Гамбургский счет. Избранные стихи

Артур Аршакуни

В книге собраны лучшие (по мнению автора) стихи, написанные за последние пятьдесят (боже!) лет. Условно они делятся на две половины: восторженно-щенячьи и как средство от удушья. Они писались последние пару лет. У меня ощущение, что что-то вам должно понравиться. Хотя бы фото на обложке. Я старался!Часть стихотворений ранее была опубликованы в сборниках автора «Мой Эдем» и «Первичность ощущений». Книга содержит нецензурную брань.

Первое приближение

Сон, который снился неоднократно,

пока не был записан.

Где стоянка такси (от метро идя), —

Никого.

Лишь один — королем.

Глянул я на него да расстроился.

Это смерть за рулем, за рулем.

Парень парнем да с русской курносостью,

Да с латунным брелоком ключи.

Лихо так подкатил, мол, давно стою,

Дверцей хлопнул и счетчик включил,

Глянул остро с прищуром охотничьим

И в свежатинке знающим толк,

Мол, по чину зад, да по холке чин,

Карта — в масть, да не в козырь, браток.

Унижать, оскорблять, задевать его

Чем угодно, чтоб не со слезой.

Что за, мать, говорю, издевательство?

Где старуха?

Где саван с косой?

Он кассетник — щелк!

Перестройка, мол.

Что — старуха?

Аль плохо со мной?

Ручку громкости пальцами тонкими,

А они — со щетиной свиной!..

Помертвел я.

А запись хорошая.

Все про то, как четвертые сут…

Километры свистят в снежном крошеве.

Ну, куда меня черти несут?..

Я креплюсь.

Не унять ему смех никак.

Ох, хорош!

И попутчик неплох.

Все бы в лад,

да напутала техника:

Взвыл движок, застучал и заглох.

Эх, была не была!

Я разжал уста.

Отпусти, говорю, по нужде.

Вырубает кассетник — пожалуйста.

Пять минут.

Мы у цели уже.

Я на волю — искать да расстегивать,

А как глянул с пригорка сквозь лес —

В ряд — кресты!

Православные, строгие.

И меж ними — могильный разрез.

Что откуда взялось, вспыхнув хворостом!

Напролом, только жила в струну!

Жеребцом-малолеткой норовистым,

Что ноздрями след волчий втянул.

Через лес, гатью, полем, оврагами

До забытого Богом шоссе…

Боже,

Как хохотал я от радости,

Тормознув грузовик и подсев!

Шеф решил, что я чудик, наверное,

Но сдержался.

Косился, но вез.

В развалюху-полуторку скверную

Я влюбился до лысых колес.

Он довез меня чуть не до лестницы,

Взял за локоть шоферской клешней:

— Ну, иди.

На тебе просто нет лица.

Выпей водки.

Оно как рукой. —

Я добрел до громадины каменной

И ощупал ладонями дом…

А потом злая мысль обожгла меня:

Сколько ж было на счетчике том?