Жестянщики

Антон Сергеев, 2021

Современный мир с вездесущими соцсетями и культом успеха зачастую заставляет обычных людей чувствовать себя неполноценными. Артём – серийный неудачник 32 лет – реализует свой очередной гениальный проект, всеми силами пытаясь добиться в жизни чего-то значимого, наперекор словам своего отца. Это стремление заводит Артёма и его компаньонов – лучшего друга и богатенького сынка его начальника – далеко за рамки общепринятых норм морали и права. К чему условности, устаревшие законы и замшелые нравственные устои, когда на кону стоят признание и мировая слава? Ослепленный жаждой собственного величия, Артём не понимает, что на выбранном им пути не может быть счастливого конца. Как далеко его заведет дорожка хайпа?

Локация: Москва, ирландский паб «Изумрудный трилистник»

Дата на камере: 1 июня 2019 года, суббота. Время включения записи: 22 часа 06 минут

— Включил свою шарманку? — Дима помахал ладонью перед объективом и поднес к нему вплотную литровую кружку с пенным напитком.

— Включил, включил. Ты так близко-то не лезь, а то она не сфокусируется!

— Да ладно тебе, не бзди! — по слегка остекленевшим глазам и голосу Димы было понятно, что кружка пива, которую он нянчил в руках, была далеко не первой. — Кстати, мне разве не полагается какая-нибудь плюшка за участие в твоем… шоу? — последнее слово он выделил особо.

— Если ты согласишься войти в долю моего предприятия, все барыши поделим пополам, — уверил его Артём.

— А что за предприятие-то? Ты уже придумал что-то подходящее? — Дима сделал большой глоток из кружки и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Есть кое-что, — с деланным безразличием ответил Артём.

— Ну так давай, вываливай. Я готов, — Дима отставил недопитую кружку в сторону и сурово наморщил лоб, приглаживая свои непослушные кудри быстрыми движениями рук.

— Хорошо. Сейчас.

Артём сделал небольшую паузу, чтобы собраться с духом, а затем затараторил, словно бросившись в омут:

— Я считаю, что в одном из вариантов будущего мир должен прийти к тому, что на каждого человека в Сети появится некое досье. В этом досье будет собрана персональная информация. Особенности личности человека, его предпочтения, поступки, покупки и так далее. Можно будет при наличии одной только фотографии за несколько секунд получить полнейшую информацию о человеке! Наша цель — стать частью этого процесса. Для этого мы и запустим наш проект. Сайт, где любой зарегистрированный пользователь сможет создать профиль какого-либо человека и дать ему характеристику. Это будет своего рода база данных людей — плохих и хороших. С поиском и просмотром личных качеств человека, отзывов о нем других людей. Тех людей, с которыми он сталкивался по жизни, или как-то пересекались их интересы.

Артём сделал быстрый вдох, набирая воздух в легкие, и продолжил тараторить.

— Человек — существо социальное. Каждый человек при взаимодействии с другими людьми хотел бы знать, чего от них можно ожидать. Что это за люди, каков их характер, привычки, слабые, сильные стороны. Порой самому разобраться в другом человеке сложно. Особенно поначалу. А если этот человек — твой партнер по бизнесу, работе? Или ты подозреваешь его в чем-то, но не можешь сформулировать свои чувства в нечто определенное? Или он тебе нравится? Хочешь чувствовать себя уверенно рядом с ним? Или от его действий зависит твоя судьба? Возможно, кто-то поступил несправедливо, и ему сошло это с рук? Ты знаешь, кто все эти люди, которые окружают тебя? Кем на самом деле является человек, который сидит напротив тебя? Тебе когда-нибудь было интересно, что о тебе говорят другие? Ты бы хотел, чтобы поступок другого человека не остался незамеченным? Ты бы хотел знать о людях все? Наш проект поможет! Мы ставим своей задачей помочь всем желающим разобраться в конкретных людях, понять их стремления и мотивы, определить точки соприкосновения с ними, воздействовать на них!

Симыкин наконец иссяк и жадно припал к своей кружке. Капельки пота выступили у него на лбу и на висках, но он не делал попыток вытереть их. Осушив пол-литровую емкость, он с закрытыми глазами откинулся на спинку стула.

Дима молчал.

Спустя минуты три-четыре, когда сидеть в тишине ему надоело, Артём основательно прочистил горло и уставился на Андреевского. Тот сидел, чуть наклонившись над столом, и пронзал отсутствующим взглядом бесконечность пространства, как теленок, которому только что дали колотушкой промеж глаз.

— Димон, алле! — позвал друга Артём. — Ты чего, отъехал что ли? Дим! — он легонько хлопнул друга по руке.

— А? — вскинулся Андреевский и часто-часто захлопал ресницами.

— Фиг на! — передразнил его Артём. — Что скажешь?

— Пивасика бы еще… — хрипло сказал Дима, с жалостью глядя на пустые кружки.

— Да черт с ним, с пивасиком! Что насчет моей идеи?

— Прикольная тема, — кивнул головой Андреевский. — Умеешь ты преподносить, этого у тебя не отнять.

— Благодарю на добром слове, — Артём даже приосанился от гордости. — Так ты в деле?

— Я так понимаю, ты хочешь создать некий портал, типа электронной библиотеки или, скорее, картотеки, где вместо карточек будут люди?

— Ну да, типа того.

— Прикольно, прикольно… — Дима задумчиво потер подбородок. — Но денег у тебя, конечно же, нет…

— Ты же знаешь, я… — Артёма несколько смутил такой резкий поворот беседы.

— Знаю, знаю, — перебил его Андреевский. — Чтобы создать такой проект, нужна целая команда программистов, дизайнеров и так далее… Если, конечно, у тебя серьезные намерения? — он вопросительно приподнял бровь.

— Конечно, серьезные! — уверил его Артём и кивнул на камеру. — Не могу же я подвести своих будущих подписчиков!

— Подписчиков, говоришь… — Дима скептически покачал головой, поднял над столом пустую кружку и показал три пальца проходящему мимо официанту. — Принесите мне и этому джентльмену еще три порции вашего восхитительного напитка!

— Слушай, Тема, ты когда-нибудь задумывался о смысле жизни? — неожиданно спросил Андреевский, подперев голову ладонью.

— Спрашиваешь… А что? — заинтересовался Артём.

— Да так… — бросил Дима и замолчал.

После того как на стол поставили три литровые кружки пива, Андреевский быстро схватил ближайшую к нему и погрузился в не успевшую еще осесть пену.

Артём аккуратно подул в свою кружку и сделал небольшой глоток. Он уже открыл было рот, чтобы вернуть разговор в русло обсуждения своего проекта, но Дима опередил его.

— Выходные, — сказал он каким-то замогильным голосом. — Выходные хуже всего.

— Эти? — не понял Артём.

— Эти, те… Все они. Я сижу на диване, телевизор что-то бухтит… Из открытого окна доносится детский смех. Это если лето и хорошая погода. Если же нет, я слушаю завывание ветра, шум дождя или шелест листьев. Знал бы ты, как меня достает этот гребаный шелест! — Дима покачал головой и снова уткнулся в порядком опустевшую кружку.

— Почему? — не нашел других слов Артём.

— Что почему?

— Почему достает?

— Что ты делал в прошлые выходные? — спросил Дима вместо ответа.

— Хм, дай подумать… В ту субботу я возил Сашу к бабушке, потом мы ездили с Маринкой в «Икею». В воскресенье приехали какие-то ее родственники. Один хмырь надуборезился, пришлось упаковывать его в такси. Так он там обблевал весь пол! Водила — из приезжих — стал что-то лепетать на своем языке, требовать каких-то сумасшедших денег в качестве компенсации за порчу салона и так далее… Такой скандал был, мама дорогая!

— Вот. И, держу пари, ты примерно то же самое сможешь сказать и о позапрошлых выходных, и о позапозапрошлых. И о позапозапозапрошлых. Родственники, «Икея», семья, гости…

— К чему ты клонишь?

— А ты знаешь, чем все эти выходные занимался я? — безразлично произнес Дима.

— Ну расскажи. Держу пари, ты небось отрывался в каком-нибудь клубешнике! У тебя ж нет этих моральных оков! — Артём поднял правую руку и оттопырил безымянный палец с желтым ободком на нем.

— Как бы не так, мой дорогой семьянин, — покачал головой Андреевский. — Все эти дни, как и черт знает еще сколько времени, я просидел на своем любимом бордовом диване, слушая восхитительный саундтрек из тех звуков, о которых я тебе только что поведал!

— В смысле? — переспросил Артём, удивленно округляя глаза. — Ты ж — свободная птица! У тебя ж бабла… Ну, в смысле, отличная высокооплачиваемая работа, — поправился он на ходу, — которая позволяет тебе реализовать практически любое желание. В рамках разумного, конечно…

— Да, да, да… Тёма, эх, Тёма! Если бы все было так просто!

— Черт, братан, если бы у меня были твои деньги… Я бы… Уж я бы! — Симыкин запнулся, видимо, не в силах выразить широту открывающихся перспектив в одной фразе.

— Что ты бы?

— Ну не знаю… отрывался бы! — блин, Димон! Да ты можешь каждые выходные менять телок! Можешь уматывать на уикэнд куда-нибудь на Ибицу или в Париж и мять француженок!

— Все бы тебе кого-нибудь мять… — усмехнулся Дима. — У тебя что, с этим какие-то проблемы? Жена не дает?

— Да нет, почему же сразу жена… — к щекам Симыкина прилил густой румянец. — Это первое, что пришло мне в голову!

— Вот и я о том же. Нет, брат. Все не так просто…

— Да что ж тут может быть сложного? — непонимающе переспросил Артём. — Вот у меня, это да! Зарплата — еле хватает семью прокормить. Домой придешь — там эти две перечницы старые, тесть с тещей. Чуть тронешь, даже ненароком, так от них вони! Иногда и хочется сбежать от всех куда-нибудь подальше, да бежать некуда. Так что я тебе иной раз даже завидую!

— Это ты зря. Поверь, Артём, на моем месте ты бы не захотел оказаться… Я чувствую, что мир как будто бы… не знаю даже как это объяснить… — Дима запнулся и сделал еще один долгий глоток, допив пиво до конца. — Как будто… — он перевернул опустевшую кружку, и по ее стенкам медленно потекли остатки пены. — В общем, обтекает что ли меня, — нашел он наконец аналогию.

— Ничего не понимаю! — Артём переводил взгляд с кружки на Диму и обратно. — Что за сравнение такое?

— Черт, ну не всем же дано блистать красноречием! — раздраженно сказал Дима. — Представь себе торчащий из потока горной речки валун. Только этот траханный енотом валун весь обмазан растительным маслом, так что клятая вода обтекает его, не касаясь!

Артём на секунду закрыл глаза, пытаясь представить эту картину, но тут же сдался. — И что? — спросил он, совсем смутившись.

— Да то, что я, как валун, не чувствую себя частью реки! То есть частью окружающего мира, понимаешь?! — вконец разъярился Дима.

За соседним столиком громко застучали приборами, призывая к порядку.

— Тише, Димон, тише! — громким шепотом зашептал Симыкин. — Ты чего взъелся-то? Мне кажется, я начинаю понимать!

— И что ты понял? — чуть спокойнее спросил Андреевский. Его кудри так встопорщились, что сейчас он был похож на какую-то экзотическую птицу.

— Ну… что ты не чувствуешь себя частью мира, — протянул Артём.

— Твою мать, — разочарованно шлепнул ладонью по столу Дима. — Смотри. Вот, например, твоя рутина — отработал, пришел домой, посрался с тещей или, если тебе больше нравится, с тестем. Затем поиграл с дочкой. Если осталось время, посмотрел кино, там, или, не знаю, книжку почитал. С женой, опять же, полюбился… Потом магазин, продукты и опять по кругу, по кругу, по кругу… Понимаешь, ты будто идешь сквозь бесконечные бельевые веревки с развешанными на них пододеяльниками, наволочками, простынями и так далее. В детстве ты наверняка хотя бы раз да пытался пролезть под каким-нибудь сохнущим на улице одеялом или укрыться за ним, играя в прятки с друзьями?

— Ну, было дело, а в чем прикол-то?

— А прикол в том, Тёма, что подавляющее большинство людей на этой планете проводит свои дни в бесконечном забеге сквозь это мокрое белье. Только у кого-то расстояние между веревками больше, а у кого-то — меньше. Мы идем по жизни, а на лица наши постоянно падает то сырое полотенце, то наволочка, то ночная, мать ее, рубашка! Все эта мишура, рутина, повседневность, которой мы себя окружаем, и играет роль этого паскудного белья! И вот вроде бы ты разобрался с каким-то одним вопросом, прошел эту чертову веревку с чьим-то сушащимся исподним. Ты хочешь осмотреться, увидеть жизнь такой, какая она есть на самом деле, а тут р-р-раз! И порыв ветра бросает тебе в лицо очередную тряпку. И ты ни черта не видишь, ты — как гребаная лошадь в шорах…

— Твою мать, братишка… — выдохнул Артём. Он только что как будто вновь познакомился с этим кучерявым толстячком. — Да ты чертов прозаик!

— Скажешь тоже, — ворчливо бросил Дима, но было видно, что ему приятна эта похвала.

— Так, значит, ты сейчас зависаешь между веревками? — задумчиво предположил Артём.

— Типа того…

— И какая же жизнь на самом деле? Что тебе оттуда видно? — Симыкина явно захватило откровение друга.

— Дело не в том, какая она на самом деле, — начал свой рассказ Дима. — А в том, какими событиями мы ее наполняем! Размениваясь на что-то обыденное, низкое, мы упускаем возможности совершить что-то реально значимое! Мы должны повернуть на девяносто градусов и идти не перпендикулярно, а параллельно этим треклятым веревкам! Чтобы ничто не могло отвлечь от той цели, которую мы сами себе поставим! Смотри. Возьмем, к примеру, мою работу. Для меня это — очередная веревка с бельем. Пусть на ней висят не грязные половые тряпки, а костюмы от Армани, Версаче и прочая лабуда. Сути это не меняет. Это всего лишь инструмент, с помощью которого я получаю средства к существованию, не более того. Мы созданы для чего-то большего, понимаешь?

— Дьявол тебя побери, Димон, ты — философ, каких еще поискать! Так как же выбраться из всего этого дерьма?

— Главное, как и в любом деле, — это осознать саму проблему. Как говорят наркологи, если человек осознал, что он — алкоголик или наркоман, полдела уже сделано. Ну а после этого нужно найти задачу, которой ты посвятишь все свои силы. Вот почему я так заинтересовался твоей идеей. Мне она кажется довольно подходящей темой, на которой можно проверить мою теорию.

— Дима, дружище, так давай зафигачим эту тему…

— Но! — Андреевский веско поднял указательный палец. — Обещай мне, что на этот раз все будет всерьез и до конца!

— Да сто процентов, братан! Можешь быть в этом абсолютно уверен! К черту все эти тряпки и веревки! Мы с тобой сотворим такое…