Самый лучший ветер

Артём Сергеев, 2020

Наш мир, сумевший уцелеть после лютой зимы и возродиться, стал миром магического стимпанка, дирижаблей и волшебных существ, где расстояния вновь стали большими, а небесные корабли – единственным способом куда-то добраться. И экипаж, идущий сквозь этот мир в поисках тайн и приключений. Штурман, маг, механик и саламандра – главные герои этого романа о дороге в облаках. Содержит нецензурную брань.

Глава 5, в которой герои выходят в город, знакомятся с новыми людьми и попадают в незначительные происшествия

Отметившись на вахте и сдав всё лишнее, мы вывалились на площадь перед проходной. Я и раньше бывал в Белом Камне, но всегда только наездами и города не знал, так что придётся идти куда поведут. А по плану у нас было, с учётом воскресного дня, совмещение приятного с полезным. То есть пообедать с нужными людьми, узнать последние расклады, ну и просто прошвырнуться по городу. Никто нас никуда не торопил, долгов на нас никаких не висело, никому мы ничем обязаны не были, и вот такой статус-кво и был нашей, наверное, единственной самоцелью.

Нет, поначалу, когда мы только поставили на крыло свою «Касатку», то от излишнего рвения принялись хвататься за всё подряд. Дневали и ночевали в рейсах, за пределы аэропортов выходить вообще времени не было. Далину всё это понравилось, и он потихоньку приучил нас к жёсткому режиму. Со временем гном надел корону, начал на нас покрикивать, но получил жесточайший отлуп. Первым взбеленился Арчи, и я его поддержал, потому что сил уже никаких не оставалось, а жизнь перестала радовать. В работе на износ был бы смысл, если бы не категорическое ограничение — на один дирижабль требовался один маг. Так что создание собственной воздушной империи нам не грозило, ибо маги — товар штучный и очень редкий, а если так, то зачем себя изводить, пытаясь успеть везде.

Помню, мы орали в две глотки на покрасневшего и злобно пыхтящего Далина, приводя его в чувство. Арчи особенно напирал на то, что на ремонте и зарядке амулетов и оберегов он легко заработает в три раза больше, и на кочерге он вертел целыми днями сидеть в небе, лишь бы гном был доволен. Я тоже напомнил гному про свою безбедную гражданскую службу в аэропорту, откуда сорвался в отставку за друзьями, и про то, что сам гном зарабатывал куда как солиднее, работая механиком в аэропортовских мастерских.

Арчи, светясь натуральным синим светом от злобы, тыкал пальцем в грудь обалдевшему Далину и орал о том, что за этой мышиной вознёй мы совсем забыли, ради чего это всё, собственно, и затевалось. Я напомнил гному, что взяли мы «Касатку» от любви к небу, как бы это не звучало, и от нелюбви ко всякого рода начальству. Перевозка грузов и обязательное участие в патруле на благо княжества изначально задумывались как сопутствующие дела, всего лишь для поддержки штанов.

Главное для нас заключалось в мечте о полётах на север, в Запретные Земли, на запад, в Руины, на юг, в Дикое Поле, и на восток, на Архипелаг. При удаче один полёт туда мог бы принести столько, сколько нам на перевозке почты и за год не заработать. Магические артефакты, древние вещи, новые знания с севера и запада, специи и волшебные травы с юга и востока, вот что нам было нужно, а не вот это вот всё. Можно было, конечно, и без штанов остаться, а то и без головы, но тогда уж лучше на земле сидеть и не дёргаться. Тем более что в самые лихие места наобум мы лезть и не собирались.

Далин тогда натурально сел на задницу, поднял руки вверх и, как мне показалось, с радостью сдался. Потом мы взяли полтора литра горькой, сели у меня дома и помирились. Сошлись на том, что этот период был необходим, для отработки слаженности и понимания тонкостей лётного дела, но на этом всё, баста. Я достал свои карты, которые собирал с юности, и мы влёгкую наметили несколько многообещающих маршрутов. Места я подбирал так, чтобы было и не далеко, и не сильно опасно. Не знаю, было ли это пресловутым везением новичков, или всё-таки сработал мой стаж просиживания штанов в архивах и скупка всех карт, до которых я мог дотянуться, но в третий же вылет на свободную охоту мы сорвали джек-пот.

Шли мы тогда на север через сопки, покрытые захламленной буреломной тайгой, и Арчи с высоты пятиста метров смог учуять какое-то изменение магического фона в небольшом распадке прямо по курсу. Как он потом сам признавался, рассматривал наш маг заснеженный лес исключительно от скуки, и пройди мы метров на сто правее или левее, то ничего бы и не заметил. Арчи тут же тиснул третью тревожную кнопку с сигналом немедленной посадки, и мы с гномом, выскочив по рабочим местам, сумели с ходу посадить наш кораблик прямо на делянку, сплошь покрытую кустами Снежной Ягоды. Помню, Далин орал от восторга не переставая: «В пять раз больше по весу!!!», кантуя забитые мешки в грузовой отсек, и мы от него не отставали, потому что барыги рвали эту ягоду с руками, с радостью платя за неё сам-пять серебром. Неделю мы выгребали снег до земли, перебирали опавшие с осени листья и ветки, шарились по округе, но всё-таки сумели собрать триста с лишним килограммов, что дало нам примерно полторы тонны серебра.

Вернувшись в итоге в Новониколаевск богатыми женихами, мы окончательно определились с новым уставом нашего монастыря. Работы в патруле и на почте по разнарядке было не избежать, но всё основное внимание с этого момента уделялось свободному поиску. На меня повесили выбор целей, благо заветных отметок по всем своим картам я мог выбрать немало, архивы тоже давали кучу наводок на интересные места, и мне пришлось хорошенько поработать, чтобы выбрать самое многообещающее.

Наверное, теперь нашу команду можно было с полным правом назвать исследовательской, поскольку мы не шакалили по уже известным рыбным местам, а искали своё и новое, занимаясь больше картографией. Дела шли хорошо, и нам приходилось больше времени проводить на земле.

Я копался в архивах, по уши зарываясь в старые документы и карты, а парни возились с хабаром. Потому что мало было просто привезти из поиска всякий магический или механический хлам, надо было с ним разобраться. Если хабар состоял в основном из магической фигни, то Арчи приходилось ночевать в ангаре, опознавая и приводя в рабочее состояние амулеты и артефакты. Если же это была механика или ещё чего без магии, то в дело вступал Далин. Разобравшись же и поняв, чего это мы в очередной раз притащили, искали конкретного покупателя, а не сдавали всё барыгам оптом, как это делали другие экипажи. За что нас барыги, кстати, и не любили.

Как бы там ни было, но жизнь наша мне очень нравилась, и я не променял бы её ни на что другое.

— Куда идём, кстати? — занятый своими мыслями, я и не заметил, как мы вышли на главную площадь города, от которой в сторону набережной тянулись несколько самых красивых и живописных улиц Белого Камня. Роскошные особняки сильных и богатых княжества сего, дорогие магазины со всякой дорогущей всячиной, которую я бы в жизни не стал покупать, уютные кафешки для милых барышень и ресторанчики с претензиями — в общем, делать нам здесь было абсолютно нечего.

— Будете приобщаться к светской жизни под моим чутким руководством, хватит по столовкам бегать, — Арчи улыбался, но больше от пригревающего весеннего солнышка.

— Бон-тон, все дела, — Далин тоже жмурился от ласковых лучей, как довольный кот, и хлопнул меня по плечу. — Сейчас в самый крутой местный кабачок завалимся, твой приезд отметим. Мы теперь такие!

— Какие такие? — я потёр ушибленное плечо. — Да в десять утра даже твои бородатые сородичи по кабакам не ходят. Вот выползти на бровях могут, это да.

— Скушный ты человек, — не смутился Далин, — но зришь в корень. По делу идём. Смирнов, ресторатор местный, нам уже две недели мозги канифолит. Скоро у князя день рождения и даже юбилей, чтоб ты знал, месяц до него всего остался, вот он и переживает.

— А мы здесь каким боком? — я даже удивился и картинно вытаращил глаза. — Неужто пригласили?

Но я уже примерно понимал, в чём тут дело. Все остальные светские праздники были просто праздниками, то есть личным делом каждого, и лишь дни рождения князя выбивались из общей колеи. Этот день больше походил на официальное мероприятие, в котором любой человек при власти просто был обязан отличиться в своей радости, чтобы не возникло умаления княжеской чести. Бывало, в этом стремлении своём упивались и насмерть.

— День рождения князя, — продолжал Далин озвучивать мои мысли, — это не просто так, это дело политическое. Яичницу на стол не поставишь. Жрать им приходится напоказ всё самое дорогое и вкусное, экономия в этот день — тяжкий грех. Такую экономию могут и припомнить. Да и сигуранце местной легче, соберут всю шушеру в одном кабаке, и будут смотреть, кто от чистого сердца пьёт, а кто не очень. Сам знаешь, что у трезвого на уме…

— Да понял уже, не дурак, — обходя попутного гоблина-дворника с тележкой, отозвался я. — А мы, значит, должны им такого редкостного хрючева привезти, чтобы князь сразу проникся и понял — уважают!

— В точку, — кивнул Арчи. — За специями пойдём, на восток, на острова. Ну и попутно там ещё много всякого разного. Рыбки живой на Архипелаге захватим, креветок живых, крабов, икорки, капустки морской, да там целый список!

— Нам даже контейнеры особые, магические, выделили, — и Далин зачем-то показал мне свои сбитые руки. — Воды морской налить, живность засунуть, магии добавить — сонными довезём легко. И холодильники под всё остальное. Я неделю возился, устанавливал. В общем, всё готово, тебя только ждали. А Смирнов, хозяин кабака, сам каждый день насчёт тебя с Новониколаевском связывался. Говорит, даже морзянку начал понимать.

— Ну, не знаю, — мне пришлось пожать плечами. Я и в самом деле не знал, как относиться к этому неожиданному фрахту. Не, на Архипелаг было бы прикольно слетать, давно там не был. Да и Лариску выгулять тоже было бы неплохо. — А как он на нас вышел? Кто навёл?

— Бабуля моя, — вздохнул Арчи. — Так бы они патрульных подрядили, конечно, но князь на это косо смотрит. Не любит он, когда экономят за его счёт, да и спроса с патрульных никакого, случись что.

Я понимающе кивнул другу и вспомнил, как первый раз поплыл, увидев бабушку Арчи. Вообще-то я уже давно вышел из пубертатного возраста, но тогда, натурально, растерялся. Шёл я в тот раз в наш ангар по рабочим делам в абсолютно ровном рабочем настроении и ничего, как говорится, не предвещало беды. Про то, что к нам приедет бабушка Арчи проведать внучка, я знал, но значения не придал. Думал, вежливо познакомлюсь со старушенцией, скажу ей пару дежурных фраз о том, какой Арчи у нас молодец, а там как пойдёт.

Захожу, закрываю за собой дверь и вижу, как какая-то статная огонь-деваха лет двадцати пяти на вид в одних джинсовых шортиках и легком топике, вся в мыльной пене, намывает нашу «Касатку». Я уронил челюсть на пол, а после, собрав мысли в кучу, начал с тоской думать о том, что совсем Арчи обнаглел и семейного скандала не избежать. Вот зайдёт бабуля и увидит эту профурсетку, что тогда? И Далин куда-то запропастился, вдвоём бы мы ее быстро выгнали, нет у него почтения к подружкам Арчи, даже к таким красивейшим кобылкам, как эта. А вот один я на такое не способен, нет.

Но тут в дверь влетел сам маг с ведром воды в руках и с перепуганным видом, даже не глядя на меня, присоединился к мытью. Я огляделся по сторонам и увидел в углу верхом на пляшущем венике Микешку с вытаращенными от усердия и испуга глазёнками, который умудрялся подметать пол, не поднимая пыли. В другом углу я заметил Далина, который с независимым и гордым видом шнырял по шкафчикам с тряпкой в руках, и тут до меня дошло, что я попал на внезапную генеральную уборку, а эта самая деятельная блондинка и есть эльфийская бабушка.

Я замер и, нащупывая спиной дверную ручку, решил предпринять тактическое отступление. Но деваха, схватив Арчи за загривок, сперва быстро натыкала его носом в грязный иллюминатор, а после с улыбочкой повернулась ко мне. Я же, сделав вид, что ничего удивительного не происходит, поздоровался и поинтересовался насчет своего фронта работ. Бабуля одобрительно мне кивнула и ткнула пальцем на пустые ведра. До вечера я бегал за водой, так как в Новониколаевске у нас все удобства и вода были в здании вокзала, отбиваясь от потешающихся зрителей. Вечером же наш гнилой ангар было не узнать, чтоб он сгорел. Лаириэн, которая откликалась на вполне простое имя Лара, сменила гнев на милость и устроила нам ужин с доставкой блюд из ближайшей столовой. Причем таких, что я никогда бы не подумал, что в нашей забегаловке умеют так классно готовить.

Мы знали, что Лара была одним из сильнейших магов Ойкумены, лет ей было хорошо за триста, и двери в кабинет нашего князя, да и всех остальных, она открывала с ноги. Но ещё мы знали, что таких внуков и правнуков, чёрт их всех разберёт, как наш Арчи, насчитывалось что-то около пятидесяти, и на столь явное проявление родственных чувств не то что мы, но даже Арчи не рассчитывал.

Выслушав сбивчивые оправдания мага что, дескать, мы только-только занялись любимым делом, денег нет, а потому сняли самый дешёвый и от этого самый грязный ангар в этом захолустье, Лара предложила не париться, так как она всё понимает, а вот этого своего конкретного внучка любит и ценит больше остальных, хоть и видит его раз в год по праздникам. Арчи, помню, тогда неподдельно изумился, даже больше нас с Далином, но ничего не сказал.

Бабуля провела в тот раз в Новониколаевске неделю, занимаясь какими-то своими невообразимыми делами, при этом жила у нас в ангаре и проводила всё свободное время вместе с нами. Как мы поняли, она оценила факт появления свободного дирижабля и надёжной левой команды, которая в случае чего будет пахать на неё как родные, и держать рот на замке, поэтому постаралась нас приручить. Потом мы сделали несколько рейсов вместе с ней или по ее просьбе, и ни разу не пожалели.

И всё-таки, когда Лара уехала, мы вздохнули с непередаваемым облегчением. Вела она себя ровно, не молодилась, в душу не лезла, говорила в основном по делу и такие вещи, что хоть записывай, но всё-таки… Было в ней что-то такое, что абсолютно все в её присутствии старались выпрямиться или отойти подальше, как от шаровой молнии. Если бы мне предложили на выбор треснуть тигра по башке палкой или шлепнуть Лару по упругой аппетитной попе, я без колебаний выбрал бы тигра. Нас она с тех пор не забывала, и регулярно что-то подкидывала, вот как сейчас с этим гастрономическим рейсом.

— Ну, то что Лара ходку подогнала, это понятно, — подходя к крыльцу чёрного входа в ресторан, заявил я. — По большому счёту Смирнов этот для неё и старается.

— К ней на кривой козе не подъедешь и шашлыком не удивишь, — авторитетно подтвердил гном, — оладушки с вареньем она только у нас в ангаре есть будет. Тут высокую кухню подавай.

Мы остановились под навесом, и Далин начал бесцеремонно долбиться в дверь. На шум выскочил здоровенный охранник, внимательно нас разглядел и, видимо узнав гнома с магом, глухо буркнул: — «Проходите». Парни, соблюдая приличия, вежливо с ним поздоровались и зашагали по тёмному коридору в сторону кладовых. Там уже суетился сам Смирнов, невысокий разбитной мужик пожилых лет из бывших бандюков, шныряя от полки к полке с кучей накладных в руках. Кладовщик и повар ворочали какие-то ящики в коридоре, устроив завал, и Далин через их спины помахал рукой хозяину, привлекая внимание.

— Ну наконец-то, нарисовались, хрен сотрёшь! — по-шутовски осклабившись, пропел Смирнов и полез к нам через баррикаду из ящиков, при этом сунув бумаги прямо в морду повару. Хоть он и общался всегда с шуточками и прибауточками, но все повадки его были волчьи, и даже сейчас, перелезая завал, он ощутимо сильнее, чем надо, оттолкнул кладовщика к стене.

— А я-то уже все глазоньки проглядел, ожидаючи. Всё думаю, где наши орлы, какие такие подвиги во благо общества совершают. Совестно беспокоить, ей-богу. — Смирнов встал перед нами, засунул руки в карманы и даже не подумал поздороваться. — Если у вас все на месте, так сегодня и дуйте. Раньше сядешь, раньше выйдешь, неча прохлаждаться. Могли бы, кстати, ко мне и не заходить, а сразу в рейс идти, всё ж обговорено.

— Ты так со своими подавальщицами разговаривай, — равнодушно бросил ему Далин. — С нами не надо. Денег от тебя я так и не увидел.

–Да как же, как же, ребятушки, — зачастил Смирнов. — У меня же без обмана! Как привезёте рыбку, сдадите на склад, мы ее опосля посчитаем и перевесим, а потом сразу же и денежки. По-людски, по-людски надо дела вести, как заведено.

— Слышь, а мы что, в лаптях к тебе пришли? — неподдельно удивился Далин. — Или я на серого мужичка сильно похож? Я ведь в курсе, как ты с ними дела ведёшь. Они за тобой по полгода за деньгами бегают.

— По-божески веду дела, по совести, — разулыбался нимало не смутившийся Смирнов. — мужички всё понимают и не жалуются. Как же я могу ему сразу за картошку заплатить, если мы её ещё гостям не скормили? А вдруг в мешке земля или камень какой? За что платить? А вот как израсходуем всю, так можно и платить. У меня всё записано, сколько было хорошей, сколько гнилой…

— Сколько в очистки, — передразнил его Далин. — Я тебе не крестьянин лапотный, ты мне зубы не заговаривай.

— А чего так, — участливо склонился к гному Смирнов и перешел на нарочито простонародный язык. — Брезговаешь, чтоль? Мужик, промежду прочим, есть основа всему. Опора государства.

— За-дол-бал. — прервал речь Далин и молча уставился ему прямо в глаза.

— Ого, — резко стал серьёзным Смирнов и так же впился глазами в гнома. — А отношения испортить не боитесь, орёлики?

— Ты же не боишься, — демонстративно плюнул на грязный пол Арчи. — Или в авторитете так сильно приподнялся, за слуг нас считаешь?

— Вы бы, господин маг, не плевались тут, как верблюд какой, — процедил Смирнов, всё же отведя глаза от Далина и посмотрев на Арчи. — Раньше бы вы мне за это не в шутку ответили, дружочки, если б в лесу попались.

— А я и сейчас в тайге с такими как ты разговоров не веду, — холодно сообщил ему Арчи. — Сжигаю на раз, вот и все разговоры.

— В общем, так, — резко хлопнул в ладоши Далин, переключая внимание на себя. — Пойдём мы тебе навстречу, Смирнов, по-божески всё сделаем, как ты любишь. Холодильники твои и лари заговорённые не на помойку выкинем, а рядом с ангаром сгрузим, цени. Заберёшь сам. Пошли, мужики.

И, так же демонстративно плюнув под ноги Смирнову, побагровевший от злобы гном круто повернулся на месте и зашагал в сторону выхода. Мы переглянулись с Арчи и, коротко кивнув хозяину кабака и застывшим у стены кладовому с поваром, направились за Далином. Выйдя на крыльцо последним мимо прикинувшегося невидимым охранника, Арчи с наслаждением ахнул дверью так, что я аж подпрыгнул. В полной тишине мы молча пошли по хоздвору вслед за пыхтящим от злобы гномом на улицу, но тут отворилось окно и из него показался улыбающийся Смирнов.

— Так я не понял, ребятушки, — нараспев протянул он. — А за рыбкой-то когда?

— Нахер иди, — дипломатично ответил ему остановившийся Далин. — Г-гнида.

— Ой, да ладно, — Смирнова было ничем не пронять. — Должен же я был хотя бы попытаться. Ну увлеклись маленько, бывает. Поднимайтесь давайте, поговорим. Рыбка не ждёт, и денежки уже давно готовы.

Парни остановились, а я громко, так чтобы Смирнов слышал, спросил: — Ребят, может ну его нахрен действительно? Своих дел по горло. Мы ему, можно сказать, одолжение делаем, а он…

— Эй-эй-эй, господин навигатор, стопэ! — возмущённо перебил меня тот, уже наполовину высунувшись из окна. — Надо же, какие мы нежные. Как же вы свои дела ведёте, ребятушки? Это ж обычный рабочий момент. Будни-с ресторатора, так сказать. Давайте-давайте, наверх.

— Ладно, — помолчав, сказал Арчи. — Так бы и чёрт с ним, с мироедом, но бабуля просила, Артём. Чего-то там ей тоже понадобилось. Пойдём, определимся.

И мы по второму разу поднялись на крыльцо, но только теперь забежавший вперёд охранник повел нас куда-то по богато отделанным коридорам наверх. Я с интересом разглядывал через открытые двери отдельные кабинеты для гостей, номера для отдыха с девочками, потому что никогда здесь прежде не бывал. Мы прошли через стильно обставленные бильярдную и курительные комнаты. Наплевать на реально красивую отделку помещений, но вот бильярдные столы оказались высочайшего класса, ломберные столики от них не отставали.

— А Смирнов-то молодец, не дешевит, — вполголоса сказал я Далину, топающему за мной. — Ты посмотри, красота какая. Казино, в натуре.

— На таких как мы экономит, — в ответ буркнул гном. — Вот и не дешевит.

— Это ещё что, — повернув к нам голову, сказал Арчи. — Видели бы вы его бл…, то есть банный дворик. Декаданс, ей-богу! Девки все как на подбор. Самое интересное, никого силком не держит. Только деньгами и тем, что обижать категорически не даёт. Прямо отец родной, сволочь сизая.

— Премного мы им довольны, господин маг, — влез в разговор охранник, недовольный тем, что Смирнова при нём назвали сволочью. — Какие еще шкуры хозяева попадаются, вы бы знали, хороших мало. Платит достойно, а брань на вороту не виснет. Ну, в зубы сунуть может, но исключительно за дело, и на этом всё, счёты кончаются. А за своих горой стоит, редкость это. На износ никого работать не заставляет.

— Главное, чтобы вам нравилось, — внимательно выслушав охранника, ответил Арчи. — каждому своё.

— Ото ж, — подтвердил тот и, остановившись у неприметной двери, принялся в нее стучаться. За дверью что-то бухнуло, и приглушённый голос Смирнова попросил у нас подождать ещё минуточку. Далин на эти просьбы никакого внимания не обратил и, без усилий отодвинув всерьёз упёршегося возмущённого охранника с дороги, вошел в кабинет.

— Извините, что помешали вам деньги прятать, — с насмешкой глядя на ковыряющегося в сейфе Смирнова, произнес гном. — Но только недосуг нам.

— Смел ты, гноме, не по росту, не по чину, — без тени недовольства ответил ему хозяин кабинета, не отвлекаясь от сейфа. — Да и хрен с тобой, не моя забота. Бог даст, голову-то тебе кто-нибудь за это и оторвёт. А вам я сейчас вексель-то и выпишу.

— Вот я тебе сейчас сам чего-нибудь выпишу, — засопел Далин. — Опять двадцать пять, за рыбу деньги.

— Гы-гы-гы, — закатился Смирнов, держа в руках какую-то гербовую бумагу. — За рыбу деньги. В цвет пришлось, смешно. Вексель-то чем не угодил?

— Клади об это место тысячу пятьсот рублей, — Далин указал на край стола. — И я их еще три раза пересчитаю.

— У меня тут не банк, и не тайный обменник, — не унимался Смирнов. — Кто ж такие деньжищи просто так дома держит? Денежки работать должны, а не лежать. Вот возьмёте векселёчек, а в банке его вам на рубли тут же и поменяют.

— Ты же лучше меня знаешь, что банки сегодня не работают, и при этом в рейс нас сегодня же и выпихиваешь, — тяжёлым взглядом уставился на него Далин. — Я вот тобой прямо восхищаюсь.

— А чего? — простодушно осмотрел нас Смирнов, — ну тогда поменяете как из рейса придете, всего-то делов. Целее будут.

Далин картинно медленно двумя пальцами взял вексель, внимательно его рассмотрел и устало сказал: — Я вот даже не удивлён, Смирнов. Почему вексель не от твоего имени?

— Да что ж такое, — даже всплеснул руками тот. — Вот почему всё тебе не так? Бумага гербовая? Гербовая. Пусть маг посмотрит, она же магически от подделок защищенная.

— Следов подделки нет, — перехватил вексель Арчи. — тут всё нормально. Меня другое беспокоит, что за господин Кузякин тут фигурирует, а не ты?

— А вот иронию свою попрошу при себе держать, — насупился Смирнов. — И к господину Кузякину ее не применять. Это очень почтенный господин. Между прочим, поставщик княжеского двора по части мебели. Больше уважения, господин маг. Проигрался он тут недавно, вот вексельком и расплатился.

— Издевается, — посмотрев на парней, резюмировал я. — Кузякина мы брать не будем.

— Ну хорошо, — с досадой повернулся к сейфу Смирнов. — Не хотите Кузякина, давайте посмотрим что-нибудь другое.

— Давай деньги смотри, — посоветовал ему гном, плюхнувшись в кресло. — Я понимаю, ты удовольствие получаешь, когда нам мозги канифолишь. Только векселя свои сам обналичивай.

— Тяжело с ними дела иметь, — пожаловался в никуда Смирнов. — Как от вас, таких канительных, еще заказчики не разбежались?

— День-ги, — в ответ с расстановкой сказал ему гном. — Деньги давай.

Смирнов насупился и принялся ковыряться в сейфе. Он что-то там пересчитывал, перекладывал с места на место, бубнил что-то ругательное про себя и наконец, закрыв тяжёлую дверь на все замки, плюхнул перед гномом пачку засаленных купюр. Далин брезгливо покосился на неё, но всё же пододвинулся к столу и принялся пересчитывать бумажки.

— Ну, — удивленно посмотрел гном на Смирнова, — тысяча ровно.

— Ну да, — радостно подтвердил тот, — целая тысяча, как с куста. У меня без обмана, всё чётко.

— Тысяча пятьсот должно быть, — Далин шлепнул пачкой об стол. — Где ещё пятьсот?

— Ребята, — укоризненно протянул Смирнов. — Мы же практически одна команда. Должны друг другу навстречу идти. Я о вас забочусь, работой снабжаю, так и вы меня подстраховать должны. А вдруг с вами случится чего? Я же тогда и без денег, и без рыбки, и без холодильников останусь. Чистое разорение, тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог. Вот и подстрахуйте меня чуть-чуть, пусть пятьсот рублей у меня полежат. А как придёте с рейса, так сразу же и отдам, ей-ей.

— Если случится чего, и мы не вернёмся, — уже с ненавистью уставился на Смирнова Далин, — а такое может быть, то это будет значить, что мы без головы, или в лучшем случае без «Ласточки» остались. И всё это будет из-за тебя и твоей рыбки, чёрт бы её побрал! Деньги давай, я без них гибнуть не согласен!

Смирнов, побагровев не хуже Далина, вытащил из кармана четыре сотенные бумажки и припечатал их на стол. Гном уставился на них и уже готов был взорваться, но тут кабатчик опять нервно сунулся в карман и выбросил ещё пятьдесят рублей драными десятками.

— На, подавись! — бесстрашно вызверившись на гнома, с яростью завизжал Смирнов. — Больше не дам, нету раздавать! Я их не печатаю, кровью и потом добываю! И девки мои и повара с официантками за эти бумажки корячились не для того, чтобы я их кому попало раздавал! Умные больно, туда-сюда слетать на две недели такие деньжищи дерут!

— Чёрт с тобой, золотая рыбка, — с этими словами маг наклонился и собрал купюры в аккуратную пачку. — Пятьдесят рублей за спектакль мы вполне можем себе позволить. Через две недели жди.

— Да какой спектакль, Арчи, — тут же довольно забасил мгновенно успокоившийся Смирнов. — У меня натурально сердце кровью обливается. Станешь старше, поймёшь. Полтинник тоже деньги. Копеечка к копеечке, вот оно и хорошо.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — подмигнул ему маг. — И потом, откуда ты знаешь, может я уже тебя старше.

— Сердцем чую, — разулыбался в ответ ему Смирнов. — Хотя чёрт вас, эльфов, знает. Ну, давайте, ребятушки, поговорили и на выход. У меня ещё дел не счесть. И гнома своего заберите, а то он что-то в неадеквате, застыл прямо. Нервный какой.

Далин действительно как-то деревянно с усилием поднялся на ноги и с непередаваемым выражением пожелал Смирнову успехов в непринципиальных делах, пробурчав в конце чуть слышно: «Чтоб ты сдох».

Когда мы, немного обалдевшие, вышли на улицу и остановились, чтобы перевести дух, Далин прокашлялся и начал задумчиво вполголоса материться на гномьем, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Эк тебя разобрало-то, — сочувственно похлопал я его по плечу. — Держись давай. Интересно, у этого Смирнова гномов в родне не было?

— Не-не-не, Артём, — даже вздрогнул Далин. — Ты не путай. Наши скряги, конечно, каких мало. Но торговаться любят и, самое главное, умеют. А это было жлобство натуральное. Под горой он бы авторитета не достиг. Такое там не уважают.

— Ну, мы не под горой, а в большом городе, — пожал плечами Арчи. — Будем работать с тем, что есть. Мне что твои родичи, что этот Смирнов — один хрен. Мироеды. И там и там до печёнки достанут, прежде чем договоришься. Здесь даже быстрее и веселее, давно я такого концерта не видал.

— Пятьдесят ассигнациями он всё же на нас заработал, гнида такая, — с некоторым уважением в голосе протянул Далин. — У него пожрать на компанию столько стоит, с хорошим вином, но без девочек. Скотина.

— Когда выходим? — я решил перевести разговор к делу. — Воля ваша, но сегодня не пойдёт. Мне инструмент надо откалибровать, хронометры и прочую хрень. Карты погоды получить…

— Нафиг надо сегодня, — перебил меня Далин. — Даже не думай, Артём. Сейчас, ага, разлетелись. У меня тоже дел хватает. За этот полтинник я бы вообще через неделю в рейс вышел, хрена ему лысого. И еще бы на неделю опоздал.

— А прикиньте, парни, — захохотал Арчи. — Что было бы, если б он нам этот кузякинский вексель всучил.

— Этот Кузякин скорее всего банкрот, — хмыкнул я. — Побегали бы по банкам, по судам. Через год чего-нибудь и получили бы, в порядке общей очереди.

— Лады, — подытожил Далин, — проехали. Ну что, разбегаемся? Мне в мехмастерские надо. Сегодня воскресенье, станочный парк свободен.

— Мне к бабуле надо, — добавил Арчи, — ценные указания получить. Чего-то мутит с этим Смирновым старушенция. Артём, ты со мной?

— Спасибо, но нет. — легко отказался я. — Я лучше по городу пошарахаюсь и в библиотеку загляну, в архив. У них в понедельник выходной, не сегодня.

— Тогда часов в пять встречаемся в забегаловке у Хасана, что у мехмастерских. — предложил Далин. — Там хоть и контингент дерьмовый, но это единственная столовка в промзоне. Мне там ещё встретиться надо кое с кем.

— Найду, — я протянул руку компаньонам. — До встречи.

Далин пронзительно свистнул, привлекая внимание извозчика, Арчи намылился ехать с ним, чтобы спрыгнуть на полпути, а я, как истинный штурман, достал из сумки карту Большого Камня. Посмотрел название улицы и номер дома на ближайшей табличке и определился с местом. Прикинул маршрут до библиотеки и неспешным шагом, с интересом разглядывая дома и прохожих, направился к цели.

В городе царила ласковая тёплая весна, и настроение было просто майским. Даже Смирнов не смог мне его испортить, хрен бы с ним, с козлом. Я купил себе мороженое на палочке в сахарной глазури, для того чтобы получать положительные эмоции от прогулки по полной и, обходя весенние лужи на тротуаре, даже зажмурился от удовольствия. Город показался мне во всей своей весенней красе, двух или трёхэтажные разноцветные оштукатуренные дома были украшены всякими архитектурными излишествами, чёрт его знает, как они называются, но красиво.

Каждый четвёртый или пятый дом был отстроен из красного облицовочного кирпича, да не просто так, как у нас в Новониколаевске, а со всякими узорами и фигурами. На углу ближайшего особняка, под самой крышей, из кирпичей были выложены две львиные морды, слева и справа от угла. Я уважительно подивился мастерству неведомых каменщиков — вроде и простор для творчества всего ничего, семь на девять кирпичей, а львы угадывались явственно, по-настоящему стильно.

На идеальных мостовых, тщательно выложенных из крупных тёсаных речных булыжников, неспешно передвигались редкие извозчики. Всё же даже здесь, в самом крупном городе всех окрестных княжеств, автомобили и мотоциклеты были ещё в диковинку.

Магазинчики, кафешки и присутственные места занимали все первые этажи зданий, газоны с часто посаженными деревьями отделяли мостовую от тротуаров, выложенных разноцветным кирпичом-клинкером. Здесь владельцы отвечали за кусок дороги с газоном перед домом, поэтому тротуары пестрили разными узорами и цветами брусчатки, кто во что горазд.

Единственно, чугунная оградка газонов радовала однообразием, так как литейка в городе была одна. Монополия, однако. Деревья, в основном липы, дубы и клёны, поднимались много выше крыш домов и практически смыкались над мостовой, образуя аллею. Несмотря на очень уютный вид, все дома смыкались между собой или вплотную, или с помощью мощной высокой чугунной посеребрённой ограды на кирпичном фундаменте, образуя колодцы — кварталы. Могучие ворота с калиткой, имеющиеся в каждом таком квартале, были по случаю дня гостеприимно распахнуты, во внутренних двориках кипела жизнь. На ночь всё это великолепие закрывалось на глухие замки, а около калиток дежурили дворники, потому что нечисть в городе никто не отменял, хоть и боролись с ней накрепко. Первые и иногда вторые этажи окон были забраны фигурными посеребрёнными решётками, на всех витринах виднелись поднятые посеребрённые же рольставни.

Хотя город и выглядел легкомысленно-воздушно, но, если присмотреться, даже рота гвардейцев не сразу взломает оборону такого квартала, чего уж говорить о медвежути. Но сейчас, днём, никто о плохом не думал, прохожие спешили по своим делам, уличные кафешки выставляли столы и стулья на тротуары, на перекрестке бегал какой-то паренёк, одетый в костюм сосиски в тесте, раздавая рекламки. После Новониколаевска, с его жизнью по понятиям, это было круто.

Я прошёл мимо небольшого парка, с прудом, островком на нём и лебедями, ещё раз сверился с картой и прибавил ходу. Город, конечно, хороший, но время поджимало. Через полчаса я оказался в студенческом квартале, где без труда нашел библиотеку. Там пришлось пробиваться через толпу посетителей, в основном студентов только для того, чтобы подойти к стойке библиотекарей. С тоской посмотрел на длиннющую очередь и решил пойти ва-банк. Нашёл в коридоре дверь с надписью «Директор» и, с приличием постучавшись, просочился внутрь. Слава богу, секретарша на месте имелась, поэтому приготовленная заранее коробка конфет легла ей на стол и была принята благосклонно.

— Мне бы к самому, — самым миролюбивым голосом начал я подумал: «Черт, надо было Арчи с собой брать, вдруг тётка вредная окажется» — По очень важному делу.

— Это ж какое такое важное дело у вас в нашей библиотеке может быть? — пряча конфеты в ящик стола, поинтересовалась секретарша. — Мне же вас как-то представить надо.

— Письма у меня к Антону Антоновичу, рекомендательные, из Новониколаевска, — полез я в сумку за пакетом. — от тамошних коллег. Поработать мне у вас хотелось бы.

— Хорошо, — вышла та из-за стола и забрала у меня письма. — Ждите, сейчас передам.

Я уселся на диван для посетителей и принялся ждать, разглядывая табличку двери в кабинет директора с надписью: «Белецкий А.А.». Вернувшаяся секретарша ободряюще мне кивнула и занялась своими делами. Примерно через четверть часа двери директорского кабинета приоткрылись, оттуда выглянул лысоватый мужичок в потрепанном сером костюме. Он принялся тщательно меня разглядывать через толстенные стёкла очков, свидетельствующие о сильной близорукости. Я спокойно, без суеты, выдержал его взгляд и поднялся на ноги.

— Вы Артём? — немного неуверенно спросил директор и, дождавшись моего подтверждающего кивка, жестом руки пригласил в кабинет. — Проходите, пожалуйста, очень рад.

Мы зашли в комнату, и Антон Антонович тщательно запер за нами дверь. Я удивленно покосился на него, но ничего не сказал. Никаких тайных разговоров я вести не собирался, что бы он там себе не придумывал, ну да хозяин барин. Дождавшись, пока я не усядусь на стул, директор, нервно помывая руки воздухом, начал.

— Прочитал я ваши письма, да. — он уселся в свое кресло и наконец успокоился. — Изрядные письма, впечатляют. Подписанты сомнений не вызывают, вельми уважаемые в наших кругах люди.

— Очень приятно, — нейтральным голосом в тон разговора ответил я, — мы с Виктором Михайловичем, Новониколаевским архивариусом, весьма дружны. На почве этих… общих интересов.

— Общие интересы, — простонародно почесал в затылке тот, — это хорошо. Это как раз то, чего нам всем и не хватает. Не буду ходить вокруг да около. Вы, воля ваша, надеетесь в наших архивах найти что-то интересное, я так полагаю?

— Для начала неплохо бы получить сам доступ в архив, — прямо в лоб намекнул ему я.

— Ах, это, — отмахнулся рукой Антон Антонович, — не беспокойтесь. Кому другому я бы подумал ещё. Бывают, знаете ли, случаи. Иных людей к архивам на пушечный выстрел подпускать нельзя. Не поверите, но у каждого, как бы это сказать… искателя, возникает раз в жизни мысль, что в архивах можно карту острова сокровищ найти, если захотеть. На отдельной волшебной полочке. Такие визиты, к сожалению, случаются регулярно, и чаще, чем хотелось бы.

— Тяжело, наверное, вам с ними, — искренне посочувствовал я ему. — Обычно такие, как вы выразились, искатели, весьма напористы. Но чего конкретно хотят и сами не знают.

— Именно, молодой человек, — и Антон Антонович с благодарностью посмотрел на меня. — Мало того, что такие люди бывают временами чрезвычайно бестактны. Это полбеды. Но что можно надеяться тут найти, не имея опыта работы с документами, не имея представления об архивном деле, я искренне не понимаю. Никакого уважения к бумагам, к трудам предыдущих поколений, лишь жажда наживы. Я очень миролюбивый человек, но в данном вопросе занимаю самую твёрдую позицию.

— Целиком и полностью с вами согласен, — самым подхалимским голосом поддержал я его, внутренне ликуя, что догадался запастись рекомендательными письмами. — Архив — это не проходной двор, и я постоянно пытаюсь донести эту мысль до своих, гм… коллег.

— Очень приятно, Артём Сергеевич, встретить человека сходных убеждений, особенно в наше время, — директор искренне мне улыбнулся. — Тем более Виктор Михайлович пишет, что вы обладаете достаточной квалификацией. Не знаю, в курсе ли вы, но в письме он с гордостью называет вас своим учеником. Для меня этого более чем достаточно.

— Не знал, — я даже покрутил головой от удовольствия. — Честно, не знал. Но я с самого начала считал его своим учителем.

— Это очень хорошо, — доброжелательно мне кивнул Антон Антонович. — Дело, конечно, не в том, что мы с Виктором друзья со студенческих лет. Я повторюсь, но приятно встретить человека, разделяющего наши убеждения и, я не побоюсь этого слова, страсть к архивному делу. Пропуск ваш я дам указание оформить прямо сейчас, вы лишь предоставьте паспорт в секретариат. После зайдём в особый отдел, зарегистрируем доступ. Проведём первичный инструктаж, распишитесь в журнале. У нас с этим строго.

— Да, конечно, — легко согласился я. — Документы с собой, судимостей у меня нет, в чем-либо компрометирующем замечен не был. Препятствий возникнуть не должно.

С этими словами я приготовился на выход, но директор жестом руки попросил меня погодить, и начал собираться с мыслями, чтобы чего-то мне такое сообщить. Я уселся обратно на стул и нацепил на лицо самое доброжелательное выражение, чтобы не дай бог не спугнуть человека.

— Я никоим образом не хочу лезть в ваши дела и тем более, боже упаси, навязываться, — наконец начал Антон Антонович очень издалека. — Но со слов Виктора я знаю, что вы не отказывали ему, скажем так, в некоторых просьбах…

— Мало того, — обрадованно подхватил я, — мы были очень рады и платили ему честный процент. И сотрудничество наше мы прерывать не собираемся.

— Об этом я и говорю, — облегчённо выдохнул директор. — Двадцать пять процентов от найденного. Это, знаете ли, впечатляет. Это честно.

— Двадцать пять это если просто по координатам что-то нашли, — перебил его я. — В случае личного участия поднимали до тридцати, а то и до сорока. Но было и два пустых вылета, так что раз на раз не приходится.

— Про личное участие он говорил, Виктор всегда отличался некоторой склонностью к авантюризму, — улыбнулся директор. — Но я так и не понял зачем ему это нужно было, собственно. В наши годы нужно быть более осторожным…

— Ну как же, — принялся объяснять я. — После одного из рейсов выяснилось, что мы прошли мимо самого ценного просто по незнанию. Было очень, знаете ли, обидно. Вот Виктор Михайлович и вызывался летать с нами в некоторые места, где требовалась его квалификация.

— Ах, да-а, — потёр рукой лоб Антон Антонович, — он ведь по первому образованию геолог, если я не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, — подтвердил я. — Он может отличить рукотворные изменения в ландшафте от естественных. Грубо говоря, может показать, где копать. И не только это, мы несколько раз вывозили по его указке сохранившиеся части архивов и картотек из Запретных земель. Я честно признаюсь, старые языки не мой конёк, да и в экипаже нашем полиглотов тоже не наблюдается, вот тут Виктор Михайлович незаменим.

— Именно это меня интересует больше всего, — задумчиво протянул Антон Антонович. — И мне даже есть что вам предложить. Но хотелось бы, знаете, некоторого конфиданса…

— А вот это является уже нашим непременным требованием, — успокоил я его. — Мы не сторонники гласности. Левое внимание нам абсолютно не нужно. Чужие любопытные дирижабли скидывать с хвоста очень утомительно, знаете ли.

— Это очень хорошо, — даже расцвёл директор. — Дело в том, что я как раз заканчиваю одно небольшое исследование, первые результаты есть уже сейчас, но требуются подтверждения. Я рассчитываю в срок от двух до шести месяцев закончить с этим, и тогда мне понадобится ваша помощь. Скажите, могу ли я рассчитывать на вас? Тем более что Виктор тоже помогает мне с этим исследованием, это не только мое детище.

— Конечно, Антон Антонович, — заверил его я. — Я прямо настаиваю на этом, обращайтесь без сомнений. Если будем заняты, освободим расписание, для нас такие вопросы в высшем приоритете. В случае чего, шлите посыльного в аэропорт, вот я вам сейчас визитку дам с адресом. Лично посещать лучше не надо.

— Принято, — отсалютовал мне довольный директор. — Ну или здесь встретимся, вы ведь, как я понял, у нас всерьёз и надолго?

— Так даже лучше, — согласился я. — Меньше внимания.

— Ну что же, — протянул Антон Антонович, — переговоры прошли успешно, предварительное согласие достигнуто, это радует. А теперь пройдёмте, оформим вам пропуск.

Мало того, что Белецкий лично оформил мне пропуск, он провёл меня через особый отдел и представил сотрудникам архива, отрекомендовав как ученика Демидова Виктора Михайловича, которого здесь уважали. Я зарылся в картотеку, очень довольный тем, как всё получилось, сделав себе зарубку в памяти при первой же возможности проставиться здешним старожилам хорошим тортиком или пирожными.

Меня сегодня интересовало в архиве не что-то конкретное, я просто хотел пробежаться по вершкам, оценить объём данных на будущее, да и просто застолбить место. Но вместо этого увлёкся, и очнулся только около пяти часов вечера. Чертыхнувшись, я быстренько собрался, сдал материалы и выскочил в коридор на поиски директора. Хотелось закрепить знакомство, поэтому требовалось попрощаться лично. Наши взаимные горячие уверения во взаимопонимании и чуть ли не дружбе заняли еще пятнадцать минут, поэтому на улицу я выскочил как ошпаренный, и сразу же кликнул извозчика. Услышав адрес и поняв, что я спешу, этот водитель кобылы принялся воротить нос, мол, район мехмастерских не из тех, куда следует ездить доброму человеку по вечерам. Выбил, сволочь, из меня двойную оплату и неспешно тронулся в путь. В общем, к «Восточному Пиру» я подъехал уже ближе к шести, жестоко опаздывая.

Извозчик высадил меня у какого-то грязного дворика, клятвенно уверив, что именно в нем и находится искомая забегаловка. Пришлось поверить, тем более что он обещал подождать немного на всякий случай, и сойти с пролётки. В глубине двора я действительно увидел аляповатую вывеску в восточном стиле над облупленным крыльцом и, махнув рукой на прощанье извозчику, направился к заведению, понадеявшись, что ребята всё ещё там. В любом случае, поесть было необходимо. Зайдя внутрь, я к своему облегчению увидел за отдельным столом Далина с Арчи в компании седоватого мастерового. Гном сразу же меня заметил и призывно махнул рукой, указывая на место рядом с собой, уже заставленное какими-то тарелками.

— Опаздываешь, штурман, — недовольно пробурчал он. — Будешь теперь холодное жрать. Ну или попроси, чтоб подогрели. Это, кстати, Артём, наш навигатор, — обратился он к собеседнику, — а это Трор, токарь от бога, знакомьтесь.

Я быстро пожал протянутую руку и, жестом подозвав жестоко пострадавшую от жизни и алкоголя подавальщицу с тщательно замазанным фингалом на роже, попросил подогреть и одновременно показать, где тут можно руки помыть.

— Давай резче, — посоветовал мне Арчи. — Час уже сидим, местные коситься стали. Да и заведение не из тех, где сидят в удовольствие.

— Ну так достань свой медальон мага и на шею повесь, делов-то, — недоуменно сказал я. — Никто и не пикнет.

— А давай я эту долбаную пайцзу тебе на шею повешу, — предложил Арчи. — Пусть от тебя люди шарахаются. Тяжелая, блин, ещё и неудобная, зараза. Пусть дома лежит.

Магу нашему, как и всем остальным, было по должности положено таскать на шее цеховой знак, в виде хорошего размера номерной бляхи на цепи, как у образцового дворника. Но Арчи носить его не любил, как и все его коллеги, хотя она свидетельствовала о практической безнаказанности владельца в случае чего. Да и связываться с хозяином такой бляхи даже самые отбитые отморозки не хотели. Арчи, конечно, молнии в противников метать не спешил, хотя мог, но я однажды был свидетелем тому, как особо хамовитому заказчику, решившему нас кинуть, пришлось очень кисло и без молний.

Наш маг тогда долго терпел и совестил дурака, но, когда вконец обнаглевший дебил, понадеявшись на многочисленную рядом стоявшую братву, послал нас прямым текстом на три буквы вместо денег, маг взбеленился. Он выдал хитрое заклинание, завязанное на среднее ухо человека, и все мы моментом ощутили себя в бушующем море. Замутило так, что я света белого невзвидел. Народ попадал, особо чувствительные принялись мощно блевать, ни о каких прицельных действия не могло быть и речи. Арчи тут же в два касания излечил нас с Далином, и принялся пинать обидчика. Впечатлило это всех попавших надолго, и исцеленная только через час братва выдала заводиле ещё и от себя, чтобы не подставлял общество под такие молотки.

Далин прервал мои воспоминания, легонько толкнув и жестом руки показав на уматывающую с подносом в руках подавальщицу. Я подорвался следом за ней, успев по пути оценить местную публику, которая действительно косо на нас поглядывала. Хрен бы с ними, но особо выделялась одна компания, где на парней уже в открытую показывали руками. Общались они мат-перемат лошадиным гоготом на всю забегаловку, подчеркнуто небрежными жестами крутили в руках чётки, по-хозяйски облокачивались на соседние с ними стулья, дерзко вперяясь глазами в недовольных. Выпили они совсем немного, но в поведении своем боялись скорее недосолить, чем пересолить. Народ бурчал, но предпочитал не связываться.

Я мысленно плюнул и пошел в туалет. Пока тщательно намывался, прошло несколько минут и уже подходя к двери, услышал грохот, как будто перевернули что-то солидное. Раздался громкий, но тут же стихший ор на несколько голосов, и я на всякий случай проверил нож и револьвер. Пользоваться ими без лишней нужды по людям не приветствовалось, даже если ты оборонялся. По нечисти шмаляй сколько хочешь, по людям лучше не надо. Обширного геморроя в случае гибели оппонента было не избежать, но уж лучше пусть двенадцать судят, чем шестеро несут.

Осторожно выглянув в зал, я увидел то, чего и опасался. У нашего перевёрнутого стола затевалась поганка. В проходе между рядами лицом ко мне стояли парни, и между нами выползали на свободное пространство шестеро приблатнённых личностей, демонстративно разминая руки. Седьмой стоял перед Далином в непередаваемо развязной позе и, по-бродяжному пришепётывая, пытался что-то тому пояснить.

Последний выползший из-за своего стола обкурок, который, по-видимому, был самым опытным из всей блатной компании, так как сильно не спешил и пытался оцепить взглядом весь зал, оглянулся на меня. Я, молясь в душе, чтобы он меня не узнал и не связал нашей командой, трусовато поднял руки ладонями перед собой и отрицающе помотал головой. Указал глазами в другой угол, мол я оттуда, никому не мешаю. С непередаваемым презрением тот оглядел меня и унизительным жестом руки, как собаке, приказал проваливать.

Я мелко закивал и сделал шаг в указанном направлении, подслеповато щурясь. Гопник потерял ко мне интерес и быстро развернулся к нашему столу, где обстановка накалилась. В ту же секунду я резко и хлёстко с шагом вперед ударил его в то место, где затылок сходится с шеей. В шуме кабака удар был слышен все равно, и следующему противнику я попал не так удачно, удар пришелся вскользь, сломав тому ухо. Раненый заорал, осев на пол и прижав ладони к вывернутым хрящам, и мне пришлось рвануть к своим вокруг соседних столов.

Далин тут же воспользовался моментом и пушечным ударом чугунного кулака вынес своему отвлёкшемуся противнику печень. Тот, скрючившись, упал на пол и принялся беззвучно раскрывать рот, как будто зевая, не в силах произнести ни звука от дикой боли. За две секунды обстановка в кабаке поменялась, и я без проблем успел забежать за спины своих. Теперь нас было поровну с каждой стороны и теперь уже можно было на что-то надеяться и без магии. Преимущества внезапности мы использовали по полной, но сейчас придется вывозить на голой удаче, если только Арчи не прекратит придуриваться.

Слава богу, револьвер был только у того чудака, которого срубил Далин, ножи эти ребята доставать не спешили, но растерянно переглядывались они совсем недолго. Трое кинулись на нас в неширокий проход между массивными столами, а четвертый с бутылкой в руке заскочил на чужой стол и с силой кинул её в меня сверху вниз.

На расстоянии практически вытянутой руки уклоняться места и времени не было, поэтому я принял снаряд на тут же онемевшее левое плечо. Работяги, чей ужин сейчас растоптал метатель, с матами скинули его в наши с Арчи объятия. Пока гномы вывозили на себе троих, мы вдвоём кинулись на неожиданный подарок. Человека лучше всего бить парой, тут шансов почти нет, если эта пара уже бывала в подобных переделках. Гопарь об этом знал, но понадеялся на своё здоровье и вместо того чтобы прикрываясь, прорываться к своим, ввязался со мной в обмен ударами.

Я тут же понял, на что он надеялся, так как не успел я сказать мама, как мне мастерски накидали по голове, в хлам разбив нос и губы. Я поплыл, но Арчи успел поставить точку, разнеся тому всмятку его мужское достоинство ударом тяжёлого ботинка сзади. Маг тут же кинулся на помощь гномам, а я со злобой добавил согнувшемуся парню коленом в хрустнувшее лицо. Далин с Трором времени не теряли, прижавшись боками друг к другу и прикрываясь руками, они успешно сдерживали свою тройку, время от времени огрызаясь мощными ударами, которые редко проходили мимо цели.

Арчи ввязываться в рубилово не стал, а подхватив с чужого стола пустой граненый стакан, ловко метнул его в голову самого здорового злодея. Расстояние было плёвым, не больше трёх шагов, бросок сплеча был очень мощным и метким, поэтому амбал, поймавший лбом гостинец, охнул и отступил назад. Стакан разлетелся на сотни засверкавших кусочков по всему залу. У раненого из головы хлынула кровь, застилая глаза, и он принялся хвататься за сильно разошедшуюся кожу на лбу, обнажившую кусок желтоватого черепа, пытаясь закрыть рану и отключившись от драки. Гномы воспряли духом и Трору наконец повезло, он удачно зацепил своего противника, тот поплыл, и они вместе с Арчи принялись его добивать.

Последний оставшийся в живых дебил натурально зарычал в голос от бессильной злобы и не нашел ничего лучше, чем пройти Далину в ноги. Согнувшись, резким толчком он врезался гному плечом в живот, сбил с жутким грохотом с ног, впечатав Далина спиной в грязный пол. Разъяренный гном обхватил противника ногами, сцепив их в замок и, вцепившись одной рукой тому в шевелюру, а другой в густую бороду, принялся разрывать его надвое, как додревний герой Геракл разрывал пасть льву.

Заверещавший гопарь свободной рукой попытался выхватить из чехла на поясе нож, я кинулся его вырывать, упав перед ними на колени. Получалось плохо, я всё ещё плыл, поэтому не стал рисковать, а обхватив его кисть с зажатым ножом обеими руками, с силой потянул на себя и вверх за спину гопарю. Раздался громкий щелчок, нож выпал, а я принялся бить правой рукой уже визжавшему дураку в лицо, стараясь не попасть по зубам, ибо заражения мне только и не хватало. В несколько ударов я привел гопника в бессознательное состояние и скинувший его наконец Далин немилосердно добавил ещё и от себя.

Всё как-то в момент успокоилось, кто-то выл, кто-то зажимал раны руками, четверо просто лежали на полу. Арчи наконец-то решил показать всем, что он маг, жахнув молнией под потолок. Подтянувшийся было народ резко осадил и рассосался по местам. Далин, приобняв Трора, пытался того успокоить, а тот всё никак не желал успокаиваться, с восторженной улыбкой продолжая пинать скрюченного гопника. Я первым делом снял с пояса главаря плохонький револьвер, а после принялся собирать ножи с поясов остальных, бросая их в сумку. Найденные деньги кидал туда же.

— Правильно, — одобрил меня Арчи. — оружие мы им хрен вернем.

— Я бы ещё с них скальпы снял. — на публику отозвался я. — Шакалы микрорайонные.

Публика никак не отреагировала, видимо компания эта успела всех здесь достать. Но тут вперёд выперся какой-то мужик, скорее всего хозяин заведения, выползший в зал уже после всех событий. Он остановился перед Далином и, с возмущением поглядывая на нас и с сочувствием на побитую компанию, принялся что-то нести про правила, понятия и честный бой один на один. Ещё не остывший гном принялся молча наливаться дурной кровью по новой, а мужик, не понимая, что его сейчас будут бить смертным боем, нес чушь дальше про своих и чужих, не слыша ничего вокруг. Такое бывает с людьми, которые здорово себя переоценивают, давно не выхватывали по голове и думают, что уж с ними-то ничего такого произойти не может.

— Ты бессмертный, что ли? — довольно злобно прервал его Далин. — какого хрена ты меня тут лечишь? Или звездец каким хозяином себя возомнил? Если тебя в чувство привести надо, то смотри, я приведу.

Мужик осекся на полуслове, разглядев наконец бешеные глаза Далина, и заткнулся.

— Обычно хозяева про убытки верещат, — продолжил гном, злобно посапывая. — Ты, смотрю, не такой. Мы дружков твоих поломали или родственничков? Чё за дела, Хасан? Или ты один на один мне предложить решился? Давно не болел, чтоль?

Мужик только вздохнул и огляделся по сторонам, но никто впрягаться за него не спешил.

— А давай в следующий раз, как ты барана захочешь резать, я ему к рогам ножи приделаю, — предложил Хасану Трор. — тебе тоже нож дадим, честный бой будет. Ты трактирщик или авторитет дворовый? До чего дошло, единственная забегаловка в промзоне, а от хулиганья не продохнуть. Ты чего их привечаешь? И я, наверное, соберу мастеровых насчёт тебя. Если в порядок свою рыгаловку не приведёшь, поставим вопрос ребром, на следующий год тебе аренду не продлять. Понял меня, друг ситный?

— Э, слушай, дорогой, не будем горячиться, — заюлил Хасан. — Ты же видишь, сколько я сюда вложил, это дом мой почти, всё нормально будет. Сюда не только мастеровые, другие люди тоже кушать ходить хотят, как запретишь?

— Горячился я три минуты назад. — не принял панибратского тона Трор. — А с тобой решать на холодную голову будем. Желающих на твое место хватает. Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, как ты здесь оказался. Колись, кому занёс?

— Зачем занёс, почему занёс? — не унимался Хасан. — Всё честно было, не обижай подозрением.

— Видишь, как хорошо быть честным? — уже издевался Трор. — Ты честный, я честный. Поэтому тебя честно предупреждаю — уймись, иначе вылетишь. Готовишь ты вроде ничего, и недорого.

— Если хочешь быть в законе, то какого хрена здесь делаешь? — влез неостывший Далин. — Дуй к своим, бей-воруй-сношай гусей, садись в тюрьму, езжай на поселение. Мигом в авторитете приподнимешься.

— Э, дорогой, слушай, — поднял руки Хасан. — Не надо тюрьма, зачем?

— Без тюрьмы никак, — хлопнул его по плечу гном, да так, что Хасан присел. — Авторитета не будет. Это ж университет для таких утырков, что на полу сейчас лежат. Романтика, опять же.

— Вертел я на шампуре такую романтику, — не согласился хозяин. — И в университет не хочу. Поваром хочу.

— Молодец, — одобрил устремления Хасана Трор. — Вызывай стражу.

— Э, слушай, не надо стражу. — затревожился хозяин. — Пацанам и так досталось, я их в подсобку отправлю. Только пусть ваш маг их полечит, да?

— Да что ж такое, — сокрушенно вздохнул Трор. — Не уймёшься никак.

— Хрен с ним, хозяин барин. — косо посмотрел на кабатчика Далин. — Арчи, поможешь болезным?

— Без проблем, но обезболивать не буду. — прошелся взглядом по пострадавшим маг. — Не так уж сильно они и пострадали, кстати. Одному кукушку Артем конкретно стряхнул, правда, первому самому. Ухо фигня, обойдется. Руку сломанную подлечу, без смещения обошлось. Лоб сами заклеить сможете. А вот этому, кому я самое дорогое разбил, надо срочно помочь. Давайте его на стол.

Хасан с подскочившим подсобником принялись ворочать перевернутый стол, а Арчи подошел к нам.

— Давайте-ка сначала вы на осмотр, — маг развернул меня к себе. — Ух ты, что ж тебе не везёт так. Вечно самый пострадавший.

Арчи приложил к моему лицу ладонь, и тут же нос перестало ломить, а губы как будто покрылись обветрившейся плёнкой. Боль ушла и жить сразу стало веселее. Следом Далин подвел морщившегося Трора, а после встал сам.

— Уф, хорошо-то как, — даже заулыбался Трор. — Драка без последствий одно удовольствие. Хоть каждый день согласен. Прямо молодость вспомнил.

— Каждый день не надо, — не согласился Арчи. — Надоест быстро. Так, упыри, слушай меня. Кто в состоянии — валите в подсобку, бесите уже.

Упыри на полусогнутых рванули в двери кухни, остались лишь самые пострадавшие. Тихонько ворочался и мычал на полу самый первый, получивший от меня по затылку. Скрючившись, баюкал сломанную руку любитель хвататься за нож. И лишь тот самый прыгун-метатель лежал в отрубе без движения. Хасан с подручными подняли и переложили его на стол, под руки подошедшему Арчи. Во имя мужской солидарности маг занялся им первым, но потратил не более пяти минут и в сознание приводить не стал. Чувака со сломанной рукой подвели уже с наложенными лубками, сэкономив время. Того, кого я обеспечил сильнейшим сотрясением, маг милосердно отправил в лечебный сон. Мы похватали свои вещи и собрались было на выход, но тут подскочил Хасан.

— А вам счёт уже давали? — без обиняков начал он. — Пять рублей всего, да. Платить надо.

— А за лечение заплатить не хочешь, сучонок? — ласково поинтересовался у него Арчи.

— За лечение не хочу, — твердо отказался тот. — Сам поломал, сам полечил. Справедливо.

— Так я же не съел ничего, — обалдело посмотрел на него я. — И стол нам твои друзья опрокинули.

— Так я скинул, — радостно заявил тот. — Было пять рублей, стало четыре. И рубль за потолок, молнии кидали. Обратно пять выходит.

Далин сморщился, как будто лимона хватанул, вытащил из кармана пятерку и бросил ее Хасану под ноги.

— Безнадёжен, — устало вздохнул Трор. — Не будет толку.

— Много на себя не бери, — посоветовал ему Хасан и жестом руки заставил своего подсобника поднять купюру. — Я в своём праве. И вот ещё что, ребята, не ходите сюда больше. Не надо.

— Не будем, — ответил ему я. — Не ссы.

Но Хасан, демонстративно не дослушав меня, уже вышел на середину зала и принялся по-хозяйски распоряжаться. С каждой секундой он становился все более уверен в голосе и жестах, и уже не походил на того скромнягу, каким был совсем недавно. Подсобник с официантками, повинуясь отрывистым гортанным командам летали туда-сюда, восстанавливая порядок, на нас уже никто внимания не обращал.

— Надо будет у Микешки с Кирюшкой уточнить, что тут происходит, — задумчиво сказал Арчи, выходя на крыльцо вслед за всеми. — Пусть по своим каналам пробьют, хе-хе. Не нравится он мне. Борзый больно, надо осадить.

— Тебе надо было их осадить с самого начала, — возмущённо заявил я. — Нам-то троим куда деваться, но ты же маг! Рассказать кому, не поверят, гопота на мага наехала и все живы остались. Колдануть не мог?

— Не мог, — отрезал Арчи. — До последнего надеялся, что обойдётся. Нам в рейс завтра, забыл? Приморил бы кого-нибудь ненароком, разборок со стражей на неделю минимум. Смирнов бы тогда точно ежа родил.

— А ты бы как тогда, — влез Далин. — Чтоб все проблевались. Дёшево и сердито.

— А народу в зале сколько было, ты видел? — возмутился Арчи. — Работяги ужинали. И что, всем вечер портить? А так и хлеб, и зрелища в одном флаконе. Я такие заклинания только по площади могу кидать, ну или по сектору, если сосредоточиться. И хватит ныть, вывезли же.

— А молнией как же, или там огнем? — полюбопытствовал Трор. — Тоже на кого бог пошлет? Просто у меня магов знакомых не было, в самом деле интересно.

— Молнией, огнем или холодом адресно, — устало начал объяснять Арчи. — Но там сразу наглушняк, без вариантов. А я этого не люблю, спишь после этого плохо…да и вообще. Лучше не надо.

— Это да, — понимающе покивал головой Трор. — Хорошему человеку после такого тяжело. Кровь не водица.

— Поцелуйтесь ещё, — хмыкнул Далин. — Пацифисты доморощенные. Эти упыри столовские если бы знали, что так выйдет, без терзаний каждому из нас нож в печень бы сунули. И в лес героями, на большую дорогу.

— Это потому, что у них совести нет. — Указательным пальцем погрозил ему Трор. — Гнилые они люди. А мы не такие. Жизнь сама их накажет.

— Ой, всё! — взвился Далин. — Про карму еще начни сказочки рассказывать, умник старый. Хорошие люди дохнут, ироды всякие живут наслаждаются, никакая жизнь их наказывать не спешит.

— Да даже если и так, — не согласился Трор. — я подличать по жизни не буду, просто не хочу. Хоть золотом меня обсыпь, пробовал по молодости в такой же компании. Дурной был, за богатством потянулся, лихой жизни захотелось. Тьфу, мерзость, вспоминать противно.

— Ну вот видите, — примиряюще протянул я самым придурошно-пафосным тоном. — Сегодня добро победило зло. Так что плохим быть не круто, клёво быть хорошим!

— Это сегодня! — уже взбеленился Далин. — А сколько подвигов они до этого успели совершить, после того как в стаю сбились — ты знаешь? Скольким людям зло принесли? Да и сегодня, поймите, это не наказание для таких, как они, это урок! Злее будут и умнее, суки. Я завтра же с утра в стражу пойду, у меня там однополчан куча, подниму вопрос насчёт них. Упыри вонючие.

— Тебя же тоже в стражу звали? — поинтересовался Трор. — Чего не пошёл? Там бы тебе самое место, честно говоря.

— Эти вот к себе сманили, — показал на нас пальцем Далин. — А так бы я в страже развернулся. У меня на районе никакая гнида головы бы поднять не смела. Да может, и пойду еще, если с механиков ребята погонят.

— Ладно, — устало сказал Арчи. — Хватит. Время к вечеру, завтра в рейс. Берём извозчика и по домам. Ты как, Трор, с нами?

— Не, — легко отказался тот. — Пешком дойду, живу рядом. Хорошо, что познакомились, кстати. Хорошим людям мы всегда рады. Подходите безо всяких, если что. Меня тут все знают.

— Подойдём, — протянул ему руку Далин. — но и ты, если чего понадобится, не стесняйся.

— Уж не постесняюсь, — поручкался с нами Трор и захохотал. — Видел бы ты глаза того придурка, когда ты его за волосы надвое разрывал! А как он верещал, чистая комедь!

Мы с Арчи тоже заржали, а Далин довольно засопел: — Я ему ещё вместе с волосней ухо прихватил, вот он и орал. Да и ты не промах, без тебя вряд ли выстояли бы.

— Артём молодец, — хлопнул меня по плечу Трор. — Быстро сообразил. Бах, тресь, двоих нет! Далин тут же — на! Трое в минус, понеслась! Здорово, чёрт побери!

Парни засмеялись и начали в лицах изображать кто какие подвиги совершал, и у кого при этом какие глаза были, но быстро угомонились и, ещё раз попрощавшись, подозвали извозчика. Уже сидя в коляске, я снова помахал Трору и, устало откинувшись на спинку сиденья, через силу закрыл глаза. Надо было успокоиться и прийти в норму. Меня немного колотило от переживаний и ещё некстати сильно хотелось есть. Далин по пути остановил извозчика у придорожной пивнушки, где взял три пива, одно из которых сунул мне в руку. Я выпил бутылку крепкого залпом и меня тут же отпустило, ушли дурные мысли и получилось по-настоящему задремать.