Уилл Рок. Начало. Твоя судьба – твой рок

Артём Минайленко

История повествования в духе главного героя, что способна рассказать само начало бытия, которое подвигло на конец…Осознавая подлинную сущность пребывания, Дастан готовится встретить участь, жертвуя не только собой, но и той любовью, что становилась сильнее преград на пути.Принимая для себя трудный выбор, неожиданно приходит осознание, что, возможно, всеми принятыми решениями руководствуется прихоть другой стороны.Роман также отвечает на главный вопрос. Что движет каждым в данный момент?

ГЛАВА II. ОДНА НАДЕЖДА

Мрак окутал небо. Пылающий огонь исходит отовсюду. Крики спасения заполонили простор оглушительным звоном. Посреди кровавой бойни раздавался раздирающий детский плач. Мать ребёнка протягивала руку, моля о пощаде. Сталь меча незримо проходила сквозь тело, сокрушая невинностью глаз. Перед смертью нет равных!

— Уилл Рок! — взывает имя тёмный лик.

Младенец спокойный находится рядом с ним. Ничто не угрожает более. Страх становится чужд!

Раздался лошадиный топот. Вновь слышимые крики, визги, бряцание металла. Армада надвигается в неизвестном направлении. Есть ли сила, что способна прекратить это наконец? Огонь, кровь — неизбежность!

Снился кошмар. В холодном поту умываешься водой. Сердце так сильно билось. Сны являлись сильнее раз за разом, перенося в гущу событий, ничего не ведая. Видимая картина казалась реальной в глазах.

Без вести труднее. Невозможно забыть запах волос. Нежность. Тёплый взгляд. Постоянные мысли — отчаяние внутри. Возможно, Фара может помочь.

Пытаясь справиться с ношей, Дастан отдавался работе. Заработанное в порту, он всегда относил в дом Беллы, помогая.

Не счастье в богатстве! Нельзя ни купить, ни продать. Материальные ценности присущи, заблуждаясь в истинной. Осознание, что дороже, теряет всякую цену.

В один прекрасный солнечный день подошла девушка. Она держала полную корзину граната в руке. Такая застенчивая. Обмотанная сверху донизу плотно белым одеянии, что облегало. Падший взгляд скрывал глаза долой.

— Хотите попробовать гранат? — протянула незнакомка.

— Спасибо! Мне не нужен гранат! — сказал парень с мешком на плече.

— Почему? — склонилась.

— Никогда не пробовал! К тому же не очень нравится! — ухмыльнулся в ответ.

— Как можно так утверждать? Не пробовал! — сжимала воздух в кулак.

— Хорошо. Ты меня убедила! — заметил, что девушка расстроилась, он сразу достал и протянул три монеты на ладони.

— Гранат не продаётся! — отодвинула руку с монетами.

— Тогда чего же ты хочешь от меня?! — нахмурил бровь.

— Дать попробовать гранат! — девушка откинула платок. На лице мелькнула Фара, целуя Дастана. Так пылко и жарко. Узнаваемая только по одному движению губ. Вновь этот запах.. Тепло, уносимое в небытие, забывает, что находится здесь.

Открывая глаза, никого не оказалось рядом вовсе. Мысль пыталась удержать на ровном месте. Неужели это бред? Взору пала некая корзинка заветного плода. Какое счастье!

Спустя только день после таинственного исчезновения той, что даровала плод любви, обнаружилась вонзившаяся стрела с запиской у двери, обмотанная красной нитью.

Найди меня там, где мысли твои.

Видна Луна. Жажда манит. Идея вселилась в сознание. Пытаясь разгадать послание, ноги завели прямиком в самый лес. Путь становился глубже, темнее. Нельзя считаться с пройденным.

Неподалёку доносилось невнятное ржание животного. Знак на руке вмиг воссиял. Беда постигла, как самая зловещая. Из-за деревьев моментом выскочил странник верхом на коне.

В чёрных одеяниях вселял он видом неистовый ужас. Мгла расходилась в сторону. Лошадь, лишённая души, била о землю, испуская пар.

— Уилл Рок! — воздал всадник, вздымая копытами к небу.

Дастан попятился в страхе. Бегством скрываясь среди толщи раскинутых деревьев. Постоянно оглядываясь, спотыкаясь и падая. Всадник преследовал, постепенно настигая.

Бежать становилось нельзя. Вдали виднелась другая лошадь на встречу.

— Надежды на спасение нет! — первое, что пришло на ум в постигнутый момент.

Стрела пронеслась мимо, образуя шквал из молнии. Преследователь повалился на землю. Враг оказался повержен. Фара примчалась на помощь.

— Скорее залазь! — вскрикнула воительница, как увидела, что всадник подводился.

Лошадь поскакала. Теперь пришлось вместе спасаться от зла преследовавшего по пути. Тьма близко, как никогда!

— Уилл Рок! — странник ночи водрузил руку подле седла своей цели, приближаясь к ней.

Мимолётная слабость картины становилась размытой. Видимость перекрывала сплошь темноты. Ничего не видно. Движение тела замедлялось в некоем пространстве.

— Следуй за моим голосом! — где-то в глубине, очень далеко, прозвучал порывистый нежный зов богини любви.

Голова лежала ниже ног. Украдкой, женские пальцы гладили по мягким волосам Дастана. Чутьё давало понять, что опасность миновала. Спокойствие на душе отпускало излишнюю тревогу, словно находишься во сне.

— Можно воды? — бессилие брало верх.

— Вода дарит начало! — Фара поднесла кожаный мешок. — Огонь поддерживает! — провела рукой поверх костра, хватая с него пламенные языки и прикладывая их подле мужской груди. — У тебя есть точно такой же! — указала пальцем на рисунок.

— Что случилось? Где мы? Куда делся тот всадник? — освежился, пытаясь вспомнить.

— Ты упал, как обычно это происходит, видимо, для тебя. Перед тем как ты свалился с лошади, всадник исчез неизвестно. Мне довелось одной затащить тебя в седло. Мы в безопасности.

— Не знаю, как отблагодарить… — чувство внутреннего долга сыграло роль.

— Разве стоит? Ты здесь! Со мной. Большего не надо, — взяла за руку.

— Что за место? — Дастан увидел озеро. Сплошь деревья. Светила полная Луна. Можно с лёгкостью прикоснуться к ней. Звёзды орошают весь небосвод.

— Это место принадлежит мне одной, — Фара поглядела на Луну, словно делая вызов. — Здесь, что нужно!

— Расскажи! — сжимал пальцы рук от волнения.

— Небо. Звёзды. Луна. Воздух. Земля. Огонь. Вода.

— И это всё твоё?

— Могу поделиться, если захочешь, — засмеялась.

— Радоваться простым вещам, не имея возможности даже прикоснуться! — переводил сказанные слова на личное.

— Ошибка. Способность видеть дана нам с рождения. Достаточно просто наблюдать. Постигни это. Следом ощутишь! Кто-то попросту не способен замечать, что происходит вокруг. Рождённые слепо воспринимают мир по другому, открывая себе иные возможности. Есть и те, кто попросту не хочет видеть. Следуя лишь бездумно.

— Так странно! Почему тогда многие считают не так совершенно, как ты?

— Бескрайность разума и логики способна выстраивать ложные догадки. Неправильность самого мышления исходит от отрицания сути. Главное, что изначально заложено внутри. Нельзя этим пренебрегать понапрасну. Спорность момента наступает в нежелания принимать действительность, что вокруг. Что тревожит именно тебя, мой милый? — вернулась, читая взгляд беспокойства на лице.

— Ужасные кошмары! Каждую ночь, — мотал головой.

— Сон — место, где витают наши страхи, как и слабости. Съешь это. Тебе обязательно должно полегчать, — Фара вынула из мешочка какое-то ество.

— Ты так добра, — взял с женской руки, в чьих глазах промелькнули искорки. — Довольно странное на вкус, как трава, — жуя и глотая, пытался понять, что же это, — но, по правде говоря, действительно немного расслабляет.

— Сядь поближе ко мне, — занимала позу Падмасана. — Выставь ладони подле колен. Смотри в глаза, — панический страх проникся взору. — Расслабься. Здесь никого нет! Только дыши!

Лёгкий холодок уже поднимался с самих ног до головы. Ладони сомкнулись между собой, становясь напротив груди. Ощутимость теплоты губ снаружи вселила уверенность внутри.

— Как себя чувствуешь?

Пройдя холод воздуха, слышен треск жара подле огня. Шум плеска воды. Мягкую землю снизу. Звёзды мерцают в ночи. Тело уходит в таинство. Умер — родился заново.

Рука жгла одежду на груди. Фара касалась носом уха. Пантера заслужила внимание. Наблюдая за глазами охотницы, губы вкушали усладу. Верх туники аккуратно спадал мимолётно. Два спелых грейпфрута виднелись в самой тени костра. Хотелось только напиться. На шее висел амулет в виде замкнутого треугольника в кругу.

— Возьми! — прозвучал тихий голосок, ложа руку у груди, покусывая собственную губу.

Такая упругость спелого фрукта, настолько желанного, чтобы отведать. Открытая шея выманивала зверя видом нежной кожи от приятного запаха. Дыхание останавливалось, чувствуя неловкое трение тела рукой между ног, отчего закипало внутри. Решительная готовность подошла к заключительному действу…

Дастан очень бережно уложил благое тельце у огня. Подобно младенцу, он утолял свою жажду от набухших вершин. Рука в движении стягивала штаны. Рубаха его отлетела в сторону.

Волк и пантера сошлись взглядом. Какое зрелище! Фара подтянула тунику выше. Обхватила сзади, прижимая к себе.

Держась за обе руки, приятная боль пронзила тело. Сделалось очень легко. Тела неразлучны. Дикая кошка вцепилась когтями в спину волка, вызывая порыв страсти. Хотелось завыть. Сила натяжения наконец ослабла. В один акт оковы спадают. Любовь ночи пылает жарче ада. Объятия греют лучше слов. Никто более не властен над этим.

— Нужно омывать тело, — скинула одежду, ступая в воду. — Иди ко мне, — любовь призывала подойти.

Плескаясь, постигаешь миг, лицезрея купание богини.

— Отнеси к огню, — Фара повисла руками на шее.

Тела уже обсохли. Спокойны. Ничего не произошло. Сердце помнит только об одном!

— Чувствуешь? Язык тела, — водила пальцами Дастана по манящей сжимать своей груди. — Касание трепетно! Животные общаются на языке прикосновений. Когда мать вынашивает младенца, постоянно прикасается низа живота, чтобы услышать. Цветы и деревья вовсе очень чувствительны, поэтому их язык общения более тонкий. Стоит прочувствовать приблизившись. Надеюсь, понял, что греет!

— Что он значит для тебя? — схватился за амулет.

— Тайна!

— Можешь поведать какая?

— Мироздания! Сотворение всего, что нас окружает и движет нами, — показывала руками на каждый из знаков амулета. — Круг — цикл мира. Солнце — Луна. Рождение — смерть. Каждый миг предшествует последующему. И так, вновь и вновь… — на мгновение прервалась, уповая звезду, что только упала в небе.

— Треугольник — тройственная связь. Душа — разум — тело. Небо — земля — земной мир. Следующий уровень составляет большую связь. Пускай же будет подарком для тебя в знак любви, — надевала амулет на шею.

— Нечего дать взамен, — исходила неловкость стороны.

— Тогда позволь мне взять самой! — Фара возложила ладонь к сердцу.

Резкая боль охватила грудь. Настолько сильно жгло. Мгновением ока прекратилось.

— Отныне мы связаны с тобою единой нитью, герой! Твоё сердце будет принадлежать одной. Хочешь того или нет?

— Конечно! Можешь также забрать целиком мою душу! Ради любви одной готов пойти на что угодно.

— Милый, — повалилась сверху. — Нет! Она без надобности.

Властью любой женщины над мужчиной является не удержание силой, а желание возвращаться по собственной воле. Таковой есть истинная мудрая женщина, способная любить!

— Теперь вправе сказать, что думаешь!

— Ты действительно хочешь это услышать от меня? — приподнялся с земли Дастан.

— Нужно всегда уметь принимать то, что тебе дают! Будь-то иная боль или же просто любовь. Ты должен знать! Большая ответственность. Готов?

— Люблю тебя, Фара!

Буря страсти овладела пантерой оседлать волка. Распущенные волосы осыпались на плечи, вбирая лунный свет. Головокружительными движениями упиралась руками в грудь. Грубые стоны взывали к вожделению. Отданные друг другу тела, получали желаемое взамен. Вскинутая к небу пронзила криком. Альфа и омега: начало и конец!

Огонь и ночь лишили себя сил, склоня к глубокому сну. С рассветом происходит по другому. Просыпается целый мир! Созерцая который, всегда считаем, что всё гармонично вокруг. Так ли это? Мир лучше без нас?

Жаркое солнце пробудило объятия тел открыть глаза. Дастан лицезрел дикий взгляд. Фара знала, что у мужчин восход солнца значит прилив сил. Никто не оставался без награды. Вспотевшие, волк и пантера побежали в чисто голубое озеро. Новое преподносит истинное наслаждение!

Вода красот, дарующая внутреннюю изысканность, смывала ушедшее чуждое телам. Хочется достигнуть для себя той небольшой близости очертания самой богини любви и ночи. Если мужчина не возжелает овладеть женщиной — преступление!

Любовь, окутанная тайной, вопрошает к любому. Попытка противиться законам природы не сулят ничем хорошим. Стараясь постоянно быть начеку, приходится сдерживать себя. Ведь любой неожиданный момент обоих может стать последним. Испытанные судьбой всегда найдут путь для себя к лучшему. Оставалось только неумолимо ожидать…

— Мой мальчик! Какой долгой казалась наша разлука! — знакомый ранее капитан возвратился в главный порт Олимпа.

Любованию постигла воздвигнутая бермудская шхуна в белых что ни на есть парусах. Матросы занимались разгрузкой припасов дальних земель.

— Вы веселы прежнего, — обнял Дастан, хлопая по плечу.

Морскую свежесть перебил крепкий табак, который исходил от бесстрашного моряка. Вся наружность олицетворяла полноту открытий, достигнутых лично.

— Возмужал! Видно оставивший след девушки на теле, — осмотрел полностью. — Как погляжу занимался здесь, чем надо!

— Корабль никогда не должен стоять на одном месте! Будь-то шторм или скалы! Как учили!

— По такому случаю… Держи! — отдал свёрток ткани, где лежало острое лезвие кинжала, что блестело от солнца, отражая всю значимую предосторожность шага. — Мужчине без ножа не положено! Используй только в случае прямой необходимости!

— Не знаю, что и вовсе сказать! — держал за рукоять. Капитан мигнул в ответ.

Солнце зашло. Уединившись в хлеву, внимание привлекал подаренный амулет Фары. Золотое сплетение металла не имело причин давать повод сомневаться в силе его свойства. Ручная работа сразу бросалась в глаза. Гладкость передавала обаятельность прежнего владельца. За ней скрывалась какая-то поистине сокровенная тайна.

Тонкость понимания в самом сознании! Лампа, что горела поодаль, давала нужный совет. Упирая головой тюк сена, Дастан проявлял неуловимый образ, держа амулет на весу.

Хотелось знать, что надо включать в действительности. Попытка сконцентрироваться не давалась от улавливаемых звуков Внутреннее чувство стойко обострило прежний слух. Подозрителен теперь становился любой шорох, что рядом. Сложно сосредотачиваться на необходимом.

В один просто прекрасный момент Дастана настигло. Ощущение чего-то неладного, что происходит вокруг. Оглушительный звон достиг самих ушей. Откуда мог взяться? Видимо, слышимое происходит в голове. Вот он, ключ! Проделывая одно раз за разом, приходит понимание того, как именно поступать. Начинает затягивать, не можешь прекратить.

Вокруг померкнул свет. Ничего не существует — обман! Тогда что же есть реально? Отовсюду исходят странные блики. Глаз! О нет! Виден глаз! Становится крайне жутковато.

Кажется, что целый мир буквально исчезает с под самих ног, проваливаясь в тёмную бездну. От страха держащего в руке, амулет отлетел в сторону.

Зачастую приходится трудным объяснить, что не принято считать нормами закона. Попадая в сплошную реальность, стараешься удостоверить себя в противоположном.

Для большинства же всех инакомыслящих под правдой воспринимается только сам вкус, цвет, устанавливаемые заранее. Скованность момента порождает вопрос, что лучше?

Считается, что быть властным над собой — решать и принимать, что нам ближе, нужнее. Порой достаточно самой мысли, чтобы изменить один ход событий. А что, если это не так?

Сильный стук двери дома всполошил всех от сна. Открывая, у порога стояли воины. Верхом на лошади, красная ткань олимпийского знамени в лице орла с кострищем и оливковой ветви витала на ветру у знаменосца.

— Здесь ли находится некий Дастан? — указал острием копья один всадник.

— Да. Что вам нужно от него? — встревожилась Белла.

Позади находился Дастан предвкушая происходящее снаружи у двери. Он понимал, что за этим, возможно, стоит.

— Владыка Зевс призывает прибыть, незамедлительно! — пришлось повиноваться данному.

Четыре всадника проезжали черту окрестности, разрывая тонкость грани, где царят улицы, наполненные обыденностью. Не вызывая особого восторга, каждое движение — элемент взрывной цепи, разбросанный вдали друг от друга. Подлинное существование здесь переросло в простое течение. Многое придавало значения смыслу!

Близ подножия горы Олимп воздвиг большой город, отделённый высокою стеной. Башни красовались видом. Величиною в два титана златые врата — неприступная мощь. Неподвластная стража отборных копьеносцев со щитами ставила на защиту любого слова, без возможности проникнуть всюду.

Выезжая верхом на лошади по аллее выложенного камня, пересекалась иная черту. Дух тела возрождался вновь. Солнце светило ярче. Даже воздух становился чище и свежее. Белые дома мраморной черепицы. Деревья спелого плода призывали утолить чувство голода. Фонтан из кристально чистой воды, способный очистить одним только своим всплеском. Звучала приятная арфа, отключая сомнения, неверие, страхи. Смех радости кружит. Райское место — царство покоя и мира!

Поднимаясь, приветствовали встречные прохожие. Таких всюду, как дети, что преследовали в попытке нагнать всадников. Местные обитатели носили яркую одежду. Девушки и женщины переливаются цветом радуги в танце насыщенном различных платьев. Наполненные любовью глаза не оставляют равнодушие в сердцах..

Счастье мира способно вместить в себе взгляд многих. Художник, рисуя, не требует красок, чтобы видеть картину. Скульптор для дела наслаждается одним камнем в образе нагой покровительницы эроса. Неприкосновенность подарит вечность!

В самом начале истока, на пике небосвода, парил должно целостный священный храм. Крыша мира виднелась под слоем перистых облаков. Колонны канули в полном тумане. Монумент первозданного проникал в разум, вселяя надежду. Длинные ступени выстраивались наверх. Огонь прокладывает единственно верное направление, знаменуя собой конец пути. Пришлось направить в сторону к счастью, а может и сожалению.

Достигнутое место назначения выделялось воинами в красных плащах и бронзовых шлемах. Неподвижный ряд столбов удерживал на себе потолок выстроенного верой стороны храма. Ещё одно данное свершение постигнутое на момент всеобщего пребывания заключительной эпохи.

— Ступай! — указывал воин, толкая в спину.

Вход преграждали сила и мужество. Прикованные взгляды устремились, лишая возможности быть незаметным. Волнами шли мышцы груди, крепко удерживая рукояти копий.

Сжимая кулаки, Дастан перешагнул на порог, где глазам пал огромный пустынный зал. Неподвижная статуя Зевса сидела на троне близ одной стены вдали. Горели огни, веяло прохладой. Приближаясь, становилось чрезмерно жутковато от той тишины.

— Стой! Где стоишь! — раздался гул. Камень сделал открытое движение рукой, меняя положение головы.

— Преклонись! — громкое эхо разошлось по залу в ожидании исполнения сказанных слов.

Падая на колени, приходит осознание не силы напротив, а слабость собственной воли. Чувство достоинства без всякого права. Покорность воздвигла саму власть к вершине. Страх быть наказанным обретает верх над телом!

— Тебе известно почему здесь? — искры молний из глаз.

— Нисколько, — склонил голову, предвкушая участь.

Сразу бросилась на вид красная тень облика Фары. Она находилась у трона в алом обличии. Безмолвный взгляд не придавал значения. Настораживало выраженное спокойствие.

— Ты здесь, чтобы узнать правду! — гром ударил воздух.

— О какой правде идёт речь?

— Той правды, за которой стоит появления на свет!

— Известно, что отец рыбак. Затонул некогда в шторм. Родился здесь. Что нужно мне знать?

— Ложь и только! Ты найден однажды в одной деревне, что стала уничтоженной тьмой Аида! Единственный, кто выжил в страшном побоище — ты!

— Этого никак не может быть!

— Метка на твоей руке служит прямым доказательством!

— Не верю! Вы обманываете! — на глазах выступали слёзы. Правда оказалась сильнее. Горечь подступила к горлу. Боль схватила грудь.

Фара глядела, преисполненная вся испуга. Не имея возможности подойти, чтобы хоть утешить! Непозволительно для положения дочери Зевса.

— Смирись! — приказал бог небес.

Отныне неизвестный сам себе, Дастан выскочил из харама, падая на чёрную землю. Пустота нутра наполнила отчаянием чувство сожаления.

Вера прежнего стиралась под натиском самой правды. Судьба оказалась жестока, но справедлива!

— Остановись! — следуя тропою, одна любовь верхом на лошади настигла в лесу.

— Ты это знала! Всегда! Как ты могла? Уходи прочь! — ненависть Дастана охватила разум.

— Прошу тебя! Выслушай меня! — преградила путь. Пантера вскочила на шею.

— Кое-что напомнил ты! Моя мама умерла однажды. Самый миг отец пришёл, чтобы сказать. На вопрос «почему?» ответил «такова судьба». Будучи совсем ребёнком! Даже не утешил! Сколько ночей рыдала… Боль, что есть во мне — в тебе! Знаю, как сейчас трудно, — прижала к груди.

— Почему сразу не сказала? — Дастан сел на землю, хватаясь за голову.

— Не поверишь! Надеялась помочь! Пусть будет так!

— Не знаю, во что мне верить, чему надеяться. Весь мой путь оказался таким напрасным! Мне больше некуда идти…

— Ты здесь! Ты есть! А как же любовь? Вставай давай. Отведу тебя в одно место!

Небольшой дом среди деревьев оказался пустынный. Обшарпанный вид стен, дверь держалась на самом воздухе. Окна полностью забиты досками. Крыша устлана поросшими ветвями.

Внутри той же комнаты виднелся кипящий котелок. Зажжённые свечи по разным углам, что освещали малое пространство. Всюду разбросаны книги, письмена. Царит хаос!

— Странно. Должна быть, — удивилась Фара.

— Разве можно здесь находиться? — осматривался Дастан.

— Не суди начало! Жди здесь, — выскочила на улицу.

Книга с пола привлекала внимание. Нарисован точный знак, что есть на его амулете. Открывая с середины страниц, послышался чей-то возглас.

— Она ушла? — сама стена заговорила.

— Кто ты? — отпрянул назад, роняя книгу.

— Разве важно? Дастан! — из тёмного угла вышла девушка в синем капюшоне.

— Откуда тебе известно имя? — выхватил кинжал.

— Написано на линиях судьбы, — махала пальцем, предостерегая не делать глупость. — Ты задаёшь неверный вопрос. Она сейчас вернётся, — отвела лезвие кинжала в сторону.

— Хорошо! Тогда скажи мне, что значит проклятая отметина на руке?

— Пророчество! — отскочила назад. — Следуя зову судьбы, познай свой истинный путь! — заговорила.

— Не могу нигде вовсе найти! — послышался голос Фары. — С тобой всё хорошо, милый? — улыбка пробежалась на лице.

— Да! — тяжело заглатывал. След девушки простыл. Никто не стоял подле.

— Нам стоит уходить отсюда. Видимо не такая уж судьба! — подталкивал рукой за спину.

В этот самый момент начинаешь думать с начала. Только задашься вопросом, как колыхание деревьев даст ответ. Дерево есть ни что иное, как книга!

— Поведала такую историю о себе, — Дастан гладил Фару. — Зевс настолько жесток! Находишься рядом, как… Чужая — не своя. Думается, что властен над тобою. Над принятыми решениями. Мне это кажется таким неправильным.

Найдя место для объятий, спиною к дереву, тёплый ветер уносил мысли вдаль. Скованные одной болью серца нашли свой обитель. Разделяя участь, приходится жертвовать больше того, что имеешь. Не важно, что позади. Взгляд имеет значение!

— Велик не тот, кто властен над всеми, Дастан! Чувства никогда не являются обманом. Отец любит меня. Боится потерять мою любовь. Больше ничего нет.

— У меня есть ты.

— Тебе же не будет достаточно того, мой милый, волк. Довольствуйся всегда тем, что получаешь!

— Какое-то странное чувство порою движет иногда. Невозможно передать. Как быть дальше, скажи?

— Тебе просто нужна цель.

— Цель… Что это такое?

— Мне так неизвестна твоя судьба Правда знаю одно. Люблю тебя. Если мало — прости. Найди цель — встретимся вновь!

— Ты уже уходишь? Так быстро…

— Познай мир — познай себя! Умение распознавать внутренний голос позволит тебе смотреть куда шире. Правильно истолкованный посыл дарит несметные богатства в виде тех знаний, что так нужны.