Самый лучший ветер

Артём Сергеев, 2020

Наш мир, сумевший уцелеть после лютой зимы и возродиться, стал миром магического стимпанка, дирижаблей и волшебных существ, где расстояния вновь стали большими, а небесные корабли – единственным способом куда-то добраться. И экипаж, идущий сквозь этот мир в поисках тайн и приключений. Штурман, маг, механик и саламандра – главные герои этого романа о дороге в облаках. Содержит нецензурную брань.

Глава 6, в которой герои оценивают новобранца

Разбудили меня парни уже около аэропортовской проходной без всякой жалости. Пиво выветрилось, оставив лишь небольшую головную боль, но мандраж сняло, отодвинув события сегодняшнего дня в прошлое. Далин забрал у меня трофейный револьвер и ножи, сдав их в камеру хранения. Мы отметили пропуска и, пока гном копался, вышли на внутреннюю территорию покурить, где нас уже ждал Саныч.

— Быстро ты, — протягивая ему пачку сигарет, сказал я. — нас выпасал, что ли?

— И это тоже, — подтвердил Саныч, прикуривая. — У меня же кабинет здесь, и комната отдыха для дежурной группы. Наказал маякнуть, как появитесь, вот и всё. Далин где?

— Трофеи сдает, — объяснил Арчи. — У нас тут была эпическая битва бобра с ослом, в «Восточном пиру». Знаешь такой?

— Знаю, как не знать, — сплюнул Саныч. — В промзоне, да? Кормят дёшево, для работяг в самый раз. Хозяин самостоятельный такой, дерзит. Храброе котятко. Зубы свои пластилиновые на меня попробовал как-то оскалить, враз осел. Гнильё всякое привечает, основной доход с палёной водки имеет. Он?

— Он, паскуда, — подтвердил я. — Хасаном погоняют. Гопота его пыталась у нас прописку проверить, пришлось показать. Семь ножей и револьвер отобрали, завтра с утра Далин в стражу понесет на проверку. Если горячие, звездец котёнку, срать не будет больше.

— Ух ты, смелые какие, — неодобрительно покачал головой Саныч. — На мага полезли. Живые хоть все?

— Чего дерьму сделается, — засмеялся Арчи. — им просто никто не сказал, что я маг, вот и осмелели. Да и без магии обошлось в лучшем виде. Артём молодец, не растерялся, дали босоте на орехи.

— Не мой район, — задумчиво сказал Саныч. — У меня враз бы вылетел. Кто-то поставил его туда, надо будет выяснить кто именно, интересно стало. Так-то не мешают людям палёнкой банчить в таких забегаловках, для поддержания штанов. На одном хрючеве в рабочих районах много не заработаешь, вот и закрывают глаза.

— Ишь ты, либеральные все какие, — пожал плечами я. — А потом удивляются, откуда мафия берётся.

— Ну, в большинстве случаев хозяева таких точек берут палёнку у кого-то, — пояснил Саныч. — И этот кто-то обычно проверенное, хорошо известное всем лицо, не с луны свалился. Со всеми нужными людьми делится, беспорядков не нарушает, никуда не лезет, всем хорошо. А этот Хасан, задницей чую, деньги любит больше, чем надо. Скорее всего сам разливает, но для этого спирт-сырец надо где-то брать. В одного не осилишь, бригада нужна. Ставлю рупь за сто, это его карманная алкомафия была. Стражу вызывали?

— Не, упросил не звать, — ответил я.

— Ну вот видишь, — усмехнулся Саныч. — Стража могла и внутрь нос свой сунуть, а ему это нафиг не надо. Я прослежу, если будут вами интересоваться, на всякий случай. Такие уроды мстить любят, по их понятиям без мести нельзя, авторитета не будет.

— Напужал, — скорчил испуганную рожу Арчи. — Хоть беги. Но маякни, если возникнут на горизонте, обрубим сразу.

— Грозный какой, — улыбнулся Саныч. — Если что, сам обрублю. Это моя территория, плюс Антоша мой у вас почти что в экипаже. Вывезем на Дурное Болото главарей, остальных выпорем до полусмерти, не впервой.

— Ну, тебе видней, — пожал плечами Арчи. — Только курсани, если что будет, чтобы мимо нас не прошло.

— Хорошо, только скорее всего и не будет ничего, — успокоил Саныч. — Не берите в голову раньше времени.

— Да где ж этот гном шляется? — не выдержал я. — Далин! Далин, твою мать!

— Чего орёшь? — высунулся в окно гном. — Иду уже. Саныч, привет.

— Садитесь в машину, — кивнул гному комендант. — Чего ноги ломать. Антошу один хрен потом домой повезу. Весь день как на иголках, как он там?

Мы полезли в машину охраны, хоть идти было не больше пятнадцати минут, но глупо отказываться, если предлагают. Уже в машине Далин изложил Саныч свою версию событий в «Восточном пиру», оказывается, наш гном дерзко косился на братву, а также гнусно ухмылялся, когда ему за это предъявили. Саныч захохотал.

— Ну ты даешь, гноме, — толкнул он Далина в плечо. — Сначала дерзко, а потом сразу же и гнусно. Не мог хотя бы что-нибудь одно. Братве обидно, конечно.

— Ладно, хрен с ними, — перевёл разговор гном. — Посмотрим сейчас на Антошу, какие плоды твое воспитание дало. Интересно очень, чего он там весь день взаперти делал.

— Это да, — согласился Саныч. — Вылезаем.

Мы вышли из машины, комендант встал у двери первым, так ему не терпелось. Арчи открыл дверь, я зашел предпоследним, принюхался, и разглядев стол понял, что Антоша остаётся. Во всяком случае, буду держать его сторону до последнего. На столе стояла большая толстостенная кастрюля, полная горячей гречневой каши с тушёнкой. Желудок мой заурчал, и я обрадованно поспешил к столу.

— Так, с Артёмом все понятно, — проследил за мной маг. — Первый сдался.

— Ну, это ещё не факт, — полицемерил я, накидывая себе полную тарелку. — От вкуса зависит. Если подгорела или недосолена, буду смотреть. Сливочное масло положил? Тушняк с луком пожарил или нет?

— Конечно, — испуганно сказал Антоша. — Как мама учила. Гречку сначала промыл, потом на сковороде сушил и со сливочным маслом чуть поджарил до золотистого цвета. Потом варил, и в одеяле ещё держал, чтобы дошла.

— Молодчик! — от чистого сердца похвалил я, распробовав кашу. — Идеально. М-м-м, вкуснятина какая. Если ещё чайник поставишь и хлебца подрежешь, я твой навеки. И маслице тащи. Саныч, пробуй!

— Хороша! — Саныч с улыбкой попробовал ложку каши. — Моя школа. Антоша, тащи и мне тарелочку, и чайку не забудь. Хоть поем нормально. А вы чего стоите?

— А нас кашей не возьмешь, — строго сказал Арчи. — Проверка ещё идет. Микентий, подь сюды!

Темной тенью по кошачьи прошмыгнул в угол Микентий и встал так, чтобы его мог видеть только Арчи. Маг тихонько пошептался с ним и, удовлетворённый, пошёл вместе с Далином разглядывать полки с ЗИПом и наш мотоциклет.

— Чегой-то они? — удивленно спросил у Антоши Саныч. — По ангару катался, что ли?

— Не, — затряс головой Антоша, наливая нам чай. — Мотоциклет помыл, почистил от масла. Полки тоже, запчасти на них протёр.

— Молодца! — снова от чистого сердца похвалил я. — В «Ласточку» не лазил?

— Нет, — засмущался Антоша. — Хотел, но только подошёл, как домовой ваш в меня пустой консервной банкой кинул.

— Он может, — подбодрил я его. — Сами они технику боятся, даже чистить не лезут, но чужого отогнать сумеют. Ты с Микешкой отношения, конечно, наладь, но не прогибайся ни в коем случае. На шею сядет моментом. Но тут я тебе не помощник, всё сам.

— Ну чего там, мужики? — зычно крикнул Саныч в пустоту ангара. — Как проверка?

— Пока норм, — отозвался Далин. — Испытуемый на жопе не сидел, объём работ провернул не большой, но и не маленький. Качество, в принципе, сойдёт.

— Главное, нос куда не надо не совал, — добавил Арчи. — Микешка с Антоши глаз не спускал. Говорит, никто с ним связаться не пытался. Все личная инициатива. Я пока доволен.

— Я тоже, — подтвердил гном. — Сейчас ещё кашу проверим, так ли вкусна, как Артём говорит.

— Отлично, — откинулся на спинку стула Саныч. — Антоша, молодец. Так держать. Только ты помни, что всё только начинается, слабину давать нельзя. Если вольёшься в коллектив, будет у тебя интересная и насыщенная жизнь. Уму-разуму наберёшься, есть у кого. За своих стой горой, и они тебя не оставят. Как ты к людям, так и они к тебе.

— Дядя! — с досадой скривился Антоша. — Ну сколько можно-то?

— Терпи, — флегматично хмыкнул Саныч. — немного осталось. Вот я ещё по дороге домой на тебе оторвусь, и всё на этом. Дальше сам. Давай собирайся, ехать надо.

Антоша подорвался собирать немногочисленные личные вещи, Саныч с довольной усмешкой следил за ним.

— Спасибо, мужики, — обратился он к нам. — не пожалеете, зуб даю.

— Зуб беру, — отсалютовал ему Арчи ложкой. — дуйте уже. Ты, главное, проследи чтоб собрался он по-умному. Носки, трусы, сменка, роба и прочее. Запас варенья, домашнюю библиотеку, холст с кистями и красками не надо. Мамкиных гостинцев тоже. Рассчитывайте на рюкзак, не больше.

— Поучи жену щи варить, — небрежно отмахнулся Саныч. — Когда она у тебя будет. Не впервой. Завтра в восемь будем здесь. Бывайте.

И комендант, помахав нам на прощанье рукой, направился на выход, успев перехватить Антошу, который полез было к нам с рукопожатиями.

— Ну ты же видишь, что люди едят, — донеслось уже из дверей. — Чего лезешь? Им чего потом после тебя, руки мыть? Когда ты уже соображать-то начнёшь?

— Крепкое воспитанье, — саркастически хмыкнул Далин. — Я б взбеленился уже. Но каша вкусная, молодец.

— Ладно, — подвел черту Арчи. — К вылету готовиться надо. Кто последний доест, тот Микешку заставляет мыть посуду.

Я сыто откинулся назад, держа в руках кружку с чаем. Каша здорово отяжелила меня, надо было отпиться горячим и сладким напитком, перекурить, тогда сытая леность сменится приливом сил и можно будет бежать заниматься делом. Прихлебывая из кружки, я отключился от разговора, тем более что гном с магом просто трепались за воспитание вообще и воспитание Антоши в частности, и принялся мысленно перебирать порядок дел на сегодня. Этой фишке меня научили давно, и иногда она меня здорово выручала. Перед тем, как что-то сделать, проделай это в уме, только не ленись, не скачи, а тщательно. Тогда многие вопросы решатся сами собой, и к делу подойдёшь осмысленно, а не просто так. Перебрав все возможные камни преткновения, постаравшись вспомнить весь свой инструмент в лицо и где он лежит в данный момент, я со стуком поставил пустую кружку на стол и рывком поднялся на ноги.

— Тьфу ты, чёрт, — аж подскочил Далин. — Напугал. Все бежим или ты один?

— Не умничай, — посоветовал я гному. — Пойду делом займусь, пока вы тут разлагаетесь.

— Про между прочим, — насупился Далин, — у нас всё на мази, в отличие от тебя. Тормоз производства, вот ты кто. Все делаешь в последний момент, мог бы сегодня в ангаре остаться, хренометры свои проверить.

— Тогда эксперимент с Антошей вряд ли получился бы, и в «Восточном пиру» я сегодня точно кого-нибудь зажарил бы, до хрустящей корочки, — возразил ему Арчи. — А часы на «Ласточке» мы каждый день в восемь утра заводили, как ты просил. И в ящике которые, и на стене, и в коробочке.

— Сегодня видел, когда сам заводил, молодцы, — поблагодарил я их. — Там циферблат есть, показывает время с последнего завода. Завтра с утра на проверку свозим, и все дела. Пойду остальное посмотрю. И горе тебе, Далин, если на штурманскую покусился, не дай бог захламил, пойдём сейчас вытащишь, иначе выкину.

— Не переживай, — махнул рукой гном, — места у нас на «Ласточке» хватает, хоть собак гоняй. Это не «Касатка», где друг у друга на голове сидели. Дуй уже, отвлекаешь от еды.

Я кивнул ему головой и, развернувшись, направился к кораблю. На «Касатке» в моем распоряжении было просто поворотное кресло рядом с креслом первого пилота с откидывающейся доской вместо стола, которая всем мешала, даже мне самому. Но я не возмущался и не пытался выбить себе дополнительное пространство, потому что тесно было всем. Поэтому чаще всего я работал, держа планшет с картой на коленях, что было жутко неудобно, спасало только то, что все изгибы и рукава реки Каменки на триста километров в обе стороны от Новониколаевска я знал назубок, и мог ориентироваться по ней даже ночью, если светила яркая луна и не было облаков. Правда, только летом. А вот если отойти от реки, то без прокладки курса не обойдешься, до того тайга однообразна, особенно с малой высоты.

Доходило до того, что не только мои инструменты было негде хранить, но даже пользоваться ими становилось невозможно. Мы избегали длинных рейсов, предпочитая ходить накоротке, но всё равно блудили несколько раз. Применительно к морю нас можно было назвать каботажниками, то есть теми смелыми ребятами, которые стараются ни в коем случае не терять берег из вида. Но уж теперь-то мы развернемся.

Я поднялся на борт «Ласточки» и, пройдя по коридору между каютами для пассажиров и кубриком экипажа, распахнул дверь кабины пилота. Вот только раньше это у нас была собачья будка, в которой главное место занимали два кресла — одно пилота и второе, поворотное, пилота-штурмана, то есть мое. Далину в кабине «Касатки» места не предусматривалось, и он всю дорогу сидел в машинном отсеке, как сыч. Да что там говорить, раньше у нас даже гальюна не было, гадили в специальное ведро, которое после каждого рейса выкидывалось, зато теперь…Можно было не только посидеть в свое удовольствие на компактном троне, но даже принять душ в маленькой кабинке, если сильно приспичит.

Кстати, Антоша и не подозревает, кто будет всем этим хозяйством заведовать, надо будет его как-то помягче обрадовать, что ли. Рассказать о реально высокой важности исправной работы санузла, без дураков, надеюсь, всерьёз проникнется. Спать и жить теперь можно было в каютах на самых настоящих диванчиках, а не как раньше, по очереди в спальнике на полу коридора, обалдеть. Правда, если будут пассажиры, придется переезжать в кубрик экипажа с откидными койками, но не беда. Напротив моторного отсека располагалась кухня, которую можно было бы сделать даже и поменьше, на мой взгляд, до того она была здоровой по лётным меркам. В общем, комфорт зашкаливал.

Я еще немного потоптался в проходе, с каким-то тщеславным удовольствием разглядывая внутреннее убранство дирижабля, все эти ореховые панели, блестящие бронзовые детали и хрустальные светильники, как будто хвастаясь перед самим собой. Лухари-класс, как говорится, знай наших. Мажоры, одно слово. Потом, вдоволь налюбовавшись, вошел в кабину пилотов, которую теперь правильнее было бы назвать ходовой, или штурманской рубкой.

Не, там так же, как и в «Касатке» имелись два кресла пилотов перед широкой приборной панелью у наклоненного вперёд лобового стекла, но теперь они занимали лишь малое место в кабине. Мне же было отдано, помимо одного пилотского кресла, всё остальное. Во-первых, одно место с легким складным креслом в дополнительной обзорной кабине, которая находилась на уровне ног между основными креслами, для визуальной ориентировки. Во-вторых, большой штурманский стол для карт с хитрыми поворотными механизмами. Стол можно было вертеть и горизонтально, и вертикально, убирать плашмя к переборке или выдвигать на середину, как хочешь.

Латунные и бронзовые держатели для моих приборов кто-то маленький и бородатый начистил до блеска. Навороченный секстант с искусственным горизонтом, астрономический компас, компасы обычный и магический, звёздный глобус, хронометры и прочее мое хозяйство никто больше не трогал и не открывал, судя по запылённости, и слава богу. Когда-то давно я предупредил особо ретивых, что руки оторву, и судя по всему, подействовало. В конце концов, ему же работы меньше, пусть спасибо скажет.

Открыв ящик с главным хронометром, я сверил показания времени с настенными часами, расхождение в две секунды было не критическим, завтра с утра перед вылетом поправлю. Поочередно пооткрывав ящички с навигационным инструментом, убедился в том, что всё на месте, и принялся за проверку. Монотонная работа, требующая терпения и точности, не позволяла отвлекаться, поэтому я пропустил небольшую войну Далина и Микешки мимо себя, хотя было интересно, чего они там не поделили. Победивший гном поволок смурного домового в моторный отсек, приобщать к какой-то важной работе, громко хлопнув при этом дверью. Я вполголоса от души выматерился, Далин услышал, но обострять не стал, негромко извинившись.

— Тёма, прости пожалуйста, — шёпотом из коридора, не рискуя заходить, сказал гном. — Не отвлекаю?

Я, не оборачиваясь, отрицательно помотал головой и Далин продолжил.

— Просто зла на эту гнусь мелкую не хватает, выбесил, — объяснился он. — Шибко умный у нас Микеша. Прикинь, опять под духа бестолкового косить начал. Мол, разговаривать обратно не умею и слова все забыл, а то, что вчера было, так это ваши смешные фантазии. Я ему говорю в моторном отсеке в узкостях прибраться, куда я залезть не могу, а он веник схватил и чистый пол подметает, и на меня даже не оглядывается, сучок.

— Так он же технику боится, — сочувственно пожал плечами я. — Вот и косит под енота.

— Да нихрена он не боится, — возмутился Далин. — Когда сюда летели, в моторном отсеке спокойно сидел, при работающем-то двигателе. Ключи мне ещё поперепутал, чистить полез от скуки. И главное, я ему говорю — Микеша, подь сюда, а он не слушает. Глаза себе ещё сделал как у пожилой собаки, типа я бы с радостью, хозяин, тебе помог, но не могу, слов не понимаю.

Я захихикал и, передразнивая домового, пискляво произнес: — Я бы с радостью помог тебе, хозяин, но неохота.

— Вот именно, — поддержал меня Далин. — А вот Кирентий не такой, сказали чего делать — полетел. Как бы не испортил его наш хитрец.

— Да он просто боится, что теперь ему работу нарезать сверху станут, — попытался придумать объяснение я. — Наверное. Раньше-то он сам себе хозяин был. Хочу — подметаю, хочу — кружки мою, хочу — на заднице сижу. Хотя на заднице-то он и не сидел никогда, но никто и не указывал ему, что делать.

— Скорее всего, — согласился гном. — Самостоятельный шибко. Пойду проверю, чем он там занят.

— Давай, — кивнул ему я и, заулыбавшись, представил себе как Микешка, смачивая ветошь горючими слезами, ползает по малодоступным местам моторного отсека.

Закончив с проверкой и калибровкой, я принялся чистить от пыли футляры для инструмента и укладывать его в гнезда, клятвенно пообещав себе никогда не привлекать к этому делу домовых, даже если теперь их у нас двое. И вообще в кабине им делать нечего, максимум каюты и кухня. Ну там пусть с ними Антоша воюет, посмотрим, кстати, кто кого. Надеюсь, ума у парня хватит не приказывать домовым, а поклониться с уважением. Если вежливо, со всеми приличиями попросит, вот тогда пассажирское отделение будет блестеть, как у кота, гм… принадлежности. То, что позволено Далину, Микешка от молодого не стерпит в принципе. Ну да рано ещё об этом беспокоиться, тем более Антоша на дурака не похож, должен понимать, что если с домовыми не сладит или войну затеет, то сам, скорее всего, и вылетит.

Закончив с инструментом, я перешел к картам. Выдвинул на середину стол, достал готовальню, штурманскую линейку наподобие логарифмической, застелил карту района, прижал ее грузиками, потом отошел и полюбовался — красота! Прямо как на корабле, только воздушном. Повертел стол туда-сюда, ориентируя карту по сторонам света, а потом по ходу дирижабля, и чуть не возрыдал, до чего же удобно. Накидывать основной маршрут я не стал, идти будем переходами, от аэропорта к аэропорту, с ночёвками на земле. Ближайшие три дневных перехода будут над рекой, не заблудимся, трасса над Каменкой нами хожена-перехожена. А вот дальше будут варианты, зависящие от многих причин, но прежде всего от погоды. И, хотя весна не время для тайфунов, но поберечься стоит, особенно над морем, там нам прогноза никто не даст, потому что некому.

Чуть скрипнула дверь, и на пороге возник Кирюшка, сосредоточенно тащивший на себе какое-то подобие коромысла с двумя стаканчиками горячего чая. Я удивлённо кликнул Далина, приняв от домовёнка посуду.

— Ну чего тебе? — высунулся в коридор гном. — если сам закончил, другим мешать не надо, наверное.

— Да тут просто чай принесли, — объяснил я ему. — Подумал, что это твой заказ, я ж не просил ничего.

— И я не просил, — подошёл гном. — Но чайку испить не лишним будет, спасибо, Кирюшка.

— Это не я, — отчаянно смущаясь, пропищал домовёнок, — это Арчи придумал. И коромыслице мне вот какое ловкое сделал. Мое теперь собственное будет, вот. Загогулину эту видите?

— Это не загогулина, — улыбаясь, рассмотрел я магическую руну, сиявшую синим светом. — Это буква «К», магического рунного алфавита.

— «К» значит Кирюша, — гордо заявил домовенок. — И ещё она мне силы придаст, и ловкости. Ни у кого такого нет, у меня только. Арчи сказал не показывать никому, вам можно, и всё.

— Крутейшая вещь, — присел на корточки гном со стаканом чая в руке, чтобы повнимательнее разглядеть заветное коромыслице. — Ты его береги. Надо будет попросить Арчи для Микеши эполеты какие-нибудь рунные сварганить, для резвости и послушания.

— Э-эполеты? — заинтересованно спросил домовёнок. — А это что? Слово-то какое красивое! А это только Микеше можно будет, или мне тоже?

— Это мы пошутили, — объяснил ему я. — Эполеты заслужить нужно. Будешь стараться, сварганим и тебе, на зависть врагам.

— Буду! — обрадованно пискнул Кирюшка. — А врагов у меня нет совсем, их, говорят, за забором много, а я туда не хожу.

— Ладно, хватит малышу мозги пудрить, — гном допил чай и аккуратно поставил стакан в захват коромыслица. — Пойду Микешку проверю.

— Ой, — вдогонку ему пискнул Кирюшка, — забыл! Арчи приказал передать, чтобы вы чего-то завязывали, я не понял чего, потому что завтра всем вставать рано, спать пора!

— Молодец, — и я пристроил свой стакан с другой стороны коромыслица. — Передай, что уже всё завязали и идем.

Кирюшка гордо приподнял свою чайную переноску, полюбовался немного на сияющую руну и расплывчатой тенью шмыгнул в коридор. Совсем, смотрю, Арчи делать нечего, домовым коромысла волшебные для стаканов мастерить начал.

Я ещё раз прошелся взглядом по рубке, на предмет вспомнить, не забыл ли чего, сначала по часовой стрелке, потом против. Ощущения, что чего-то упустил, не было, и с чистой совестью, не дожидаясь Далина, я вышел в ангар. Завтра ещё уговорю Саныча свозить меня в диспетчерскую на предполетную подготовку, чтоб самому на себе хронометр с картами не тащить, и нормалёк.