Лига лжецов

Астрид Шольте, 2022

Когда-то давно магия эдем проникла в мир смертных. Однако ее использование запрещено и карается заключением в тюрьме Вардин. После смерти матери Кайдер преследовал только одну цель – наказать тех, кто в личных интересах использует внепространственную магию. По мнению юноши, они обязаны находиться в тюрьме Вардин. Поэтому, как только Кайдеру выпадает возможность стать учеником государственного защитника, он без раздумий соглашается. Но однажды на его пути встречаются три преступника, которые нуждаются в защите, и привычный черно-белый мир Кайдера начинает рушиться. Их истории объединяются в одну, когда Вардин оказывается в самом сердце завесы между миром смертных и другим измерением, откуда проникает эдем. А по коридорам темного лабиринта ведут новую заключенную… его собственную сестру.

Глава 5. Кайдер

На следующее утро я столкнулся с Греймондом на трамвайной остановке.

— Кайдер, — сказал мистер Тойер, пожимая мне руку. — Засиделся допоздна?

— М-м-м?

— Ты выглядишь так, будто не сомкнул глаз, сынок. — Его улыбка померкла. — Надеюсь, никаких кошмаров?

— Я больше не ребенок, Греймонд. Я просматривал свои записи по делу Джея до поздней ночи.

— Ах, — произнес он. — У тебя есть та же жажда знаний, что и у твоего отца.

Я отмахнулся.

— Я не мог понять, что скрывает Джей.

— Поверь мне. — Греймонд кивнул. — Он не говорит нам всей правды.

— Откуда вы знаете? — Как обвинитель, я должен иметь возможность разоблачать лжецов перед присяжными.

— Потому что Джей усердно работает над тем, чтобы все выглядело предельно беззаботно, будто ему плевать на весь мир. — Кабинка подъехала к станции, и мы с Греймондом зашли внутрь. — Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто был бы так воодушевлен арестом?

Все дети в исправительной школе Вардин мечтали вернуться домой, как только прибыли в общежитие, — все, кроме меня. Они делали все возможное, чтобы как можно быстрее сократить сроки обучения.

— Нет, полагаю, что нет.

— Он разыгрывает неплохое шоу, и пока что я ему это позволю, — сказал Греймонд. — Но на этом все.

— Думаю, вы правы, — ответил я. — В школе Джей посещал театральный кружок.

— Ты помнишь его?

— Нет, — сказал я. — В его год было более четырехсот учеников, но я нашел фотографию Джея в школьном ежегоднике. На последнем курсе он был президентом театрального кружка.

— Хорошая находка, Кайдер. — Мистер Тойер похлопал меня по спине. — Теперь нам нужно добраться до истины.

— Вы когда-нибудь думали стать прокурором? — спросил я. — У вас хорошо получается разбираться в характерах людей.

Греймонд со смехом покачал головой.

— У нас с твоим отцом был такой же разговор в юридической школе. Он будет утверждать, что на противоположной стороне баррикад больше денег, и ты не понаслышке знаешь, что это правда. — Я кивнул. Наш дом на Солнечной Миле сильно отличался от маленькой квартиры Греймонда над офисом Юридической Помощи Эдема. — Но я никогда не руководствовался деньгами. Я хотел помогать людям.

— Я тоже, — промолвил я. — Хочу восстановить справедливость для тех, кто в ней нуждается.

По лицу Греймонда скользнула тень печали. Он также дружил с моей матерью.

До того как я начал работать на Греймонда, в последний раз я видел его на одной из печально известных вечеринок моей матери. Мама любила развлекаться, наслаждаясь чужой радостью. У каждой вечеринки была своя тематика.

«Если нет костюмов, то вечеринка ненастоящая, — говорила она. — Вечеринки — это шанс сбежать от обыденности. Быть необыкновенным».

Последняя вечеринка перед ее смертью была с летней тематикой, и она устроила ее посреди зимы. Несмотря на то что под сводчатыми окнами скопился снег, люди пришли в купальниках, шляпах от солнца и сандалиях. Восхищенный смех моей матери эхом разносился по всему поместью. Она попросила меня одеться в желтое, потому что этот оттенок подходил к охристому цвету моих глаз. В десять лет я стеснялся того, что мать одевала меня, но я не мог отказать ей — мало кто мог. Она представила меня всем своим друзьям как свое солнышко. Та ночь стала одним из моих самых заветных воспоминаний о ней.

Вечеринка продлилась до следующего дня, и мама разрешила мне не ложиться спать, чтобы я мог посмотреть, как часы бьют двенадцать, — впервые увидел, как один день превращается в другой. Естественный сдвиг во времени, когда «сегодня» стало «вчера», а «завтра» стало «сегодня». Без помощи эдема.

Мать умерла на следующей неделе.

Мы с Греймондом передали жетоны на контрольно-пропускном пункте.

— Давай сегодня утром навестим Джея, — сказал мистер Тойер. — Надеюсь, он передумал после очередной ночи в Вардине. — Он поморщился. — Большинство людей так и поступают.

Ворота въехали внутрь стены. Мы прошли по коридору, но вход в фойе был заблокирован охранником. Кема.

Она кивнула отцу.

— Доброе утро, папа. — Потом поиграла бровями, глядя на меня. — Не терпится начать свой второй день, Чудо-мальчик?

— Несомненно.

Она рассмеялась.

— Ты все еще такой странный ребенок.

— Я всего на три года моложе тебя, — заметил я.

— В годах, может быть. Но в зрелости… — Последняя часть фразы повисла в воздухе.

— Очень смешно, — пробормотал я.

Греймонд посмотрел поверх головы Кемы в большое пустое фойе.

— Что происходит? — удивился он.

— Новый заключенный, — сказала Кема, кивая на лифт в центре комнаты. — Ярлин хочет, чтобы фойе было пустым, пока их переводят из комнаты для допросов на верхний этаж.

— Верхний этаж? — спросил я. — Разве не там содержатся особо опасные преступники?

— Любой, кто повинен в использовании эдема, повлекшем за собой многочисленные жертвы, или считается наиболее опасным для общества. — Кема взглянула на отца. — Твой очередной клиент, папа?

Он покачал головой:

— Нет.

— Еще нет, верно? — Она ухмыльнулась. — Отцу поручают все самые тяжелые случаи с эдемом. Те, что находятся в Королевском суде. — Я мог с уверенностью сказать, что она гордилась своим отцом. Хотелось бы мне, чтобы я чувствовал то же по отношению к своему родителю.

Но Греймонд не обращал внимания на свою дочь. Он смотрел, как невысокая женщина пересекает фойе по направлению к лифту. На лацкане униформы у нее была полированная золотая тюремная эмблема, а с пояса свисала металлическая дубинка. Ее гладкие серебристые волосы были подстрижены в стиле боб и спрятаны под черную кепку.

— Это Ярлин, надзиратель, — сказала мне Кема. — Моя начальница.

Ярлин медленно повернулась, осматривая комнату. У каждого входа в фойе стояла охрана. В комнате было тихо, пока она не подняла палец вверх, сигнализируя десяткам тюремных стражей. Они по двое прошли к лифту.

— Должно быть, громкое дело, — прошептал я Кеме.

— Или кто-то очень опасный, — прошептала она в ответ.

— Ш-ш-ш, — предупредил Греймонд. Его дыхание было прерывистым, глаза широко раскрыты. Пот выступил на его лбу.

— Что такое? — спросил я.

— Кайдер, — произнес Греймонд напряженным голосом. — Не делай глупостей.

— Что? Зачем мне… — Я оглядел ряды охранников и заметил, что между ними кто-то движется. Заключенный. Я обошел Кему, чтобы рассмотреть человека поближе.

Во рту пересохло, грудь словно пронзило разрядом тока.

Запястья девушки были скованы тяжелыми цепями, на руках были серые перчатки. Ее каштановые волосы были подстрижены коротким, но небрежным бобом и обрамляли лицо в форме сердца. Ее щеки раскраснелись на фоне бледной кожи, а глаза расширились, когда она огляделась. Брови у нее были темные и густые — как у меня и, к сожалению, как у нашего отца.

— Лета?

Нет. Этого не может быть. Моя сестра была дома. Она была… На самом деле я не знал, где она. Но Лета не была преступницей. И уж точно не той, кого нужно было сопровождать в присутствии охраны. Должно быть, произошла какая-то ошибка.

Я не осознавал, что Греймонд держит меня за руку, пока не попытался двинуться в сторону фойе.

— Не надо, Кайдер, — произнес он.

— Это моя сестра. — Мой голос звучал странно. Отдаленно. — Моя сестра!

Я не был уверен как, но мне удалось вырваться из хватки Греймонда — человека, который был вдвое сильнее меня.

Я побежал по каменному полу, в тихом фойе мои шаги были похожи на выстрелы.

— Лета!

Охранники сменили строй, окружив ее, их дубинки были направлены в мою сторону. Они защищали ее или меня?

— Кайдер? — удивленно спросила Лета. Ее глаза остекленели, но челюсть была стиснута. Я слишком хорошо знал этот взгляд. Она старалась не плакать.

— Отпусти ее! — закричал я.

Две сильные руки обвились вокруг меня, стиснув в крепкой хватке.

— Не двигайся. — Это была Кема. Ее горячее дыхание коснулось затылка. Я потянулся к ней, но она не сдвинулась с места. — Не трогай ее. — Это была не угроза, а предупреждение.

Ярлин отошла от лифта и вытащила собственную дубинку.

— Что здесь происходит? — Ее голос был приторно-сладким, но властным. Я чувствовал ее пристальный взгляд, темно-карие настороженные глаза женщины метались по комнате.

— Прошу прощения, надзиратель, — сказал Греймонд. Он положил свою тяжелую руку мне на плечо. Молчи, показал он жестом. — Это мой ученик.

— Ты знаешь эту преступницу? — спросила меня Ярлин, указывая дубинкой на Лету.

Преступницу? Это была моя младшая сестра. Девушка, которая спала в моей постели каждую ночь в течение месяца после смерти нашей матери. Девушка, которая давала имена горошку и моркови перед тем, как съесть их.

Я подумывал отрицать это, но слух не мог не дойти до отца. Он скоро узнает, что мы оба здесь.

— Это моя сестра.

Подбородок Леты затрясся, а у меня внутри все сжалось, выталкивая из груди весь воздух.

Моя сестренка. В Вардине. Кошмар наяву.

— Тогда прокурору придется допросить и вас. — Ярлин кивнула охранникам, и они потащили Лету к лифту.

Кема ослабила хватку, и я подошел к Ярлин.

— О чем? В чем ее обвиняют?

— Лете Бродак было предъявлено обвинение в использовании эдема, — сказала Ярлин непроницаемым голосом и с каменным выражением лица. — Прошлой ночью она использовала эдем, чтобы поджечь город Феррингтон. В пожаре погибли триста человек.

— Что? — спросил я. — Нет. Нет. Нет, она не… Она не могла. Она бы не стала. — Я пытался поймать взгляд Леты, но ее лицо было опущено.

— Ты был с ней прошлой ночью? — спросила Ярлин, приподняв серебристую бровь.

— Я… Я не видел Лету почти неделю. Я предполагал, что она уехала из города со своими друзьями-конспирологами. Я понятия не имел, что она в Феррингтоне: в городе, где погибла наша мать.

— Нет.

— Не волнуйся, — сказал Греймонд, все еще держа руку на моем плече. — Мы разберемся с этим. Я буду представлять Лету в суде. Все будет хорошо.

— Я назначу встречу с прокурором, — произнесла Ярлин. Она ушла так спокойно, будто мой мир только что не рухнул.

Охранники открыли дверь лифта и бесцеремонно втолкнули Лету внутрь. Несколько человек последовали за ней. Дверь закрылась, и лифт начал подниматься. Лета не сводила с меня глаз, исчезая в тюремном секторе.

Я кивнул ей.

Я сделаю все возможное, чтобы вытащить сестру отсюда.