Революция лжи

Артем Калышко

Нобелевская премия и мировая слава – чего еще может желать ученый? Но доктору Антону Головному этого мало. Используя свои достижения в работе с человеческим мозгом, он решает коренным образом преобразовать общество и цивилизацию, подключив к работе, в качестве главного советника, старого друга – неудачливого и безработного журналиста. Но пойдут ли его советы, как и вся затея в целом, на благо человечества? Кое-кто из власть предержащих сомневается в этом, ставя доктору палки в колеса. Но ни один человек, включая участников, не подозревает, что в этом противостоянии решается судьба мира…

6. Вполне серьезно

Приведя себя в порядок, я выбрался из квартиры. Настроение было отличным. Его не испортила даже засунутая в дверь бумажка, напоминающая о неуплате за свет. Такие мелочи просто не могли меня потревожить.

Зато другие — вполне.

Телефон неприятно заскрежетал, что могло означать лишь одно — кто-то желал со мною поговорить. Я принял звонок не глядя.

Блаженны легкомысленные, ибо неумением учиться на своих ошибках они преподают впечатляющий урок человеческой глупости.

— Неужели я смог вам дозвониться? Поразительно! Как приятно вас слышать!

Гаденький голос по ту сторону трубки не врал лишь об одном — мне действительно трудно дозвониться.

— Здравствуйте, Николай Николаевич, — подавленно сказал я.

Николаем Николаевичем величали моего непосредственного начальника — заносчивого типа всего на пару лет меня старше, полагающего, будто бы он, мелкий редактор, вознесся над всеми остальными смертными, мелкими редакторами не являющимися. Слабоумие и решительность были двумя главными его чертами. Он решительно выдавал мои работы за свои, а на остальное ему не доставало ума. Эффективность его труда, таким образом, находилась в прямой зависимости от моей производительности.

В последнее время дела у него шли из рук вон плохо.

— И вам не хворать, — ответил Николай Николаевич.

Жаль, но я никак не мог желать для него того же.

Я разозлился.

Во мне взросло непреодолимое желание язвить.

— Чем обязан? — как ни в чем не бывало, спросил я, избирая против агрессора контратакующую тактику.

— Вы обязывались, — прошипел он, — писать статьи и обзоры для нашего ресурса, за что и получали длительное время деньги.

— Я бы не стал употреблять такое громкое слово, как «деньги».

— Что?

— Слово «деньжата» подошло бы больше.

Видимо, алкоголь не только пробуждает тягу к размножению, но и подавляет напрочь инстинкт самосохранения.

— Шутить изволите? — возмущенно спросил Николай Николаевич.

— Почему же? Я вполне серьезен.

— Ах вот как? — он говорил без обычной топорной злобы — одного из главных своих качеств. Дурной знак, но я уже не мог остановиться.

— А где же, — продолжал он, — ваш вчерашний обзор?

— А вы разве его не получили? — с достойным большой сцены удивлением проговорил я. — Странно. Наверное, случился какой-то сбой с почтой.

— Скорее, — медленно и надменно, с чувством исполняющегося правосудия процедил он, — вы ничего и не отправляли.

— Ха-ха. Сейчас небось скажете, что я ничего и не писал.

— Скажу. А еще скажу, что вы уволены.

— Шутить изволите?

— Нет, — зачитал он приговор. — Я вполне серьезен.

Связь оборвалась, телефон замолк.

Ноль-один в его пользу. Прямо как во вчерашнем матче.