Самая красивая лошадь на свете
На другой день после того, как бабушка с Мортеном вернулись от старьёвщика, они поспешили в лес с топором, серым бумажным пакетом с его загадочным содержимым и ещё кое-какими вещами, которые бабушка сочла нужным прихватить с собой.
Они долго бродили по лесу и наконец остановились.
— Нам нужно срубить несколько деревьев, — сказал Мортен. — Не очень больших. И обрубить с них ветки, потому что готовые бруски в лесу не валяются.
Но оказалось, что как раз валяются. Этот лес принадлежал Ларсу, и Ларс в это время наводил в нём порядок, прореживая его в некоторых местах. Срубленные деревья он составлял в виде шатров.
— Красивые домики, — сказал Мортен. — Но мы не можем взять эти деревья, ведь они не наши.
— А мы и не возьмём их, мы их, так сказать, купим, — успокоила его бабушка.
— А деньги? У нас уже не осталось денег, — напомнил ей Мортен.
— Зато у нас есть топор. Мы возьмём четыре дерева и ещё одно для головы и шеи, а когда сделаем всё, что нужно, мы положим топор в середину шатра в виде платы за деревья, которые мы взяли.
— Думаешь, этого будет достаточно? — спросил Мортен.
— А то! А Ларсу мы всё расскажем, когда он уже увидит нашу лошадь. Это будет сюрприз.
— Ну ладно, — согласился Мортен.
Теперь он был спокоен. Они нашли четыре сруба дерева примерно одинаковой толщины и оттащили их к бочке, которая тихо и мирно ждала их под деревом.
— Ну вот, — сказала бабушка. — Теперь у нас есть четыре ноги и бочка. Как нам приделать к ней эти ноги?
— Не знаю. — Мортен наморщил лоб, но так ничего и не придумал.
— Если мы просто приколотим их к бочке, они не будут похожи на ноги, да и прочными они тоже не будут.
— Да, они должны как будто расти из бочки, — сказал Мортен.
— Значит, мы должны сделать в бочке четыре отверстия, — заключила бабушка.
— Бур, — сказал Мортен. — На стройках всегда есть буры.
— А в Тириллтопене сейчас что-нибудь строят? — спросила бабушка. — Надо бы разузнать.
— Нет, это нам не подходит. Ведь тогда нам придётся везти бочку в Тириллтопен. — Мортен погрустнел, он вспомнил мальчишек, которые бежали за ним, когда он катил бочку.
— Мы положим бочку в старую детскую коляску, прикроем её сверху и отвезём в Тириллтопен, — сказала бабушка.
— Хорошо, это ты здорово придумала!
Мортен прокрался во двор и выкатил из сарая старую детскую коляску. Потом забежал в бабушкину комнату, схватил её самую старую шаль и вернулся в лес.
Они взвалили бочку на коляску и прикрыли сверху шалью.
Никто бы и не догадался, что в коляске под шалью лежит старая бочка из-под сельди. Что это не ребёнок, было понятно каждому с первого взгляда. Бабушка с коляской сразу направилась к стройке. Там работали большие подъёмные краны, валялись брёвна, но, к счастью, была и механическая пила, значит, плотницкими работами тут тоже занимались. Бабушка набралась храбрости и обратилась к самому доброму на вид рабочему. Он был постарше остальных, то и дело снимал с головы шапку и чесал в затылке, как будто проветривал волосы, хотя на улице было холодно.
— У вас есть бур? — спросила у него бабушка. — Мне надо сделать в бочке четыре отверстия.
Рабочие, которые стояли рядом и слышали бабушкины слова, с удивлением разглядывали её, Мортена и детскую коляску. Их удивление стало ещё больше, когда бабушка сняла с бочки шаль.
Она показала, где именно на бочке должны быть отверстия, так что рабочему оставалось только взяться за бур.
— А зачем вам это? — спросил он.
Мортен и бабушка только замотали головами.
— Неужели мы так этого и не узнаем? — сказал рабочий.
Мортену показалось, что рабочему стало грустно, и он поторопился его утешить:
— Узнаете, если придёте к нам после Рождества.
— И возможно, получите по чашечке кофе, — прибавила бабушка.
— Согласны! Мы о вас уже слышали. Это вы подружились с рабочими, которые прокладывали в лесу дорогу? Её ещё как-то странно назвали.
— Её назвали Бабушкина дорога, — сказала бабушка с гордым видом.
Потом Мортен с бабушкой поблагодарили рабочих и повезли бочку в укромное место. Увидев заготовленные бруски, бабушка от нетерпения чуть на них не упала.
— Давай скорее поставим ей ноги на место! — сказала она. — Их надо воткнуть внутрь, а потом закрепить гвоздями.
Они положили бочку на бок и вставили в отверстия ноги — бруски. Теперь бочка была похожа на лошадь, лежащую на спине с поднятыми кверху ногами. Бабушка вколотила гвозди, куда хотела, так, на всякий случай. Мортен помогал ей. Первой ударяла по гвоздю бабушка, потом Мортен, сначала слегка, потом посильнее, и последний удар снова делала бабушка.
— Смотри, бабушка, я нашёл подходящий чурбан. Он может служить ей шеей. Только его надо укоротить, он слишком длинный.
— Приятно работать, когда всё ладится, — сказала бабушка. Она укоротила «шею» до нужной длины и приколотила её на место.
Потом они нашли короткий брусок, подходящий для головы. Мортен побегал вокруг и нашёл обрубки, подходящие для ушей, но, когда он хотел воткнуть сзади длинную ветку, которая должна была служить лошади хвостом, бабушка остановила его.
— У меня дома есть большой моток чёрной шерсти, — сказала она. — Хватит и на хвост, и на гриву.
— Тогда наша лошадь будет совсем как живая! — обрадовался Мортен.
— Сбегай домой и принеси моток, он лежит сверху на моём сундуке. А ещё захвати коробку с красками, что стоит на комоде. Там же лежит и кисточка. Мы выкрасим бочку в коричневый цвет, чтобы она была одного цвета с корой на ногах.
— Бегу! — крикнул Мортен и полетел, как ветер. Дома он взял всё, что нужно, и снова убежал в лес. Мама не успела и головы повернуть, как он уже исчез.
Бабушка позволила Мортену самостоятельно выкрасить всю бочку, а ещё он нарисовал лошади глаза и ноздри. Тем временем бабушка приделала ей хвост и гриву. Потом она из кармана юбки достала кусок красной материи.
— Это будет седло. Нашей лошади по цвету подойдёт красное седло. Но вообще-то у меня есть и кое-что ещё, — сказала бабушка и встряхнула серый бумажный пакет, который ей дал старьёвщик. В мешке что-то звякнуло.
— Что это? — спросил Мортен, сгорая от любопытства.
— Это подковы, — как ни в чём не бывало ответила бабушка и начала приколачивать лошади подковы.
Кроме подков у бабушки оказались с собой три бубенчика на кожаном ремешке. Она надела их лошади на шею, лошадь встала на ноги и была полностью готова.
— Это самая красивая лошадь на свете, — сказал Мортен. — Бабушка, давай возьмём её домой, хотя ещё и не Рождество.
— Решай сам. Это твоя лошадь, — ответила бабушка.
— Я думал, что мы приведём с тобой нашу лошадь в первый день Рождества, — сказал Мортен. — Понимаешь, все дети делают для папы с мамой скамейку, а им может не понравиться, если наш сюрприз появится раньше. Пусть папа с мамой сначала удивятся скамейке, а уж потом нашей лошади!
— Ты благородный человек, Мортен! — сказала бабушка. — Тогда мы прикроем нашу лошадь еловыми лапами, чтобы её никто не увидел, и пойдём домой. У меня ещё много дел, которые нужно успеть до Рождества. Понимаешь?
— Понимаю, — ответил Мортен. Он стоял возле своей лошади, без конца гладил её и никак не мог на неё налюбоваться.
* * *
А чуть подальше в лесу остальные дети мастерили свою скамейку. Они делали её из бревна, расщеплённого вдоль, и потому скамейка получалась весьма основательной. Бревно им дал Ларс, которому они обещали отработать за него во время весенней страды.
Конец ознакомительного фрагмента.
