Возмездие. Серия книг «Первый после Бога». Книга вторая

Антон Шелипов

Приключения маленькой волшебницы продолжаются. Она больше не Заубер, а из спутников остался лишь компьютер бело-золотого города. Вынашивая планы о всеобщем мире, девочка ещё не раз оступится, пока не станет такой, какой её хотят видеть ангелы Андропонии. Астра готова заставить имперцев пойти на мировую, но как на это отреагируют другие расы? Ушедшие под горы, затаившиеся в глубинах океана, живущие в лесах, этот мир населён самыми разными существами, и к каждому ей придётся искать свой подход

Глава четвёртая. Строптивая акулина и с чем её едят

Вымуштрованные солдаты образовали кольцо вокруг того места, где злобная, продавшая душу дьяволу ведьма, убив сопровождающих её инквизиторов, скрылась в неизвестном направлении.

Галдёж толпы перекрывался криками имперских легионеров. Император по запросу главы гильдии магов выделил преторианскую когорту. Такая щедрость со стороны повелителя обусловлена двумя фактами: желанием, чтобы его люди принимали участие в делах магов, и поддержанием хороших отношений с Академией высокого волшебства.

Второй факт, правда, сплошная ложь. Императору было откровенно плевать на отношения с колдунами. Он видел в них лишь инструмент.

— Гранд-мастер, сэр, очистка местности проходит согласно графику. Все найденные предметы, а также останки помещены в указанные вами резервуары! — доложил командир преторианской когорты.

— Как жаль, как жаль. Плохо, очень плохо. Как скверно! — говорил с самим собой глава гильдии магов, облизывая губы да ковыряя кожу рук.

Подошедшего к нему преторианца Обозревающий Небеса упорно не замечал. Конечно, гранд-мастер слышал доклад, его мозг натренирован получать информацию из нескольких источников сразу.

Командир когорты же, следуя военным доктринам, вбитым ему в подкорку за годы службы, не мог завершить доклад, пока не получит отмашку, посему сверлил ясным взглядом того, в чьём подчинении он находился в данный момент.

— Уйди! — Обозревающий Небеса отвесил легионеру пощёчину. — Я позову, когда понадобишься! Не маячь перед глазами.

Обмундирование преторианцев отличала несравненная роскошь. Пёстрые гребни на шлеме из перьев диковинных птиц, тога мягкого пурпурного шёлка, одеваемая поверх лат тонкого, но прочного волшебного металла, зачарованные клинки, начищенные до зеркального блеска. Всё это показывало высокое доверие императора, а ещё зависимость главной силы империи от магии.

Несмотря на то, что искусный, закрывающий всю голову кроме глаз и рта шлем мог выдержать попадание из двуствольного ружья Зорна, сейчас защита преторианца оказалась бесполезна.

Главному архимагу империи доподлинно известна конструкция доспехов. Обойти их защиту он мог с закрытыми глазами.

Щека командира когорты вспухла.

— С уважением к вашим приказам, сэр! — не меняя выражения лица, ответил преторианец, а затем удалился.

— «Я найду тебя обязательно, и ты откроешь мне путь на север», — думал гранд-мастер, наблюдая, как струйка крови вытекает из его разодранного запястья.

***

Раздражению главы гильдии магов не было предела. Мало того, что император при любом удобном случае старается сунуть нос в дела волшебников, прибегая к весьма жестоким методам, так ещё и внучка сбежала.

Обозревающему Небеса в столице душно. Ежедневно он получает кипу докладов о похищении его людей бандитами или пожаре в какой-нибудь лаборатории.

Даже зная, откуда у всех этих событий растут руки, даже имея прямые доказательства, что виноваты не разбойничьи шайки, а престол Лампары, величайший волшебник не решался выбросить перчатку перед преступником.

Война против императора — дорога без возврата. Дорога, имеющая два исхода: победишь — взойдёшь на трон в качестве нового правителя, проиграешь — император сотрёт в порошок всё, что тебе дорого, а затем уничтожит тебя. Оба исхода не подходили гранд-мастеру. Поэтому оставалось только одно — бежать. Чем дальше на север — тем лучше. Там, за лесом, никто не помешает его разработкам.

Недавно император хотел сильнее наступить на горло всей светской магии, выпустив закон, следуя которому, любой стражник мог беспрепятственно проникнуть в любую, даже самую засекреченную лабораторию.

Обозревающему Небеса пришлось действовать. Ответить ударом на удар.

Используя высокую магию, гранд-мастер пробрался в столичную сокровищницу, а затем разбил там склянку волшебного огня. Столб чёрного дыма взвился до небес. Пожар не могли потушить неделю. Император был вне себя от ярости, рвал и метал, однако, в отличие от повелителя Лампары, Обозревающий Небеса не оставил улик.

«Сия трагедия — оплошность невежественных городских стражей, принесших на места тонких исследований — спиртные напитки. Наш великий город пронизывают бесконечные трубы, несущие нашим добрым гражданам свет волшебных каминов, тёплую воду для ванн и прочие удобства», — такие строки содержал официальный отчёт, составленный специалистами от гильдии магов, прибывшими на место в качестве экспертов.

— У нас пожар в сокровищнице, сгорели ценнейшие артефакты, не говоря уже о драгоценностях, а этот.., — император беспомощно кричал, оставшись наедине с собой. — Трубу прорвало?! Из-за вмешательства моих людей в магические процессы?! Бред! Ещё и умудрился обвинить во всём стражу! Алкашами их назвал! Видит Бог, дай мне только повод, я повешу тебя на первом же столбе. Глазом моргнуть не успеешь!

Так главе гильдии магов удалось сохранить паритет. Обозревающий небеса может мириться с налётами бандитов на окраинные лаборатории, может принять тот факт, что сотни его учеников ежедневно похищаются, что их пытают калёным железом в казематах под дворцом его высочества, чтобы выпытать секреты гильдии, но всему есть предел!

Пожар, спаливший хранимые императором «прелести», провёл явную черту, показал, какие вещи дозволены престолу, а за какие придётся дорого заплатить.

***

Зеваки кучей давили на преторианцев, оцепивших район телепортации Астры. Крестьянам было интересно. В кои-то веки произошло что-то необычное, новое. Магических битв в империи не видали уже много лет, а настоящая злобная ведьма, которой нипочём клыки инквизиции… Всем хотелось поглазеть хотя бы на остатки сражения.

Двигаясь в такт остальной толпе, место преступления старался рассмотреть Норенс. Юноша оставил Грегора и Алеру недалеко, в густом бору подле речки. Дракон бы слишком выделялся, поэтому парню пришлось жестами попросить лису присмотреть за зверем.

Мало что удалось разглядеть поверх голов, но Норенс смог понять главное — Россы там давно нет.

Куда теперь податься ему, рыцарю без хозяйки? Как отыскать одну маленькую девочку в большой империи? Пусть юноша уже вернул долг волшебнице, однако он знал, что должен находиться подле неё. Источник этой уверенности был Норенсу неизвестен. Он просто так чувствовал.

Похоже, парню придётся обратиться к столичной сети информаторов, бандитской сети. Вспомнить прошлое.

***

Астра:

Утром меня разбудило пение птиц. На ночь Эфия выключается для экономии энергии, чтобы я могла хорошенько отдохнуть. В голове зазвучал треск, а затем писк, после всё стихло: вот так происходит включение терминала. Я вылезла из домика, потянулась.

— «Доброе утро, офицер Астра!» — поздоровался «проснувшийся» Эфия. — «Включение произведено успешно, выполняю проверку основных систем. Здоровье носителя — удовлетворительное. Запас маны в пределах нормы. Защитное поле — активировано. Энергия успешно сокрыта в источнике. Проактивная защита от угроз — активирована».

Подобный отчёт я слышала каждое утро с тех пор, как надела на руку терминал искусственного интеллекта. Теперь же в нём просто стало больше пунктов.

— «Список дел на сегодня — пуст. Желаете заполнить?» — Эфия предложил новую функцию.

— «Буду действовать по обстоятельствам, как и всегда», — отмахнулась я, умываясь водой из большой глиняной чаши.

Забыла рассказать? Да, профессор сделал мне чашу, которую любезно наполнил ночной дождик. Эх, расчесаться бы, такой куль на голове…

— «Погода: двадцать пять градусов, влажность девяносто процентов», — железка продолжал выдавать утренние новости. — «Вследствие внешних условий активирую охлаждение».

После каждого сеанса синхронизации моего сознания с обучаемой частью мозга профессор говорит со мной всё более учёными терминами. И я их понимаю! Обучение очень эффективно!

Эфия такой удобный (особенно когда не подзуживает), мне будто и дом не нужен. Где бы я ни была, везде тепло, сухо и комфортно. Только вот волосы… Ай! Пытаясь распутать пряди, я выдернула несколько волос.

— «Позвольте помочь с вашей причёской», — пришёл на помощь компьютер.

Я мысленно кивнула на предложение профессора.

— «Через несколько минут мне придётся вновь провести синхронизацию».

Услышав эти слова от Эфии, я невольно сжалась: это весьма неприятный процесс.

— «Есть и хорошая новость. Это в последний раз».

— Правда?! — я аж вскрикнула.

Вот здо́рово! Значит, после этого сеанса я, наконец, получу звание офицера. Прекрасно… Угх!

Моё тело бессильно повалилось на землю, вены на лбу взбухли. Голову заполнили образы и звуки. Черепная коробка, казалось, вот-вот лопнет. Это слияние данных хуже прежних. Больше данных, сложнее информация. Сегодняшний «пакет» содержал много исторических сведений, большей частью видеофайлы. Видео, как известно, занимает больше памяти, чем другие типы информации.

Одна запись мне запомнилась больше всего:

Век разгара войны с тьмой. Андропония. Главная площадь. Всё население бело-золотого города фалангами выстроилось перед дворцом главнокомандующего.

На балконе пред народом стоит сам Энтинус. Позади него двое: невысокая девушка с волосами цвета пшеницы. Её я знаю, это Ланчиссия. И высокий блондин с короткой стрижкой. Тоже, наверное, какой-то родственник главнокомандующего. От людей внизу доносился гул, который стих, когда Энтинус раскинул руки, словно собираясь обнять всех присутствующих.

— Братья и сёстры мои! — грянул голос первого из дзе, усиленный динамиками.

Величественно, нечего сказать. Таким я учителя не видела. Что и говорить, он явно меня жалел. Мог загонять хлыстом, заставить «пахать да сеять»…

Почему? Почему при мысли о его отъезде у меня наворачиваются слёзы?

— Мы собрались сегодня, дабы я мог внести ясность. Вопрос, что бередит ваши сердца, сегодня я отвечу на него. Недавно по решению Верховного совета была внедрена доктрина Эдикис. С той поры, если у любого из вас заражение тьмой превысит семьдесят процентов, Эфия приведёт в действие систему самоуничтожения.

Дзе внизу молчали, но гнетущая атмосфера всё нарастала. Я понимаю, почему: если жить или умереть за тебя решает какая-то железка, радоваться нечему.

— Да, такое решение жестоко, — продолжил Энтинус, выдержав секунду паузы. — Однако я сам ношу под сердцем заряд КРОВ.

В субтитрах, предоставленных к этому видео Эфией, появилась сноска: КРОВ — квантовая ракета объёмного взрыва.

— Раньше самоуничтожение было добровольным решением, но.., — главнокомандующий зажмурился и сжал зубы. — Вопреки моим чаяньям, возросло количество тех, кто, проявив преступную трусость, в последний момент отрёкся от Господа ради существования в виде слуги тьмы. Попрошу вас всех вспомнить: каждый, вставший под знамёна проклятого Бога, идёт не только против Создателя, но направляет своё оружие против своих братьев и сестёр! Это предательство высшей меры! Ересь! Моя душа скорбит о павших, но я отказываюсь оплакивать предателей!

Ух! Какая речь, сколько пафоса. Всё ради того, чтобы отправить людей на смерть. Мне тоже бомбу прикрутят после назначения офицером?

— Спросите меня, как я поступлю на месте заражённых тьмой и я отвечу: «Мой взрыв осветит небосвод!» Я присягнул Всевышнему и я принесу себя в жертву по Его приказу!

Сплошные «я»… Он настолько фанатичен? А с первого взгляда и не скажешь.

— Вступление в ряды дзе — добровольное желание каждого. Этот город никого не держит. Если вы хотите спасать души, видеть голубое небо над головой, бороться со злом, не жалея сил, добро пожаловать. Если нет — сложите ваши терминалы и убирайтесь вон!

С «добровольным» вступлением я бы поспорила, но… В словах учителя есть смысл: если не хочешь — сними Эфию да уйди. На одной чаше весов — смерть от взрыва, а на другой — блага и сила, даруемые Андропонией. Сложный выбор.

— Помните, наша сила в единении. Я отдам жизнь за каждого из вас! Я — Андропония. Мы — Андропония!

Даже после этой пламенной речи лишь часть, около двух третей, крикнули «Ура!», остальные воздержались.

Видео закончилось. Меня одолевали противоречивые чувства от увиденного.

Ладно! Сначала надо встать, негоже леди вот так валяться. Оторвав от земли щеку, увязшую в липкой грязи, я расфокусировавшимся зрением оглядела округу: ни души.

— «Примите мои поздравления, офицер Астра. Отныне вы официально часть офицерского состава Андропонии. Для получения ранга вам необходимо принять участие в ежегодном турнире либо вызвать на дуэль кого-то из дзе», — сообщил Эфия.

— Чудесненько! — я сжала кулаки.

Теперь я чувствую себя куда сильнее, куда значимее.

— Профессор, ты ведь дока в любой магии, так? — пришло моё время выбрать специализацию.

— «Прошу, леди Росса, не вгоняйте меня в краску. Да, в моей базе данных содержится большое количество информации, однако поскольку у меня нет души, сам по себе я не способен использовать какие-либо чары».

Мне кажется или железка стал куда обходительней со мной в последнее время? Нет, бред какой-то.

— Помнишь, как искажённый телепорт разорвал людей? Скажи, есть ли атакующая магия элемента «Пространство»?

Надеюсь, этот вопрос не выходит за рамки моего ранга.

— «Не хочу показаться занудой, будем считать это частью вашего обучения: пространство не является элементом, скорее наоборот, включает в себя все возможные элементы», — сумничал Эфия.

— И? На мой вопрос ты не ответил, — всё-таки железка бесит, даже когда вежливый.

— «Да, искажая, искривляя, разрывая пространство, волшебник может наносить огромный урон врагам. Да, я могу обучить вас использовать эту силу».

Почему все ответы приходится буквально выжимать из профессора?

— «Однако у меня есть одно условие», — сказал Эфия.

Вот те на. Ну конечно, разве бывает иначе? Почему даже после получения звания этот инструмент мной командует? Я тяжело вздохнула.

— Чего изволите, учитель?

— «Прошу вас больше никогда не использовать свою душу как топливо».

Откуда в голосе Эфии такая печаль?

Пф-ф-ф! Чего это он? Выполняет распоряжение Протея? Моя душа — что хочу, то и делаю. Но надо уточнить.

— Ответь честно, профессор, душу действительно никак не восстановить?

— «Считаю своим долгом сообщить: офицер Протей не просто так разозлился. Он переживает за вас, просто по-своему», — Эфия вздохнул. — «У дзе нет способа в полной мере вернуть потерянные части души. Есть искусственный протез, но он настоящей, живой душе в подмётки не годится. Мало того, душа не только является источником маны и проводником воли, она, в первую очередь, тонкий осязательный инструмент. Вспомните опыт с гребнем Энтинуса. Сжигать душу для получения энергии — крайне болезненный процесс. Обмороком не отделаетесь. От сильного болевого шока можно даже умереть».

— Хватит лекций. Я поняла. Обещаю не сжигать свою душу. По крайней мере, пока. Доволен? Учи, давай.

— «Ответ удовлетворительный».

Перед моими глазами появилось окно с магическим начертанием: очерченная кругом гексаграмма, в которую вписан рисунок дракона. Выглядит впечатляюще. Но не слишком ли сложный узор? Где в этом начертании формулы, знаки?

— Слушай, профессор!

— «Предвосхищая вопрос, попрошу вас увеличить изображение», — перебил меня железка.

Я что, слепая и не вижу? Н-да, всё плохо.

Увеличив изображение, я увидела: это не рисунок дракона, а мелким шрифтом написанный, неведомый мне магический шифр, бесчисленные строки которого без увеличения напоминают образ дракона. Ужас!

— Как ты предлагаешь мне выучить наизусть такую прорву текста?!

Да, леди Астра злится. Очень.

И ладно, когда текст написан на моём языке, учиться и запоминать — мне не привыкать, но эти закорючки… Язык дзе в таком количестве я не осилю!

— «Учить не обязательно, я способен вывести формулу заклинания на вашу сетчатку в любой момент».

— Разве я не должна досконально разбираться в выбранной специализации?

— «Всему своё время. Как ваш учитель, считаю наиболее полезной сейчас — тренировку по контролю нового заклинания. Начнём с того, что нарисуем формулу на каком-нибудь предмете».

— Зачем рисовать? Сам же только что сказал: «выведу на сетчатку».

— «Ты выбрала не самые простые чары».

О! Наконец-то железка на «ты» перешёл, а то мне не по себе уже от его любезностей. Меня, конечно, обучали светскому говору, манерам… Однако простое общение, без финтифлюшек мне ближе. Может, профессор прочёл мои мысли?

— «Применение данной магии без должного умения и контроля может навредить тебе, а процедура выращивания нового глаза взамен сожранного иномирьем — весьма неприятна».

Во время разговора я ходила туда-сюда вдоль зарослей бамбука. Хм, нужен предмет, на котором можно нарисовать печать. Хм!

Уже отточенным движением я махнула в сторону бамбука. Призванный за секунду до этого удлинённый скальпель (больше напоминающий в таком состоянии меч) срубил тонкий стебель. Остругав его немного, я получила некое подобие жезла с локоть длиной.

— Так сойдёт? — махнув несколько раз новым «оружием», спросила я у профессора.

— «Вполне. А теперь сосредоточь взгляд на кончике жезла».

Так я и поступила. Конец бамбука задымился.

— «Инициализация элемента огня. Структура — лазер».

Ух! Какое противное чувство.

На стебле бамбука медленно вырисовывалось очертание дракона. Маны эта магия потребляла немного, но я чувствовала, как душа стремительно нагревается. «Подковать блоху», да?

Когда символ был вычерчен, я была на грани обморока.

— А попроще нельзя? Если вот так нагреюсь до боя, то пользы от меня не будет.

Мои виски отбивают барабанную дробь.

— «Я обдумаю этот вопрос», — услужливо ответил компьютер.

Ненавижу артефакторику. Худшая ветвь магических искусств. Почему? Сами подумайте, жезл, созданный одним магом, может легко использовать другой. Обман и надувательство. Помните, как я сдавала экзамен в Академии? Да там каждый первый ученик просто принёс игрушку, созданную своим учителем.

Мне хочется колдовать самой, используя только свою волю и умение. С детства отвращали всякие «инструменты»… И вот мне подсовывают Эфию…

«Бижутерия» с Адропонии, конечно, посложнее будет. В неё не заложена мана. Нужно быть больше, чем просто куском мяса, чтобы пользоваться ангельскими побрякушками, но я всё равно воспринимаю такую помощь, как шпаргалку.

С другой стороны, Протей прав: всё знать невозможно, быть лучшим в каждой стезе не получится. Поэтому свою специализацию я освою на все сто… Нет, на двести процентов!

Пустить ману по полой трубке оказалось довольно просто. Мана вспыхнула, коснувшись начертания. На конце бамбуковой палочки загорелся маленький огонёк.

Хм, это всё? Я думала, будет сложнее.

Ударив по ближайшему стволу, я чуть не оглохла.

Чёрный огонёк пространственной магии жадно цапнул стебель бамбука. Полетели щепки, а треск… Громко, жуть!

Следующей моей целью стал каменный валун. Та же история: грохот, осколки и… Заклинание жрёт всё, к чему прикасается. Подчистую. Я не чувствую сопротивления.

Оно такое мощное?! А если им… Ну, того… Человека ударить? Страшно представить!

Хочу ещё попробовать!

— «Офицер Астра, я думаю…»

Поддавшись эйфории, я начала бегать и тыкать жезлом во всё, что попадалось на глаза. Огонёк кушал и рос, становясь всё сильней.

— «Офицер, хватит!»

Стоп! А если его в воду опустить? Какая стихия окажется сильнее? Подождите, железка ведь говорил: «Пространство — не стихия»…

О! Внутри чёрного огонька есть белая точка… Красивая…

— «Астра! Остановись! Немедленно!»

Он всё пылает и… А!

Осознав, что бамбуковая палочка догорает и заклинание почти коснулось моей кисти, я вышвырнула её куда подальше.

Взжух!

Пространственная аномалия пожрала всё в большом радиусе, а затем схлопнулась, оставив после себя воронку.

— Это… Я ведь чуть не умерла.

По спине побежали холодные капли. Страшно! Горло сдавил ужас.

— «Эх!» — недовольно вздохнул компьютер. — «Как считаете, офицер, что именно пошло не так?»

— Ну… Это… Чёрная дыра вышла из-под контроля?

— «Садитесь, офицер, два. Всегда контролируйте магию. Не заигрывайтесь, иначе погибнете».

Слова компьютера были метафорой, но я, пожалуй, действительно присяду. Уф! Надо отдышаться.

— «И да… Никто в здравом уме не станет учить неофита разворачивать черные дыры. Это был простой „безымянный карман“, собственное измерение, если угодно».

— Я офицер! — профессор говорит телепатией, а я отвечаю вслух.

После пережитого стресса мне просто необходимо слышать собственный голос.

— Надо же! Я чуть не погибла.

— «Похоже, офицер, ваше обучение пространству стоит отложить. Во избежание, так сказать».

— Хорошо, — я прикусила губу, дыхание смерти всё не отпускает.

Так, посижу чуток и вновь навещу Протея. Пусть хоть примерно подскажет, как вернуться в империю.

***

— Ещё раз, Хокори, прошу тебя, хватит упрямиться, прекрати плавать к людским берегам, — теряя терпение, сказал седьмой офицер.

Разговор проходил при закрытых дверях. Дзе не хотел, чтобы их ссору видел кто-либо из деревни. Это может породить ненужные слухи.

— Предлагаешь мне простить их, отец? — девушка-акула стояла, скрестив руки на груди.

Ни один из драконов-химер не посмел бы так смотреть на своего создателя: прямо в глаза и без толики страха. Хокори осталась сиротой, едва научившись ходить. Протей практически заменил ей отца, но служение Богу постоянно отвлекало его от родительских обязанностей, поэтому он не смог уделить акуле должного внимания.

Родители девушки погибли в сетях рыбаков. Так, по крайней мере, ей сказали. Это стало началом её вендетты.

— Я предлагаю тебе простить себя, для начала, — произнёс дзе.

Глядя на них со стороны, можно было бы предположить, что они кровные родственники: одна поза, одно выражение лица.

На слова отца акула на секунду потупила взгляд, но почти сразу вернула себе самообладание.

— Весь мир делится на хищников и их жертв. Если ты прощаешь людям то, что они делают с нами, то я — нет. Прости, отец. Ты не сможешь заставить меня отступить.

Протей зажмурился, с раздражением массируя пальцами глазные яблоки, а затем страдальчески взглянул на подопечную. Иногда у седьмого офицера просыпалось непреодолимое желание связать непоседу сильнейшим заклятьем, силой запретить Хокори партизанничать в водах империи, но это непедагогично.

Почему всё происходит именно так? Протей фактически замкомандира проповеднического отряда. Порой он участвует в заседаниях, на которых решаются судьбы миллиардов людей, а сейчас, смотря в глаза двадцатилетней девчонки, увенчанные нахмуренными бровками, не может выдавить и слова.

По-своему Хокори была права, однако Протей не мог ей позволить делать, что вздумается. Вопрос только в том «Как?». Неужто он слишком избаловал эту акулу?

В очередной раз вздохнув, дзе уселся за стол. С характерным звуком открыв банку пива, седьмой офицер сделал несколько больших глотков.

— Давай начистоту, — сказав это, Протей предложил приёмной дочери сесть напротив.

Хокори приняла предложение, не снимая маски уверенности, за которой прятала злость.

— Девочка моя, поверь, меня беспокоит народ акули́н столь же сильно, как и тебя, однако я связан долгом, обязательствами, — от спокойного, размеренного голоса Протея сердце Хокори поплыло подобно шоколаду, тающему на солнце.

Где-то в душе девушка ругала себя за податливость этим глазам, в коих отражалась глубина вселенной, но ничего не могла с собой поделать. Иногда можно повлиять на сознание, не прибегая к чарам. Магией чувств.

— Помимо стремлений и свершений, есть их последствия. У меня достаточно сил, дабы щелчком пальцев обратить весь полуостров людей в выжженную пустошь, но я недостаточно силен, чтобы победить последствия. Пойми, я не готов потерять всех вас, не готов преподнести всю расу драконов-акул в жертву пламени моего гнева.

Дзе откинулся на спинку стула, зубами достал из пачки сигарету, закурил. Девушка не знала, куда деть глаза. Чувства бурлили в ней, противореча одно другому. Несколько минут стояла оглушающая тишина, пока Хокори не прокусила губу. Острые треугольные зубы пробили драконью кожу. По подбородку девушки поползли струйки крови.

— Прости за всё. Мне правда не стоило мешать кровникам своим присутствием, — тяжело дыша, акула встала и сплюнула в руку выпавший зуб.

Услышав эти слова, Протей нахмурился. История знакомая: Хокори делает очередной рейд на территорию людей, её отчитывают, после чего акула в слезах убегает из деревни.

Со стороны всё выглядит просто и по-детски. На самом же деле ситуация — хуже не придумаешь. Дети-бунтари обычно сами возвращаются, когда иссякает их запал, но не эта акула. Её приходилось искать с помощью орбитальных спутников и силой возвращать обратно.

Протей винил во всём себя: Хокори переняла от него чувство ответственности, граничащее с сумасшествием.

Всё началось ещё в детстве. Девушка была популярна среди юных акул за свой сильный, открытый характер. Она была первой в списке на роль главной жрицы, пока не совершила то, за что племя до сих пор не может её простить.

Седьмому офицеру пришлось в срочном порядке сделать жрицей младшую сестру Хокори. Так, сердобольная и послушная Хомарико, ведомая волей Протея, смягчила приговор, предотвратив изгнание.

На спине девушки с той поры зияют шрамы, оставленные кнутом. Даже жрица не может смягчить наказание слишком сильно.

Сейчас Хокори — одиночка, мало общающаяся с соплеменниками. Единственное, что держит акулу в деревне — привязанность к отцу. Несмотря на влияние Протея, отношение сородичей к девушке до сих пор, мягко говоря, скверное.

Нельзя сказать, что юная акула не заслужила подобного обращения. Её бунтарский характер сыграл с ней злую шутку. Считая себя обузой, приносящей лишь вред, девушка старалась самоустраняться.

В омуте злобы и ненависти, испепеляемая взглядами других акули́н, Хокори смогла найти приют лишь в доброй душе Протея. Зная это, седьмой офицер не мог на неё давить, всё надо было сделать мягко.

Если акула потеряет последний луч добра в этом мире — наверняка наложит на себя руки. Такой исход — худший из всех. Хокори — лучший экземпляр. Лучший баланс крови дракона, акулы и человека, именно в ней седьмой офицер видел родоначальницу идеальной расы, что в будущем, возможно, превзойдёт даже дзе. Протей жалел, что девушка не похожа характером на свою сестру, послушную Хомарико.

Конец ознакомительного фрагмента.