34 города

Антон Никонов, 2023

Каждый день – новый город. Каждый город – новый человек. История о путешествии по европейской России от Кавказа до Петербурга, которое спасло от московской рутины и изменило навсегда. Горы Дагестана, петербургские крыши, осетинские ледники и волжские утесы.

Глава 5

Шереметьево. Толпа пытается улететь от замучившего всех года. По дороге к Дэну я сталкиваюсь чемоданами с каким-то арабом.

— Салам алейкум.

— Ууууалейкум асалам, — протягивает он, наслаждаясь словами, как сочной конфеткой.

Я иду к Дэну. Араб почему-то меня преследует. Я сердито озираюсь, араб улыбается. Я здороваюсь с Деном, араб тоже здоровается.

— Парни, знакомьтесь, Антон, это Омар, наш оператор.

Я удивленным сурикатом смотрю на Омара и протягиваю руку. В шутку Омар называет себя растаможенным азербайджанцем, потому что родился в Дербенте, а потом переехал в Москву. На голове Омара «врожденная папаха» — шикарная кучерявая шевелюра цвета Багиры. Он улыбчив и похож на пушистого кота, что не говорит, а мурчит себе что-то в нос. Мы выпиваем на дорожку у посадочного трапа, Омар и Дэн — вино, я — какой-то рыжий лимонад. Оставляем коптер в кафе. Дэн бежит обратно через рукав за секунды до конца посадки.

— Антон, с нами ты не пропадешь, — ухмыляется Омар.

Я зажат на сидении между моей новой командой и ворчанием внутреннего контрол-фрика. Выдыхаю. Включаю книжку об эволюции человека. Самолет летит в Махачкалу.

Глава 6

Махачкалинский воздух, его чувствуешь с первой ступеньки трапа самолета. Он будто что-то обещает, и ты начинаешь гадать, что же это. Грузимся в такси, высокий водитель окидывает нас взглядом: «Ну щас понедельник, ничего такого не будет».

— Чего такого? — интересуется Дэн.

— Ну дикого центра.

— В плане гонок? — явно со знанием дела спрашивает Омар.

— Ну да, полный центр озверелых «Приор», никто правила не соблюдает, гоняют за сотню. Я, как с Москвы приезжаю, месяц переучиваюсь под местный стиль езды.

Во мне ерзает подросток, которому только что сказали, что Need for speed Underground 3 существует. Мне хочется орать — посадите меня в такую «Приору» прямо на переднее сидение и катайте всю ночь!

Мы проезжаем сквозь центр, полный абушек и ахишек, тусующихся у разбитых тольяттинских машин. Внутри я дико хочу вырваться к ним, расспросить обо всем, но нас везут за город. Фонари остаются в прошлом, кругом темнеет. Съезжаем с трассы, качаемся по кочкам, выходим. Кругом молочная темнота, вдалеке гремит Каспий, его холодный воздух нагло залезает под футболку и ощупывает, как охранник большой тайны. Силуэт нашего отеля сложно разглядеть даже в приборе ночного видения. В районе отключили свет, Дэн остается искать хозяина.

Я бросаю чемодан в темноте у забора и иду на грохот моря. За мной увязывается беспородный песель, смесь какого-то бойцовского зверя с вислоухим добряком. По дороге, полной луж, я выбираюсь на пляж. Залезаю на песчаный холмик, песель ложится рядом. Мы зависаем и молчим. Огромная луна заливает пенные барашки, мчащиеся к нам, как к своим спасителям. Махачкала огнями тянется вдоль берега куда-то в бесконечность. Мокрый песок хочет втянуть нас в себя и, щекоча, обнимать, пока мы не разбудим спящие в темноте горы своим смехом.

— Антоооооон! — Каспий пытается заглушить крик Дэна, но у него не получается.

Я нехотя возвращаюсь к отелю, продираясь сквозь темноту фонариком телефона и чутьем песеля.

— Мы сваливаем, у них хрен пойми что со светом, — Дэн загружает наши вещи в новое такси.

Наш новый отель — большой дом у гремящей трассы. Радушная хозяйка угощает нас абрикосовым вареньем и чаем. «Бисмиллях» — хозяйка открывает консервную банку. «Бисмиллях» — значит, во славу Аллаха. И это не слова, это внутреннее состояние, что, все что ты делаешь, — во славу Бога и с Ним. Моя московская подруга-мусульманка рассказывала мне, что не выходит из дома без этого состояния «Бисмиллях». «Я всегда чувствую, что Батя рядом», — говорила она. Вот бы мы тоже делали все с этим настроением внутри. Подписывали контракты, заказывали кофе, жали руки — быть может, у нас было бы меньше бед?

В большом номере на троих я долго ворочаюсь, непривычно спать рядом с людьми, которых видишь впервые. На левый бок, на правый бок, на левый, на правый — вот все, кажется, я расслабился и готов исчезнуть из этого мира. Мое тело обмякло, мышцы полностью выключились, разум отбросил все лишнее, я перднул. Громко, очень громко.

Я застыл, будто суслик в горах, невольно выдавший свои координаты коварному орлу социального порицания.

— Ты это слышал? — Дэн снял наушники.

— Да, — Омар отвлекся от сериала.

— Сходи проверь дверь.

Я прощен вселенной, я уснул.