Правдивая история короля Якова

Анфиса Каховская, 2022

Даже в мире, где есть волшебство, не сыскать такого чуда, как бесспорная истина. Правдивая история существенно отличается от подлинной, сторонники короля Якова не находят общий язык с его противниками. Юный артист Иларий и дочь узурпатора Арна Дарина должны враждовать, а они полюбили друг друга. Или и тут все не то, чем кажется, и чувство молодых людей – такой же обман, как колдовские иллюзии? Сказка – ложь, но намеков в ней предостаточно, хотя разобраться в хитросплетениях сложной многослойной истории будет непросто. Особенно если принимать на веру все, что покажется истиной…

ГЛАВА ВТОРАЯ

(не та, которая идёт после первой),

в которой мы возвращаемся на две неделиназад, чтобы лично познакомиться с Королём и узнать, откуда взялась Трава.

Короля звали Яков Восемнадцатый. Соответственно, отец его был Яков Семнадцатый, а дед — Яков Шестнадцатый. У венценосных родителей почему-то весьма ограниченная фантазия, и, не желая напрягать себя подбором оригинального имени для новорождённого королевича, они просто нумеруют своих отпрысков. «Имя Яков вполне себе королевское, — вероятно, думали родители последнего Короля, — и раз наши предки семнадцать раз выбирали его для своих детей, то почему мы должны нарушать традицию».

Внешность у Короля тоже была вполне себе королевская: высокий рост, сильный голос, волевой взгляд, солидная фигура. Фигура, надо сказать, очень солидная. Девяносто килограммов чистой солидности — это вам не шутки.

Всё было у Якова Восемнадцатого идеально для того, чтобы быть королём. Кроме одной досадной мелочи: королём он был ненастоящим. Ну, конечно, по праву и по рождению он был самым что ни на есть настоящим королём — и сам себя считал таковым. Но кто, скажите, будет серьёзно относиться к королю, у которого нет королевства? «Король в изгнании» — титул весьма сомнительного качества. Правду сказать, очень обидный титул.

Все семнадцать предыдущих Яковов жили в огромном замке в центре огромной страны, всецело принадлежавшей им, а несчастный Яков номер восемнадцать ютился на крошечном островке на задворках небольшого государства, принадлежащего его сколько-то-юродному брату. Вы скажете, что владеть островом, пусть даже и небольшим, очень неплохо. Сказать по чести, это просто здорово! Но здорово это лишь для людей обыкновенных, без примеси королевской крови. А тому, кто мог бы владеть целой страной с десятками островов, этого, конечно, недостаточно. Ну и Короля, сказать откровенно, держали у себя из жалости, и не скрывали этого, а такое положение унизительно для любого, кем бы он ни был.

Последний Яков долгие семнадцать лет жил на правах бедного родственника и очень страдал от этого. Рядом с ним была небольшая горстка верных людей, на которых он и прикрикнуть-то не мог (вот уж поистине беда для правителя!), опасаясь, что и они его покинут.

Вот и сейчас, слушая отчёт своего Первого Министра (а по совместительству писаря, конюха, лакея и кучера), Король лишь кивал, поражаясь тупости и лености своих подданных, но прямо по этому поводу не высказывался: то, что они делали плохо, сам он делать совсем не умел, и приходилось скрепя сердце терпеть.

— Уже двенадцать, ваше величие, — закончил доклад Первый Министр.

— И что?

— Сейчас должен прибыть достославный Селен.

— Ах, — вздохнуло величие, — я и забыл. Может, он не придёт, а то я уже…

— По нему соскучился, — раздался у них за спиной весёлый голос.

Оба вздрогнули и обернулись.

— Селен! Мог бы хоть раз войти в дверь! — раздражённо воскликнул Король.

— Входить в дверь — удел простых смертных, а тем, кто умеет проходить сквозь стены и перемещаться в пространстве, такое не по чину, — бодро и не злобно ответил стоящий возле камина мужчина. Он имел вид человека, вполне довольного собой и своей жизнью. Выглядел он лет на сорок с хвостиком, хотя было ему, сказать по секрету, гораздо больше, но «солидности» в фигуре рядом с Королём ему явно недоставало, хотя и худым назвать его было нельзя.

— Глен, голубчик, беги за вином, — кивнул он Первому Министру, — а я пока погреюсь. Замёрз я что-то, пока перемещался. Старею, видно.

И он стал деловито устраиваться в кресле возле камина.

Глен ушёл, а Король, вздохнув, придвинул к камину второе кресло и сел рядом с Селеном. Ворожей был в прекрасном настроении. Он подмигнул и плюнул в огонь. Пламя вытянулось неестественной полосой и жарким заборчиком окружило кресло.

— Селен! — испуганно заозирался Король. — Прекрати! Знаешь, не люблю я этого.

— Зато тепло, — потянулся ворожей.

В комнату вошёл Глен с подносом и остановился, не зная, как обойти пламя. Ни удивления, ни страха он не выказал.

— Брысь! — крикнул ворожей, и пламя послушно уползло в камин. Король облегчённо вздохнул.

Глен установил между креслами небольшой столик и расставил на нём вино и закуски. Когда он уходил, Селен дунул ему вслед, и у него вырос пушистый хвост. Глен на минуту остановился, покрутил хвостом из стороны в сторону и невозмутимо удалился.

Селен хохотал, наливая в бокал вино, Король всё больше раздражался. Выпив залпом свой бокал и смачно закусив сочной грушей, ворожей посмотрел на Короля.

— У вас, вашество, такой вид, будто вы мне не рады. Не знал бы, что такого быть не может, прямо обиделся бы!

Король кисло улыбнулся.

— А ведь я пришел сюда не ради себя, а исключительно для вашей пользы, — продолжал Селен, сгребая себе на колени огромную посудину с мясом и овощами и заползая поглубже в кресло.

Король нервно теребил край своего потрёпанного камзола:

— Было бы это правдой, вы бы давно помогли мне вместо того, чтобы семнадцать лет сидеть сложа руки.

— Уж кто бы говорил про «сложа руки», — парировал ворожей. — Или то, чем вы тут занимаетесь все эти годы, можно назвать кипучей деятельностью? Что сделали вы за эти семнадцать лет? Поделитесь со мной. Может, я чего-то не знаю?

Король не ответил. Он лишь обиженно засопел.

— Или вы хотите загребать жар исключительно моими руками? — не унимался Селен. — Так нет. Я на это не согласен. И вы знаете, зачем я пришел. Вам хочется деятельности — я вам ее предлагаю. Я пришел за ответом и не уйду, пока его не получу. Итак, вы едете со мной?

— Я…

— Постойте! Изо всех сил надеюсь, что вы собираетесь произнести не то, что я слышал в прошлый раз.

— Я могу подумать?

Селен с грохотом швырнул блюдо на пол — остатки пищи разлетелись во все стороны — и вскочил.

— Дорогой мой Король! Откуда же мне знать, можете ли вы думать или нет! Это вопрос не ко мне! Мыслительный процесс — вещь сложная и загадочная и удаётся не каждому. Но если вы думали о чём-нибудь однажды, то наверняка и второй раз получится. Хотя я уже сомневаюсь в этом. Могли бы вы думать, вы бы додумались до того, что моё предложение — это единственный выход из вашего бедственного положения. Арн добровольно ваше королевство не отдаст! А я устану ждать и найду себе другого, более покладистого короля. Например, этот ваш кузен… как его… наверняка не откажется поехать со мной, ведь его королевство не в пример меньше. Но я предлагаю вам. Вам! Потому что хочу, чтоб наследник великого Якова Семнадцатого наконец вернул себе законный трон. Но если вы не хотите — так и скажите!

Всё это ворожей почти прокричал в лицо Королю и с размаху плюхнулся обратно в кресло. Повисла нервная пауза, во время которой Король расстёгивал и застёгивал по очереди пуговицы своего камзола, а Селен превращал разбросанные по комнате кусочки пищи в тараканов и смачно давил их.

— Я обещаю дать вам ответ через неделю, — жалобно сказал Король.

Шмяк! Очередное насекомое рассталось с жизнью под каблуком.

— Обещаю, Селен! Это последняя моя отсрочка.

Шмяк!

— Вы должны подождать всего лишь неделю. Слово Короля!

Шмяк! Шмяк!

Открылась дверь.

— Ваше величие, — позвал Глен, — вам пора принимать лекарство.

Король встрепенулся.

— Я быстро. Подождите меня.

Он выскользнул за дверь. Они с Гленом пробежали по длинному коридору в самую дальнюю комнату. Глен плотно притворил дверь.

— Что такое? — нетерпеливо спросил Король.

У них с верным слугой была кодовая фраза, которая обозначала, что Глен должен сообщить что-то важное. Просто вызвать Короля «на два слова» он не мог, так как они боялись, что Селен будет подслушивать — если он захочет, ему не помешают никакие стены. А процесс принятия лекарства никоим образом не должен был заинтересовать ворожея. По крайней мере, так они надеялись.

— Я тут подумал, — зашептал Глен (шептать было бесполезно, но Глен всё равно в таких случаях невольно понижал голос), — Я подумал, что можно сейчас проверить ту траву, которую вам принесли позавчера.

— Проверить? Что проверить? — Король, кажется, был в таком состоянии, что не понимал, о чём речь. — Глен, он меня с ума сводит!

— Ваше величие, я о траве, которую вам принесла позавчера кухарка.

— А, трава! Которая якобы на время лишает ворожеев их силы? Ты веришь кухарке? По-моему, она совершенная дура.

— Кухарка, несомненно, дура. Но нас интересует трава, а не кухарка. Нам представилась возможность её проверить. Вы понимаете?

— Да. Нет. О чём ты? Зачем проверять кухарку?

— Траву, ваше величие, а не кухарку. Вы же понимаете, что если она (в смысле, трава) действительно имеет силу, то это даст вам шанс вернуть трон, — и быстро, пока Король не задал очередной глупый вопрос, Глен прибавил: «Лишить силы Арна!»

По лицу Короля не было заметно, что он понял, о чем речь, и всё же он спросил:

— И как ты предлагаешь её проверить?

— Селен!

— Ты предлагаешь подсунуть ему траву? И чтобы он… Что там с ней надо сделать? Съесть?

— Понюхать. Всего лишь понюхать.

— И сразу увидим, действует она или нет. Это мысль! Но как я… Зайду с пучком травы: вот, мол, нюхайте?

Но с точки зрения Первого Министра это совсем не было проблемой.

Когда Король вернулся, ворожей развлекался в одиночестве тем, что превращал свой кубок в двухголовую ящерицу, а лишь она пыталась убежать, возвращал ей прежний вид. При виде вошедшего Короля он поднял голову:

— Ну что, вашество, приняли лекарство? И что же за недуг вас гнетёт, если не секрет?

— Секрет, — буркнул Король, усаживаясь в своё кресло и с отвращением косясь на двуглавого монстра.

— Вот ведь, здоровье барахлит. Годы уже не те. Вы уже не так молоды, как в день своего изгнания, — он махнул рукой, и ящерица, добежавшая до края стола, замерла и превратилась в кубок. Ворожей махнул ещё раз, и кубок снова стал ящерицей. — Не решитесь поехать со мной — так и не насладитесь королевской властью, если… Глен, ты с ума сошёл! Что это?

Это вошедший Глен положил перед ним пучок травы. Ящерица, воспользовавшись заминкой, шустро юркнула под стол.

— Ароматические травы, ваша светлость. Запах свежести придаст…

— Ароматические? — Селен с подозрением взял несколько травинок и понюхал. — Да они пахнут, как передержанное сено. Убери немедленно!

— Слушаюсь! — Глен стал безропотно сгребать траву со стола.

Король с замиранием сердца следил за ворожеем.

— Когда вернёте себе трон, — сказал Селен, провожая взглядом Первого Министра, — ЕСЛИ вернёте себе трон, вам будут нужны более расторопные слуги.

Он поискал глазами ящерицу и, не найдя её, махнул рукой на вазу с фруктами. Ваза осталась вазой.

Селен махнул ещё раз. Никакого эффекта.

Ещё. То же самое.

— По-моему, вы переутомились, — злорадно и с плохо скрываемой радостью сказал Король.

— Хм. Я никогда не переутомляюсь.

Селен дунул в огонь — получил в глаза пепел, замахал руками. Что-то прошептал, ещё раз — ничего! Король в душе ликовал.

— Неужели люди стали смелее? — пробормотал Селен.

— Простите?

— Каждый ворожей питается человеческими качествами. Моя пища — страх. Когда много людей испытывают страх, я становлюсь сильнее. До сих пор этого мне хватало с лихвой. Неужели в людях стало меньше страха?

— Не знаю, не знаю, — хихикнул Король, — что-то мне не верится. Так вот, оказывается, каков источник вашей волшебной силы!

— Да, я выбирал между злобой и страхом. И ни разу не пожалел о своем решении.

— Ну не скажите! Злобы в людях тоже ого-го сколько!

— Да, сказать по чести, выбирать нам есть из чего. Мой троюродный прадедушка питался человеческой глупостью. Был одним из сильнейших ворожеев своего времени.

Селен снова попытался колдануть, и вновь безрезультатно.

— Эдак вам придётся в дверь уходить, — не удержавшись, съязвил Король.

— А я пока не собираюсь уходить. Ещё вино осталось! — парировал ворожей, но своё беспокойство ему скрыть не удалось.

Нервно закидывая в рот кусок за куском, он незаметно для Короля помахивал рукой то на нож, то на яблоко, но ничего не происходило. Так прошло не меньше часа. Ворожей уже не на шутку разволновался и даже перестал это скрывать, как вдруг вместо глиняного кувшина на столе появился лохматый, ободранный пёс. Пёс бодро гавкнул и потянул к себе жареную утку. Селен махнул на него, и тот вновь стал кувшином. Причём со стола почему-то пропала и утка.

Ворожей стал лихорадочно превращать всё, что было на столе, в разных животных и обратно. Он проделывал это так быстро, что у Короля закружилась голова. К счастью, Селен вскоре угомонился.

— Что ж, пора мне, — сказал он с явным облегчением и тут же, не посчитав нужным попрощаться, стал растворяться в воздухе.

— Глен! — закричал Король, лишь только облачко, оставшееся от ворожея, растаяло. — Глен, она работает, эта трава! Точно работает.

— Да, вы правы.

То, с какой скоростью Глен появился перед своим господином, показывало, что он стоял за дверью.

— Неужели! Просто не верится! — руки у Короля тряслись. — Это ведь наш шанс! Ведь правда? Ведь так?

— Да, ваше величие, это отличный шанс, — за бесстрастностью слуги Глен пытался скрыть волнение.

— Налей мне вина, Глен. Трава, которая лишает ворожея силы! Я наконец-то смогу поквитаться с Арном. И мне не придётся ехать с Селеном в Древию, рискуя жизнью. Ведь он совершенно не думает о том, что Арн убьёт меня, лишь только я пересеку границу. Его это не интересует! Он думает только о своей сделке с Арном (причём, что это за сделка, он мне не говорит). Он уверен, что после нее Арн покинет страну. И я должен тоже разделять эту его уверенность! Но с чего я должен её разделять! Ради чего мне рисковать жизнью! Кстати, ты знал, что сила, которую черпает Селен для своей ворожбы, — это страх? Вот почему ему так нравится постоянно запугивать меня!

— Трава ведь лишает ворожея силы где-то на час, я прав? — спросил Глен, подавая Королю бокал с вином.

— Да, что-то вроде того, — Король сделал судорожный глоток из бокала. — За это время я мог бы не один раз убить его.

— Будем надеяться, Селен ничего не заподозрил.

— Нет, откуда ему! — но в голосе Короля появилось беспокойство. — Ты же не думаешь, что он сможет помешать нам?

— Селен — очень сильный ворожей, ваше величие, вы это знаете.

— Тогда нам надо действовать быстрее. Надо срочно отправить Траву в Столицу, — Король поставил бокал на стол. — Но, чтобы Трава подействовала, Арн должен понюхать её, то есть кто-то должен доставить её ему лично, а он никогда не выходит из замка и ни с кем не общается, — Король задумчиво поднял бокал и стал крутить его в руке.

— Именно так. И ещё вы, конечно, понимаете, что когда Арн, понюхав Траву, потеряет свою волшебную силу, рядом должен быть кто-то из надёжных людей, чтобы убить его.

— М-да, ведь Трава не убивает, а только на время лишает силы, — в голосе Короля появились истерические нотки. — У нас две проблемы. Очень большие проблемы! Неужели нам придётся отказаться от надежды? Глен! — Король резко поставил бокал на стол, расплескав добрую половину вина.

— Проблемы решаемы, ваше величие. Арн всё же выходит из замка раз в год.

— Верно, Глен! Для назначения нового короля. Как только он смеет сажать на мой трон каких-то самозванцев! И когда этот день?

— Меньше чем через две недели.

— Две недели! Мы же не успеем!

— Я уверен, что если сегодня же передать Траву нашим людям, то успеем.

— Да-да, — уговаривал сам себя Король, — если сегодня же, то успеем. Глен! Но ведь Селен придёт через неделю! Что я ему скажу?

— Уверен, вам удастся уговорить его подождать ещё неделю. Если наш план сработает, то не будет необходимости ехать с ним в Древию. Тогда вы вернётесь туда как законных монарх без страха и риска.

— Да-да, — снова закивал Король, но опять засомневался: — А если… не сработает?

— Ну тогда…

Из-под кресла высунулась двухголовая ящерица, поводила головами в разные стороны, рассматривая окружающее. Глен незаметно пихнул её ногой, и ящерица скрылась.

— А кого ты планируешь в исполнители? — спросил Король, словно для того, чтобы избежать ответа, который он так боялся услышать.

— Пока не знаю, но об этом не волнуйтесь. У вас в Столице много верных людей, проникнуть на церемонию назначения Короля будет несложно. Я сейчас же… Э-э…

Глен посмотрел вниз — с двух сторон ножки стола выглядывали головы ящерицы.

— Что? — нетерпеливо спросил Король.

— Я сейчас же займусь этим.

— Глен, я надеюсь на тебя. Ты же знаешь, что мне не на кого больше… Ф-фу, какая гадость! — это Король заметил ящерицу, которая, вконец обнаглев, разгуливала в центре залы. — Глен, убери её!

Глен кинулся ловить бессовестную тварь, а Король поспешил ретироваться — он был крайне ранимым человеком, невзгоды ничуть не закалили его характер.