Задолго до того как стать писателем, Антуан де Сент-Экзюпери прославился как бесстрашный авиатор. Именно Сент-Экзюпери вместе с французскими летчиками Жаном Мермозом и Анри Гийоме стали первооткрывателями почтовой авиации, полной опасностей и риска. Трое друзей были готовы на все, лишь бы каждое письмо достигло своего адресата. И пока они бороздили небеса, соединяя сердца, на земле им приходилось бороться с миром, раздираемым войнами. «В открытое небо» – это захватывающий рассказ о дружбе и невероятной преданности делу, а также дань уважения великому писателю Антуану де Сент-Экзюпери, затронувшему миллионы читательских сердец.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги В открытое небо (основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2. Расположение авиационного формирования под Истром, 1921 год
Взвод новобранцев усердно копает канаву под внимательным взором младшего лейтенанта Пеллетье, щуплого и чрезвычайного смуглого человечка. Эдакая до черноты пережаренная на решетке сардинка. Своим грязным, словно глиняная траншея, хриплым от дешевой выпивки голосом он подгоняет их, чтобы работали прилежнее, грозя арестом. А еще вздернуть за яйца на флагшток.
— Лентяи гребаные, маменькины сынки! Вы ж на войне сразу в штаны наложите. Ну нет, у меня вы собственное дерьмо жрать будете!
Один парень пошатнулся, чуть не выронив лопату из рук. Пеллетье подскакивает к нему и отвешивает звонкую пощечину, разносящуюся на все взлетное поле.
— Четверо суток ареста.
— Господин младший лейтенант…
— Шестеро!
Как только канава достигает двух метров глубины, младший лейтенант делает солдатикам знак вылезти на поверхность. Некоторые из них выбираются с трудом, еле живые после нескольких часов упражнений с киркой и лопатой. Капрал приказывает им построиться перед выкопанным в земле прямоугольником; парни, большинство из которых чуть ли не вчера были призваны на военную службу, ощущают, как от тяжелой работы по их спинам стекают ручейки пота, а в висках бурно пульсирует кровь. У одного из них крупной дрожью трясутся ноги. Командир взвода встает перед строем подчиненных и в первый раз за все утро улыбается.
— А теперь — заройте ее.
Кое-кто в отчаянии прикрывает глаза. Один полноватый молодой человек, стоящий в первом ряду, шумно вздыхает. Младший лейтенант в два прыжка оказывается прямо перед ним и требует назвать его номер.
— Четверо суток гауптвахты.
Пеллетье оглядывает остатки взвода — новобранцы старательно таращатся на линию горизонта, избегая встречи с его бешеным взглядом. Но один из них смотрит прямо на капрала, твердо, не мигая.
— Есть проблемы с пониманием приказа, призывник?
Солдат, которому был адресован вопрос, отвечает неожиданно уверенным, пожалуй, даже решительным голосом без малейшего намека на почтение:
— Никак нет, господин младший лейтенант! К вашим услугам, господин младший лейтенант!
Младший офицер усматривает в его взгляде и в решительном тоне скрытый вызов. Но верно и то, что призывник не совершил ничего предосудительного и его ответ был тверд и мужествен, как он сам того от них и требует. Офицер подозрительно, с ног до головы оглядывает призывника: юнец выше его на полголовы и на треть метра шире в плечах. Замечает, что солдат с такой силой сжимает черенок лопаты, что бицепсы бугрятся под рукавами гимнастерки. И ощущает инстинктивную ненависть к этому призывнику, потому что понимает, что тот его не боится.
— Как зовут, призывник?
— Мермоз, месье! Жан Мермоз!
Он не может его наказать — парень демонстрирует военную выправку. Младший лейтенант кивает, не сводя с него взгляда — взгляда охотника, который видит, как из-под прицела его ружья удирает заяц, но и со сладострастным блеском в глазах, свойственным тем, кто в будущем предвкушает момент, когда добыча вновь окажется в пределах досягаемости и он таки ее прихлопнет.
И пока взвод засыпает канаву уже стертыми о железные черенки лопат до кровавых мозолей руками, Мермоз поглядывает на другой конец их лагеря под Истром, где недвижно стоят на асфальте с полдюжины бипланов. Он слышит, как бурчит в голодном желудке, ведь казенная обеденная порция не способна удовлетворить его потребности, но сознает и другую неудовлетворенную потребность: летать. Именно эта потребность побудила его записаться добровольцем в военно-воздушный флот, согласившись на долгие четыре года военной службы.
В один прекрасный день в нем, ни разу до той секунды не бывавшем на борту самолета, внезапно проснулся тот мощный импульс, который заставляет нас сделать выбор на развилках жизненного пути. В юности он вел жизнь богемную и даже, можно сказать, расхлябанную, проводя долгие вечера за чтением поэтов, слывших мятежными, бродя по улочкам квартала Монпарнас в окрестностях авеню дю-Мен, где жила его матушка, добрая женщина, удрученная жизнью.
Как-то под вечер, в уже сгущающихся сумерках он стоял в тоске на набережной Сены, опершись о парапет, и смотрел, как катит свои волны, захлестывая берега, разгулявшаяся река, и тут взгляд его задержался на огромном, увлекаемом течением бревне. И вдруг в разбухшем дереве он увидел образ собственной жизни.
Нет, не позволит он реке времени тащить себя, подобно бревну, по течению. И тогда Жан дал себе клятву: будь что будет, но по течению он не поплывет, не даст себя утащить — он противопоставит себя реке. Не станет он разбухшим от воды деревом, ни в жизнь. Ему нужен вызов, нужна цель, что-то, что поставило бы его у штурвала собственной судьбы. И именно тогда он поднял голову, взглянул в поисках вдохновения в небо — и увидел тучи. Кивнул и громко расхохотался, не обращая никакого внимания на взгляды спешащих по мосту прохожих. Он поднимется туда, вверх, и окажется выше всех, быстрее всех, дальше всех.
Записался он в воздушный флот, желая стать летчиком, но реальная жизнь оказалась не похожей на мечты о подвигах. Истр — настоящая крысиная нора, куда прибило немалое число прапорщиков и сержантов из пехоты, переживших Великую войну, что закончилась три года назад: это были люди без особого призвания, часть из которых получили нашивки из-за свойственной им жестокости. Привыкшие к ощущению собственной значимости на топких полях сражений, в пресной обыденности мирной жизни они оказались никем. Были среди них и такие, как младший лейтенант Пеллетье, кто терпеть не мог высокомерие летчиков с этими их кожаными куртками и самомнением героев неба. В годы Великой войны те только и делали, что играли со своими летающими погремушками, в то время как они, пехота, давились грязью и кровью в простреливаемых насквозь траншеях.
Мермоз старается отделить себя от давящей атмосферы казармы, но от собственного разочарования уйти не удается. Неделя проходит за неделей, а их обучение летной профессии еще и не начиналось. Они всего лишь ворочают камни, причем без всякой видимой цели, копают траншеи, которые потом снова зарывают, или совершают изнурительные марш-броски с тяжеленными, нагруженными разными железяками вещмешками за спиной, после чего просто валятся с ног. У многих мечта стать пилотом испаряется. Один из них уже отрекся и перешел в пехоту. Пехотинцев-то они встречают каждое утро: те сидят в сторожевых будках и несут караул, не занятые ничем, кроме как борьбой со скукой. Но Мермоз воспринимает предназначенные им испытания — или наказания — стоически и даже подбадривает товарищей, убеждая переносить все стойко и невозмутимо.
— Очень полезные для здоровья упражнения. Мы станем сильными, как быки!
В свободные вечера, после изнурительного дня, оставляющего многих новобранцев совсем без сил, он ходит в спортзал боксировать. Методично наносит удары по боксерской груше, прыгает через скакалку и делает разминку с энтузиазмом, от которого у его товарищей отвисает челюсть. Денежное довольствие у них скудное; чтобы скопить несколько монет на воскресный ужин и танцы в Истре, приходится экономить. Однако его тело требует намного больше калорий, чем предусмотрено казенным пайком. За шесть сантимов в продовольственной палатке можно купить четверть литра какао. Казалось бы, всего ничего, но в какао можно накрошить хлеба, и это поможет насытиться. Довольно быстро выясняется, что четверти литра хватает всего на полбатона. Однажды вечером он появляется перед солдатиком на раздаче и ставит перед ним жестяную банку из-под печенья, найденную в кладовке. Солдат смотрит с удивлением.
— Казенную кружку я потерял. И пока каптерка не выдаст мне другую, приходится обходиться вот этим.
Солдатик переводит взгляд на металлическую банку, потом снова на Мермоза. Банка раза в два больше по объему, чем казенная кружка. И это настолько очевидно, что совершенно ясно: Мермоз и не думает его обманывать. Он просит о сообщничестве, не произнося волшебного слова «пожалуйста», не утруждая себя ни единым признаком скромности, просто-напросто требуя то, что ему положено. И емкость наполняется густым какао.
Явившись на танцы, под звуки оркестра, состоящего из четырех тощих музыкантов, которые тщатся разогнать воскресную скуку, он стремится утолить голод другого типа. Ему не составляет большого труда привлечь к себе внимание девушек, прозябающих в трясине городка, в котором никогда ничего не происходит. Парень он видный: хорош собой, статен, мужественен и неизменно вежлив. Так что девушек он меняет чаще, чем носки.
В танцевальном зале, где девушки и парни играют в вечные кошки-мышки, однажды вечером он встречает тоненькую девушку, коротко стриженную под мальчика, с глазами, на которые нанесено излишнее с точки зрения нормы боязливого провинциального городка количество косметики. Головы матерей, бабушек и теток, исполняющих функции полиции нравов в отношении своих дочерей, внучек и племянниц, тут же сближаются, чтобы перетереть ей косточки.
Слишком худые девушки ему не по вкусу, но эта ему нравится своей смелостью — одна против всех. Он идет к ней с той самой решимостью, с которой охмуряет городских модисток, а она встречает его легкой улыбкой. Тщеславие по поводу новой легкой победы распирает его изнутри, как фаршированного индюка. Чего он не знает, так это того, что она заприметила его с того самого момента, как он вошел в зал, и вальяжно прошлась у него перед носом, когда сама решила, что ей интересен этот солдат со светлыми, стриженными под машинку волосами.
Мермоз сжимает ее руку и шепчет на ушко комплимент. Она делает вид, что слегка зарделась, создавая впечатление, что он близок к победе.
Вечерняя поверка в части проводится по воскресеньям в девять. Совсем немного времени, чтобы сводить девушку в пансион «Мартиника», где за несколько сантимов консьерж выдаст ему ключ от комнаты. В те разы, когда денег у него вообще нет, консьерж записывает сумму на счет и никогда не пеняет за просрочку. А бывает и так, что времени заглянуть в «Мартинику» вообще нет или девушки пугаются его намерений и артачатся. Порой приходится довольствоваться удовлетворением через рукоблудие, со смехом убеждая партнершу, что таким образом он полностью гарантирует сохранение ее девственности. Но в тот вечер не проходит и получаса, как Мадлен переступает вместе с ним порог комнаты в «Мартинике», а минуту спустя она уже и одежду скидывает. И без тени стыдливости идет через всю комнату вытащить из сумочки пудреницу.
— Можешь не подкрашиваться, не нужно — ты и так выглядишь чудесно.
В ответ она только улыбается; наивные парни ее умиляют. Показывает металлическую коробочку — внутри вовсе не пудра и не румяна, а маленький латунный цилиндрик и какой-то белый порошок.
— Что это?
Она смотрит на него с нескрываемым сарказмом.
— Это, дорогуша, пропуск в рай.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги В открытое небо (основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других