Легенда о чародее: Лазурный замок

Антон Леонидович Назарчук, 2018

Кто может колдовать? Чародеи с Острова Богов считают, что лишь те, кому с рождения дан редчайший дар – Звездная Искра. Веками маги ищут по свету мальчиков, наделённых им, выкупают у родителей, чтобы подготовить себе смену. Чародею дозволено очень многое, гораздо больше, чем знатному вельможе. Есть лишь одно ограничение – маг не имеет права на любовь. Таков главный закон магии. Но какая связь между магией и любовью? И почему магия доступна лишь мальчикам наделённых Звездной Искрой? Поиски ответов на эти вопросы, оказываются очень опасными для молодого адепта школы магии. Да он и не против был бы отступить, да на карту поставлено слишком много…

8. Встреча с Заедилом

— Камират? Это ты друг мой?

Парень только поднял высоко голову и попытался пройти мимо.

— Камират это я, Лешарп! Ты что не узнаешь меня?

Молодой волшебник скрылся в длинном коридоре, так и не обернувшись.

— Узнает, — услышал Лешарп лукавый голос, теперь уже, позади себя. — Именно по этому, и делает вид, будто вы не знакомы.

Лешарп обернулся и увидел равного себе по годам воспитанника. Он был одного с Лешарпом роста, и лишь слегка уступал ему в ширине плеч, однако одеяние этого молодого волшебника, говорило о том, что он проходит обучение, на четыре уровня ниже. Его черты лица, несомненно, показались Лешарпу знакомыми, и он, долго не гадая, узнал в них Заедила.

— Заедил? — удивленно констатировал Лешарп.

— Не рад меня видеть? — отозвался юноша.

— Отчего же? — не согласился Лешарп. — Всегда рад.

— Не лукавь Лешарп, — улыбаясь, ответил тот. — Признай, что всегда меня недолюбливал.

— Не скажу что мне были по нраву твои насмешки над менее успешными учениками, но в целом я не испытываю к тебе неприязни.

— В таком случае, приношу свои извинения, — слегка кланяясь, ответил Заедил. — Я думал, что ты иного мнения обо мне, и откровенно говоря, теперь испытываю некую неловкость.

— К чему все эти фамильярности? — хмуря брови, спросил Лешарп. — Ведь мы с тобой знакомы с детства?

— Мы были знакомы в детстве, — поправил его Заедил. — Согласись, что нынешняя встреча слегка напоминает новое знакомство, ведь минуло столько лет?

— В твоих словах есть доля правды, Заедил, но кланяться было не обязательно, а то я начинаю думать, что ты общаешься с кем-то еще здесь, помимо меня.

Заедил засмеялся, и по-приятельски попытался стукнуть Лешарпа в плече, но тот увернулся.

— О-о! — протянул Заедил. — Ты и впрямь стал еще быстрее, чем раньше. А я, было, думал, что все эти рассказы о тебе, не более чем глупые, завистливые сплетни.

— Ты тоже был быстр, когда я тебя знал, — ухмыляясь, ответил Лешарп. — Все еще практикуешься в боевых искусствах?

— И не перестану, даже когда их запретят.

— Я тоже, — одобрительно ответил Лешарп.

— Не желаешь прогуляться? — предложил Заедил. — Не мне тебе объяснять, как бывает, надоедлив Лазурный Замок.

— Охотно, — согласился Лешарп, и еще раз взглянул, по направлению в котором удалился Камират.

— Не осуждай его за то, что он сделал, — заметив его недоумение, сказал Заедил. — Пройдет время и он пожалеет об этом. Собственно говоря, Камират всегда отличался от других тем, что сперва делал что-нибудь несуразное, а потом размышлял над правильностью содеянного.

— Признаю, что в твоих насмешках над ним, была доля истины, — задумчиво ответил Лешарп. — Однако мне не совсем понятно его поведение.

— Ты так говоришь, словно раньше в его действиях наблюдался здравый смысл. Не обращай на него внимания, Лешарп. Просто еще одна не самоутвердившаяся личность, каких полно в стенах этого замка. Если тебя так волнует этот, — Заедил замялся, словно подбирал подходящее слово.

— Случай? — помог ему, Лешарп.

— Ты понял, что я имею в виду, — улыбаясь, продолжил Заедил. — То я бы смог привести тебе пару своих предположений по этому поводу, но только не здесь.

— Боишься, что нас подслушают, — с улыбкой спросил Лешарп.

Вместо ответа Заедил криво улыбнулся, и они поспешили покинуть территорию замка. По дороге Лешарп рассказал об особенностях обучения в группе архимага:

— Талимир ведёт лекции сам, и иногда при помощи своих помощников. Иногда он садится в аудитории с нами, и смотрит, как другой наставник преподносит материал. Адепты, — продолжал Лешарп, — все очень сильные, способные и каждый старается превзойти своего однокурсника.

— И кто побеждает в этой игре за знания? — спросил Заедил.

Лешарп ответил после недолгого молчания:

— Ты очень правильно подметил, это игра, но не за знания.

— А за что же тогда?

— Когда я учился с тобой в одной группе, — начал Лешарп. — Это можно было так назвать. А в моей группе, где каждый близок к тому, что бы называться самым сильным, идет акцент именно на соперничество друг с другом. Я мне кажется, — продолжал анализировать он, — что скоро, адепты будут не столько развиваться, сколько мешать развитию своих однокурсников.

— В таком случае, тебе бы стоило позаботиться о том, чтобы не ты стал тем, против кого будут направлены эти меры, — внимательно выслушав его, сказал Заедил. — Так как ты, на сколько я понимаю, являешься самым молодым в группе архимага.

Через четверть часа, они сидели на топчанах в одной из ближайших таверн, и распивали горячий травный напиток, привезенный с далекого острова.

— И так, — спросил Лешарп, располагаясь поудобнее.

— Что? — не понял Заедил.

— Ты хотел со мной поделиться своими мыслями на счет Камирата, — напомнил Лешарп.

— А, Камират — вспомнил Заедил. — Камират просто очень ведом, и в данный момент попал под волну зависти и негодования, которая охватила всю нашу группу, в которой и ты, когда-то, учился.

— Не совсем тебя понимаю, — сдвинув брови, ответил Лешарп. — Какая зависть, какое негодование?

— Видишь ли, — начал Заедил. — Твои познания в области волшбы, не дают им покоя. Им хотелось бы достичь таких же высот, но по ряду причин они не могут этого сделать. Камират боится быть замеченным в твоем обществе, ты ведь помнишь, как много для него значило общественное мнение? У него нет своего, и потому он присоединяется к мнению большинства. Если бы, скажем, тебя бы восхваляли и приклонялись перед твоими способностями, он падал бы ниц, как и все, выказывая тебе почести. Тебя почитают только младшие группы, и несколько наставников Лазурного Замка, а все остальные ненавидят тебя, за твой дар, и за то, что у них его нет.

— Не хочу тебя обидеть, Заедил, но мне кажется, твои предположения ошибочны.

— Ты так говоришь, потому что редко бываешь на других этажах, — заметил ему Заедил. — Ты проходишь по ним, когда выходишь погулять, но не остаешься пообщаться с воспитанниками.

— Я бы, может и общался бы, с кем-нибудь, — пожал плечами Лешарп, — просто у меня нет в этом большой необходимости. И, откровенно говоря, я не видел ни у кого большого энтузиазма вести со мной беседы. Скорей наоборот, стараются отделаться побыстрее.

— Не задумывался, почему? — спросил Заедил.

— Поначалу мне казалось, что это от того что я ученик Талимира, но вот сегодня, я свою точку зрения пересмотрел.

— Причем тут то, что ты ученик архимага? — не понял Заедил. — Его воспитанники не заводят новых знакомств, потому как всех остальных считают недостойными своей компании. Однако ты, как я заметил, так не считаешь. Ты не гордый и в этом твоё преимущество перед ними.

Лешарп не ответил.

— Я изучил тебя достаточно Лешарп, что бы с уверенностью сказать, что ты самый выдающийся чародей, из всех кого я видел.

— Ты мне льстишь.

— Нет, это правда. И знаешь почему?

— Просвети меня, — с пренебрежением ответил Лешарп, делая глоток чая.

— Обладая необыкновенным могуществом, ты так же обладаешь необъемной скромностью, и именно это делает тебя более великим и мудрым чем Талимир. Это делает тебя менее ограниченным. Другие глядя на тебя считают, что ты достиг больших высот, однако для тебя их мнение не является показательным, потому как ты стремишься к большему. Ведь так?

Лешарп неохотно кивнул.

— Ты не считаешь себя очень успешным, хоть и знаешь, что достиг большего, чем многие другие, почему?

— Потому что, чем больше я учусь, тем больше понимаю, что мне еще многому нужно учиться. Я не вижу границ перед собой. Знания, они как будто сами рассказывают мне свои секреты, а я лишь проверяю их достоверность.

— Как это? — не понял Заедил.

— Я много размышляю над тайнами мироздания, и в виду этого, в мою голову приходят некоторые догадки, которые я незамедлительно проверяю, а проверив, убеждаюсь в истинности этого предположения.

— Бывают и ошибки?

— Разумеется, бывают, но должен отметить, что намного реже, чем раньше.

— Это говорит о том, что твои мысли хорошо структурированы, и ты, судя по всему, неплохо владеешь аналитикой, что меня совсем не удивляет.

— Допустим твое предположение на счет Камирата верно, — прикинул Лешарп. — Что тогда на счет тебя?

— А что я?

— Ты почему-то вопреки другим, сидишь и ведешь со мной задушевную беседу. Ты не боишься навлечь на себя негативное воздействие со стороны большинства, почему?

— Я хорошо освоил телепатию, вижу в людях чуть больше чем другие. Пусть я не так силен, как ты в других практиках, но это я научился делать, пожалуй лучше многих.

— Собираешься, стать видящим? — спросил Лешарп.

— Нет, — улыбаясь, отмахнулся Заедил, — Я не собираюсь ограничить себя в познаниях, ради того, что бы сидеть на верхних ярусах Лазурного замка и растрачивать свой потенциал впустую. Я собираюсь учиться дальше, и в результате, не исключаю, что свершу какое-то великое открытие.

— Ты, я гляжу, скромностью не обделен, — не без иронии, отметил Лешарп.

— Я могу показаться слегка самонадеянным, однако не спеши меня судить. Вспомни, каким уверенным ты шел на свой первый экзамен. Так же как и я уверен в своем умении, и в своих возможностях, достичь большего.

— Допустим, — нехотя согласился Лешарп. — Могу ли я принять это за комплемент и заключить, что ты общаешься со мной из-за моего умения, и себя считаешь подобным?

— Подобным тебе, я себя не считаю, и твои познания ставлю выше своих, — щуря один глаз, уточнил Заедил. — Истинная причина того, что я сей час пью с тобой этот отвар, это то, что у меня нет желания пить его с другими, в виду того, что я вижу их практически насквозь.

— Значит, умеешь людей читать? — немного подумав, заключил Лешарп. — А как же читать чародеев?

— А они что не люди? — усмехнулся Заедил. — Поверь мне Лешарп, колдуны это те же люди, только иначе обученные. В отличие от простого люда, мы просто блокируем такого рода воздействие, но данная блокировка не совершенна. Она поддается взлому, нужно только подобрать ключи. Залезть в голову к другому чародею могу не только я, однако сделать это незаметно, может не каждый.

— А ты можешь?

— Могу, — спокойно ответил Заедил. — правда не к каждому, и информация которую я умею воровать незаметно, является поверхностной. Однако и ее достаточно, что бы охарактеризовать того или иного чародея. Для получения более точных дынных нужно разрешение их носителя.

— А если он не дает такого разрешения?

— Тогда такой ментальный взлом нанесет ему большой вред, — ответил Заедил. — Но что бы произвести подобного рода взлом подсознания, нужно соответствующее умение, а таковым у нас тоже не многие владеют.

— Если ты говоришь, что разница между людьми и чародеями лишь в способе развития, то получается что волшбе можно обучить каждого?

— Да!

— Ты уверен в этом? — серьезно спросил Лешарп. — А как же способности, которыми наделяются только избранные?

— Полная чепуха, — махнул рукой Заедил, — придуманная чародеями, для того, что бы ни делиться знаниями со всеми. Ведь если обучить всех детей с этого острова, так же как обучали нас, то кто знает, сколько появится таких выдающихся чародеев как наш Талимир. И как прикажешь управлять такими владыками?

— Интересная версия, — улыбаясь сказал Лешарп.

— Сам процесс отбора, это абсолютно субъективная процедура, — продолжал Заедил, не обращая внимания на его скептицизм. — Стоит группа чародеев, а им детей подносят. Исходя из того, понравился ребенок чародею или нет, он говорит, обладает тот звездным даром, или такого дара у него не наблюдается. Это очень удобно, потому что при этом, во-первых: тешится самолюбие того, кто делает выбор, а во-вторых чародеям не нужно лишний раз объяснять, почему он выбрал этого ребенка и не взял другого. Ошибки быть не может, потому, как наша система обучения еще не давала сбоев. Каждый, кто попадает в Лазурный замок, со временем обретает способность творить волшбу. Вопрос лишь в том, как усердно он учится, воспринимает полученный материал, и в какой мере ограничен.

— В твоих словах столько уверенности, Заедил, — заметил Лешарп. — Что мне начинает казаться, что ты навязываешь мне свою точку зрения. Хоть она меня и заинтриговала.

— А ты проверь, — предложил Заедил. — Прежде чем отрицать мою теорию, убедись в том, что она ложна. Возьми человека из поселения, проведи пару экспериментов, и убедись. Ты ведь так это делаешь?

— А теперь я начинаю думать, что именно для этого ты меня сюда пригласил, — потирая подбородок, сказал Лешарп. — Уговорить меня свершить что-нибудь запретное. Ты, правда и раньше этим увлекался, вечно склонял кого-то на свершение глупых поступков, за что потом их исполнителям влетало по первое число.

— Тогда я развлекался, — безразлично, ответил Заедил. — Проверял свои аналитические способности, и умозаключения, касательно некоторых лиц. Отдаю тебе должное, тебя в числе тех идиотов, не наблюдалось.

— Ошибаешься, — не согласился с ним Лешарп. Он хотел напомнить ему тот случай, когда помогал Камирату проникнуть на верхний ярус, но Заедил не дал ему этого сделать.

— Я знаю, что это ты тогда помог Камирату. — угадал его мысль Заедил. — И несмотря на то, что он притащил мне этот несчастный цветок, который спокойно рос себе, до появления этого кретина, я все же смог сделать заключительный вывод, на счет него. Я лишний раз констатировал его глупость, а после его рассказа, заключил, что он еще хвастун и при том, не предан. Потому что он не упомянул о твоем неоценимом вкладе в его ночное приключение, а присвоил все эти достижения себе, так словно тебя с ним и не было. Хотя вопрос не стоял о том, сможет он подняться туда один или с кем-то.

— Зачем тебе это было нужно? — спросил Лешарп.

— Не суди меня строго, я был глуп и наивен, и тягу к знаниям обрел только через год, после этих событий. Теперь у меня нет нужды, утверждаться таким путем.

— Теперь ты хочешь, что бы я тайно обучил кого-то?

— Не ты, а мы, — поправил его Заедил. — Не думай, что один будешь заниматься этим, ведь если я окажусь прав, то это и станет тем великим открытием, которое я себе вижу.

— Но в данном случае это будет нашим открытием.

— Я готов разделить с тобой ту похвалу, которая причитается первооткрывателям, — делая глоток, ответил Заедил.

Лешарп только усмехнулся, и сказал:

— О какой похвале ты говоришь, друг мой? Ты даже не представляешь, какие процессы завертятся, в результате наших экспериментов. Или ты всерьез думаешь, что наше руководство это одобрит?

— Ну, конечно же, я все понимаю, — широко улыбаясь, ответил Заедил. — Руководство будет недовольно этим.

— Оно будет в ярости, — уточнил Лешарп. — И ты готов пойти на это, ради науки?

Заедил не ответил, ответ читался на его лице.

— Ну что же, — тяжело вздыхая, ответил Лешарп. — Я согласен, провести пару экспериментов. Не скажу, что без опасения иду на это, а потому попрошу тебя держать все в секрете.

— Это можно было и не озвучивать, — прервал его Заедил. — Остается подобрать кандидатуру?

— Уже есть кто-то на примете?

— Есть у меня одна мысль, — почесав подбородок, ответил Заедил.

— Ты и об этом позаботился? — вновь усмехнулся Лешарп. — Все же ты хитрый, Заедил, и всегда таким был.

— Я бы в любом случае взялся за обучение человека, с твоей помощью или без нее. Пусть тебя не удивляет моя предусмотрительность, а радует, ведь впереди нас ждет серьезная работа. А пока что, я бы хотел попрактиковаться в боевых искусствах. Не желаешь присоединиться?

Лешарп, охотно согласился и, допив содержимое своих чашек, они поспешили покинуть гостиницу.