Заклятая подруга

Арина Ларина, 2011

Бывает ли женская дружба? Спросите что полегче, к примеру, есть ли жизнь на Марсе. Инопланетяне, как ни крути, более предсказуемы, чем женщины. Вот посудите сами. Бывает, что еще вчера дамы были не разлей вода: готовы были день и ночь осуждать мужей и свекровей, обсуждать коллег и, может быть, даже делиться друг с другом последним пирожным – все равно сладкое вредно. А уже сегодня… Собственно, что произошло сегодня, вы узнаете, прочитав эту книгу. Да, чуть не забыли. Женская дружба бывает. Наверное. Ведь и про жизнь на Марсе никто не знает наверняка…

Глава 6

Женская раздевалка встретила привычной тишиной и приглушенным светом. В половине седьмого утра основная масса сотрудников бурлила в соседнем помещении. Это был отдел для старейших сотрудников и среднего и мелкого начальства. В ранний час почти все вышеупомянутое начальство спало или только собиралось отбыть к месту службы.

— Лера, у нас проблемы! — с порога крикнула Маргарита и с досадой покосилась на тощую девицу, моментально навострившую торчавшие под жидкими кудряшками уши.

Судя по тому, что слушательница медленно разоблачалась, пристраивая в шкафчик мышиного цвета пиджачок, смена у нее закончилась и она никуда не торопилась. Когда у человека нет личной жизни, он с удовольствием слушает про чужие проблемы. Это аксиома. С появлением личной жизни чужие беды волнуют гораздо меньше, поскольку появляются свои.

У таких остроносеньких, блеклых персон, как правило, в жизни была одна радость: посмотреть сериал с бурными страстями и сложным сюжетом, в котором чудовищным образом переплетались родственные связи, и сунуть нос в чужие дела.

— До кофе твои проблемы подождут? — Горецкая тоже покосилась на девицу и внимательно посмотрела на Риту.

— Проблемы не мои, так что подождут, — честно ответила та.

А что врать-то? Были бы ее проблемы, она бы еще вчера начала трясти Валерию, как грушу, ожидая, что с умной подружки обвалится гора полезных советов. Уж что-что, а давать советы Лера мастерица. С ее богатым опытом грех не поделиться с ближними излишками скептицизма, настоянного на яде мужененавистничества.

В служебном кафе было шумно и весело. Здесь можно было спокойно разговаривать, не опасаясь, что тебя услышат. Рита себя слышала плохо, поэтому они с Лерой сдвинули стулья и орали друг другу прямо в ухо.

— Боюсь, я знаю, о чем речь. — Лера с блаженством отпила горячий кофе и усмехнулась. — Мне вчера звонила рыдающая Бабаева и просила зарегистрироваться на сайте знакомств.

— А ты?

— Что я? Во-первых, я там уже зарегистрирована, — огорошила ее Горецкая. — А во-вторых, Лизетте требуются фото в неглиже.

— Ты зарегистрирована на сайте? — охнула Рита, не понимая, как реагировать на новость.

— А что тебя удивляет? — Лера пожала плечами и насмешливо уставилась на подругу. — Где, ты думаешь, я беру мужиков?

— Я, пардон, об этом вообще не думала, — пробормотала Рита и честно добавила: — Думала, ты ими вообще не интересуешься. То есть в смысле — не пользуешься.

— Пользоваться в этой жизни, девочка моя, надо всем, что подворачивается под руку. Но с пользой для себя, а не хапать все, что плохо лежит. То, что лежит плохо, вероятно, просто выбросили. А ты сдуру подберешь. Так вот я не подбираю, а ищу то, что подходит лично мне. Если мне нужны сапоги, я не несусь в соседний магазин и не покупаю ширпотребовскую дрянь с ближайшей полки. Я хожу, выбираю, думаю, сравниваю. Мужик — тот же сапог. Он должен подходить по размеру, цвету, фасону и вообще радовать глаз.

— Я что-то не улавливаю, к чему так много текста. — Маргарита не могла смириться с мыслью, что ее независимая подруга банально предлагает себя на каком-то убогом сайте, где в то же самое время придурковатый Слава ищет себе то ли музу, то ли новую жену.

— Я просто объясняю тебе, что все не так страшно, как кажется. Ты небось думаешь, что это унизительно для женщины?

— Ничего подобного! — густо покраснела Рита, которая именно так и считала.

— Ты согласна, что женщине мужчина необходим физиологически? Как собаке хвост. Как машине колеса. Как дому дверь. Ну и так далее. А где его взять? Не с улицы же домой тащить! В магазине самцы не продаются. Которые продаются — вот это точно унизительно. А на таких сайтах представлен широчайший выбор моделей. Высокие, низкие, толстые, худые, эрудиты, качки, интеллигенты, деревенские иванушки… То есть я могу выбрать то, чего моя душа требует именно в данный момент. Например, сегодня я интересуюсь брюнетами, а завтра — рыжими. Надо уметь себя радовать. Кстати, Лизкин Слава потому на этот сайт и полез, что пресытился нашей модельной красоткой и захотел кисленького. Или солененького. Главное, что он просто пожелал разнообразия. Славик тоже мечтает дышать полной грудью и брать от жизни все, что она может дать. И что он успеет взять. Короче, его нынешняя позиция несовместима с идеологией семейной жизни. И пытаться его переубедить — дохлый номер. Лизка чего думает? Что его можно единожды отвлечь на одну из нас, а потом он ужаснется результату, бегом вернется в семью и станет жить тихо. Это детский сад. Ты-то понимаешь, что сколько волка ни корми, а он в лес смотрит. Это всех мужиков касается.

— Андрей не такой, — испугалась Рита.

— Конечно, — покладисто закивала Горецкая. — Он — приятное исключение. Или ты пока его не поймала.

— Ты спятила?

— Я вредная и злая. И шибко много знаю, — рассмеялась Лера. — Или завидую, что ты нашла идеального мужика. Сама знаешь, мы, бабы, завистливые — ужасть!

— Да ну тебя! Так чего с Лизкой-то делать? — Маргарита решила не углубляться в обсуждение собственного супруга. Она его, разумеется, ни в чем не подозревала, но опасаться — опасалась. Не без этого. Кто предупрежден — тот вооружен.

— Лизке надо искать другого. В любой паре любит один, другой позволяет себя любить. В их сомнительном тандеме с этим претенциозным попугаем любит Лизавета. А юноша самым возмутительным образом пользуется. Еще и имеет наглость поглядывать налево. Но против природы не попрешь. Ей нужно собрать мозг в пучок и бросать своего художника, от слова «худо». Вот. А потом искать того, кто станет любить ее и носить на руках. Хотя бы какое-то время, пока она молодая и свежая.

— Нет. У них любовь. Ты, Лера, постоянно сбрасываешь это со счетов.

— Ритуля, у Лизетты любовь, а у Славика лишь корыстный интерес. Он, как клещ, сейчас сосет из нее, но в любой момент готов перепрыгнуть на другую жертву. И чем быстрее наша дурища это поймет, тем лучше для нее.

— Твой опыт мешает тебе трезво оценить проблему. У Славы просто временное помешательство. Лерочка, ну придумай, как быть, исходя из того, что Лизавета его не бросит! Давай хотя бы отговорим ее от бредовой затеи с подставой. Я не буду фотографироваться голой! Даже ради нее!

— Я тоже. Просто потому, что это дурь несусветная. Пусть Лизка сама себя фотографирует. И ее благоверный собственную жену ни за что не опознает. Достаточно в фотошопе наляпать пару татушек и изменить прическу. Уличать его в том, что он втюрился в меня или в тебя, — глупо. А он заявит, что, мол, мы больше соответствуем его идеалу. А вот ткнуть дурака носом в то, что он флиртует с собственной женой и пытается соблазнить ее по Интернету — это шанс продлить их семейную жизнь. Но в любом случае — это всего лишь агония. Я против. Но раз уж Лизавете приспичило, иного варианта я не вижу.

— Да ну, он ее раскусит, — расстроилась Рита. — Тем более Лизка компьютером пользоваться нормально не умеет. Сразу спалится.

— Надо хитрее. Всему-то вас, молодых, учить приходится, — прокряхтела Горецкая голосом дряхлой Бабы-яги. — Фотографии будут Лизкины, а переписываться станешь ты. Со своего компьютера. Зарегистрируешь ее и будешь пудрить мозг художнику. Пока им обоим эта развлекуха не надоест. Скажу больше. Этот хмырь уже через пару писем начнет настаивать на свидании, так что история закончится быстро. Особых усилий с твоей стороны не понадобится.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Рита. — Какая-то мутная идея.

— Уж какая есть, — отмахнулась Горецкая. — Иначе Лизавета от нас все равно не отстанет.

— Точно.

Лиза плелась по коридору, вздыхая и гримасничая. Судя по мимике, она вела бурную перепалку с невидимым собеседником. Периодически Бабаева замирала и начинала махать руками. Рита с Лерой молча наблюдали через офисное стекло за приближающейся подругой.

— Клиника, — констатировала Горецкая. — Мало того, что безбожно опаздывает, так еще и не торопится. Иди подтолкни ее в сторону рабочего места, а то она такими зигзагами до обеда будет ползти.

В конце коридора за Лизаветиной спиной показался герр Танненшток. Немец, похожий на кролика из мультика про Винни-Пуха, такой же серьезный и собранный, целеустремленно летел в свой кабинет, создавая на поворотах небольшие воздушные завихрения, от чего скучавшие в кадках цветы тревожно подрагивали. Увидев петляющую по ковровой дорожке сотрудницу, он притормозил и напружинился, словно тигр перед прыжком. Рита в панике начала сигнализировать через стекло Лизавете, в очередной раз застывшей с перекошенным лицом. Сначала она сложила пальцы колечками вокруг глаз и закусила губу. Сей жест был призван изобразить очки любимого шефа и его физиономию. После чего Маргарита энергично пробежалась вдоль стола и зверски оскалилась. По ее версии, это являлось призывом бежать быстрее, а то будет плохо.

Лиза, заметив тревожное мельтешение за стеклом, временно отключилась от своих переживаний и вывалилась в реальность, как парашютист с неисправным парашютом, сброшенный пинком. Подруга, мотавшаяся за стеклом со странной пантомимой, осталась непонятой. Вернее, понятой превратно.

Лизавета в свете вчерашнего разговора и своих бед истолковала все по-своему:

«Разуй глаза и займись спортом, лучше бегом».

Рита вообще была большой шутницей. Поэтому Лизавета, надеявшаяся на помощь подруги, послушно поддержала представление.

Лиза не любила бег. Ей больше нравился биатлон. Она в два прыжка, изобразив лыжный ход, достигла притулившейся у стены швабры, схватила ее и резко развернулась, имитируя стрельбу.

— Пы-ды-ды-дыщ! — рявкнула она на весь коридор.

Герр Танненшток с визгом метнулся за ближайший фикус и начал истерически подавать сигналы SOS, вопя на своем родном наречии. Он чувствовал, что работа в этой дикой стране закончится покушением.

— Несчастье ходячее! — воскликнула Горецкая, бросившись в коридор на выручку шефу. Лизавете она на бегу погрозила кулаком.

— Ну, ты ваще, — в ужасе выдохнула Маргарита, втаскивая хихикающую Бабаеву в кабинет. — Это ж надо быть такой балдой! Что это было?

— Биатлон! — объяснила Лизавета. — Мне больше нравится биатлон. А ты чего показывала?

— Шефа я показывала. Которого ты из швабры чуть не подстрелила. Хоть бы на часы взглянула. Скоро на работу станешь приходить к концу смены. Тебя опять без премии оставят.

— После такого, боюсь, меня вообще без работы оставят. Если Танненшток не онемеет от ужаса и сможет на меня наябедничать, — опечалилась Лиза.

— Я сказала, что это была производственная гимнастика, — сообщила вернувшаяся Горецкая и, усмехнувшись, добавила: — Пришлось врать, что у нашей Лизаветы слишком длинные ноги и в кабинете ей негде развернуться.

— Почему врать? — изумилась Лиза. — Они у меня длинные. Разве нет?

— Нога длинная, ум короткий! Новая народная мудрость! — провозгласила Рита и похлопала Лизу по плечу: — Одни проблемы от тебя, Бабаева!

— Что мы решили? — поинтересовалась Лизавета, вспомнив про свою основную беду. — Кого будем спаривать с моим мужем? Вернее, не спаривать, а…

— Нет-нет, Лизок! Очень верное слово ты нашла, — кивнула Горецкая. — У меня художников еще не было. Так что давай, пересплю с твоим супружником по дружбе. По блату, так сказать.

— Не-не-не, — попятилась Лиза, озадаченная подобной перспективой. — Я не это имела в виду!

— Ничего не знаю! — засмеялась Горецкая. — Я уже настроилась, морально подготовилась, трусы новые купила! Все. Трусы назад не примут. Поэтому ничего не переигрываем. Мужика обязуюсь потом вернуть.

— Вы издеваетесь? — догадалась Лизавета.

— Нет, мы правда очень на него рассчитываем! — воскликнула Лера. — Вот ведь клуша! Слушай сюда. Фотографии будут твои. Фотошоп я гарантирую. Легкий, без фанатизма. Переписываться станет Ритуля.

— А, тогда ладно, — выдохнула Лиза, перепуганная перспективой сдать мужа в аренду Горецкой. После такого стресса ее устраивало все, что угодно. — Только он же меня узнает.

— Не узнает! Мужики — крайне нечуткие, невнимательные и несентиментальные люди. Это ты думаешь, что он помнит все твои родинки и прыщики…

— Нет у меня прыщей! — обиделась Лизавета.

— Будут! Когда мужика не будет, будут сначала прыщи, а потом сразу морщины и климакс, — припечатала Валерия. — В общем, слушай старших товарищей. Он тебя от меня не отличит. То есть отличит, конечно, но не сразу. В процессе, так сказать!

— Слава меня любит! — чуть не заплакала Лиза.

— Да кто спорит? Не шмыгай тут. Любит — и на здоровье! Кто вам мешает-то? Не хочешь — не надо. Было бы предложено. Можно подумать, нам с Марго этот геморрой нужен!

— Я согласна, согласна! — пугливо закивала Лиза. — Давайте фотографироваться!

— Давайте! — всплеснула наманикюренными ручками Горецкая. — Раздевайся! Ща фотографа позову!

— Какого фотографа? — испугалась Лиза. — Я не хочу, чтобы меня посторонние мужики в голом виде наблюдали! Я думала, вы меня сами отщелкаете!

— Значит, то, что тебе предложили раздеться прямо на рабочем месте, тебя, Бабаева, не смущает? Давай! Тут по коридорам еще бродит не добитый тобою Танненшток! Пусть помрет наконец от инфаркта и не мучается!

— А где фотографироваться? — Лизавета решила не обижаться на шутки, поскольку у нее наступило состояние эмоциональной тупости, и было даже не обидно. Просто все, что не относилось к их со Славой беде, не имело существенного значения. Тратить силы на мелочи Лиза не собиралась. Ну и пусть шутят, лишь бы помогли.

— У меня будем фотографироваться, успокойся! — вздохнула Горецкая. — У тебя художник помешает, да и интерьеры он скорее узнает, нежели твои ляжки. У Ритуськи муж может разволноваться. А мужики очень уязвимые, у них хрупкая психика. Перед этой психикой ни в коем случае нельзя Лизкиными ногами махать.

— Я не буду махать, — послушно закивала Лизавета.

— Рисковать нежелательно. Поедем ко мне. У меня кавалеры дрессированные, закаленные и прибегают только по звонку. Устрою себе сегодня выходной. Плюс ко всему у меня стоит бутылочка настоящего французского вина. Заодно и разопьем ее.

— Я тогда Андрея предупрежу, — обрадовалась Рита.

Не помочь Лизавете — стыдно, а помочь — страшно. Теперь основной груз ответственности можно было перевалить на Горецкую. Если что, она и крайняя. Идея — ее!

Когда подруги с радостным щебетом покидали кабинет, герр Танненшток, попавшийся им навстречу, вспугнутым зайцем метнулся в боковой коридор и спрятался за угол. Отогнув здоровенный лист фикуса и икая, он с опаской посмотрел вслед сумасшедшим аборигенкам. Если бы длинноногая Лиза была немкой, на ней можно было бы даже жениться. Но уроженка дикой России могла лишь испортить генофонд и напугать благообразную немецкую свекровь.

Герру Танненштоку остро захотелось домой. Уже не в первый раз.

Уборщица, округлив глаза, наблюдала за всемогущим директором, тершимся у фикуса и совершавшим странные судорожные телодвижения.

«Малую нужду справляет, паршивец! — сообразила она. — Вот ведь дикая нация! Тьфу ты, пропасть!»

И побежала к приятельницам делиться новостью.