Нулевой экземпляр. Часть 2. Странная игра

Антон Алексеевич Градский, 2023

Мир стремительно меняется, город погружается в бездну необъяснимых явлений, а люди продолжают бесследно пропадать, тогда как правоохранительные органы попросту бездействуют. Неожиданно для себя Вадим получает странное сообщение от практически незнакомого человека, что само по себе необычно. Но куда необычнее оказывается просьба этого человека. Откажется ли он или вновь включится в опасную игру?

Глава 2.

«Очередная цель».

Город Нерск. Июнь 2018г.

Пройти оставалось всего пару кварталов, до перекрёстка. Там Северное шоссе пересекала улица Красноармейская, на которой нужно было свернуть направо и пройти каких-то метров двести. Девушка сама выбрала кафе, несмотря на то, что жила от него за полгорода. Но это её дело. В отличие от Вадима, она не лишала себя сомнительного удовольствия воспользоваться общественным транспортом. Так и написала: «Ничего страшного, доберусь на автобусе». «Ну добирайся, если хочешь. А я пешком как-нибудь», — думал Верстаков, вышагивая по пустым тротуарам. Тем более погода была, на всеобщую радость, необыкновенно солнечная. Даже облака в этот день решили облетать город стороной. В последнее время это было редкостью.

Время Вадима нисколько не поджимало, но он всё равно немного торопился. Вдруг Катя решила приехать раньше и уже его ждёт? С другой же стороны для чего тогда нужно время, если ты ему не следуешь. Он успевал, а другое его не волновало. Подождёт, если что. Хоть она и девушка. И очень даже красивая девушка.

Возможно, отталкиваясь именно от этого факта, Вадим шёл куда быстрее, чем обычно. Он сам не замечал этого. Он просто радовался сегодняшнему утру, будто ничего страшного с ним неделю назад и не происходило. Всё уже забылось. Вадим прекрасно умел отбрасывать ненужные ему переживания, сомнения и мысли. Его это очень выручало. А тут ему написала девушка и ещё и сама предложила встретиться. Все намерения вести спокойную холостяцкую жизнь могли в этот же день разлететься на куски. Так подсказывал тот внутренний голос, который обрывками иногда звучал где-то в отдалении сознания. В первых же рядах своих мыслей Вадим слышал что-то вроде: «Перестань. Ну что ты как маленький себя ведёшь. Ей просто от тебя что-то нужно. Ты же не вчера родился. Что, не знаешь, как всё устроено?» Этот голос он не воспринимал всерьёз. Девушка его позвала в кафе. «Иди нахрен пессимистичный голос реальности, я сегодня буду такой».

Тёплый солнечный свет продолжал заливать улицы и дома Нерска, отражаясь от пустых окон и ударяя Верстакова по незащищенным солнечными очками глазам. Лёгкие его удивлённо втягивали прохладные запахи улиц, смешанные с ароматом его любимой туалетной воды.

Справа от него играли яркими отблесками огромные буквы магазина «Морская звезда», где всегда продавали свежую рыбу. За ним шёл зоомагазин «Для хвостатых и не только», после которого Северное шоссе пересекал Проспект Труда. Если повернуть налево, то можно зайти в знакомый уже отель «Антенна». И покататься на лифте.

Светофор отсчитал заложенные в него секунды, переключился на зелёный свет и пропустил Вадима, чтоб тот мог и дальше идти по улице. Утром в выходной день людей было не так уж и много. Кому в голову взбредёт так рано слоняться по городу. Большинство магазинов, лавок и ларьков ещё закрыто. Банки тоже. Город с трудом приходит в себя после субботнего вечера. Некоторые бары и пивные заведения только недавно закрылись и откроются нескоро. Сначала откроются столовые, кухни, пиццерия на Киевской, потом кафешки и кофейни. Тут Вадим вспомнил, что он тоже идёт в кафе. Кафе, которое открывается рано. Ему стало любопытно, зачем Катя решила встретиться с ним в такую рань? Что она хотела с ним обсудить, что не выдерживало отлагательств? Причём после недельного молчания. То есть сначала пишет, что у неё срочное дело, а потом пропадает. Что вообще с ним может обсудить девушка, которую он видел от силы три часа?

Любопытство подталкивало его вперед, заставляя идти ещё быстрее. Красноармейская улица была уже совсем близко. Надо было миновать супермаркет, остановку, ряд деревянных двухэтажных построек той эпохи и одну жёлтую пятиэтажку с аптекой на первом этаже. Там повернуть направо.

За спиной раздался сильный хлопок. Вадим резко обернулся, пытаясь настроить резкость глаз и отыскать источник звука, которым оказалось лобовое столкновение двух иномарок на том перекрёстке, что он миновал с полминуты назад. Из машин никто не выходил, как это обычно бывало. Возможно у людей просто шок, может они уже начали звонить куда-то. А возможно просто умерли. Один, например, не был пристёгнут ремнём безопасности, ударился головой об руль, подушка не сработала. Колесо руля проломило ему нос настолько сильно, что тот с хрустом въехал в мозг и там и остался. Второй же водитель был предусмотрительнее и пристегнул ремень, но на такой скорости тот просто сломал ему грудную клетку, а сломанное ребро пробило лёгкое. И сидят сейчас оба, у одного весь руль в крови, она стекает ему на ноги, а другой попробовал дышать, но так и не смог. В этот момент двери обеих иномарок открылись. Вадим облегчённо вздохнул и вновь направился в сторону кафе. Пятнадцать минут оставалось до назначенного времени, нужно было идти.

На углу дома, вдоль витрин, рекламирующих ассортимент заведения были равномерно расставлены белые столики с круглой столешницей. Официант заботливо выносил к ним стулья и пепельницы. Над стеклянными дверьми, обозначающими вход в помещение, висела деревянная дощечка с надписью: «Кафе Ленивый Кот». Подвешенная на тонких декоративных канатах, она легко качалась на ветру.

За одним из столиков, откинувшись на спинку стула и закинув одну ногу на другой сидела в меру стройная брюнетка в солнечных очках. В обеих руках она держала прозрачную чашку с горячим содержимым. Таким образом она согревала замёрзшие ладони. Голубые джинсы в обтяжку дополнялись схожей по цвету водолазкой, поверх которой сидела белая меховая жилетка. Белые чистые кроссовки грамотно дополняли её наряд. Она уже издалека смотрела на приближающегося к ней Вадима, а милая улыбка начала постепенно заполнять её очаровательно лицо. Вокруг всё стало ещё солнечнее, чем было. Вадим приблизился к столику и замер.

— Привет, — кокетливо произнесла девушка.

— Привет, — удивлённо ответил Вадим, глядя на знакомую жилетку.

— Прости, что пришлось так долго ждать, было много работы. Закажешь что-нибудь? — спросила Катя, направив ладонь на книжечку, лежащую на столе.

— Ну, если только кофе.

Вадим отодвинул стул и попытался устроиться на нём как можно удобнее. Он глазами поискал официанта внутри заведения, отмечая, что ведёт себя немного взволнованно. Молодой парень, развлекающий в этот момент светловолосую красотку за стойкой заметил его взгляд, выбежал на улицу и поспешил принять заказ. После он подошёл к одиноко сидящей за последним столиком девушке, но вскоре вернулся обратно в заведение. Вадим обратил внимание, что та часто смотрит то на часы, то вглядывается вдаль улицы, то озирается по сторонам.

— Ты заказала чай? — осведомился Верстаков, глянув в руки Кате.

— Зелёный. С ягодами. Я не пью кофе.

— А я очень даже пью. И часто, — улыбнулся Вадим.

— Дело твоё, — пожала плечами девушка. — Вредно для сердца, насколько я знаю.

Вадим убрал с лица улыбку.

— Ты меня долго искала, говоришь?

— Не так уж и долго. Просто у меня была такая мысль, но не было необходимости. А потом появилась необходимость, и я тебя нашла. Если бы ты был подписан по имени и фамилии, то я бы справилась гораздо быстрее.

— Так понимаешь… — принялся оправдываться Вадим.

— Это уже не важно, — перебила Катя, — я тебя уже нашла.

— А какая необходимость? — поинтересовался Вадим, всматриваясь за плотное стекло витрины в попытках рассмотреть свой заказ.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Поговорить? О нашем деле? Вы что-то выяснили?

В голову Вадима незамедлительно ворвалась мысль, о которой он до этого момента совершенно забыл. Девушка смутилась.

— Эм, нет. Немного не об этом. Понимаешь, я ведь работаю совершенно в ином направлении. Я не ищу людей. Я только лишь определяю причины смерти. Поиском занимается Павел Николаевич. И можешь мне поверить, он помнит и про тебя тоже. Если он хоть что-то узнает, то обязательно сообщит.

— Я тебя понял, — покачал головой Вадим, грустно разглядывая своё отражение в солнечных очках девушки. — А о чём тогда ты хотела поговорить?

— Ну… Хотела бы просто узнать тебя получше. Мне показалось, что ты очень… точнее занимаешься немного нестандартными делами, что ли. Проще говоря, мне стало интересно твоё увлечение ходить по всяким там жутким постройкам и всё такое. У тебя и канал свой вроде есть?

— Ну да, — озадаченно кивнул Вадим.

Неожиданно возникшая рука поставила чашечку кофе на стол. Вадим вздрогнул.

— Приятного аппетита, — пожелал молодой человек, возвышаясь над его головой.

— А, да, спасибо большое.

Размешивая сахар миниатюрной ложечкой Верстаков посмотрел на собеседницу. Взгляд его был задумчивым. Он словно не мог вспомнить кто она такая.

— Ну да, есть у меня и свой канал тоже. Большая часть тех роликов, по правде говоря, полнейшая скукота.

— А я смотрела твои видео. Мне нравится музыка, которую ты подбираешь. Получается очень здорово. Где ты её берёшь?

— Нигде. Сам пишу.

— Сам? Правда?

— Да, — поморщился Вадим. — Эмбиент писать очень просто. Особенно если представляешь, какая атмосфера должна получиться в итоге.

— Слушай, а скажи честно. Ты правда заснял того призрака?

— Которого из них?

— А их несколько было?

— Ну как бы да. Одного я заснял на заброшенном «ХимСтройПродукте». Который орал, как резаный. Второго я снял чуть позже, в офисном здании. Я расставил несколько камер. Ну как камер… в основном это были телефоны. И вот на один из них, тот, что был на высоком штативе, я и заснял странное белое облако. Как раз в тот момент, когда в коридоре начал моргать свет. Я узнал, что в кругах персонала ходит легенда о призраке в белом костюме. Поначалу мне даже показалось это смешным.

— Этого ролика я не видела, — помотала головой Катя.

— Он в открытом доступе, посмотри как-нибудь. Видео короткое.

— Хорошо, посмотрю, — улыбнулась девушка. — Вадим, а давно ты вообще этим занимаешься?

— Вообще недавно. Есть некоторая фирма, которая, так скажем, оплачивает мне кое-какие вылазки. Я для этой фирмы снимаю материал. Иногда.

— И они позволяют выкладывать это всё в общий доступ?

— Да. Я поначалу тоже удивился. Они объяснили, что их цель вовсе не сокрытие фактов, а наоборот — огласка. Я думаю это какое-нибудь иностранное телевидение. Не знаю. Они не представляются.

— То есть ты даже не знаешь, на кого работаешь?

— Нет, — пожал плечами Вадим, — понятия не имею. Платят они хорошо. Другое меня не интересует. Я понимаю, как меркантильно это звучит, но я нашёл работу, которая мне действительно нравится.

— Ну, я согласна. В нашем-то городе… да и дальше от города тоже. Я имею в виду, что для тебя тут действительно найдётся много дел. Я и не подозревала, что такая жуть водится в заброшенных зданиях Нерска.

— Поправка — не только в заброшенных. Да, согласен, процент таких случаев на опустевших территориях заметно выше, чем на обитаемых локациях. Но они есть. Взять тот же офис. А уж в нашем то городе… в магазине можно встретить больше нечисти, чем в той же московской Ховринке. Там и ловить нечего. Просто здание с необычной архитектурой поросло за несколько десятилетий сотней различных легенд. За исключением пропавших там людей, правда. Но пропадают люди везде, — Вадим вновь пожал плечами.

— В Ховринке я не была. Не довелось как-то, — улыбнулась Катя.

— А вообще в Москве была?

— Да, вообще была. Я училась там. Как отучилась, сразу приехала обратно сюда, работать.

— И давно ты работаешь? Просто, извини конечно, но ты очень молодо выглядишь для человека, о котором Павел Николаевич отзывался так… нет-нет, не подумай ничего. Я уверен — ты знаешь своё дело и наверняка прекрасный специалист, но…

— Да всё нормально. У меня просто-напросто такая генетика. Я работаю достаточно давно. Просто выгляжу моложе, чем на самом деле.

— Прости ещё раз. Ничего не имел в виду…

— Ой да всё, забудем об этом. Ты мне скажи, как там твоя сестра?

— Да, кстати, — Вадим посмотрел на собеседницу подозрительным взглядом, — это ведь была ты? В больнице? На той неделе? Перед тем, как написать мне?

— О чём ты?

— Нет? Наверное, показалось. Когда навещал сестру, видел девушку в такой же жилетке. Не обратил внимания на лицо.

— Нет, тогда я была на работе весь день и никак не могла быть в той больнице. Тем более там. Я даже не знаю в каком она районе.

— Показалось.

— Так как там твоя сестра?

Вадим немного помолчал.

— Да… собственно… никак. Всё как-то… сложно. Не знаю, что с ней. И никто не знает. В ней просыпаются странные…

— Свойства? — предположила девушка.

— Свойства. Да. Когда меня в Скобрино ударили ножом, она всё это почувствовала. Вместо меня. Маргарита Осиповна сказала, что она очень сильно кричала и говорила, что у неё нож в животе.

— Бедная девочка. Боже мой. Извини, я не знала, — Катя закрыла рот руками.

Вадим заметил, что пустая чашка уже стоит на столе.

— Такое с ней недавно. А до этого она уходила из дома. Поначалу недалеко. Потом всё дальше и дальше. Сожгла в итоге нашу квартиру. Её определили в психушку. Я не думаю, что она когда-то вернётся домой.

Катя молча смотрела на своего собеседника. В лице её читалась неподдельная печаль. Вадим заметил это и поспешил сменить тему.

— Расскажи о себе хоть чего-нибудь.

— А что обо мне? Я сирота. Мои родители погибли в аварии, когда мне ещё не было годика. Я их даже не помню. А, вообще, я родилась в Бариче, и всю жизнь прожила там. Воспитывал меня мамин брат. Благодаря ему я смогла выучиться в Москве и вернуться сюда спустя каких-то семь лет.

Катя насмешливо выгнула ладонь.

— Хороший человек твой дядька.

— Был. Он умер.

— Вот как? Жалко его в таком случае.

— Ну так, немного. Я его уже плохо помню.

— В этом мы с тобой похожи. Я родителей уже почти забыл. Как они выглядели, их голоса… на фотографиях я вижу людей и знаю, что это мои родители. А в голове их просто не остаётся. С каждым годом всё меньше и меньше. А как ты относишься к Лаврину?

— Да как… хорошо. Он дельный мужик. Понимает, что делает и о чём говорит. Женат на своей работе. Пьёт, правда, много. Курит много. Совсем не заботится о своём здоровье. Ему и Толик говорит, что он своё здоровье губит. Говорит, если сопьёшься, то сотни нуждающихся людей останутся без твоей помощи. Иногда Павла Николаевича это серьёзно пробирает. А иногда мимо кассы. Он тут недавно пропавшую девочку нашёл. Бедолага гуляла недалеко от парка, играла там со своим котом. Потом не заметила прикрытую ветками мусорную яму и сиганула туда. Девочке лет семь. Все в один голос утверждали, что искать надо по городу. То, что она ушла одна в тот парк никто и подумать не мог. До него идти было квартала два или три. Лаврин всю пятиэтажку оббежал, где они жили и всех опросил. Один мальчик, как оказалось, видел её в тот день. Она шла именно к парку. Лаврин лично пошёл её искать, подрядил волонтёров. Нашли её, голодную и напуганную. Сказала, что бежала за котом и упала. Пока она сидела в яме котик спокойно ждал её дома.

— Котик? Выглядит так, будто это была его схема, — посмеялся Верстаков, допивая остывающий кофе.

— И не говори.

— А Васильченко? Он кто?

— Ай, ну его. Хвостом всё бегает за Павлом Николаевичем, думает, станет таким же, как он. Толку от него ноль. Ко мне неоднократно клеился. Я его предупредила, что, когда он окажется у меня на столе, я просто не смогу определить причину его смерти.

Вадим расхохотался.

— Жестоко ты с ним. Бедный парень.

— Ага, бедный. Не будет распускать свои жидкие ручишки.

— Даже так?

— Да, — отмахнулась Катя, — плевать. Всё уже в прошлом.

— А, — задумчиво выдавил Вадим, нагло уставившись прямо в губы Кати.

Они оба замолчали. Улица тем временем начала понемногу оживать. Поливомоечная машина неторопливо сметала с дороги пыль, выпуская мощный напор воды. Ветер принёс вместе с воздухом мелкие капли, разлетающиеся от струи радужным вихрем. Дальше по тротуару шла молодая парочка, догуливая субботний вечер, а когда поливалка добралась до них, девушка взвизгнула и они, смеясь, отбежали на газон. Молчание нарушила Катя:

— Вадим, слушай… а ты что-то упоминал о какой-то больнице? В разговоре с Павлом Николаевичем.

— Не помню.

— Ну как… ты хотел отправиться туда. Павел Николаевич рассказывал про неё. Что в восемьдесят втором году началась вся эта история. Вроде бы.

— А, да? Мы говорили об этом? Есть где-то такая больница.

— А расскажи про неё, — нежно сказала девушка, двигаясь ближе к столу.

Вадим резко отстранился от беседы, выискивая причину отделаться от этого разговора, но ничего вразумительного придумать не смог.

— Мне Никитин первым рассказал об этой больнице. Как раз про тот случай в восьмидесятых годах. А потом… сама знаешь, что случилось с Фёдором. Понимаешь ли, и Лаврин это говорил, и Никитин… и ещё один парень рассказывал…

— Что за парень? — резко перебила его девушка.

— Да… там. В ролике. Друг прислал посмотреть.

— И что там в ролике?

Катя стала вести себя менее сдержано. Если бы не тёмные очки, то со стопроцентной вероятностью в её глазах можно было бы прочитать разгорающийся огонь любопытства.

— Там молодой парень. Он привёл туда своих друзей… ну или был в качестве экскурсовода за деньги… в общем, не знаю. Они ходили по этой больнице вчетвером. Парень всё снимал на камеру, рассказывал истории о призраках, про доктора, что там работал.

— Что за доктор? — вновь перебила Катя, наконец-то убирая с лица солнечные очки.

— Какой-то безумец. Ставил там свои эксперименты. Убивал людей. А потом пропал.

— Это же всё легенды. Ты веришь в это?

— Я бы хотел отыскать эту больницу. А вдруг там можно найти его старые документы. Или… журналы какие-нибудь.

— Что? — изумилась Катя. — Какие ещё журналы?

— Ну он ведь наверняка заполнял что-нибудь. Так? Что-то должно было остаться.

— Ты только ради этого туда попрёшься? Ты даже не знаешь где она, больница эта. Может в сотнях километров.

— Нет, не в сотнях. В сорока приблизительно. От Нерска. Возле города Старолесск.

— Это где такой?

— А я даже и не знаю. Может это не город? Парень на видео сказал до Старолесска пара километров, а до Нерска около сорока. Всё, что я знаю.

— И чем в итоге закончился ролик этот твой?

— Чем-то очень неприятным. Давай не будем о нём говорить.

— А Никитин? Что он ещё тебе рассказал? Ну, про этого доктора. Как он пропал?

— А они и сами не знали, как. Его пытались схватить, а он заперся в комнате в подвале. Когда они выломали дверь, то ничего не обнаружили. Только предметы там всякие.

— Какие?

— Ну… ты разве не знаешь? Лаврин при тебе это всё говорил. Там какой-то медальон, какую-то книгу, свечи… он там на полу начертил символ. Как пентаграмму. Оккультист, похоже, был этот доктор.

— Никитин всё забрал себе? Не знаешь?

— Ну вроде как да. Понятия не имею.

Вадим нарочно врал. Его начала пугать такая заинтересованность. Мысли бились в его голове, словно зажжённый фейерверк в закрытом помещении: «К чему она клонит? Что вынюхивает? Лаврин её подослал, чтобы очаровать и выспросить недостающую информацию? Я всё ещё подозреваемый? Или это в её интересах? Или в чьих-то ещё?»

— Ты этих вещей не видел? — не унималась Катя.

— Нее, какое там. Я видел лишь остатки моего старого приятеля и какое-то существо с огромным ножом, который, в последствии, оказался у меня под рёбрами. Больше ничего.

Девушка замолчала, настойчиво вглядываясь прямо в зрачки Вадима. Она видела, что он лгал. Да только что с того?

— Ладно, — угомонилась Катя, — не важно. Мало ли вокруг нас чертовщины творится. Надеюсь, ты найдёшь ответы на свои вопросы. Вопросов у всех сейчас очень много. У Лаврина вон, вообще дельце одно есть. Он уже больше десяти лет не может его решить.

— Что за дело такое? — оживился Вадим.

— Даа, — отвернулась Катя, — чепуха какая-то. Находят людей в канаве каждый год. А я понять не могу, что с ними случилось. То глотка перегрызена, то лицо обкусано всё… а иногда…

Катя посмотрела по сторонам, придвинула лицо ближе к Вадиму и заговорила шёпотом:

— А иногда выгрызены половые органы. Полностью. Даже не иногда, а всегда почти.

— Каждый год? — спросил Вадим.

— Да почти день в день. Весьма странная история. Началась она очень давно. Лет пятнадцать назад. И в течение десятилетия уже привозят к нам таких вот красавцев. Павел Николаевич уверен, что никакой мистики тут нет. Орудует маньяк. Впрочем, ничего нового. Он уверен, что приезжает машина и из неё кто-то сваливает тело в кювет. Только они его всё поймать не могут.

— Охренеть! Ты там что, десять лет работаешь?

— А, нет, что ты! Всего пару. Я же не один специалист. Считай, что это продолжение моей интернатуры.

— Понял тебя. Извини, продолжай.

— Ну так вот. Все жертвы — мужчины разного возраста. Внешность тоже у всех разная. Их ничего между собой не объединяет, кроме того, что их нашли в канаве. Но есть ещё одна странность, — Катя стала говорить медленнее, вытянув вверх указательный палец, — всех их нашли почти через год после исчезновения. То есть после того, как их родные заявили о пропаже в полицию. Почти всех. Понимаешь?

— Понимаю. Или нет, — ответил Верстаков подбирая слова. — Ничего себе. Странно, если Лаврин думает, что это маньяк. Ты же сказала органы выгрызены. А как это всё началось?

— Это самое интересное, — ухмыльнулась Катя, — слушай внимательно. Итак, началось это тридцать первого августа две тысячи четвёртого года. В полицейское управление города Нерска приходит молодая девушка, вся зарёванная, тушь размазана по щекам, по одежде, в общем везде, где только можно. Подходит к дежурному, всхлипывает, рассказывает, что у неё собака пропала. Дежурные переглянулись, посмеялись над ней, говорят, что совсем не намерены заниматься поиском животных. Сходи, дескать, подай объявление в местную газету или по району листовки расклей. И как бы она не упрашивала их, толку не было никакого. Она уходит. Ну и, казалось бы, на этом всё, посмеялись, забыли. Проходит год. Ровно, блин, год. Тридцать первого августа, в это же самое управление приходит молодой мужчина. Выглядит он, мягко говоря, отвратительно — сальные взъерошенные волосы, грязная куртка, невыспавшееся и помятое лицо. Говорит, что у него пропала жена. Зовут её Семёнова Полина Сергеевна. У него берут все документы, а он начинает перечислять особые приметы супруги. Сначала самое необходимое: внешность, рост, одежда… а потом его понесло. Прорвало парня. Давай всем рассказывать, какая она шлюшка, как его это всё достало… и всё в таком духе. В общем и целом, он решил, что она ушла к своему любовнику. Ну и живёт у него. А потом, не без помощи дежурных, вспоминает, что принес всё-таки её фотографии. А на фотографиях девушка, которая в прошлом году искала собаку. Прикинь.

— Ничего себе, совпало! — изумился Вадим.

— Ты дальше слушай. Ну так вот. Всю бюрократию они с мужиком закончили, его отпустили, при условии, что он никуда не уедет. Разумеется, он стал единственным подозреваемым в исчезновении девушки. По большей части виновниками пропажи жен оказываются мужья. Факт. Пошли проверки, обыски, допросы… которые закончились… ничем. Муж был абсолютно невиновен. Павел Николаевич как раз тогда подключился к этому делу. Ну и вот… проходит, угадай, сколько?

— Год?

— Ровно год! Тридцать первого августа две тысячи шестого года приходит мужчина, такой уже, в возрасте, и сообщает дежурным, что пропал его квартиросъёмщик. Звали его, — Катя бьёт ладошками по столу, — Николай Алексеевич Семёнов! Муж Полины! Всё отделение тогда было просто шокировано. В общем, Николая не нашли, как и его жену. Была версия, что он перешёл кому-то дорогу. Собака была как предупреждение, жена тоже. Потом и его убрали. Но! Проходит год. Ровно! Всё отделение собирается в дежурке на первом этаже. Сидят, ждут. Когда ожидание уже начало превращаться в дурацкую шутку, прибегает запыхавшийся мужичок и кричит что-то про труп. Оказалось, когда он ехал с базы, мимо бывшего завода железобетонных изделий «МеталлоКамень», то увидел торчащие из канавы ноги. Тогда это было в новинку. Как показала экспертиза, ноги принадлежали Николаю Семёнову. Умер он от обильного кровотечения. У Николая отсутствовала большая часть лица. При нём найдены личные вещи, а именно паспорт, несколько фотографий и… кассета. История могла бы легко получить своё логичное завершение, если бы не эта кассета.

— А что на ней? — не выдержал Верстаков.

— На ней то? Очень всё странно на ней. Там Полина…

Вадим сделал пресное лицо, выражающее разочарование.

— Погоди, тебе понравится, — сказала Катя, после чего демонстративно задумалась. — Хотя… нет. Рассказывать я тебе не буду. Сам посмотришь.

— В смысле, сам?

— В том смысле, что я тебе дам флешку, на которую скопировано видео с этой кассеты. Своими глазками посмотришь. Потом вернёшь.

— Она у тебя что, всегда с собой?

— Я должна была её отдать Лаврину, но он, думаю, подождёт ещё пару деньков. Там всё видео. Жуткое… От него у меня дрожь по всему телу. Посмотришь и скажешь, что думаешь по этому поводу. Не монтаж ли это. У тебя же есть навыки определения настоящего видео от поддельного?

— Есть. А ещё у меня есть друг, с которым я могу посмотреть его. Он почти со стопроцентной вероятностью определит, фальшивка это или нет.

— Отлично! Тогда позвонишь мне.

— Но у меня нет твоего номера.

Катя протянула к нему свою тонкую ладонь. Вадим не сразу догадался дать ей свой телефон, но в итоге достал его из кармана, разблокировал и отдал девушке. Клацая по стеклу ногтями она принялась печатать свой номер.

— И с этого всё началось? — поинтересовался Вадим.

— Да. После того, как нашли тело Николая, каждый год стабильно находят обглоданные тела людей. Три или четыре года назад нашли сразу троих. Два охранника и друг одного из них. В ангаре годом ранее нашли их видеокамеру.

— Охранники? Чего?

— Так «МеталлоКамня». Завод уже не работает, но его территорию необходимо охранять от всяких недоброжелательных личностей. Всё же вынесут тогда.

— И они там пропали? А через год всех троих нашли в канаве?

— Совершенно верно. Как и Семёнова. Он тоже там работал раньше, до сокращения. Когда потерял работу, стал чаще прикладываться… Поэтому и начались проблемы в семье. Павел Николаевич уверен, что из-за нехватки денег ему пришлось связаться с теми, кто их в последствии и убрал. Но почему это продолжается десять лет. Непонятно. Более десятка людей найдены мёртвыми в одной и той же канаве. Вот так вот. Дело мутное.

Вадим вздохнул, воткнув замершие глаза в край пепельницы.

— Так. Значит тебе нужна моя помощь в просмотре видео?

— Не только, — смутилась Катя, — есть ещё одна просьба. Необычная.

«Ну вот оно. А я тебя предупреждал, дуралей», — засвербело в мозгу Верстакова.

— Я хотела тебя попросить сходить туда.

— Куда?

— На завод. Там сейчас даже охраны нету. Просто наглухо заварили все входы, собственно, как и всё у нас делается. Я слышала, там есть несколько лазеек, через которые вполне возможно попасть туда.

— И что же там нужно найти? Что мне искать?

— Ну ведь кто-то же там есть. Сущность какая-то. Ты ведь занимаешься именно этим. Тебе должны быть интересны подобные предложения. Разве нет?

— Мне интересно, да. Я не отказываюсь. Но…

— Ну вот. Просто сходишь, снимешь всё. Если там ничего нет, то больше эту тему мы поднимать не будем. Я же говорю, Павел Николаевич уверен, что в этих событиях нет никакого мистического подтекста. А я уверена в обратном. Но я девушка, я не могу сама туда пойти. А Лаврин немного для этого… не годится.

— А Васильченко?

— Ой, ну его. Он же мыслит, как Лаврин. Точнее вообще не мыслит, просто ему подражает.

Катя посмотрела на миниатюрные часы, висящие на запястье.

— Слушай, Вадим, я должна бежать на работу, — оживилась девушка, высматривая официанта сквозь мутноватое стекло. Приметив цель, она махнула ему рукой и полезла в сумочку, стоящую на асфальте.

Молодой человек незамедлительно выбежал на улицу, в руках он уже держал плотную прямоугольную книжечку в деревянной обложке. Вадим попросил посчитать и его заказ тоже, на что тот просто кивнул. Оставив счётную книжку на столе, официант схватил пустую посуду и устремился обратно в кафе. Катя достала из кошелька несколько купюр, разместила между дощечками, а потом поднесла кулачок вплотную к лицу Вадима.

— Держи. Главное не потеряй.

В его руки упало небольшое устройство для транспортировки файлов.

— Не потеряю, — заверил её Вадим и спрятал флешку в маленький кармашек на джинсах.

— Увидимся ещё. Не пропадай.

— Постараюсь, — искренне улыбнулся Вадим. — Созвонимся.

— И ещё, — добавила Катя, — возьми с собой какое-нибудь оружие. В том районе собак очень много.

Не дожидаясь ответа Вадима девушка накинула сумочку на плечо и грациозно направилась вдоль Красноармейской улицы. Глядя ей вслед, он снова отметил, какая же она всё-таки симпатичная. Но странная.