня в тонкий плед и приподнял.

— Может, в багажник, Никита Сергеевич?

Тот поморщился, но покачал головой.

— Пока рано. На заднее и гони в сауну. Сейчас отмоем и будем решать.

Я все время молчала.

К счастью, в сауну меня отпустили одну. Тобольский остался у стойки администратора, а служащая проводила меня в одну секцию, показала, где душ и бассейны с теплой и холодной водой. Передала белоснежное полотенце, новый банный халат, и оставила одну.

Я торопилась. Быстро промыла волосы, прошлась гелем по телу и смыла пену. Очень боялась, что Тобольский устроит неприятный сюрприз. Примерно такой, как в первый вечер. Пригласит своих дружков и закатит развлечение за мой счет.

Но ничего такого не произошло. Я вышла из секции в халате с тюрбаном на голове и увидела Тобольского на кожаном диване, что-то выискивающем в телефоне.

Он поднял на меня глаза. Оглядел с макушки до пят и поморщился.

— Девушка, а у вас есть в прокате какая-нибудь приличная одежда ее размера?

Администратор похоже была привычна к таким вопросам, потому молча смерила меня взглядом, определяя размер, и кивнула.

— Любой тематический костюм. Для вас в подарок.

Тобольский хохотнул:

— Что, Ирка, будешь медсестричкой или юным космонавтом?

Я тоже поморщилась. Кажется, и это были не вопросы, потому что за меня уже решили.

— Неси костюм студентки.

Администратор вышла, а Тобольский встал и подошел ко мне вплотную:

— Знаешь, условия игры меняются. Если ты не соврала… Если ты действительно девственница, то отложим унижение до лучших времен. Для тебя у меня будет более изысканное развлечение. Пока ты девственница — ты моя. И только моя. Поняла?

Я открыла рот, чтобы спросить, что будет, если я потеряю девственность, но из горла вырвался невнятный хрип. Тобольский словно догадался о вопросе и сам на него ответил:

— А вот если ты лишишься преимущества, то в следующий раз приедешь сюда в багажнике и будешь менять столько тематических костюмов, сколько пожелаю я и мои приятели.

Невольно закатила глаза. Что же как убога их фантазия в части запугивания? Со дня первого знакомства с Тобольскими я уже привыкла к угрозам расправиться со мной в групповушке, так что даже вздрагивать перестала.

— А теперь иди переодевайся. И… не надевай трусы под юбку. Они только будут портить предвкушение.

* * *

Тобольский привез меня в пафосный ресторан, где готовить не умели, зато чеки выставляли как за покупку слона.

Но я не кривлялась. Съела все, что передо мной поставили и выпила все, что наливали в бокал. Последним было шампанское.

— Хорошо, что тебе уже больше восемнадцати. Меня не будет мучить совесть, что спаиваю малолетку.

Я усмехнулась.

— У вас есть совесть? — прохрипела я.

Его сильные пальцы схватили меня за подбородок и развернули к нему:

— Думаешь, это смешно? Никогда не смейся надо мной.

Я кивнула. Снова вступать с ним в конфронтацию не хотелось.

— Как тебе меню? — поинтересовался Тобольский.

Я пожала плечами:

— Обычное, — говорила беззвучно, одними губами, но Никита понимал. — Тут плохо готовят…

Последнее замечание его удивило.

— Отчего же? Это самый модный ресторан в городе.

— Модный не значит лучший. Захотите произвести впечатление, приглашайте к Заславскому^[1].

— Вот как. Значит на тебя модными ресторанами впечатления не произведешь?

Мне не понравился тон Тобольского, но я рискнула спросить:

— А вы на меня пытаетесь впечатление произвести?

— Хотелось бы.

— Тогда точно не дорогими ресторанами. Мои родители ученые международного уровня. Я успела побывать в разных странах мира и попробовать самую изысканную еду от самих мастеров.

Когда я назвала фамилию своих родителей, Тобольский присвистнул и нахмурился.

— Ты мне заливаешь? У тебя другая фамилия.

— Бабушкина. Специально взяла на время обучения и до того, как выйду замуж и сменю.

— Значит, с тобой будет не так просто, как я надеялся. Тем интереснее. Вставай. Отвезу в общежитие.

Я осталась сидеть. Тобольский недовольно обернулся.

— Меня туда не пустят вашими стараниями, — пояснила я.

— Все меняется, Ира, все меняется. Поехали.

И действительно, комендант разве что в пол не кланялась, когда Тобольский впихнул меня в фойе общежития.

— Поселим, куда захочет! Можем отдельную комнату, можем гостевые апартаменты…

— Я в свою комнату хочу, — смутилась я. — К Гельке.

Комендант быстро посмотрела на Тобольского, и тот кивнул.

— Тогда проходи. Дорогу знаешь.

Но убежать мне не дали. Никита настоял, чтобы проводить. Мы поднимались по лестнице, когда его рука скользнула по ноге к внутренней стороне бедра.

— Мы еще не закончили, как ты понимаешь.

Я остановилась и повернулась к нему. Хотелось закончить здесь и сейчас, а не тащить его в свою комнату.

Его рука уперлась между ног и чуть погладила. Я непроизвольно сжалась, зажав его пальцы бедрами.

Тобольский протяжно вздохнул и поднял на меня глаза, прикрытые тяжелыми веками.

— Мы будем с тобой встречаться. Это не обсуждается, — сразу добавил он, когда я приоткрыла рот, чтобы возразить. — Это часть твоих извинений. Но есть условие.

Я молчала. В какой-то момент я поняла, что уже никогда не избавлюсь от Тобольских. Но сейчас по крайней мере смогу позвонить папе и попросить помощи. Так что пусть выдвигает любые условия. Я помашу ему с трапа самолета, навсегда покидая этот город и эту страну.

— Твоя девственность — моя! Захочешь обмануть меня — пожалеешь.

Я кивнула, он убрал руку и отступил.

— До встречи. Беги.

И я побежала, зная, что он не снимет меня с крючка, пока не наиграется.

Гелька обрадовалась моему возвращению, но утром в универ я собиралась с опаской. Если переночевать в общежитие мне позволили, то согласится ли ректор вернуть меня на курс?

Не выгнал. Никто не пришел и не вывел из аудитории. Вот только окончательно я выдохнула, когда все же столкнулась с ректором, и он поздравил меня с возвращением.

Верх цинизма! Но это я тоже запомню.

— Гель, идем купим мне сим-карту. Я должна позвонить родителям.

— Так звони с моего, — подруга подвинула мне телефон, но я замотала головой.

— Я в любом случае попрошу твой, мой-то телефон скончался от столкновения с этими деби… Тобольскими.

— А чего новый не купишь?

— Нет денег. Все мои документы, карты, деньги, все пропало.

Гелька молча обняла меня, но ничего не сказала. Да я и сама знала, что радоваться нужно, что не пропала.

После пар мы вышли из универа, чтобы дойти с гелькиным паспортом до салона связи. В начале площади, у въезда на территорию студгородка, стояли знакомые черные гробы на колесах. Гелька тоже их заметила.

— Твои?

Я обреченно кивнула.

— Опять за тобой?

Пожала плечами. Мне хотелось надеяться, что не за мной, а за Стасом. Кто я такая, чтобы так много уделять мне внимания?

Но из двери вышел амбал и поманил меня пальцем. Я даже обернулась, очень надеясь увидеть за плечом Стаса. Его не было.

— За тобой, — горько вздохнула Гелька. — Иди. Я сама куплю симку.

— Только посмотри, чтоб тариф для междугородних звонков был экономный. Максимально экономный, пожалуйста!

— Иди-иди, я что-нибудь выберу.

И я пошла.

Амбал услужливо открыл мне заднюю дверцу, я села, и замки сразу же защелкнулись. Меня отпустили, но свобода была только видимостью.

— Поехали, — сказал амбал, занявший место рядом с водителем.

— А куда мы едем? — осторожно поинтересовалась я.

— Увидишь.

— А Никита Сергеевич в курсе?

— Лично распорядился.

— Понятно, — протянула я и замолчала.

Ничего понятно не было. Меня трясло каждый раз, когда я видела то или иное упоминание о Тобольских. Трясло от Стаса, даже от его голоса на другом конце коридора. Трясло от мягкого, словно крадущегося голоса его дяди, просто сулившего очень скорые неприятности. Трясло от его отца, основателя сей безумной семейки.

Но этот сумасшедший дом рано или поздно закончится. Я улечу так быстро, как смогу.

— Приехали.

Я выглянула в глухо-тонированные стекла, ожидая увидеть ресторан Заславского. Ведь Тобольский вчера собирался меня поразить. Может сегодня решил продолжить?

Но мы припарковались возле частной клиники.

— Зачем? — спросила я, чувствуя, что почва уходит у меня из-под ног.

— Никита Сергеевич договорился обследовать.

— У меня есть выбор?

Амбал только усмехнулся и не ответил.

Я вышла из машины и в сопровождении телохранителя пошла в клинику. Там мне улыбались так, что почти выворачивались наизнанку. Помогли переобуться, дали новенький халат и провели к кабинету гинеколога.

— Обследоваться, значит? — хмыкнула я.

— Начнут с самого важного, — сухо подтвердил амбал.

— Ну, конечно. Почему я не удивлена, что именно для Тобольских самое важное?

Амбал втолкнул меня в кабинет и жестом показал врачу на меня. Тот кивнул, словно узнавая. Но он точно не мог меня знать. Я этого гинеколога впервые видела!

— Заходите за ширму, снимайте белье и садитесь в кресло.

После тщательного осмотра, врач отложил инструменты, посмотрел на меня и уточнил:

— Вы Ирина Нестерова, все верно?

— Да.

— Двадцать один год?

— Да.

— Никогда не состояли в интимной связи с мужчиной?

Я напряглась:

— Почему вы спрашиваете? У меня что-то не в порядке?

Врач мягко улыбнулся:

— Нет, физически все хорошо. Но странно, что девственность все еще при вас. Вы лесбиянка?

— Что?!

Моему возмущению не было предела. Я оттолкнула врача, спустила ноги, намереваясь встать с кресла и уйти из этой клиники.

— Это нормальный вопрос, — остановил меня врач, не сдвинувшийся ни на сантиметр. — Никита Сергеевич просил проверить тебя от и до, и, если потребуется, обследовать изнутри. Будет лучше, если ты расскажешь, как расслабляешься. Минет? Анал?

— Я не напрягаюсь, — сквозь зубы процедила давно известный ответ из анекдота.

— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами гинеколог. — Тогда тебя ждет полная проверка. Психолог, отоларинголог и УЗИ прямой кишки.

— Я просто не встретила того парня, с которым хотела бы быть вместе, — прямо ответила я, не сводя взгляда с врача.

— В это трудно поверить, но я попробую, — улыбнулся он. — Одевайся. Психолога исключить не могу. Вдруг ты все же с лесбийскими наклонностями.

Он подмигнул, пытаясь списать весь разговор в шутку, и вышел из-за ширмы. Пока я поспешно одевалась, он с кем-то разговаривал по телефону.

— Плева не повреждена. Да, абсолютно уверен. Не восстановленная. Да, отправлю к Пал Андреевичу. Но девчонка на вид совершенно не надкусанная.

Двух слов хватило, чтобы понять с кем разговаривает гинеколог.

С Тобольским.

Ненавижу!

Всех!

Примечания

1

Заславский Ян — герой любовного романа Аси Невелички “Жаркое из шефа”.