Конструктор времени 3. Битва двойников

Артём Яковлев, 2020

Перемещения во времени возможны и без машины времени. Они доступны любому из нас. Надо только… Нет, коротко не получится. Полная инструкция в этой книге и двух её предшественниках.

Глава 6. Тающая тень во времени

Я не успел, и все мои невысказанные вслух вопросы остались повисшими в тёплом весеннем воздухе. «Кто ты, что тебе надо и причём тут я?..» И единственный, кто мог бы ответить, ускользнул, растаял за непроглядной пеленой времени. Ведь тот чёрный напульсник с табло, что я разглядел на его левой руке, был ничем иным, как джампером, наручным устройством для временных перемещений, настоящей машиной времени. И, значит, здоровяк, чтобы только попытаться кинуть в меня жестянкой, прибыл откуда-то издалека, из иного времени, из дальнего будущего!

Та жестянка, перестав катиться, остановилась, упираясь в туфель. Я нагнулся и опасливо взял. Тяжёлая! Внутри плещется что-то жидкое. Внешне очень напоминает аэрозольный баллон. Только очень небольшой, помещающийся в карман, но очень тяжёлый, в пару раз тяжелее обычного. Может быть это какая-то бомба или же опять на меня вышли с огнемётом?

На маковке с кнопкой виделось какое-то небольшое отверстие, вроде распылителя. Я отвернул от себя это выпускное отверстие, осторожно коснулся кнопки распылителя пальцем. И, не решившись надавить, поскорее убрал палец! На чёрно-зелёном корпусе белая надпись по-немецки «Gefahr!», хотя и намекала на какую-то опасность, могла означать всё на свете. И я, осмотрев баллон, и опасаясь лишний раз взболтнуть, осторожно поставил его себе под ноги.

И теперь без помощи Богданова мне обходиться было трудно. Сторожить опасную вещь или везти её куда-то в транспорте было неразумно и рискованно. Сдать полиции — тем более неразумно. Сел на скамью подальше от того места, где исчез, стоя на коленях, жёлтый путешественник, достал смарт и вновь набрал номер Богданова.

Очень недовольный моей настойчивостью полковник ответил через десять минут:

— Валера! Как ты не поймёшь, у меня неотложная работа.

— В следующий раз не буду. — не вполне чистосердечно пообещал я. — Но мне сейчас необходима помощь. На меня, Юра, только что напал какой-то тип. Своё непонятное оружие он бросил здесь…

— Где ты находишься, я знаю. Жди! — быстро ответил Богданов и отключился.

Жди…

Ждать, конечно, было бы приятно. Вольготно расположиться на скамейке, тупо разглядывая окрестный кусочек природного ландшафта. Но у меня в кармане куртки до сих пор лежал мой перстень с натуральным серым опалом, опробованный только один раз в почти лабораторных условиях. Не терпелось испытать его в реальных, «боевых». Прямо здесь и сейчас!

Что ж, когда для реального испытания так удачно подвалила цель, пришло время испытать своё приобретение.

Отыскать где-то впереди в необъятном времени жёлтого здоровяка было нормальным поводом для проверки.

Сунул руку в карман, нащупал там перстень и, не вынимая, едва прижал палец к камню и привычно напрягся, исчезая из реальности.

Реверс! Мир моргнул и вспыхнул синими красками.

Непривычно для мая, ставшая желтоватой молодая листва на деревьях, гляделась дрожащей и расплывчатой. В тот же миг от меня вскочила фигура с зеленоватыми руками, это мой двойник, и отбежала к другому концу скамьи и два раза наклонилась. Тут же рядом с ней возникла, упав на колени и отвернувшись, ещё одна зеленорукая фигура в зеленоватой футболке, потом они обе разлетелись в разные стороны.

Ладно, это проверили! Всё работает и путь с этими фигурами я уже проходил. Теперь надо проследить за жёлтой футболкой с момента её появления в нашей реальности до момента нашей встречи, чтобы потом попытаться отыскать его след в будущем. Как сделать это удобней, или в момент появления пришельца, или при его уходе, мне предстояло ещё определить. Синхронное перемещение с другим путешественником мне казалось лёгкой задачей. Надо вот только определиться, как можно это сделать проще.

Сперва я проверил точку выхода, ведь она была рядом со мной.

Но это не вышло. Когда я только попытался приблизиться, мне помешала моя собственная фигура, мой двойник из прошлого. Я совсем забыл, что сам присутствовал при исчезновении нападавшего и если бы попытался к нему приблизиться, в моём прошлом образовалась бы не вакансия меня самого, там был бы теперь мой двойник, видевший как исчезает пришелец вместе со мной. Очень неудачное начало преследования, за которой я оставляю в реальности свои ошибки.

И я понял, что точка прихода стала теперь единственной реальной возможностью проследить за громилой в жёлтой футболке.

Баллон по-прежнему, как я его оставил, стоял на дорожке. Если его найдут какие-нибудь посторонние любопытные, я смогу переиграть и всё исправить в реверсе. Это мне не составит большого труда.

И я отправился в прошлое, следуя за всеми перемещениями громилы по нашей реальности. Вернулся к парковке, возле которой мой противник напал на меня.

Тот баллон оказался всё-таки аэрозолем. Громила пшикнул возле того места, где должна была быть моя голова, но потом сам попал под действие не унесённого ветром сизого тумана, когда заглядывал под днище автомобиля.

После нашего «знакомства» я за ним всё дальше стал уходить в прошлое. Он большей частью бесцельно мотался по близлежащим окрестностям, по-видимому, разыскивая меня, а на парковке мы столкнулись вообще случайно.

И в конце мы снова вернулись в этот же самый парк.

Там в парке он, пятясь, зашёл за кусты метрах в ста от той скамейки, где позже потерял свой баллон, и около восьми утра, опять удачно исчез. Я пожалел, что наблюдаю за ним издалека и реализовался в тот же момент времени, только гораздо ближе к месту выхода. Дождался, пока Жёлтый снова реализуется в моём времени, чтобы уже по его следам попытаться отправить себя назад в будущее.

Но всё оказалось сложнее ожидаемого. В момент перехода я находился совсем рядом, за его спиной, и когда пытался попасть в канал, из которого вываливался этот жук, то видел лишь его самого, снова таявшего в воздухе. Синхронизация с его выходом в эту точку времени не происходила ни в реверсе, ни при прямом переходе, что бы я ни делал! Какие-то доли мгновения разделяли меня с ним. Чего-то там не хватало для нашего синхронного попадания в канал.

Очень могло быть так, что попасть в канал, идущий во встречном направлении невозможно было даже принципиально. В конце концов утомившись биться в закрытую дверь, я решил забыть неудачные попытки и заняться своими текущими делами в настоящем. Разрешить проблему с оружием, оставленным в парке, необходимо было раньше всех остальных своих дел.

К самому приезду специалиста по нетрадиционному оружию, я перескочил из прошлого опять с помощью опала. Все следы, оставленные у скамейки, и маленький баллон по-прежнему оставались нетронутыми. При мне там проходили горожане, но все относились ко всем этим следам с брезгливостью.

Я встретил подъехавшую машину и вкратце старшему группы, майору с занятной фамилией Браславец, не переходя грань общепринятого, доходчиво рассказал о нападении и указал на тяжёлый баллончик с жидкостью внутри. Его, один из бойцов, тут же надев резиновые перчатки, осторожно упаковал в чёрный пакет, туго завязав его сверху широким хомутом. В это же время двое остальных начали осматривать окрестности в поисках других артефактов.

Они, конечно же, наткнулись на лужу, оставленную Жёлтым под скамьёй, и вопросительно посмотрели на нас с майором. Я сказал: «Да!», майор кивнул и ребята принялись собирать разлитое. Собрали всё и даже сумели до блеска отмыть асфальт в этом месте. Видимо, на всякий случай.

На все эти операции у них ушло не более двадцати минут. И они на своей камуфлированной серо-зелёной машине тут же выехали из парка.

А мне сейчас тащиться к своей комфортабельной ночлежке у Фёдора Алексеевича было рано, к тому же остались незавершённые дела. Необходимо было найти, куда скрылся, точнее, откуда взялся тот парень. Если машина времени, точнее, джампер на его руке был простым, то есть не мог перемещать одновременно во времени и пространстве, то эта точка в Москве осталась единственным ориентиром, нужно теперь отыскать лишь точку во времени, откуда джампер выкинул сюда своего владельца.

Далеко от этой точки отходить было нельзя, и я придумал оборудовать это место для возвращения в свою реальность. Что значит, оборудовал?

Мне пришлось найти, контрастный для зелёной листвы, предмет, который при возвращении я смог бы заметить. Найденным ярко-красным пакетом обмотал ветку в глубине куста. Этот мой сигнальный маячок в худшем случае уже завтра уберут те, кто следит за чистотой в парке, а в лучшем — отметка, скрытая листьями, останется здесь до самого конца сезона. И, значит, с этого дня на какое-то непрогнозируемое время эта метка будет мне сигналом при возвращении. Проскочить и долго разыскивать этот день в истории потом в мои планы не входило.

И мне теперь требовалось пробежаться во времени в будущее, по пути следя за точкой, где исчезла жёлтая футболка. И при обнаружении момента его появления в будущем, тоже выйти и всё выяснить. Очень простой план с доступными перспективами.

Попробовать стоило! И мои хитроумные отговорки, что это я делаю для того, чтобы разобраться в грядущих опасностях, с действительностью имели мало общего. Мне очень хотелось испытать реальный переход в дальнее будущее без мощной машины времени на руке. Про опасности на этом пути я старался не думать. В конце концов в этой точке в никакую квартиру с огнемётчиками я не попадал.

Перстень в руке. Три глубоких вдоха. Крепко сжимаю кулак и ныряю через проход в грядущее…

Правда, с какой скоростью это теперь происходит и как далеко меня закинет, я в точности не знал. Мне это только предстояло установить. Всё вокруг стало негативным, а происходящие изменения, скорыми и заметными.

Мерцающие и размытые, на фоне пурпурного неба, светло-голубоватые кроны деревьев росли и раздувались всё больше, пока, в какой-то миг, не исчезли. Сколько времени прошло до их исчезновения в реальном времени я не хотел даже предполагать. Это были явно не недели и не месяцы.

При такой скорости переноса уловить момент возникновения в воздухе жёлтой футболки было точно невозможно. Поэтому пришлось контакт с перстнем понемногу ослаблять. Скорость внешних процессов понемногу падала и, наконец, мне удалось разглядеть вокруг себя мелькавшие светлые тени. Их было много и было мало, иногда вообще никакого движения вокруг невозможно было уловить. Но скорость движения в канале времени снизилась ощутимо. Можно было рассмотреть суточные изменения и даже часовые. Бегающая чёрная полоса в розовом небе наконец стала багровой звездой, быстро пролетавшей по фиолетовому небосводу.

Скорость упала, но биологические процессы, продолжавшиеся в моём организме, остались на прежнем уровне. И вскоре, от недостатка кислорода, я стал остро нуждаться в передышке.

Пауза! Там, где я оказался, была ярко освещённая ночная зима. Моя весенняя обувь хрустнув, немного провалилась в ослепительно белый снег на дорожке.

Своей отметки на кустах у скамейки я, естественно, уже не обнаружил, как и кустов вместе со скамейкой.

Вокруг было ярко сверкающее снежное поле, заполненное не понять чем. Грядки, не грядки. Это больше напоминало аккуратно расставленные на белом поле, большие надувные пузыри с низким давлением внутри. Казалось, они под своим весом одинаково сплющились о землю. И оттого над снегом выступала как бы полусфера. Снег на этой полусфере не держался, поэтому просторная площадь, оставшаяся от того небольшого московского сквера, казалась бурно закипевшей.

В той стороне, где была прежде улица, из земли выступала огромная, тоже сплющенная труба, такого же белого как снег цвета. Через такую трубу можно было бы свободно перегонять вертолёты с крутящимся винтом. Но там, как и здесь, было тихая зимняя ночь…

Потом я подумал, про какой-то парк развлечений для детей.

Под моими ногами была явная дорожка, огороженная тонкими округлыми бордюрами ярких цветов, кое-где выступающих выше снежного покрова. Но большую часть пространства занимали не дорожки, а эти стеклянные пузыри, торчащие из снега. Сзади один из пузырей почти утыкался мне в ноги и я, обернувшись, посмотрел внутрь.

Внутри эта конструкция под пузырём имела вид какого-то транспортного средства. Сквозь тонированное стекло было видно почти лежачее кресло для одного человека.

Если, конечно, это было действительно средство передвижения, потому что никаких органов управления внутри не просматривалось. Человек как-то забирался внутрь, садился, вернее ложился в кресло и, вроде должен был сидеть ничего не делая. Или просто играться, делая вид, что сидишь, например, в исследовательском звездолёте.

Я так рассуждал, как спец по автомобилям. Всё в этих игрушках упрощено и этим нерационально в кубе! Как, интересно, оно может двигаться и двигается ли вообще? Как можно таким аппаратом управлять, я не представлял даже теоретически.

Тем более, что и выехать с этой площадки по узким дорожкам, было бы весьма и весьма проблематично. Так что я, закончив восстанавливать дыхание, остался при мнении о каком-то детском парке развлечений, но, почему-то, с креслами для сидения в них взрослых.

Одно из двух, или дети стали уже такими большими, или же эти «тарелки» предназначались совсем не для путешествий. В голову пришло нечто фантастическое: взрослые здесь работают, чтобы совместными усилиями создавать некоторую биологическую нейронную сеть для решения каких-то глобальных задач. Бред, конечно! Я это выдумал, чтобы хоть как-то оправдать то, чего я не понимал.

Последний раз глубоко вдохнул и двинулся по времени дальше с той же невысокой скоростью. Снова багровая тьма чередовалась с красноватыми просветлениями. Панорама на низкой скорости меняться почти перестала. Поле вокруг кипело своей трудно уловимой жизнью. И не было никаких событий, напоминавших о том, кого я здесь искал.

Едва в очередной раз посветлело, мне снова понадобилось отдышаться. Время снаружи теперь двигалось слишком медленно. На один переброс уходило всего четыре или пять суток, и я быстро начинал задыхаться. При выходе открылась всё та же площадка с пузырями, только освещённая природным, ярким солнечным светом. По заснеженным дорожкам спешили местные люди.

Был довольно сильный ветер, который грозил сдуть меня с моей точки стояния. Я чуть повернулся, снизив парусность, и расставил пошире ноги.

Это было не утро, по многим признакам, время клонилось к вечеру. Багровеющее солнце в туманном мареве сияло где-то за домами. Сразу бросилось в глаза множество пустых тёмных ячеек вокруг. Стройные ряды пузырей, в отличие от ночи, значительно поредели. Моя теория о нейронной сети дала течь. Оказалось эти пузыри могли покидать свою парковку.

Неожиданно откуда-то сверху донёсся настойчивый сигнал. От неожиданности я вздрогнул и взглянул вверх. Прямо на меня снижалось что-то, вроде большого чёрного утюга с двумя закруглёнными носиками и четвёркой коротких лапок снизу. Я шарахнулся в сторону. Но далеко уходить с этой моей точки было опасно — иначе потеряю место старта и потом заплутаюсь во времени.

Снизившийся аппарат, а вблизи он очень напоминал расставленные здесь другие, бесшумно и плавно коснулся тёмной площадки и тут же просел, поджав свои лапки. Это устройство снова напомнило мне летающие тарелки, но теперь не столько экстерьером, сколько истинным полётом. Тонированное стекло кабины откинулось вверх, и бородатый мужчина в тёмных очках поднялся и шагнул из «тарелки» на землю в том месте, откуда я отскочил.

«Шотландец!» — подумал я.

Из-под украшенной трёхцветными чёрно-красно-белыми квадратами юбочки-килта у него едва не торчали голые коленки и белые шерстяные гольфы, высоко обтягивающие его голени. Во всех нюансах шотландской национальной одежды я разбирался слабо, но общее впечатление было таким — истинный шотландец! Правда, заговорил тот на русском и безо всякого иноземного акцента:

— Это моё посадочное место. Чо ты замер тут, будто не слышишь! — прокаркал липовый шотландец, уставившись очками в плитку у моих ног.

Это был явный вызов! Я оказался немного в шоке, не ожидал услышать здесь, в будущем, которое мне с детских лет и почти до последнего времени виделось светлым и мудрым, столь откровенного и вполне современного мне хамства. Даже моё знание их проблем, не могло пошатнуть этот позитивный образ.

Впрочем, чему я удивлялся? История и в тёмном прошлом наверняка тоже скрывала большую часть других нетипичных проявлений характера человека.

И я не стал этим грузиться. Не за тем я сюда попал! Вступать в перепалку со здешними аборигенами я не хотел, тем более что немного продолжал ещё задыхаться. Необходимо было до конца восстановить содержание кислорода в крови. И я промолчал, выпуская очередное облако пара изо рта.

— Оглох? — «шотландец» не был склонен к позитивизму.

Я снова вдохнул и почти без напряжения в голосе произнёс:

— Прости, родной, не сообщишь, какой сейчас год?

Мне хоть раз за весь круиз необходимо было определяться по времени. Точного времени моих старых чёрных часов, безупречно исполнявших функции по переброске и определению положения во времени, теперь катастрофически не хватало. Изменённое время вот оно, а определиться, где нахожусь можно только у аборигенов, что было само по себе неудобным.

— Бу-бу! — странно ответил мне мой собеседник, приподняв над глазами очки. — Нюхаешь чего, или на помпе подвис?..

При чём тут какая-то помпа? Или у них люди нормальные стали редкостью в этих тёмных временах?

Я взглянул в его лицо и поразился ещё больше, глаза под очками у «шотландца» были совсем чёрные, как два бездонных колодца. Белой склеры не было вообще. «Шотландец» теперь мне показался каким-то больным на голову, безумцем, от которого адекватности не дождёшься.

Впрочем, у меня тут же возникло и несколько более мягкое объяснение: если сейчас светлое и прогрессивное будущее, то это мог быть андроид с не до конца оформленными оптическими приборами на лице. Что лично для меня показалось нисколько не лучше!

И я поспешил уйти по-хорошему. То есть, сбежать. Торопливо, в последний раз глубоко вдохнул, резко повернулся в направлении, в каком стоял на момент, как мне просигналили сверху, и отправился в дальнейшее странствие. Вперёд и только вперёд! Но потихоньку. Мне по-прежнему нужно было выискивать жёлтую футболку.

Я, вначале рванувшись очень бодро, тут же постарался ещё более снизить скорость убегания. Перстня в кармане я теперь касался только одной подушечкой указательного пальца. И сейчас тусклое освещение менялось неторопливо. За этот один вдох я с трудом сумел пройти около двух суток, зато на этой скорости мне удавалось различать отдельные тени людей, но разыскиваемого рядом не было видно.

Днём, когда яркость была максимальной настолько, что можно было различить мерцавшие фигуры, это было довольно оживлённое место, где при выходе меня могли снова заметить или раздавить «тарелкой», поэтому, чтобы спокойно отдышаться, я вынужден был дотягивать до ночи.

Ночью здесь была всё та же стоянка, плотно заставленная летавшими днём антигравитационными «бортами», ночующими на открытом воздухе. С утра эти антигравы начинали постепенно разлетаться и, как правило, к самой светлой части суток, большинство уже где-то были в другом месте или продолжали летать и площадь большей частью оставалась пустой.

И днём хозяевами здесь были уже люди. Взрослые без детей, взрослые с детьми и дети без взрослых. Всё это торопливо растекалось по площади.

На следующей передышке мне под ногу попала непокрытая снегом металлическая плита с красивой сверкающей гравировкой. Я заметил это новшество сразу, когда хотел повернуться, но внезапно нога перестала скользить по поверхности дорожки. Я на шаг отступил и прочёл на плите: «Место последнего визита Демона Времени 13.09.2073». Дату я на всякий случай запомнил, так как нуждался в оценке своего позиционирования во времени. Итак: я залетел уже дальше тринадцатого сентября 2073 года. Это дата, естественно, не сегодняшняя, но всё равно указывает на какое-то событие, произошедшее в недалёком прошлом от этого холодного будущего.

Вдруг мне пришла мысль, от которой я замер. Та мысль, что пришла в голову, показалась настолько неожиданной и безумной, что выбила меня из привычной колеи. Я даже забыл, что должен интенсивно дышать, восстанавливая баланс кислорода и неподвижно стоять, оберегая точку своего постоянного позиционирования. Надпись и расположение плиты…

Конечно я ни под каким предлогом не мог согласиться, что этот текст о визите Демона Времени имел отношение ко мне. Здесь меня вообще никто не должен был знать. Ни под каким именем или кличкой! В будущем, для визита в которое я, как путешественник, исчезаю из прошлого, мои следы не сохраняются. И я, исчезнув в парке в две тысячи двадцатом, не мог оставить о себе практически никакой информации.

Но тут же, вспомнив безумного «шотландца», я согласился, что успел немного наследить в предыдущем. Стоял, не там, где положено, и после исчез в никуда. И уж это очень даже могло быть в 2073 году. Прошло лишь два дня.

От размышлений меня отвлёк лёгкий щелчок у меня за спиной. Я обернулся. Прямо за мной, между тонированными куполами «тарелок» паркинга, возвышалась радостно улыбающаяся старушка в совершенно непрозрачных белых очках с сиреневыми искорками. Её глаз мне видно не было совсем. Слепая она, что ли? И что там она может видеть в своих непрозрачных очках? И чему, интересно, радуется?

На эти вопросы были у меня интересные предположения, которые бы могли объяснить всё. Типа: это очки виртуальной реальности и старушка просто стоит здесь, существуя в своём виртуальном мире, смотрит кино, не обращая внимания на окружающую обстановку. И радуется каким-то своим внутренним переживаниям, недоступным для окружающих. И я уже хотел проверить видит ли она что-нибудь в своих очках, помахав рукой перед лицом, как услышал её голос:

— Вы ведь Демон Времени? — радостно спросила у меня «слепая».

Я наконец-то выдохнул. Сомнений не было, она меня видела и явно свой вопрос адресовала мне. Демон времени? Хотя такое понятие я уже примерял на себя, соглашаться со столь отрицательной оценкой своего места в мире не хотелось. Я обычный, и никакой не демон! Хотя, в действительности, и у меня со временем собственные, для остальных немного странные отношения.

Но я, испытывая ещё трудности с кислородом, возражать не стал. Поэтому, проигнорировав вопрос, выдавил из себя:

— Не скажете… какой сейчас… год? — у меня были сомнения в оценке значения надписи на плите.

— Точно! Какой год спрашивает. — воскликнула старушка. — Демон Времени! — и залилась весёлым смехом.

Смех у неё был звонким и лёгким, контрастируя с возрастом автора. Я, продолжая накачивать лёгкими воздух, вынужден был закатить глаза. Как видно, они все тут, в будущем, с большущим приветом, хранят дома огнемёты, носят какие-то рентгеновские очки, а во мне хотят видеть какого-то демона. И беспричинно веселятся и злятся.

Я отвернулся от «слепой», собираясь исчезнуть из этой реальности, чтобы до конца отдышаться в какой-нибудь следующей. Но старушка неожиданно спросила:

— Вы ведь свободный путешественник и прибыли из прошлого? Не обижайтесь на меня, я не над вами смеялась…

Это меняло ситуацию, я снова повернулся к ней. Старушка руками в толстых оранжевых перчатках неловко сняла свои очки, посмотрела на меня и сказала:

— Я тоже не люблю, когда со мной разговаривают в смарт очках и не видно глаз.

Я кивнул. У нас получалась уже какая-то целая беседа, когда один спрашивает, а другой может согласиться, кивнув в ответ.

— Я — Жанин Ускова, художественный кустарь по металлу. — представилась старушка. И добавила. — Та бронзовая плитка, на которой вы неожиданно возникли, ещё не совсем остыла, и я боюсь, ваша обувь скоро станет дымить.

И я тут же почувствовал тепло проникающее из-под левой подошвы. Сразу передвинул ногу подальше от горячей бронзовой плиты и ответил:

— Спасибо!.. Валерий Евгеньевич Евграфов, автослесарь из две тысячи двадцатого года. Я путешествую, разыскиваю типа, который из будущего хотел меня отравить.

— Свободных путешественников во времени уже почти лет сорок никто не помнит. — ответила старушка Ускова. — Так что, вы вероятно промахнулись. Здесь их просто не бывает. Когда я была маленькой девочкой мой папа рассказывал мне о вас, о свободных путешественниках. И я, помнится, мечтала, что тоже буду свободной путешественницей, когда меня научат. А потом, когда училась в лицее, сказали что великий мастер погиб, а больше никто не знает как это делается. И это всё стало под запретом… А вы, Валерий, случайно не были знакомы с великим мастером Владом Аверкиевым?

Я покачал головой. Я даже имени такого не слышал. Но чтобы не упускать нить разговора, спросил:

— Кто он был, этот великий мастер? Что он делал, чем занимался?

В этот раз уже старушка Жанин покачала головой и сказала:

— Никто этого не помнит. Это было ещё до запрета этих путешествий Организацией Объединённых Наций. А нынешние откуда это могут знать? Из тех, кто знал об этом раньше, остались единицы…

— Но вы же знаете. Или нет? — я попытался разговорить старушку.

— Я помню только со слов отца. Папа говорил, что он, Влад, открыл способ путешествий во времени и придумал какие камни для этого годятся. А потом его убили. И с тех пор путешествия во времени под запретом. Но я думаю, что это сейчас всё-таки разрабатывают. Где-нибудь, кто-нибудь… В тайне, потихоньку…

Меня обеспокоило такое несправедливое положение вещей. Этот Влад совершенно незаслуженно присвоил себе моё собственное открытие. Правда, он и поплатился, вероятно, за это. Наверное потому, что в своё время не нашёл таких людей, как Вяземский или Богданов. И его никто не предупредил, насколько это может быть опасно.

— Спасибо, госпожа Ускова!

Конечно, пора было уходить, но вопрос один ещё остался. И я, подготавливая переход к более важному, спросил:

— А что за профессия такая, художественный кустарь по металлу?

— Да это и не профессия. Почти все в моём возрасте чем-нибудь занимаются. Вот я и решила попробовать. Купила оборудование, мне его поставили на кухне. А материалы выписываю за счёт заказчика. Моё только согласование с администрацией, производство и установка. Правда, эта плитка пока ещё установлена нелегально, но разрешение я получу завтра.

Старушку потянуло отвечать не в том направлении. И я задал другой, более прямой, вопрос:

— А ваш заказчик, это бородатый «шотландец»?

— Шотландец? — удивилась она. — Да, я тоже так подумала! Но он, скорее всего, японец, Велислав Риотович Маэда.

Это, пожалуй, было всё, что мне требовалось. Я узнал, что за несколько минут достиг точки, отстоящей от моего времени на более чем пятьдесят три года. Вся жизнь, которая была у меня впереди, вероятно вписывалась в промежуток до этого момента. А я достиг его за ничтожное время перехода. Мой мир к этому моменту неузнаваемо изменился. Японцы, великолепно говоря по-русски и стараются выглядеть шотландцами. А московские пенсионеры от скуки подрабатывают какими-то «кустарями».

Искать Жёлтого дальше, по-моему, было бессмысленно. Я уже оставил свою точку в этом времени. И будущее, без сомнения, тоже изменилось. Значит в этом будущем того, кого я ищу уже быть не могло. Ведь он должен был искать меня, которого я из прошлой реальности изъял.

Хотя, специально я этот вопрос не разбирал, но с тех пор, как я два моих года назад впервые надел на руку свою собственную машину времени, с каждым разом из будущего к нам приносило всё более совершенные модели устройства. Какие-то незначительные изменения в настоящем, давали всё более совершенный результат из будущего. Это совершенство не было напрямую связано с теми изменениями, что вносились этими визитами из будущего.

Но менялись и улучшались устройства перемещений каждый раз, как оттуда приносило к нам новые плоды их интеллектуальной мысли. И благодаря этому чёрный джампер-напульсник Жёлтого мог быть создан уже не через сто лет, а много раньше. И, возможно, точку во времени, откуда появился Жёлтый я проскочил ещё в самом начале, задолго до того, как парковая зона превратилась в стоянку летающего транспорта.

В любом случае, здесь я закончил всё. Реверс, так реверс!

Я склонил голову, прощаясь со своей собеседницей, и крепко сжал в кулаке камень. Проход в прошлое через точку встречи с «шотландцем» промелькнул в реверсе за ничтожную долю секунды, и меня понесло ярким и бурным потоком дальше. Я сжал опал на перстне до хруста в пальцах, поэтому скорость прохождения вышла максимальной. Не только суточные изменения освещённости различить было невозможно, сезонные изменения яркости отмечались чуть заметным трепетанием. Мерцающий синий свет был ослепительным.

Конец ознакомительного фрагмента.