Армагеддон – дарующий жизнь. Откровения сектанта

Арунас Мачюлис

Действие романа основано на реальных событиях. Проникая в глубины подсознания, вы вместе с героем Дарунасом, после неожиданно разворачивающихся событий, оказываетесь в секте, где с вами начинают происходить странные события. В романе есть и любовь, и эротика, и чакры, и просветление, и даже новейшая теория омоложения. Какую информацию сумеете взять для себя вы, дорогой читатель, это зависит от чистоты вашего сердца. Ведь подзаголовок книги гласит «для избранных»…

Глава 3

Первые впечатления

Христос сказал: «Близко ко мне, близко к огню».

Из Абакана на обшарпанной электричке эпохи совка мы доехали до очень неприглядного районного центра Курагино, — этакой большой плоской деревни, коими усеяна вся матушка Россия. Многие города и поселения в этой огромной стране, с её чудовищными расстояниям, мне казались похожими друг на друга своей монотонностью и архитектуры, и стилем жизни её обитателей. Как будто всё в этой стране давным-давно погрузилось в какую-то спячку; и лишь время от времени, когда каким-нибудь очередным самонадеянным «покорителям мира» по типу наполеонов и гитлеров приходит в голову прогуляться по этой спящей стране, они вскоре убеждаются, что забрели в берлогу к медведю, — но зверь уже разбужен… Я порадовался тому, что нам не придётся прожить целых три месяца в этом неприглядном городке, который был построен заключёнными сталинского режима, так как Учитель с основными силами последователей, как выяснилось, уже двинулся дальше в таёжную зону, и в то время проживал в деревне Петропавловка.

На улице мы остановили одного местного мужика, и спросили, как нам отыскать Центр Учения Виссариона. Старик почесал репу, — видно было, что он чего-то не понимает. Потом убрал папирос изо рта, дунул на нас дымом крепкой махорки и переспросил:

— Так вам нужны белые братья?

— Ну, наверное, да, — сказал я, подумав, что местные могут и так называть последователей Учителя.

— Паломники? — уточнил старик.

— Да, — подтвердил я, догадываясь что это как раз то, что нам нужно. Только после этого старик понял, Кого мы ищем, и показал направление, но посоветовал ехать на автобусе, «так как пешком будете час идти». Мы поблагодарили старика и сели на старый «пазик» под номером 2. И не пожалели, потому что этот безликий городище действительно был растянут наверное километров на 10. На окраине, возле большого деревообрабатывающего предприятия, окружённого ржавым металлическим забором, надпись на котором гласила: «Моторское», мы нашли центр «Церкви Последнего Завета». Это было одноэтажное серое здание бывшего общежития того же «Моторского». Всё было обшарпано, как и вся периферийная Россия… Нас встретили две женщины, хозяйки этого дома, где временно поселялись вновь прибывшие паломники. Пока мы стояли в коридоре, и они нас расспрашивали «что и как, откуда приехали», я успел заглянуть в глубь этого помещения. Коридор заканчивался большим холлом, где располагалось человек пять. Интеллигентная парочка — мужчина и женщина, — сидели за столиком и пили чай. Двое бородатых мужчин стояли неподалёку, и усердно о чём-то спорили. Один из них, в приподнятой руке держал книгу в красной обложке, и я сразу понял, что это был «Последний Завет», потому что обладатель этой книги явно чувствовал в споре своё преимущество, когда время от времени постукивал указательным пальцем по красному предмету в своей руке. Ещё три женщины незаметно сидели по углам этого помещения… Хозяйки не торопились приглашать нас присоединиться к этой компаний отдыхающих паломников, а посоветовали что-то иное:

— Ребята, если вы не сильно устали, есть возможность прямо сейчас руками своими прославить Господа, пославшего нам Сына Своего…

«Ну конечно мы готовы,» — Алиша поторопилась выразить своё согласие. Я ничего не сказал. Хотя на самом деле мы были очень уставшими после утомительной дороги, и хотели хотя бы помыть руки и лицо. Но мы тогда только приступали к занятиям в «Школе Жизни», как потом определил Учитель всё происходящее вокруг Него. Мы были новичками, нам пришлось ещё пройти долгие месяцы учёбы и всякого рода испытаний, перед тем, как наше сознание стало правильно структурированным, а наш внутренний мир достаточно чистым, чтобы мы могли не стесняясь выражать свои чувства и желания, которые окружающим могут и не понравиться.

А пока мы согласились, подавляя свои желания, оставили рюкзаки, и пошли, как нас торопились убеждать хозяйки, «тут не далеко, на помощь к Николаю, перетащить овощи из подпола в более прохладный погреб», и что «это займёт пол часа, не более», а «потом, ребята, вы вернётесь и мы все попьём чайку».

Ещё до отъезда в Сибирь, в ходе приготовлений, мы, конечно просмотрели весь тогда доступный видеоматериал с проповедями Виссариона. Где-то внутри я сразу почувствовал, что этот человек говорит правду. Было какое-то стопроцентное ощущение правды, исходящей из уст этого молодого человека в красном хитоне. Кроме того, я мог наблюдать белоснежную ауру, которая окутывала Его. А с этим не поспоришь.

Я уже говорил, что у меня было открыто в и д е н и е. Некоторые э т о называют третьим глазом, — впрочем, не важно как назвать, — я мог видеть астральный план человека, то есть место откуда берут своё начало все желания, даже те, которых человек не осознаёт и часто даже не подозревает, что они вообще у него существуют. А речь человеческая, как известно является лишь продолжением его внутренних, скрытых желаний. (В подтверждение этому — известная пословица: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». ) Так вот, что я увидел, сканируя Его: в выступлениях Виссариона вовсе отсутствовали мимолётные, преходящие желания (этакие мелкие хотелки, которыми кишат астральные тела обычных людей), а глубинные намерения Его были кристально чисты. Хотя, должен признаться — моему эго это очень не понравилось. Не нравилось то, как Он вёл себя. А вёл Он себя так, что окружающих время от времени обязательно вынуждало спрашивать: «Из того что Ты говоришь получается, что Ты Христос вновь пришедший, не так ли это?». И Он отвечал улыбаясь: «Ну, вы сами до этого догадались…»

Не нравился тот возвышено пафосный стиль, с которым я столкнулся, когда впервые открыл книгу Учения Виссариона «Последний Завет». Но в этой книге я не нашёл ни единой ошибки! Хотя до этого я читал Священные тексты Древнего Востока, и кое-что уже знал о законах победы человеческого духа над материей. Упражняясь в медитации, как уже говорил, я сам испытывал те состояния, которые известны под именем Самадхи или Просветления, и хотя это были лишь временные проблески сознания, но тем не менее… Наверное, дорогой читатель, своей болтовнёй про медитацию я уже сильно вам надоел, но, уверяю, если вы когда-нибудь окажетесь на моём месте и вас, как сейчас меня начнёт так распирать изнутри, что вы уже не сможете дальше хранить молчание, и однажды начнёте писать свои откровения сектанта, уверяю вас, вы также будете говорить лишь о том, что дорого вам. Вы сейчас, конечно, думаете, что вы не сектант, и никогда не собираетесь таким стать — потому де, и откровения такого не может появиться. Так вот, что на этот счёт я вам скажу: «СЕКТА (это по словарю!) — это часть от целого», и мы все живём лишь в мире своего понимания какой-то части от Общего Целого потому, что всегда можно найти, так сказать, более Цельное от того, что вы подразумеваете Целым на данный момент. (Теоремка такая в геометрии есть! — а с наукой ведь не поспоришь!) Когда я осознал, что живу в изолированном мирке своего ума, оторванный от Целого, тогда уже во мне появилось желание исповедаться, написать «исповедь сектанта», — это намного ранее встречи с Христом во Втором Пришествии. И на самом деле, вот что я вам скажу: не так уж важно — является ли Виссарион Вторым Пришествием или не является таковым, и тяжело или прекрасно живётся в «секте Виссариона», а важно лишь то, как вырваться из тюрьмы, под названием УМ, потому что именно жизнь в уме это и есть сектанство.

Если вы, дорогой читатель, здесь чего-то не понимаете, так лучше отложите эту писанину в сторону. Без обиды, я пишу для Избранных. А кто такой Избранный? Об этом можно написать целый трактат, и всё равно не-Избранный ровным счётом ничего не поймёт. А для того, кто созрел, хватит одного определения: «Это тот, кто хочет сойти с ума». Вот как правильно «сходить с ума», и не попасть в психушку, и не подсесть на наркоту, и не удариться в пьянство и т. п. — об этом я и пытаюсь вам говорить. В этом — вся суть медитации. Кстати, на счёт «избранности», — тут я готов с Виссарионом поспорить. Он говорил, что нет такого понятия, как Избранность, «все вы избраны», и «только уста не обузданного эгоиста могут вопить об избранности». Однако если есть слово и з б р а н н ы й, так и смысл определённый несёт это слово. Ну и конечно, я никогда в открытую не стану спорить с Посланником, потому, как нужно понять, в каком контексте и кого ублажая Он это говорил…

И тут тороплюсь разъяснить дорогому читателю: что значит «сойти с ума»? А это как раз и значит прийти по-настоящему к уму. Потому, что этот эго-программами напичканный матричный умок — его сложно назвать умом, — это болезнь. А впрочем, что я вам тут болтаю очевидные вещи — после Кришнамурти и Раджнеша, всем умным людям это всё уже давным-давно должно быть понятным. Как дважды два! Конечно, каждый по-своему проболеет свою болезнь. Тем не менее все наши болезни чем-то схожи. В других мы ищем отражения себя. Так что, если вам однажды также станет проблемой жизни номер один тюрьма вашего собственного ума, и вам захочется закричать от ужасного одиночества, в который загнал ваш изолирующий умок, излить свою душу в некой исповеди, то возможно однажды в сём откровении сектанта вы увидите отражение ваших же чувств. И только в этом, собственно говоря, и состоит весь смысл данной писанины. Но, кажется, в своём рассказе я опять уж совсем в сторону забрёл…

Итак, дальше. Конечно же, я продолжаю говорить о себе: я часто находился в медитативном состоянии спокойного ума, но через некоторое время меня обязательно «прошибало», то есть обязательно находилась какая-нибудь мелочь, которая «зацепляла» мой чувственный мир, и я становился раздражённым и нервным, как глупый мальчишка. Потом я понял, что раздражение происходит от привязанностей, а привязанности, в свою очередь, это следствие наших чувств. Есть чувства — будут и привязанности, а коль привязан наш ум, хоть к одной, по тому же выражению Фёдор Михайловича, «слезинке невинно пострадавшего ребёнка» на этой многострадальной земле — жди страдания! Так что, вовсе и не был я таким уж смешным, когда говорил, что чувств в медитации не должно быть… Кроме того, в технике медитации всегда присутствует некий элемент расчленения, раздробления личности на части; своего рода «раскольничество». Это полезно, когда идёт борьба со своим «эго», когда раздробленный по кусочкам разум можно рассматривать как картинки фильма своей жизни, нажав на стоп-кадр в любом месте произошедшего. Но это приятное занятие самопознанием имеет свой предел и свою цену. Однажды приходит время, когда нужно вновь собрать «разбитый сосуд» своей личности. А на какой основе производить сборку, каким клеем скрепить отдельные кусочки своего разбитого «я», если чувства — этот натуральный клей всякой личности надобно (следуя логике медитативных практик) искоренять, — на эти вопросы философия Востока ответов, к сожалению, не даёт. Я видел в городе тех, кто особенно упорствуя в медитации, потом сходил с ума (чаще всего с диагнозом — шизофрения, так сказать — «расколотый ум»), другие спивались, заканчивали жизнь самоубийством. (Кстати, в моей родной Литве самый большой процент самоубийств на душу населения. Такой вот печальный рекорд держится уже много лет. Ну, поочерёдно с Эстонией. Меня, наоборот, больше удивляет то, что большинство населения всё-таки приспосабливается к СИСТЕМЕ, и как-то жизнь продолжается.) Это те, кто упорно шли до конца. Остальные были просто дилетантами, приспосабливались, и любили лишь болтать «про медитацию, про духовность», — они оказывались живучими, как, впрочем, дилетанты во всех других областях жизни, которые и составляют основную массу общества. И ещё: медитация — это процесс пассивного наблюдения. И в самом лучшем случае адепт может «вытащить» в поле своего сознания картинки всех событий из жизни своего нынешнего воплощения, — и это предел, которого из всех медитирующих достигают лишь единицы. Но даже если и удастся достигнуть этого состояния, когда «прорабатываются» все запечатлённые картинки нынешнего воплощения (то есть, убирая обиды и прочий негатив, «штопаются» все дыры астрального тела,), в подсознании останется нетронутым целый пласт впечатлений предыдущих воплощений, которые тяжёлым грузом ложится на адепта, и в конце концов обязательно утащит медитирующего на дно. Потому что негативные впечатления прошлых жизней будут не осознанны и поэтому коварно и постоянно будут атаковать сознание достигшего такой, можно сказать, немалой глубины самопознания. Оказавшись в этой точке на пути духовного развития, в точке своеобразного тупика, единственным правильным решением остаётся принятие мысли о том, что в сути человека лежит н е к а я Субстанция намного более тонкой энергетической структуры, чем картинки ума. В «Последнем Завете» эта тончайшая энергия в сути человека названа — д у ш о й. В Учении Виссариона именно эту мысль я проглотил, как свою собственную, — я сам почти дошёл до этого, поэтому уже был готов принять её. Как и те основные положения Учителя о существовании двух Великих начал во Вселенной: Бога-Единого, Кто является Творцом всего материального бытия (в том числе ума и сознания), и Бога-Сына Его, Кто является Творцом душ человеческих. Хотя не окажись Посланника на Земле в это время, Бог знает, как повернулась бы моя жизнь. И всё равно, однажды пришлось бы признать великую истину о существовании самой тонкой энергии в Мироздании, о существовании бессмертной искры в сути человека, — сколь долго не пришлось бы моей душе перевоплощаться. Лишь овладев тончайшей энергией души, — условно можно сравнить её с огнём, — возможно выйти из тупиковой ситуации связанной с тяжёлым грузом впечатлении прошлых воплощении. Лишь огонь души способен, переплавляя (то есть трансформируя), нейтрализовать весь негатив прошлого. Вот что я начал понемножку осознавать, когда первый раз прочитал «Последний Завет», из которого также следовало, что все народы земли, все люди в будущем будут жить Единой Семьёй, как братья и сёстры, без государств и границ… (Вот прям здесь чувствую вашу скептическую улыбку, дорогой читатель. И, кстати, ценю её. Потому что сам таким был! Не люблю доверчивых людей, они, как правило, недалёкого ума.) Я сам когда первый раз прочитывал «Последний Завет», застывал в улыбочке скепсиса. («Я есть Слово Божие», «Я пришёл, как и было обещано 2000 лет назад» и прочий, как мне тогда казалось, то ли бред, то ли примитивный самопиар). Но вникая более внимательно в суть текста Красной Книги, я стал относиться к Учению уважительно, а потом и вовсе с большим интересом на несколько дней погрузился в содержание «Последнего Завета», находя в нём много новой информации. Например, до того я думал, — это следовало из всей эзотерической литературы, — что Христос был лишь одним из многих Просветлённых Учителей. А Виссарион утверждал, что Сын Божий есть и будет только один для рода человеческого. И что человеческая душа — уникальная во всей Вселенной — связана с её Создателем Отцом Небесным невидимой ниточкой любви, и что все Внеземные высокоразвитые наши братья по разуму не имеют того дара, которым обладает человек. И разговоры о Просветлении, Нирване и прочих чакрах — это разговор о грубоватых энергиях материального бытия, не имеющих отношения к тому, что называется духовностью человека. Всё выглядело логично и убедительно! По крайней мере, для меня. Говорю вам: когда придирчиво я вновь и вновь шастал по Книге, пытаясь найти противоречия, там их не было! Тогда замелькала надежда. А что, если Он и есть Тот, за Кого Себя выдаёт!? Как по-другому Ему сказать об этом! И получалось, что об этом можно было рассказать так, как Он это и сделал… Хотя, как уже говорил, все внешние условия, когда я прикоснулся к Учению очень не понравились моему «эго». Даже тот факт, что Посланник оказался русским, неблагоприятно влиял на мою психику. Потому что в силу исторических обстоятельств у прибалтов на генном уровне отпечаталась глубокая неприязнь ко всему русскому. (Тому были причины, гонения и притеснения литовского народа — в одно время царское правительство даже ввело запрет на обучение детей литовской письменности.) Всё внутри меня загорелось, все прежние установки ума, весь мусор моего подсознания поднялся и заполыхал синим пламенем, когда я прикоснулся к Учению Посланника. Это было время начала Свершения, когда Он только собирал вокруг Себя воинов Света, и что такое «Таинство горения» (чистка души), Он определил чуть позже, — Таинство, которое время от времени будет охватывать чувственный мир верующих, очищая его огнём. «В древности вас крестили водой, а сейчас Я буду крестить огнём». (Из проповеди Виссариона). И горение, этот внутренний катализатор, оно всегда полезно, когда идёт процесс переплавки внутреннего мира верующего. Потом мы уже шутили: болезнь под именем «воспаление эгоизма» переходит в последнюю стадию — воспламенения эгоизма: поднимается жар, идёт процесс излечения. (1) Мой же внутренний мир по приезду к Учителю, уже был охвачен тотальным огнём…

(1) — Чересчур разросшийся эгоизм, переплавившись, приходит в норму, что является целью духовной практики. Не искоренение эгоизма путём отречения от чувственной привязанности к миру, как предполагают разные восточные практики медитации, а именно — приведение эгоизма в норму.