Сестренка Кроули. Немного трэша и все-все-все

Антон Чигуров

Цикл рассказов разнообразного жанра, объединенных рассказчиком. Хоррор, фантастика, трэш, антиутопия. В лучших традициях «Баек из склепа» и «Призрачной зоны».

Что бы это не было, это могло случиться с каждым

© Антон Чигуров, 2017

ISBN 978-5-4483-9228-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

Горячий камень

Сестрёнка Кроули:

— Здрасть, мои дорогие. Этим милым вечером я расскажу вам три истории из моей огромной коллекции. Хе-Хе… На самом деле я не родственница знаменитого Алистера, но сами понимаете, фамилия к подобному обязывает. Вот…

Итак, что у нас сегодня вечером на первое. Ага. Небольшая история о том, что не всё твоё, что плохо лежит…

«Горячий камень»

Случилась эта история холодным декабрьским утром. Лёха возвращался с очередной вечеринки. Голова раскалывалась, видимо там топчутся слоны, подумалось ему, или киты в серой жиже плавают. Он медленно брёл по направлению к дому, запинаясь за бордюры, и иногда останавливаясь, чтобы перевести дух. И вроде выпито было не так уж много, видимо намешал салатов и алкоголя. Вдобавок ко всему начало подташнивать.

Лёха упёрся руками в колени и перевёл дух. Свежий воздух приятно морозил и освежал. Вроде потихоньку стало легчать. И тут взгляд упал на странный предмет, около которого он и затеял очередной привал. Приглядевшись, Лёха, те не менее, не увидел в предмете ничего странного, или тем более необычного. Обыкновенный камень. Странно то, что вокруг камня нет снега, он растаял правильным кругом. Теплотрасса или колодец, — смекнул Алексей. Ан, нет. Камень лежал не голой земле, колодца под ним не видно, да и на теплотрассу, что-то не очень похоже. Камень, как будто излучал тепло. А вроде обычный на вид. Серый, размером с кулак, таких множество повсюду валяется. Лёха усмехнулся и поднял находку. Камень действительно оказался тёплым, да, что там тёплый, скорее даже горячий, не обжигающий, но держать довольно неприятно. Лёха снял шапку и завернул его в плотную материю, сунул в карман, и глубоко вздохнув, направился домой.

Теперь дорога домой не казалась долгой. Мысли заняты находкой. Затуманенным сознанием он пытался разобраться в вопросе — что же за херь такая, но мозги варили плохо, и потому реально он мог рассматривать лишь один вариант: не знаю. Надо добраться до дома, а там видно будет. Поспать чуток, буквально пару часиков, а там и разобраться что к чему.

Однако, придя, домой, поспать пару часиков ему не удалось, он проспал все восемь. Лёха продрал глаза, когда на часах стрелка вплотную подбиралась к шести вечера, а домой он пришёл, приблизительно, насколько позволял с утра воспалённый мозг, около десяти утра. Сев на кровать, попытался восстановить в памяти вчерашний вечер. Безрезультатно. Посидев так пару минут, вспомнил наконец о находке — тёплый камень. Лёха медленно поднялся и принялся искать, куда кинул утром куртку, в кармане которой, как он помнил, лежал завёрнутый в его лыжную шапочку тот самый камень. К счастью куртка, как, кстати, и ботинки, валялись около кровати. Уж очень сильно он хотел спать. Лёха залез рукой в карман и выудил свёрток. От шапки слегка пахло горелым. Он поспешил развернуть её и, вскрикнув, выронил содержимое на пол. Чёртов камень стал намного горячее, чем вчера, то есть сегодня утром, поправил себя Алексей, практически невозможно держать голыми руками.

Почесав затылок, Лёха аккуратно завернул камень обратно в шапку и понёс этот груз прямиком на кухню. Там он свободной рукой поставил на плиту сковородку и вытряхнул на неё камень. Тот с лёгким стуком перекатился по поверхности и замер приблизительно на середине покрытого тефлоном днища. Лёха взглянул на шапку, изнутри она во многих местах прогорела, и теперь совершенно бесхозна. Ну и черт с тобой, эту херь, я, продам дороже, — он без тени сожаления выкинул головной убор в пакет с мусором. Теперь он мог спокойно заняться камнем, но сперва ещё одно немаловажное дело — пить. Он заглянул в холодильник, на счастье там оказалось бутылка минералки, он схватил её и жадно присосался к горлышку.

Утолив жажду, Алексей уставился на камень. Сначала он решил изучить его снаружи. Как выяснилось — ничего примечательного, совершенно обычный камень. Будто обмытый водой с одного края, определённо лежал на озере. Серого цвета, средних, с кулак, размеров. Алексей попробовал измерить его температуру, притащил старый, оставшийся ещё после отца термометр со шкалой до 90⁰ по Цельсию и прислонил к камню. Ртутный столбик резко пополз вверх, дополз до упора и мог бы выше, но дальше некуда. Минимум 120⁰ — решил Алексей.

Затем он решил посмотреть, что у камня внутри. Лёха принёс из кладовки большой молоток. Прицелившись, он что есть силы, ударил по камню. Молоток отскочил, не оставив на находке даже маленькой царапины. Лёха усмехнулся, другого он в принципе не ожидал, но попробовать-то стоило.

Вдруг камень дёрнулся. Алексей замер. Ох, наверное, кто-то из соседей сверху прыгнул сильно на полу. Тут камень вздрогнул ещё раз. Лёха испугался ненашутку. Что за черт, неужто камень живой. Нет, не может быть. Надо попробовать его остудить. Лёха взял стакан с полки и набрал холодной воды. Он аккуратно занёс стакан над сковородкой и, для начала, вылил несколько капель. Они упали на поверхность камня и моментально исчезли, с лёгким пшиком. Лёха вздрогнул и случайно вылил на сковородку всё содержимое стакана. Камень яростно зашипел, во все стороны полетели горячие брызги. Лёха инстинктивно прикрыл лицо руками. Когда он убрал руки, то увидел, что камень изменил цвет с серого на красноватый, увеличился в размерах, и походу продолжал расти. Лёха странно всхлипнул и сел на стул.

Камень продолжал расти прямо как тесто на дрожжах, вот он уже занимал всю сковородку. Причем принял при этом он какую-то уж больно правильную овальную форму. Как будто надувной шарик, который продолжают надувать, не смотря на то, что он впоследствии может лопнуть. Вот и камень, похоже, начал угрожать тем же. Он потихоньку увеличивался, а внутри у него началась какая-то пульсация, того и гляди взорвётся. И тут Лёху осенило. Если не получается остудить чертов предмет обычными способами, надо вышибать клин клином, и зажег газ под сковородкой. Минуту ничего не происходило. А затем раздался мерзкий треск, камень начал расти ещё быстрее. Лёха грязно выругался и поспешно выключил газ. Вроде бы всё вернулось на круги своя. И скорость роста явно замедлилась. Лёха в раздумье вернулся на стул. Камень рос, и сковородки уже не хватало.

Перед Алексеем встал вопрос. А что дальше? Определённо нельзя эту вещь оставить у себя дома. Она если расти будет, то уже через пару часов всю кухню займёт. И выкидывать просто так нелогично. Возможно это открытие века, много денег выручить можно. Но опять же, а вдруг эта штука радиоактивна, или ещё чего-нибудь похуже, плутониевая сфера, какая-нибудь, так и сдохнуть недолго, мать их всех так. Но можно и денег немало срубить, конечно, веский аргумент, но нахрен трупу деньги. Вдруг эта штука взорвется, и полдома к чертовой бабушке разнесет, вместе со мной, нахрен тогда деньги. О! Надо срочно кому-нибудь позвонить, туда, где смогут помочь, институт какой-нибудь.

Алексей оторвался от мыслей и взглянул на камень, который уже грозился вывалиться на плиту и скатиться на пол. Лёха вздохнул и, хотел, уже звонить своему лучшему другу, у коего вчера и гуляли, как заметил, что камень перестал пульсировать, и вроде бы больше не рос. Ага, значит, есть предел. Лёха встал и подошёл к плите. Он с величайшей осторожностью поднёс руку к своей находке и прикоснулся. Камень холодный, но уже не твёрдый, как будто резиновый. И что теперь. Камень, который превращается в резину, если нагреть и остудить, н-да. Научное открытие. А черт его знает, но определённо интересно. Он продолжал трогать камень, и тут что-то ударило изнутри. Лёха резко отдёрнул руку и отскочил. Внутри камня что-то шевелилось.

Яйцо! Никакой это не камень, это яйцо. И форма у него не как у шарика, а как у самого настоящего яйца. Но что за тварь могла произвести на свет это нечто. Лёха быстро раздумывал что делать. А внутри кто-то шевелился и рвался на свободу. Вот уже начала трескаться резиновая скорлупа. А, ну его в задницу, — подумал Лёха и схватился за ручку сковородки с целью выкинуть «сокровище» в окно, но не успел. Яйцо — камень — резиновый шар с треском разлетелось, заляпав всю кухню, в том числе и Алексея, зловонной жидкостью неопределённого цвета, вперемешку с кусками резины. Лёха стоял, разинув рот, глядя на нечто, шевелившееся в луже жижи на дне сковородки. Птенец, причём крылатого существа. Чёрного цвета, с длинными перепончатыми крыльями. Оно безуспешно дёргало последними, видимо, пытаясь подняться в воздух, затем затихло. Лёха наклонился поближе, чтобы разглядеть существо. Но не успел, существо дёрнулось и брызнуло в лицо Лёхе какой-то жидкостью. Лицо обожгла боль, он схватился руками за голову и попытался убежать, но ноги почему-то не слушались. Видимо, помимо разъедающего эффекта, жидкость ещё обладала способностью парализовывать. Лёха стал заваливаться на спину. Лицо болело всё сильнее. Он сильно ударился о стену головой и потерял сознание. Существо вылезло из сковородки и, неуклюже спрыгнув с плиты, мутными глазами оглядело кухню. Затем взгляд остановился на лежащем Алексее, закрывающем лицо руками, он слабо подёргивался. Существо поковыляло к нему, иногда оно расправляло крылья, пытаясь взлететь, но безуспешно. Ну, ничего, ещё столько времени, он успеет научиться. Главное, что еды хватит надолго, а остальное придёт потом. Существо подняло голову и бросило взгляд за окно, солнце уже клонилось к закату, но всё равно, видно другие дома, с такими же окошками. Пусть они подождут. Свобода уже получена.

Сестрёнка Кроули:

— Хе-хе. Вот так не повезло бедному Алексею. А вы дорогие помните, что не стоит хватать с улицы всё, что, не попадя, может стать гораздо хуже, чем даже могло бы показаться, но да хватит об этом, пора переходить на историю следующую.

Она совсем не страшная, но всё же одна из моих любимых, уж не знаю почему. Слушайте мои дорогие и внимайте, но не забывайте, что это могло бы случиться с каждым…

Последний представитель

Сергей остановил машину на стоянке возле последнего в стране зоопарка и выключил двигатель, фары и свет в салоне.

— Ты уверен? — спросила юная особа по имени Таня.

— Я уверен только в одном, что люблю тебя. — Сергей смотрел в одну точку прямо перед собой.

— Мы уже давно всё решили.

— Я знаю. — Ответил Сергей и посмотрел на кирпичную стену зоопарка.

— Это последний шанс. — Не унималась Татьяна.

— Да, всё я это знаю. Просто не по себе.

— Давай сделаем это и всё.

— Легко тебе говорить, ты здесь сидеть будешь. — Сергей огляделся по сторонам, никого видно. Неудивительно — стояла глубокая ночь, все нормальные люди уже давно спали беспробудным сном. Не спали только эти двое молодых людей, они собирались исполнить задуманное — украсть из зоопарка кролика. Нет, они не рехнулись. Всё намного проще или скорее сложнее. В мире не осталось животных, съедобных для человека. Половина видов вымерла, оставшиеся чем-то отравились, и мясо их пришло в негодность. В магазинах продавали практически безвкусное соевое мясо. Животные остались только в зоопарках, да и то далеко не все виды. Коров, например, не было и впомине. За десятилетия после трагедии почти все люди забыли вкус настоящего мяса.

Нельзя сказать, что учёные сидели, сложа руки. Было множество попыток изменить ситуацию к лучшему, но все они закончились полным фиаско. Не была даже найдена бактерия вируса, убившая половину животных и отравившая мясо оставшихся. Все эти годы, питаясь соевым мясом, люди лелеяли мечту о возвращении жизни на круги своя. Кто-то как мог, приближал момент.

— Иди уже. — Поторапливала Сергея подруга.

— Всё, всё, ухожу. — Сергей вылез из машины. Во рту он уже чувствовал вкус жареного на костре мяса.

Возможно, кто-то посчитает это жутким кощунством — воровать одного из последних представителей вида. Но попробуйте вы, будучи в подростковом возрасте, быть потребителем мяса во всех проявлениях — копчёное, вяленое, вареное, жареное, шашлык, в конце концов — буквально в один миг отказаться от всего этого. Нет? Вот и у них не получилось, хотя надо признать, «постились» они достаточно. Но год от года желание ни сколько не уменьшалось, а скорее наоборот возрастало в геометрической прогрессии.

Сергей гуськом пробежал к стене зоопарка. Вход на территорию только один — маленькая железная дверь на кодовом замке. Сергей подошёл к ней и нажал на кнопку звонка, что располагалась на панельке с цифрами для набора кода. Изнутри донёсся едва слышимый гудок. Сергей нажал ещё раз. По информации, которой он располагал, всю территорию здания охранял всего один человек — старик преклонных лет и из оружия у сторожа только старинный электрошок.

Через пару минут послышались шаркающие шаги престарелого сторожа. В двери распахнулось маленькое окошечко, и Сергей увидел глаза старика.

— Что тебе надо, зоопарк откроется утром, тогда и приходи смотреть на живность. — Проскрипел сторож.

Сергей чуть-чуть помедлил.

— У меня машина встала. — Он указал рукой в противоположную сторону от стоянки своей машины, благо машин в той стороне предостаточно. — Мне бы позвонить отцу, чтобы забрал меня.

Сторож покосился в сторону, куда показывал Сергей и опять заскрипел:

— Говори телефон, я позвоню.

— Не могу, мой отец сейчас на работе, а телефон… ну… Не имею я права его говорить. Отец и так мне дал его через большую задницу.

Сторож принялся размышлять.

— Хорошо. Позвони. — Сказал он спустя минуту.

Дверь начала открываться. Когда она открылась полностью, перед Сергеем предстал согбенный старик, с длинными до плеч волосами совершенно белого цвета, одетый в серый рабочий комбинезон. На поясе болтался электрошок, на который старый охранник положил руку и промолвил:

— Смотри, если что не так, мигом вырублю.

— Да мне позвонить только. В гробу я видал вашу живность. — Ответил Сергей, нащупывая в кармане транквилизатор последней модели, не чета древнему электрошоку старика. Усыпляет за две десятых секунды.

— Телефон там. — Указал старик на здание. — Около главного входа. Что за черт?

Старик увидел в руке Сергея транквилизатор.

— Извини, дед. — Сергей улыбнулся и нажал кнопку.

Почти невидимая игла вылетела из дула и воткнулась старику в грудь. Тот вздрогнул и начал падать. Сергей ухмыльнулся, было, но не успел — он увидел, как бесчувственный старик заваливается на резную оградку, вдоль дорожки, так некстати украшенную длинными кольями. Сторож падал как раз на них. Сергей зажмурился. Через секунду он услышал характерный, по крайней мере, ему так показалось, звук раздираемой плоти.

— Ну вот, приехали, теперь ещё и «мокруха». — Проговорил он, не открывая глаз.

Через минуту Сергей, скрепя сердце, посмотрел на содеянное. И вздох облегчения вырвался у него из груди. Старик лежал в неестественной позе, перегнувшись через оградку. Узорный кол вырвал из груди старика провода и микросхемы. Он оказался роботом.

— Кто бы мог подумать. — Усмехнулся Сергей и наклонился к поверженному андроиду. Он снял у того с груди магнитную карту, которая наверняка давала доступ во все закрытые помещения и, как он надеялся, в клетки с животными, и направился прямиком к зданию.

Сергей провёл пропуском в прорези около двери главного входа, та послушно отворилась. И через пару секунд он оказался внутри. В здании горел слабый свет. Но Сергею свет не требовался, он прекрасно ориентировался и так. Недаром же он неделю подряд ходил пялиться на животных. Сергей изучил расположение клеток вдоль и поперёк и сейчас уверенно шагал к заветной цели. По пути он доставал из кармана аккуратно свёрнутый тряпичный мешок, приготовленный специально для добычи. А вот и клетка с кроликом. Маленькая, стеклянная, с дверцей сзади. Сергей направился к ней, вставил пропуск в щель. С лёгким шипением дверь отошла в сторону. Кролик мирно спал в дальнем углу и удивлённо уставился на человека. Видимо спрашивал себя, что за? Рано ведь ещё для кормления. Сергей мило улыбнулся и протянул руку. Кролик и ухом не повёл. Видимо даже не мог представить, какая участь его ждёт. Но Сергей не собирался с ним церемониться, он схватил кролика за уши и засунул в мешок. Оглядевшись по сторонам и не увидев ничего подозрительного, Сергей направился к выходу.

Он вышел из здания и ещё раз взглянул на поверженного охранника-робота.

— Надо было хотя бы камеры наблюдения поставить, — Усмехнулся Сергей. — Хоть лицо бы моё запомнили.

Через минуту Сергей и Татьяна уже вовсю мчались к заранее запланированному месту, где у них уже были заготовлены дрова для костра. Место находилось километрах в десяти от зоопарка на берегу древнего озера Янтарного.

— Как хоть всё прошло? — Спросила Таня, поглаживая мешок с кроликом, что лежал у неё на коленях.

— Проще, чем я думал. — Улыбаясь во весь рот, ответил Сергей.

— Да ну?

— Ага. Всего-то один старикашка-охранник, да и тот робот.

— Как это робот?

— Очень просто. Я в него стрельнул из транквилизатора, он давай падать прямо на металлическую решётку, с колышками… Ну ты видела, там, на входе. — Таня кивнула. — И вот, он падает, я на палеве, «мокруха» мол, аж зажмурился. Потом глаза открываю, а его насквозь одним колышком проткнуло, а крови нет, только провода в разные стороны торчат. Выключился он. Хе-хе. А потом воспользовался я его карточкой — здание открыл, да клетку, ну и забрал живность. Проще некуда, ни камер тебе, ни сигнализаций.

— Уж как-то слишком просто, тебе не кажется?

— Забудь, будь, что будет, и думай о еде. Даже если и возьмут, то, по крайней мере, успеем полакомиться мяском. — Сергей улыбнулся и похлопал по мешку.

— Ну-ну, что-то мне это не нравится.

— Да ладно тебе. К тому же уже приехали.

Сергей остановил машину на поляне возле озера. Луна, почти полная в этот вечер, отражалась в тёмной воде. В воздухе пахло водой и свежей травой. По небу рассыпаны мириады звёзд. Дул лёгкий, очень слабый ветерок, и в такт дуновению вода играла небольшими волнами.

— Красота. — Сергей вылез из машины и вдохнул полной грудью. — Сейчас здесь запахнет жареным.

Через полчаса у них вовсю полыхал костёр, а Сергей готовил необходимое для, так сказать, обработки кролика.

— Мешок. — Сказал он Татьяне, та протянула ему требуемое.

Сергей засунул руку и, немного пошарив внутри, вытащил за уши «зверюгу». Кролик вёл себя на удивление тихо.

— Странный какой-то. Я думала дёргаться будет, вырываться или визжать, если умеет.

— Умеет, умеет, можешь не сомневаться. Просто, видимо, не понимает, дурик, что с ним сделать хотят.

— Слушай, только когда резать будешь, я отвернусь.

— Да делай ты что хочешь.

Сергей взял нож с разделочной доски, что лежала на раскладном столе, который они привезли с собой. В принципе, что нужно делать дальше, он не знал. И потому, отвернувшись от подруги, резким движением, перерезал кролику шею. Сергей ожидал, что почувствует, как по руке у него течёт тёплая кровь, однако этого не произошло. Удивлённый Сергей развернул тело кролика мордой к себе.

— Уроды! — Заорал он. — Подонки! Это чертов робот! Уродливый чертов робот. — Из шеи кролика торчали микросхемы и провода, совсем как у сторожа-охранника. — Твою мать. — Продолжая ругаться, он повернулся к Тане, держа кролика-робота в вытянутой руке, чтобы показать «насколько плох этот чертов мир», но крик застыл у него в горле.

Таня бездыханно лежала на земле, а над ней стоял сторож-охранник из зоопарка, в руках у него искрился голубым старомодный электрошок.

— А что ты ожидал там увидеть? — Бодрым, совершенно иным голосом тому, что слышал Сергей в зоопарке, проговорил робот.

— Что ты с-с н-ней с-с-сделал? — Заикаясь, промямлил Сергей.

— Как и обещал тебе там. — Робот указал рукой в сторону города, видимо, намекая на зоопарк. — Вырубил.

— А-а к-как же э-э-эти пр-про-пр…

— Провода? Ах, эти. — Он потрогал рукой повреждения. — Это для таких как ты остолопов, мой друг.

— З-значит т-т-ты…

— Нет, я не сломан, как видишь.

— Ай! — Вскрикнул Сергей. Кролик, укусив за палец, вырвался из рук и потрусил к сторожу, добежав до его ног, он замер.

— Вот и всё, приключение кончилось. — Сказал сторож и двинулся к Сергею.

— Но что тебе от нас надо, железяка, чтоб ты заржавел. — Сергей хотел бежать, но ноги не слушались.

— Мне ничего, а вот тем, кто меня сделал, кое-что действительно необходимо.

— И что же… Заикание посему-то у Сергея пропало.

— Ну, ты знаешь. — Говорил, приближаясь, сторож. — Мясо сейчас дефицит…

Сергей заорал.

— Да, кстати. — Прошептал на ухо Сергею робот. — «Мокруху» я беру на себя…

Сестрёнка Кроули:

— Вот так, мои дорогие. Не всё то золото, что блестит, и уж поверьте, всё, что не блестит, уж точно не золото, хе-хе.

Ну, и напоследок, одна очень интересная история. Это рассказ о молодом человеке, который решил вспомнить прошлое, к сожалению неудачно…

Главарь

Очередной дивный летний вечер. Андрей собирался гулять. Его ждали на озере подруга и парочка друзей. Слава богу, погода выдалась на редкость хорошей, и вода обещала быть достаточно тёплой — к вечеру она всегда теплее. Андрей обещался «затариться» добротным количеством пива и прибыть на пляж к восьми вечера. Он выключил CD-проигрыватель и услышал громкий стук в дверь. Наверное, стучали долго, громкая музыка. Андрей прошёл в коридор и открыл дверь. То, что он увидел, заставило его сделать весьма недовольное лицо. Перед ним предстал весьма интересный молодой человек. Пришедший обладал низким ростом и большой лысой головой, одет в просторную жёлтую хламиду, на ногах кроссовки, а на лысой голове голубая кепка. Лицо не выражало ничего, кроме какой-то тупой непроходимости. Смотрел он куда-то вдаль за спину Андрея. Последний даже оглянулся в поисках чего-нибудь, что могло бы заинтересовать оригинального пришельца, но ничего не увидел и повернулся обратно к «образцу».

— Я рад приветствовать вас, достопочтенный гуру «Ихтипода». — Почти пропел образец.

— Что за чушь? Ты видно ошибся адресом, дурик. — Сказал Андрей и сделал попытку закрыть дверь.

— Нет. Стойте. Возьмите. На вас нам указали звёзды, Андрей Варфоломеев. — Затараторил «образец».

— Какого чёрта? Откуда ты знаешь моё имя, извращенец хренов. — Андрей грубил, но с подобным экземпляром он и не собирался по другому.

— Звёзды сказали.

— Какие ещё звёзды, придурок. Давай, вали отсюда, пидор, пока ментов не вызвал по твою гребаную душу.

— Возьмите хотя бы это, на тот случай, если вдруг передумаете. — Прошелестело существо, протягивая какую-то бумажку.

— Ладно. Только чтоб больше я тебя тут близко не видел, уродец. Прощай. — Андрей захлопнул дверь.

Он вернулся в комнату и сел в кресло. В руке Андрей ещё держал бумажку. Он поднял её к глазам — ксерокопия какой-то листовки. Андрей взглянул на часы, пара минут у него ещё есть, можно себя развлечь «познавательным чтением».

«Ихтипод приветствует тебя. Он ждёт тебя. Он любит тебя. Он не презирает тебя, иди к нему. Мы будем вместе». Ниже фотография подозрительно знакомого человека, под ней надпись: «Наш великий и неповторимый гуру Николай Гробсконоскинов наставит вас на путь истинный». Ниже красовался какой-то непонятный значок и ещё одна надпись: «Приходи к нам, и ты не ошибешься». Далее шёл адрес и телефон.

Николай Гробсконоскинов, это имя Андрей не забыл. Конечно, он знал этого человека, правда, недолго. Николай, он же «Гроб», «Жир», «Конфетти» и ещё множество эпитетов, учился в одном классе с Андреем без малого год. Андрей прекрасно помнил, как тот первый раз появился у них. Учительница ввела в класс невысокого, очень толстого паренька в дешевом ситцевом костюме. Он был красным, как варёный рак, а в руках сжимал уродливый ранец с облупленным портретом Микки-Мауса. Вроде бы был седьмой класс. Учительница назвала его фамилию, все ученики тихонько захихикали, а «Гроб» покраснел ещё сильнее. Учительница шикнула на учеников и попросила новенького занять своё место. Не раздумывая, он прошёл к последней парте возле окна и сел там. Сидел он там один весь год, и весь год на него сыпались насмешки разной «степени тяжести». От банального приклеивания записок на спину и подлых подножек до сжигания учебников и даже избивания, причём довольно сильного, на переменах. Андрей вполне активно участвовал во всём этом, не отставая от остальных. Как уже было сказано, продержался толстячок недолго — год. Потом исчез. Никто не знает куда, никто с ним не общался. Долго класс не горевал, если и горевал вообще, о Коле забыли, как о зажившей царапине. Лишь изредка кто-нибудь шутил по его поводу, все ржали, вспоминая былое — и всё.

— Что ж, — решил Андрей. — Придётся навестить завтра этих отщепенцев, не пропадать же приколу. Наверняка там все такие же уроды, как и «Жир». Секта «Оскорблённых», хе-хе.

Вечером того же дня, на пляже, Андрей рассказал обо всём друзьям. Двое из них, кстати говоря, учились в одном классе с Андреем, они изъявили восторженное желание идти с ним, но Андрей отказал. Лучше будет, если он пойдёт один. Хотя, с другой стороны, прикрытие ему бы не помешало. И этих двоих решили «подогнать» под видом униженных, но горящих желанием вступить в доблестные ряды оскорблённого братства.

На том и порешили. Ещё немного посидев на берегу, пока не кончилось пиво, они разошлись по домам. Встречу назначили на завтра утром во дворе у Андрея.

Наутро, собравшись у подъезда, трое друзей двинули «костыли» к зданию, в котором располагалась секта; находилось оно минутах в десяти ходьбы. Пока шли, они договорились, что Андрей зайдёт первым, а Михаил и Лёва подойдут минут через двадцать, чтобы не вызвать подозрений. Хотя на подозрения они в любом случае напрашивались даже внешним видом. Все трое в чёрном, с длинными волосами и в футболках, как обычно говорят обыватели, со страшными картинками. Однако это их не смущало, они собирались веселиться.

Оставив друзей во дворе дома напротив лачуги «Ихтипода», Андрей пошёл прямо к главному входу, пытаясь сдержать улыбку. Одноэтажное здание ничего особенного собой не представляло. Обычный дом из красного кирпича, хотя и довольно длинный и широкий, пологая крыша и небольшой центральный вход. На всех окнах решётки, на окнах сигнализация. Вокруг посажены какие-то декоративные растения-кустарники с красными плодами. Невысокий забор. Насколько Андрей помнил, ранее здание принадлежало молодёжному клубу непонятной направленности. Невероятно, конечно, но, похоже «Гроб» выкупил его. Разбогател никак? Кто бы мог подумать? Наверняка доверчивых лохов кидает. Организацию, вишь создал.

Андрей подошёл к двери и потянул её на себя. Она легко распахнулась. Внутри оказалось, как и представлял себе Андрей. Абсолютно белый коридор, по стенам портреты непонятного существа, по видимому «Ихтипода». По бокам вереницы дверей. А в конце коридора большая дверь, из-за которой доносился какой-то гул. Андрей смело направился туда. Он подошёл к двери и пнул её ногой. Дверь распахнулась, а он оказался лицом к лицу с ошеломляющей картиной. Около двухсот одинаково одетых людей совершали какой-то обряд, все одеты, как и то существо, которое вчера заходило к нему домой и передало листовку. Среди них выделялся лишь один. Хламида у него чёрная, а на голове, в отличие от всех красовалась копна волос. Вдобавок толстый. Николай — узнал одноклассника Андрей. А «Гроб» продолжал обряд. Сектанты не замечали гостя, полностью увлечённые своим занятием. Андрей решил не торопить события и немного подождать. Но тут один из танцующих заметил таки его, и все остальные стали по одному оборачиваться в сторону молодого человека. Сначала они недоуменно взирали на странного, по их мнению, пришельца, но потом, как по команде, на их лицах стали появляться улыбки. Признали нового гуру, что-ли.

Заметил его и Николай. Он повернулся в сторону Андрея, лицо его скривилось. Он сорвался с места и помчался к трибуне, стоявшей неподалёку. Он молнией подскочил к микрофону и заговорил:

— Что вы делаете? Что вы делаете? — Он почти кричал. — Зачем вы делаете это? На кого вы меня меняете. Он же недостоин вас и вашей любви. Он такой, как и все они. — Николай указал в сторону окна. — Он не сможет дать вам ничего. Я, как феникс, поднялся из пепла, чтобы вести вас к вечной идее, вести вас к Ихтиподу. К Господу нашему всемогущему!

Андрей стоял, сложив руки на груди, и, усмехаясь, слушал горе-проповедника. Ни один из толпы сектантов не повернул в его сторону головы.

— Вы не сможете осуществить с ним нашей цели. — Продолжал распаляться толстяк. — Я вел вас, я и должен вести вас. В конце концов, он ведь будет издеваться над вами. Вы поймете, вы ещё поймете… — Николай закашлялся.

Андрей поднял руки и заявил громким голосом, чтобы слышали все:

— Ты кончился «Гроб», ты даже и не начинался. Вспомни своё выражение лица, когда ты стоял в столовой со спущенными штанами, вспомни говно у себя на стуле, а затем и на белых штанах.

Николай смотрел на него исподлобья, но молчал. А Андрей продолжал:

— Вспомни слабительное в компоте, вспомни всё. Но в другом месте. Лох не может быть оком Ихтипода.

Николай наклонился к микрофону:

— Я больше не лох, слышишь ты, чмо недоразвитое, это всё вокруг моё, я купил это.

— На деньги этих несчастных. — Андрей обвёл рукой зал. — Это не твоё, это их. А ты пошёл вон, «Жир», «Конфетти» бракованное. — Зал дружно загудел, поддерживая Андрея.

Николай покраснел, как когда-то в школе.

— Твоё время кончилось, уходи. — Андрей указал на дверь.

Николай вытер нос рукавом и злобным взглядом окинул толпу когда-то преданных ему людей. Затем, не говоря ни слова, направился к выходу, как раз, где стоял Андрей. Он, понурив голову, прошёл мимо своего бывшего одноклассника и уже собрался открыть дверь, как та распахнулась сама. На пороге стояли ещё два его давних мучителя — Михаил Горшенёв и Лёва Фикальцев. Николай поспешил ретироваться. Андрей улыбнулся друзьям, но не подал виду, что знает их, и прошёл в толпу сектантов. Они облепили его со всех сторон и дружно что-то затараторили. Жестом Андрей заставил их замолчать и залез на трибуну.

— Друзья! — Объявил он в микрофон. — С этой минуты ваша жизнь изменится. — В зале послышался одобрительный гул.

— Вы должны забыть ваше позорное прошлое и следовать за мной. Внимайте же. Я изменю все правила в этой организации. Вы станете лучшими. А сейчас я хотел бы, чтобы мне принесли все ваши законы и правила. Я подредактирую их, а затем назначу себе преемника и оставлю вас. У меня ещё много дел в других городах и странах, все должны прийти к Ихтиподу во всём мире. — Сектанты завизжали от удовольствия. Андрей подождал, пока они затихли, и продолжил. — Друзья мои! Вы никогда не пожалеете, что избрали меня. Я сделаю всё возможное, чтобы вам стало хорошо. А сейчас проведите меня в жилище вашего опального гуру, я до ночи буду работать над новыми законами. Да, кстати. Соблаговолите принять в наши стройные ряды этих двух замечательных в крайней степени молодых людей, что позади вас. На сегодня всё. Завтра я назначу преемника, молитесь, пока меня нет.

Андрей сошёл в зал, и два низкорослых сектанта проводили его в апартаменты «Гроба». Один из них держал в руках две здоровенные книги. Похоже, что это и есть их свод законов. Они подвели его к одной из дверей в том самом коридоре, вручили ему книги и удалились восвояси.

Андрей приоткрыл дверь и вошёл внутрь. Небольшое помещение, приблизительно как его комната. В углу стояла односпальная кровать, аккуратно заправленная. Около единственного окна письменный стол и стул. На столе лежали какие-то книги. На стене возле кровати висели два портрета: старого толстого гуру и «великого» бога Ихтипода. Тут-то Андрей и смог разглядеть их бога. Нечто напоминало таракана с человеческим лицом. На каждой его лапе красовались три заточенных лезвия, а хитиновый панцирь заменяли позолоченные доспехи. На стене возле входа висел какой-то здоровый стенд. Андрей подошёл поближе к нему и весьма удивился. Он весь заклеен фотографиями, причем явно позаимствованными из паспортного стола. Андрей пригляделся — многих он не знал, но вот увидел знакомое лицо — он узнал себя в шестнадцать лет, затем увидел Мишу Горшенёва, Сергея Карлова, да и вообще почти весь свой класс. Остальных на фотографиях он не знал. Над стендом красными буквами выведено: «Враги Ихтипода».

— Или же твои, Коленька. — Подумал Андрей. Некоторые из фотографий перечёркнуты крестом. Наверное, отомстил. Интересно узнать как.

Телевизора в комнате нет, так же, как и радио. Вообще никакой техники.

— Надеюсь, хоть электричество есть. — Подумал Андрей и взглянул на потолок. Обычная лампочка, выключатель около стены. Андрей взглянул на часы — первый час дня.

— Что ж, приступим к работе. Надеюсь, что Миха и Лёва там развлекутся, они это, слава богу, всегда делать умели.

Не стоит ошибаться на счёт Андрея. Он никоим образом не собирался улучшать жизнь сектантам, напротив же, он хотел им жестоко насолить. Он принялся штудировать книги.

Как оказалось, религия Ихтипода, в принципе, ничем не отличается от большинства известных миру религий. Основана она, естественно, как и все остальные, на страхе. Страхе перед противоположностью Ихтипода — Нетхеру, богу зла и оскорбления самого Ихтипода. К Нетхеру попадали все, кроме поклоняющихся Ихтиподу. Типа, ад и всё такое. У служителей Ихтипода море обязанностей, туева туча молитв, на каждый случай жизни, вплоть до похода в туалет. В книге подробно описывались враги Ихтипода и его служителей. И почему-то описания очень походили на Андрея и его друзей. Что удивляться — писал то книгу Коленька. Андрей зачитался допоздна. «Гроб» на свой вкус изменял правила, основной упор, сделав на тотальное унижение человеческого достоинства всех членов секты и в первую очередь их горе-гуру. Когда в комнате стало совсем темно, Андрей включил лампу и продолжил занятие. В середине дня ему принесли поесть заботливые слуги. Он ходил в туалет неподалёку от комнаты. К слову, в секте не заметно ни одной женщины, неудивительно, ещё в школе подозревали, что Гробсконоскинов не может разобраться в своей сексуальной ориентации.

От увлекательного занятия Андрея оторвали звуки шагов за спиной, он повернулся и увидел Николая. Тот, не говоря ни слова, замахнулся и ударил Андрея чем-то тяжёлым по голове. В глазах у Андрея потемнело.

Очнулся Андрей, лёжа на полу, голова раскалывалась. Лежал, лицом уткнувшись в пол, во рту какая-то тряпка. Вдобавок не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Что-то ткнуло в бок, переворачивая на спину, Андрей зажмурился, оказавшись лицом к яркой лампе на потолке, и повернул голову вбок. На кровати сидел опальный гуру Николай и усмехался.

— Что, очухался, мудила? — Улыбаясь, спросил он.

Андрей что-то промычал в ответ — нормально ответить мешал кляп во рту.

— А-а, тряпочка мешает, — Издевательским тоном проговорил толстяк. — Погоди, сейчас уберу, сможешь высказаться. — Он наклонился к Андрею и грубо вытащил изо рта кляп.

— Урод жирный, какого ты делаешь. — Проорал Андрей.

— Ну-ну, успокойся. Кстати, хочешь посмотреть, что у тебя было во рту. — Николай развернул тряпку — это оказались огромные трусы. Андрея резко затошнило.

— Я их ещё и обоссал. — Андрея вырвало.

— Урод… — Прохрипел он, отплёвываясь.

Николай зашёлся смехом. Тут в дверь постучали.

— Спасите вашего гуру. — Заорал Андрей.

— Заткнись. — Николай пнул его в живот. — Заходите. — Обратился он к стучащимся. В комнату вошли два сектанта и отвесили глубокий поклон Николаю. Андрей начал что-то понимать.

— У тебя всё просчитано было? — Слова давались Андрею с трудом.

Николай усмехнулся:

— В догадливости тебе не откажешь. — Съехидничал он.

— Это твоя месть, да, жиртрест?

— Ага.

— И что ты собираешься дальше делать, вонючка?

Николай старательно пропускал оскорбления мимо ушей.

— Много чего. — Ответил он и неожиданно пнул Андрея по лицу. Андрей опять потерял сознание.

Очнулся он уже в другом месте. В центральном зале. Андрей лежал на столе, видимо, в самом центре помещения. И хотя руки его не связаны, так же как и ноги, он не чувствовал ни того, ни другого. Он мог лишь поворачивать голову из стороны в сторону. То, что Андрей увидел справа и слева, совсем не понравилось ему. Слева на столе без сознания лежал Михаил, а справа точно в таком же состоянии Лёва. Андрей попытался приподнять голову. Впереди он с трудом разглядел сотни сектантов, стоящих на коленях и опустивших головы. Перед ними в полном облачении стоял их старый гуру и произносил зычным голосом какие-то слова. Андрей повернул голову и взглянул в окно — темно. Он перевёл взгляд обратно на толпу однотипно одетых моральных уродов во главе с главным уродом в чёрной хламиде, который как раз замолчал и опустил голову. Андрей хотел, что-нибудь сказать, но тут неизвестно откуда подул сильный холодный ветер, а затем задрожал пол. Андрею почему-то это жутко не понравилось.

— Что происходит? — Прокричал он, но слова его утонули в нарастающем ветре. Однако Николай его услышал и обернулся — жуткая улыбка искажала лицо.

Внезапно ветер прекратился, через несколько секунд перестал дрожать пол. В помещении повисла гробовая тишина, лишь слегка слышно гудение ламп дневного света. Тут раздались шаги со стороны коридора. Тяжёлые и медленные. Все сектанты молчали, уставившись в пол. Николай улыбался. Андрей затаил дыхание.

— Что бы ты не хотел сделать, остановись. — Пролепетал Андрей. В тишине, повисшей в комнате, это был почти крик.

— Мой злейший друг. — Николай определённо иронизировал. — Смотри, смотри, что вы все помогли приобрести мне.

Дверь распахнулась, в комнату вошёл Ихтипод. Глаза Андрея округлились. Точь-в-точь как на картинке в комнате гуру. Здоровенный таракан с человеческими чертами, в золотых доспехах. Только живой. Он дышал, усы шевелились, а до ноздрей Андрея донеслось зловоние. Трёхметровое чудище, шесть лап шевелились, будто бы каждая жила своей жизнью. Ихтипод направился к нему. Андрей огляделся на друзей — они до сих пор без сознания. Ихтипод приближался.

— Коля, сделай что-нибудь. — Андрей посмотрел умоляющим взглядом на бывшего одноклассника.

— К сожалению, не могу, я безвластен более над ним, к тому же он весьма проголодался.

Андрей обезумевшими глазами наблюдал, как Ихтипод приблизился к Михаилу, и, обнюхав, всадил одну из клешней в живот несчастному парню. Брызнула кровь, Андрей отвернулся, чтобы не видеть страшных челюстей, но в уши ему впилось омерзительное чавканье.

— И всё же ты можешь остановить это. — Прошептал Николай на ухо Андрею.

— Всё что угодно. — Прошептал Андрей в ответ.

Николай жестом приказал Ихтиподу остановиться, тот послушно замер. Несколько сектантов подняли его и куда-то понесли. Его бросили в какую-то комнату, и он отрубился.

Когда Андрей узнал, что за способ избавления от участи Ихтипода, он пожалел о спасении. Над ним издевались и снимали всё на камеру. Продолжалось это по подсчётам Андрея неделю. За эту неделю с ним проделали всё, что он когда-либо делал с толстяком, но не только. Однажды дали поесть, но в еду оказалось подмешано снотворное, и сильное слабительное, он дристал во сне. Ему вставляли в задницу фаллоимитатор и заставляли изображать удовольствие; и великое множество других пыток пришлось выдержать Андрею, но, черт возьми, как же ему хотелось жить!

В конце концов, когда им это занятие наскучило, исхудавшего Андрея обнажённым выкинули на улицу, а рядом положили конверт. Андрей, собрав последние силы, уполз в ближайшие кусты, но конверт взял с собой. Около часа он не решался открыть его, опасаясь какого-нибудь прикола со стороны служителей Ихтипода, но потом всё же распечатал. Внутри свёрнутая записка.

«Дорогой друг! Ихтипод прощает тебя и желает всего наилучшего. Кассету, которую мы наснимали во время забав с тобой, увидят в каждой квартире нашего города. О тебе заговорят! Прощай.

P.S. Фото на память».

Андрей порылся в конверте и вытащил на свет фотографию. Когда он посмотрел на неё, то просто упал на землю и истерически зарыдал во весь голос. На фото стоял улыбающийся во весь рот Николай Гробсконоскинов в обнимку с человеком в костюме Ихтипода. А на заднем фоне отчётливо видно растерзанные манекены, залитые, скорее всего красной краской или на худой конец кетчупом.

Андрей лежал в кустах возле здания секты, когда дверь распахнулась, и оттуда кубарем выкатились совершенно обнажённые Миша и Лёва.

Сестрёнка Кроули:

— М-да. Не повезло Андрею и его друзьям. Но ведь как гласит древняя мудрость: «Умеешь шутить — умей отшучиваться». Хе-хе.

А на сегодня это всё, мои милые. Я не люблю длинных прощаний. Поэтому, просто пока и до новых встреч.