Клеопатра. Форестер

Антон Вячеславович Фукалов

«Клеопатра» – это резюме философских размышлений по поводу сущности истории, которое представлено в виде философских, научных и литературных писем. Также это резюме сознательных игр, которые происходили с автором в течение его жизни и во время последней пропажи в лесах. Автор серьёзно намерен оценивать всё в рассудочной и рациональной форме.

ЭФФЕКТЫ

На самом деле нет чистого процесса и его осознания, есть скрытый процесс и эффект от процесса.

Я выделяю три эффекта:

1) Эффект Времени

2) Эффект Бога

3) Эффект Страдания

Эффект Времени. Заключается в нашем ощущении того, что время течёт, что есть какая-то длительность, что есть необратимость времени, его линейность и однонаправленность. На самом деле времени нет, есть балансирующая в не длительном и не конечном вибрирующем и динамизированном состоянии функции мире и его составных частях, одной из которых являемся мы. Потому в любой период времени жизни человека и истории в целом есть черты условного прошлого и условного будущего, время есть динамизирвоание процессов, как надувающаяся и сдувающаяся груша, как реализация функций враз, и в итоге переход в другое функциональное параметрическое состояние, подобно переходы воды в лёд, а потом в пар. Эффектов в природе масса. Вращение Солнца вокруг Земли — это эффект, но не правда, желание мочеиспускания при употреблении алкоголя — это эффект, но не явная настоящая физиологическая потребность. Или ощущение сухости во рту продиктовано мозгом, а самой сухости нет, или зрение нам кажется, что оно через глаз и в глазах, а на самом деле эту функцию выполняет мозг. И так далее.

Эффект Бога. Это эффект уж в процессе динамизирования (жизни) процесс детальных динамизирвоаний, уточнений подробностей жизни и возникает эффект иерархии, то есть высшего разума, эффект от внутренних динамизаций отношений между людьми, но на самом деле есть мы и наша динамика как просто наличие. Есть наше физическое состояние бытия, наша неуничтожимость потому, а смерть как переход в иную фазу, которая нас продлит в сознании. Сон обычно воспринимается как что-то дополнительное, отдых, какие-то смешанные работа мозга и покой. Но на самом деле когда мы спим, мы видим сны, эти сны мы воспринимаем как реальность, но мы не осознаём себя так, как в жизни без сна, и именно сны — это форма жизни в слабоорганизованной материальной субстратности, возможно, наше прошлое условное и будущее условное, но в итоге человек всё равно будет себя осознавать как разумную систему, пускай и через несколько переходов. И помнить нашу нынешнюю динамику, как помнит то, что его не было до его рождения в такой отчётливой как сейчас динамике.

Эффект Страдания. Этот эффект возникает в результате осознания человеком того, что он в мире не один. Все беды, страдания страдающих от их мышления о том, что есть другие, которые живут лучше или как-то к ним относятся, делают что-то, имеют мнение о них, могут навредить. Если только представить какого-нибудь одного человека, только одного живущего на Земле, разве он будет бояться уйти из жизни, умереть, или оценивать свои неудачи, всё страдание от эффекта мнения толпы, оценок жизни других. На самом деле человек не будет страдать даже от болезней нисколько сильно, если перестанет быть зависимым от мышления других.

Потому, у нас очень большой повод для оптимизма, золотыми буквами должны быть эти правила высечены в наших сердцах, и тогда мы будем и здоровее, и умнее, и счастливыми даже. Нужно иметь навык не к эффектам, подобным паническим атакам, которых нет в реальности, а иметь навык к идентичным процессам. То, что я пишу — наука, но наука философски обозначенная, имеющая мировоззренческие выводы. Перейти на этот уровень бытия (идентичный) можно только тренируя мышление в заданных целях.

Научно же можно доказать наличие эффектов ложного содержания из истории науки, так как в основном все вещи двойственны и имеют как раз эффект и натуральное (правдивое) начало и бытие. В то же время эффект нельзя измерить (время нельзя потрогать, а пространство как динамизацию материи мождно), нельзя потрогать Бога, но ощутить наше общение через коммуникацию можно, нельзя потрогать материю страдания, но понять зависимость от мнений можно вполне. Я, например, крайне задействован в религиозных кругах, осознаваем как верующий, и для меня нужно было много усилий чтобы начать мыслить свободно и в итоге свобода мышления как первичная просто данность, как просто жизнь меня привела к бытию.

Итак, ещё раз скажу, что сон есть важнейшее напоминание о том, что мы спали до нашего рождения, но знаем это, и что будем возможно спать, а потом опять возродимся к разумности полноценной уже с памятью об этой жизни, потому что убивать нас нечем, так как время убивает, а его нет, есть динамизация. Перемещение во времени потому абстракция, логика эффекта. В мире большая часть имеет разумность и не абсурдность, но в виде исключения есть абсурды — и это эффекты.

Ф. Галль — великий австрийский врач и анатом. Этот человек может рассматриваться как гений с точки зрения всего одного единственного открытия, которое он сделал. 1758—1828 гг. — годы его жизни. Его называют основателем учения, которое называется «френология». В общем и целом можно сказать, что это гений, потому что он делает парадоксальное даже для XIX века открытие. Он говорит, что мышление локализовано в головном мозге.

До Ф. Галля, конечно, были люди, которые высказывали подобные мысли. Но он, будучи довольно известной в научных и публичных кругах фигурой, говорит об это открыто. Что мышление локализовано не в душе, о чём говорят религии и религиозные культы, что мышление локализовано не в сердце, как полагали кардиоцентристы, что мышление локализовано не во всём теле, к чему склоняли отдельные экзотические мыслители, а локализовано в мозге.

В личности этого учёного проявляется очень специфичная для многих гениев черта — создавать идею, которая близка к истине, но по сути своей может быть даже смешной, когда открываются факты, истинно общее направление. Так происходит в истории с идеей Аристотеля о том, что Земля плоская, это отчасти так, если мы берём наше передвижение и ощущение движения, но как планета Земля не плоская, или идея Ламарка о том, что эволюционно передаются те особенности организмов, которые организм может натренировать, как мышцу. Ламаркизм не прав с точки зрения биологии, эволюция не зависит от приобретённых навыков, но он прав, что можно привить отдельному индивиду при жизни качества, которые будут часть его поведения. Это касается социума и социальных отношений.

И таких примеров очень много. Ф. Галль выдвигает более адекватную во всех смыслах теорию, даже после её критики, чем перечисленные выше. Он говорит, что мозг каждого человека имеет впадины, неровности, выпуклые, вогнутые, пускай мало заметные черты, и это характеризует форму и архитектуру головного мозга. Поэтому по строению черепа можно догадаться какие способности у человека есть, а каких не существует. И надо лишь зафиксировать все возможные архитектурные (сейчас это называется цитоархетектонические) особенности головы и сопоставив говорить, у кого какие способности к чему лучше развиты. Наблюдать за поведением людей.

Очень часто задаются вопросом: откуда гений может знать что-либо? И начинают отвечать, что гений знает то-то и то-то на основании некоторых данных, изучения, анализа, опыта. Но на практике чаще происходит иначе и гений как бы из ничего делает открытие, предварительно просто наметив область, в которой хочет сделать открытие, обозначив свой интерес. Именно так сделал Ф. Галль, очевидных предпосылок для его открытия не было.

Характерной чертой этого гения, которая характерна в истории для очень большого числа других гениев, является его не угодность властям. Гений часто опасен для власти, для управленцев, его боятся, он непредсказуем. И Ф. Галль также оказался в сложной ситуации, когда будучи во Франции ему предъявили какое-то обвинение и посадили в тюрьму. А причиной этому был страх Наполеона Бонапарта, который тогда управлял Францией, что Галль решится проверить способности Наполеона, исследовать мозга Наполеона и близких к нему чиновников и управителей.

Гениальность Ф. Галля проявляется, несмотря на все опасности, в его желании быть признанным. Он отчаянно демонстрирует своё открытие, посещает публичные собрания, организует мероприятия, на которых демонстрирует то, до чего ему удалось додуматься, его увлекает сам процесс научного познания. Но такие идеи слишком новые. Они не выгодны церкви, потому что склоняют к атеизму или отрицанию души.

Ф. Галль имеет учеников. Это бывает не всегда с гениями, но иногда случается и тоже характеризует гения как открытого человека, в противовес существующим предрассудкам о том, что это закрытый и углублённым сам в себя человек. На самом деле в обществе гения от обычного человека бывает очень трудно отличить, пока не зайдёт речь об его открытиях и пока он не станет излагать свои новаторские мысли и идеи.

В работе «Изменчивость и гениальность» профессор С. Савельев оценивает вклад в мировую науку Ф. И. Галля как один из самых значительных. Помимо того, что Ф. Галль сам был гений, хотя до сих пор он мало известен и не пользуется большой популярностью, этот учёный заложил начала исследования гениальности, он стал человеком, который предвосхитил локализацию мышления и локализацию гениальности в «новой коре», неокортексе и угадал будущие исследования, которые покажут, что способности человека зависят от полей и подполей, в редких случаях, когда дело касается, например, гениальных дегустаторов — от архекортекса («старой коры»), но в общем-то от структуры мозга.

Потом, видя то, что неокортекс с бороздами и извилинами существует и у млекопитающих, правда иногда лиссаценфальный (то есть гладкий, без борозд и извилин) стало поводом К. Фохта к поиску клеток гениальности, но вплоть до нашего времени не найдены ни клетки гениальности, ни тем более ген гениальности, только установлено на работах гениального нейрофизиолога И. Н. Филимонова, что у млекопитающих есть так называемые «перекрестья» борозд, извилин и полей, которые показывают их эволюционное родство. (И. Н. Филимонов «Нейроморфологические критерии эволюции морских млекопитающих»). А человек (homo sapiens sapiens) является в этом смысле уникальным отдельным видом со своей формой герификации полей и подполей.

С точки зрения философии гениальность Ф. Галля проявляется в его интуиции. Термин «интуиция» довольно спорный в научной и философской литературе. Но факт в том, что интуиция Галля здесь понятна, как предвосхищение, угадывание, ведь он не знает мозга изнутри. Хотя даже поздние исследование вскрытых мозгов ограничивались измерением длины борозд и извилин, что также не прибавило прогресса в этом деле.

Ф. Галль сделал и ряд ошибок, так характерных для гениев. Даже А. Шопенгауэр написал в своей работе «Paregra und paralipomena», что гениев отличают как великие открытия, так и великие заблуждения.

Ф. Галль считал, что мозг полностью повторяет форму черепа, хотя сейчас известно, что между мозгом и черепом есть спинномозговая жидкость (С. Савельев «Эволюция мозга человека»), он не объяснил чётко и может не понимал, что именно в полях мозга кроется интеллект, и он вместе со своим учеником Шпурцгеймом считает в своих размышлениях, что существует конкретное число способностей человека — познавательные (16 психических способов) и аффективные (21 аффективный способ).

В связи с размышлением о персоне Ф. Галля важно рассмотреть вопрос о характерности эпохи для восприятия гения. Начало XIX века — это время, в которое можно уже давно было дальше продвинуться в изучении гениальности и в то же время даже такие идеи Ф. Галля не популярны на длительном промежутке времени. Приходится констатировать, что большая часть людей на самом деле не является интеллектуальными людьми даже в образовательной сфере, научной и академической, иначе почему наука так медленно развивается, а гениев так редко признают при жизни. (С. Савельев «Нищета мозга»).

Таким образом, можно сделать следующие выводы относительно личности

* Ф. Галля в истории как гения:

* Ф. Галль — гений, который хочет обладать тайнами мозга.

* Ф. Галль возможно сам того не подозревая открыл перспективу изучения гениальности.

* Ф. Галль пример гения, который благодаря одному единственному открытию смог проявить свою гениальность.

Ф. Галль является интересным учёным с точки рения рассмотрения его для периода начала XXI века. Ф. Галль демонстрирует образ учёного, который идёт на радикальные непопулярные поступки. Он не боится ничего и демонстрирует свои открытия, даже при очевидной угрозе со стороны власти. Тем самым он закладывает основания бихевиоризма будущего в среде науки, потому что в будущем возникают такие науки, как «научная этика» и смелые решения создания Большого адронного коллайдера (BAC) и вообще нивелирование тех опасностей, которые может нести наука, как для конкретного учёного и его жизни, так и для населения земли вообще. «Медицинская этика» — дисциплина, которая уже в медицине показывает всю серьёзность открытий и последствий, которые они могут нести для людей.

Неправильно ассоциировать подобные проявления только с личностью Ф. Галля, но верно будет заметить, что он был одним из тех учёных, которые смело пропагандировали отказ от страхов в пользу науки.

Ф. Галль — выдающаяся личность. Он также пример специализации, так как не являлся универсальным учёным, и сосредотачивал усилия на исследовании мозга. Пример авантюризма, что свойственно также современному этапу развития науки. В 2016 году было подсчитано, что 2/3 всех публикаций по теории мозга и генетике в западных изданиях являются не оправдавшими себя, и даже ложными, это исследования, которые являются фикцией. Поэтому не стоит испытывать иллюзий и считать, что современная наука не ошибается и современная научная публикация обязательно является серьёзной и имеющей под собой основания работой.

В работе С. Савельева «Изменчивость и гениальность» есть точка зрения, что существует так называемая «полугениальность». Ф. Галль если не целиком гений, хотя его идея о локализации мышления в мозге гениальна и ставит его в ряд гениев, то полугений, так как проявил себя, пускай реально на своё время не повлиял.

Полугениальность — это также гениальность, но, как пишет С. Савельев, выражающаяся в немного менее эффективном и сильном действии личности на историю, это что-то неуловимое и в то же время действительно новое.

Таким образом, можно сказать, что личность Ф. Галля — это личность человека, который, как гений опередил тенденции развития подходов к науке в будущем. До сих пор является противоречивой и недооцененной фигурой, ему ещё предстоит стать известным для широкого круга людей и получить признание.

Ф. Галль — это учёный, который как бы из ничего создал себе авторитет гения, что также положительно характеризует его.

О Лейбнице Г. В.

Что можно сказать о Лейбнице? Этот немец в самую первую очередь, в самом главном смысле и сути дела (выражаясь языком В. Дильтея) является (а не являлся) для образованной части населения Земного шара человеком, который заключил в себе высшую натуру оптимизма. Если кто-то спросит вас: ну назови мне хотя бы одного человека, который действительно был счастливым на Земле в истории? То отвечайте: Лейбниц. И не только ссылаясь на его труды, на его идеи, но в основе — на его жизнь, которая, между прочем, совсем не была тем, что называется: «слава и шествие славы при жизни». Ошибочно полагать, даже при имеющихся описаниях, что он был известен и карьерно успешен (выражаясь на языке нынешней маркетинговой системы), нет, в то время было очень мало того, что сейчас в изобилии — повсеместного прозрачного видения и доступа информации. Но даже те, кто его знал, кто его почитал и уважал, кто с ним боролся и завидовал ему — были людьми, которые крайне поверхностно относились к его творчеству и мало читали из его книг и писем, а на письма отвечали (вы только почитайте, хотя бы у Дж. Чаилда), как он раздражал и вызывал реакцию нетерпения, потому что якобы открывал то, что уже известно. Судьба Лейбница — это судьба человека, которого не понимали. А всё его счастье заключалось в том, что он был прежде всего для себя и Софии Шарлоты, которую любил больше жизни, прежде всего чувством, своей внутренней тягой к ней.

Лейбниц, как о нём сообщают аргентинские исследователи, был к 30 годам знаковой фигурой в интеллектуальном мире. Но мы уже поняли в каком мире (без интернета и ТВ), и поняли среди каких интеллектуалов (завидующих), а знаковость — это обозначение им себя. Он смог обозначить себя, точнее — не могло быть иначе, он заявил о себе своими интеллектуальными претензиями.

История такая вещь, которая в своём классическом виде трактует прошлое подобно преломлению изображения палочки в стакане, трактует с преломлением, не в последней истине, и потому те, кто заслуживает, получают то, что должны были получить при жизни, а то, что было при жизни не осознаваемо, что это было хуже и трудней. Я встречал умных. Которым говорили — ты так умён, что будешь завтра же чуть ли не известен, приедешь на эту конференцию и тебя признают. Но умный приезжал и его не признавали, несмотря на великолепие речи, оригинальность мысли, стиль и даже новые идеи. Отчего? «Ушами своими слушают и не слышат, смотрят и не видят, окаменело сердце их», примерную трактовку из Писания можно отнести и здесь — человека, если даже он Готфрид Вильгельм Лейбниц не разглядят в нужное время (чаще всего), потому что люди сконцентрированы не на человеке, а на конференции, не на открытиях, а на докладах, не на его уме, а на своём уме, не на любви, а на том, как бы скорее уложить в срок время докладов, не на видении гения, а на вообще аннулировании мышления, просто глядении и слушании безо всяких высоких мыслей.

Лейбниц Г. В. был в такой же ситуации в плане смыслов (особенно когда начинал), но в плане географии, социальной атмосферы, обстановки — в иной, нежели в наш век.

Но если кто-то вспомнит это громкое — он писал законы для российского императора-государя Петра I, то возмутится, возможно, и скажет — ну это же вершина! Или он — глава Берлинской Академии Наук, и так далее. Но дело в том, что Берлинская Академия Наук того времени — это начало образования для Германии особого типа и тут всё в ракурсах начал, и это обычное дело. А Пётр, думаете он понимал кто такой Лейбниц? Для него это был просто немецкий учёный, который должен был его, Петра, волю исполнить и среди прочих немцев он такой же немец при Петре. Но мы говорим громко: «он писал законы для Петра!» Вот оно, искажение истории.

Но сказать громко о Лейбнице, это всё же и правильно, потому что он этого заслуживал и заслуживает, это действительно тот человек, о котором должен быть особый разговор в истории и всяком мышлении.

Кто есть Лейбниц? Это человек, который состоял из философской материи. Это философ, которого кровь философия, даже если в мире науки говорят, что кровь состоит не из философии, это всегда направленный вдаль его образ, и что самое незамеченное, пожалуй, это мыслитель-романтик, он был очень романтичен, нет в мире такого великого оптимиста, который не был бы романтиком, любой оптимизм — это романтизм и иногда ещё сентиментализм и что угодно другое. Лейбниц был таков.

В разговоре об этом человеке надо сказать, что человечность его — это не та фальшивая нелюбовь, которую в нём как плохом человеке увидел Бертран, кстати, подтверждение и в этом борьбы с великими и после смерти, но в том, что он никогда не высказывал абсолютного вердикта миру и себе, для него всё было подвижное, всё барокко.

Лейбниц крайне интересен и тем, что он является человеком всего времени и всей истории.