Лига лжецов

Астрид Шольте, 2022

Когда-то давно магия эдем проникла в мир смертных. Однако ее использование запрещено и карается заключением в тюрьме Вардин. После смерти матери Кайдер преследовал только одну цель – наказать тех, кто в личных интересах использует внепространственную магию. По мнению юноши, они обязаны находиться в тюрьме Вардин. Поэтому, как только Кайдеру выпадает возможность стать учеником государственного защитника, он без раздумий соглашается. Но однажды на его пути встречаются три преступника, которые нуждаются в защите, и привычный черно-белый мир Кайдера начинает рушиться. Их истории объединяются в одну, когда Вардин оказывается в самом сердце завесы между миром смертных и другим измерением, откуда проникает эдем. А по коридорам темного лабиринта ведут новую заключенную… его собственную сестру.

Глава 6. Лета

Бледная кожа Леты светилась в лунном свете, когда она ползла сквозь высокие стебли торлу. Она спрятала в карман болторез, которым перерезала провода прожекторов на ферме, и наслаждалась прохладными тенями, нежно окутывающими ее кожу. Она выбрала ферму на окраине Феррингтона, вдали от главной улицы, где весь город собрался на вечерний променад. Была душная летняя ночь, и в свете прожекторов ее рубашка и штаны липли к коже. К счастью, больше нет.

В отличие от большинства людей Лета жаждала теней. С самого детства у нее была склонность к темноте. Ей нравилось, что внутри мглы может скрываться что угодно, мир, полный возможностей и скрытый от посторонних глаз. И одна из этих возможностей была причиной ее визита в Феррингтон.

Феррингтон был небольшим сельским районом примерно в трехстах милях от центра города Карделл, недалеко от самой восточной точки страны. Вскоре после того как эдем был впервые обнаружен, группа фермеров эмигрировала из аграрной страны Дельфтен для выращивания сельскохозяйственных культур и разведения скота. Феррингтон был известен своими богатыми минералами почвами, что было положительным побочным эффектом эдема. Посевы процветали, особенно ягоды торлу. Их использовали в джемах, желе, ферментированных тониках и даже витаминных добавках. Ягоды торлу стали основным сельскохозяйственным экспортным товаром Телина. Но за последние несколько лет другие страны отказались от своих торговых сделок и отклонили все иммиграционные запросы до тех пор, пока Регентство не остановит распространение эдема.

За сотню лет, прошедшую с тех пор, как была обнаружена завеса, многие люди бежали из Телина в поисках более безопасных пристанищ. Монархи предоставляли денежное вознаграждение, лишь бы уговорить жителей остаться. В свою очередь, они чуть было не обанкротили правительство.

Некоторые люди, почитатели завесы, считали, что единственным решением было освоить использование эдема в промышленности и экономике. Но монархи отказались подвергать общество риску и позволить завесе расти.

Лета считала, что эдем можно понять гораздо лучше. С тех пор как умерла ее мать, она взяла на себя обязательство узнать все об изменяющем время веществе. И пока Регентство заботилось только о том, что может сделать эдем и о последствиях, Лета же хотела узнать больше о том, откуда он взялся.

В школе Лету учили, что завеса подобна крохотной капле на поверхности мира, а то, что скрывается под ней, — эдем. Это никогда не имело для нее большого смысла: в завесе должно было быть нечто большее, чем просто бескрайняя жидкая материя. Когда учителя не давали вразумительных ответов, это еще больше подогревало интерес Леты.

Отец Леты часто обвинял мать в одержимости дочери завесой. И правда — как и у матери, разум Леты никогда не сдавался. Мама курировала библиотеку, полную книг по теории эдема. По ночам Лета просила родительницу накинуть одеяло на светильник и читать ей мифы о завесе. Ее мать послушалась и убедила дочь, что темноты нечего бояться и что эдем не так опасен, как все думают. Она уверила Лету, что эдем помогает, исполняя желания человека, который им владеет, и что нам нужно научиться управлять им, а не открыто осуждать. Хотя мать никогда не позволяла дочери прикасаться к эдему, она лишь помогала Лете примириться с его присутствием.

Лета шла по полям и думала о последних мгновениях жизни матери. Следовала ли она именно этим маршрутом? О чем она думала перед смертью? Был ли у нее момент осознания, или она была в ужасе от того, что должно было произойти? Была бы она счастлива, узнав, что Лета продолжила ее расследования?

Эти истории — или заговоры, как любил их называть Кайдер, — были связующим звеном между матерью и дочерью, которое погрязло во тьме. Изучение этих историй было единственным знакомым способом, которым Лета пыталась сохранить память о своей матери. В ярком дневном свете воспоминание о лице матери было туманным. В темноте она все еще могла слышать ее голос, наполняющий голову девушки мрачными сказками.

Лета впервые прочитала об эдемовых сущностях в книге, которую взяла в школьной библиотеке, а не в маминой коллекции. Когда она спросила мать о сущностях, которые предположительно бродят по ночам в районе Феррингтона, та ответила, что это просто очередная выдумка.

Когда Лета стала старше и продолжила свои собственные исследования, она начала сомневаться, являлось ли все написанное сказками.

Лета никогда не хотела приезжать в Феррингтон. В течение многих лет было больно даже думать о месте, которое унесло жизнь ее матери. Затем, шесть месяцев назад, Лета нашла лист бумаги, застрявший в конце одной из маминых книг. В письме подробно описывалось наблюдение местного фермера за эдемом в Феррингтоне, датированное всего несколькими днями ранее смерти родительницы. Лета начала задаваться вопросом: было ли что-то странное в смерти мамы?

Не напало ли на нее одно из этих существ, которые, как сообщается, врывались в дома посреди ночи в поисках еды и чей голод невозможно было утолить? Что искали сущности, якобы состоящие из эдема? Скептики утверждали, что единственными невзгодами, преследующими Феррингтон, были ураганы, гуляющие по долине, а не существа из другого мира.

Кайдер пришел бы в ярость, если бы узнал, где сейчас находится Лета, но ей нужно было выяснить, есть ли в этих историях хоть доля правды.

На этот раз ее источник был надежным.

— Я узнаю правду, — прошептала Лета в темноту. — Обещаю, мама.

Когда электрическое жужжание прожекторов стихло, Лета слышала лишь шуршание хвостов и когтей крохотных существ, снующих по полям. Но ничего необычного она не заметила.

«Какие звуки издает эдем?» — спросила она себя.

Вдалеке она заметила мерцание огня в центре города. Жители собрались на Эдеммахт — праздник, посвященный обнаружению прибывшими из Дельфтена фермерами плодородных почв. Празднества в основном включали в себя конкурсы пирогов с ягодами торлу и распитие у костра чрезмерного количества тоника из этих же ягод.

Огонь предназначался только для церемониальных целей: в конце концов, прожекторы были установлены почти в каждом уголке города, и ночь была уже невыносимо жаркой. Легенды гласили, что огонь отпугнет эдемовы сущности — халленов. Халлен в переводе с дельфтийского означало «живая тьма», и в то время как многие местные жители считали эти истории старым суеверием, другие винили эдемовых сущностей во всех странных событиях, происходящих в городе. Разбитые окна, испуганный скот, необъяснимые звуки по ночам. И постоянное мерцание огней.

Лета полагалась на изобилие алкоголя на празднестве, чтобы быть полностью уверенной, что ее план сработает без сучка и задоринки. Она не уйдет, пока не получит ответы.

Подойдя ближе к клетке, которую она поставила днем, она заметила маленькую синюю птичку, сидящую внутри. Та была настолько неподвижна, что ей показалось, будто птичка уже мертва.

— Мне очень жаль, — прошептала она, обхватив птицу руками в перчатках. — Я не хочу причинять тебе боль.

Она расспрашивала жителей города об истории халленов. Большинство смеялись над ее вопросами и винили во всем ураганы. Но одна женщина посоветовала ей отправиться в небольшой бар на главной улице. Там она найдет Ритне Ардена.

Лета не разочаровалась. Старого фермера было легко заметить. В его руке был стакан тоника с торлу, он сидел в углу ярко освещенного бара, а его кожа была испещрена морщинами.

— Ритне? — спросила Лета, присаживаясь рядом с ним.

Мужчина медленно оторвался от своего напитка, его глаза были налиты кровью и остекленели.

— Ты пришла посмеяться над стариком? — Он говорил с легким дельфтийским акцентом, его гласные были отрывистыми.

— Нет, мне сказали, что вы можете рассказать мне о…

— Тссс. — Он притянул девушку к себе за локоть. — Не произноси ни слова. Это небезопасно.

Лета разжала его костлявые руки.

— Мы в безопасности. Эдема нет.

Глаза Ритне заметались по бару.

— Я переживаю не об этом. Меня беспокоит… — Он понизил голос до шепота. — Регентство.

Он кивнул в сторону агента, стоявшего на страже в углу комнаты.

— Да? — Лета наклонилась вперед, несмотря на то, что дыхание Ритне отдавало перебродившими ягодами торлу, и от этого запаха у нее слезились глаза. — Что насчет них?

Старик причмокнул обветренными губами.

— Почему ты хочешь знать?

— Моя мать была убита в этом городе семь лет назад, — сказала Лета. — Думаю, она была здесь, расследовала существование халленов.

— Твоя мать работала в Регентстве?

Лета кивнула.

— Если эти существа настоящие, почему Регентство держит их в секрете?

— Мне никто не верит. — Ритне допил остаток жидкости из своего стакана.

— Я тебе верю. — Хотя это было не так. Пока что. Ей нужно было доказательство того, что в эдеме существует нечто большее. Больше информации о завесе. Тогда ее отцу придется выслушать.

Глаза Ритне загорелись.

— Ты видел халлена?

— Нет, — призналась Лета. — Но я хочу.

Это было ей необходимо. Ей нужно было разобраться в той ночи. Правда придаст смысл ее предыдущим исследованиям.

Ритне рассказал, что ей нужно принести жертву, для того чтобы появился халлен. Жертву из плоти, крови и костей.

Вот почему она сейчас стояла посреди темноты, с птицей в одной руке и эдемом, обвивающим другую.

— Прости, — снова сказала она птице. У нее не было оружия, но эдем позаботится об этом. Она надеялась, что эдем сделает смерть птицы максимально быстрой и безболезненной.

Она закрыла глаза, когда темный сгусток обвился вокруг ее свободной руки, словно змея.

У меня получится. Я смогу это сделать.

Она услышала визг животного и громкий хлопок вдалеке.