Тайны на кончиках пальцев

Анна Тивен (2025)

Алиса обладает необычным даром: достаточно одного прикосновения, чтобы узнать самые сокровенные тайны — как людей, так и предметов. Этот дар всегда был для неё одновременно благословением и тяжким бременем, из-за которого она избегала близких отношений. Единственным человеком, которому она доверяет, остаётся её лучший друг Даниил. Однажды на её пути появляется историк Виктор, который таит в себе множество тайн. Вместе с ним она начинает разгадывать загадку древнего тайного общества, существовавшего в прошлом. Но чем дальше они углубляются в расследование, тем опаснее становится их ситуация. На пути к разгадке, возможно, она откроет для себя не только истину о древних обществах, но и о себе самой, своих чувствах и том, что на самом деле важно.

Глава 3.

Серый рассвет лениво поднимался над горизонтом, окрашивая небо оттенками пепла. Я остановилась у тяжелых кованых ворот, покрытых ржавчиной и увитых сухим плющом. Рядом со мной, поправляя рюкзак, стоял Даниил. Поместье возвышалось перед нами, как угрожающий призрак прошлого.

— Ну что, готова к приключению? — Даниил старался говорить бодро, но его взгляд выдавал тревогу.

— Готова, — я стиснула зубы, чтобы не показать, как сильно мне страшно.

Мы толкнули ворота. Те скрипнули так громко, будто кто-то недовольно ворчал. Дорожка, ведущая к особняку, была засыпана снегом, через который пробивался старый сухой бурьян, но кое-где все еще пробивалась черная плитка, указывая путь. Здание было огромным: его покосившаяся крыша и выбитые окна напоминали гигантский череп, скрывающий мрачные секреты.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — прошептал Даниил, когда мы подошли к порогу. — Все-таки стоило сделать это как-то более законно и не вламываться на чужую территорию.

— Нет, — честно ответила я. — Искать владельца было слишком долго, я не могла ждать. Тем более, если мы не узнаем, что случилось здесь, никто больше не узнает.

Мы вошли внутрь. Половицы под ногами угрожающе скрипели, а пыль в воздухе густо кружилась в лучах света, пробивавшихся сквозь щели. В холле нас встретило величественное, но разрушенное зрелище: лестница, некогда украшенная вычурной резьбой, теперь была наполовину разрушена. В воздухе висел запах сырости и чего-то давно прогнившего.

Мы прошли вглубь поместья, комнаты сменялись комнатами.

— Смотри, эта та самая комната, — воскликнула я.

Я медленно провела пальцами по шершавой поверхности обшарпанной стены. Камень был ледяным, будто хранил в себе вечный холод. Я закрыла глаза и сосредоточилась, позволяя своему дару пробудиться. Мир вокруг растворился. Звук дыхания Даниила, стоящего позади, стал едва различимым, как шум далекого моря.

Сначала было только темно. Потом пришли вспышки.

Мужчина в длинном пальто, склоненный над столом. Он что-то писал, его рука двигалась быстро и нервно. Рядом стояла женщина — ее лицо было скрыто тенью, но в ее позе чувствовалось напряжение.

— Ты в порядке? — Даниил подскочил ко мне, схватив за плечи. — Что ты видела?

Я вырвалась и подошла ближе к старому деревянному столу в углу зала. Его поверхность была покрыта густым слоем пыли. Я снова вытянула руку, игнорируя протесты Даниила.

Когда я прикоснулась к столу, мир вокруг замер, а затем взорвался красками и звуками, будто я шагнула в другое время. Видение накрыло меня, как волна.

Гостиная, залитая теплым светом старинной люстры. Молодая женщина стояла у окна, ее тонкие пальцы сжимали белый платок. Чувствовалось ее волнение и страх.

— Ты не понимаешь, Генри, — голос женщины дрожал, но она старалась оставаться твердой. — Деньги ничего не значат. Ты мне дорог. Только ты.

Ее собеседник, высокий мужчина с резкими чертами лица, нервно теребил край своего пальто. Его глаза метались, словно он искал выход, которого не было.

— Элизабет, — произнес он, делая шаг к ней. — Ты тоже дорога мне, но деньги мне нужны сейчас… Если я упущу этот шанс, то я буду никем.

Он схватил ее за руку, но женщина резко выдернула ее.

— Генри, это безумие! После свадьбы деньги и так будут твоими, — прошептала она. — Но если ты думаешь, что то, что завещал мой отец…

Ее слова оборвались, когда Элизабет увидела, как в глазах Генри мелькнула злоба. В его руке блеснул нож — блестящий и хищный. Все произошло слишком быстро. Элизабет попыталась отступить, но он ударил. Один раз. Потом еще. Красный, густой поток залил пол. Женщина упала, ее взгляд застыл в немом удивлении, как будто до последнего она не верила в происходящее.

Генри стоял над ее телом, его дыхание было рваным. На лице была написана паника и ужас от содеянного. Он отшвырнул нож, схватил тело Элизабет и прижал к себе, но когда начал поднимать ее, его нога поскользнулась по кровавому пятну. В ужасном грохоте падения его голова ударилось об мраморный выступ. Все замерло.

Он лежал, неподвижный, с пустым взглядом. А его руки все также крепко прижимали тело Элизабет к груди.

Я шумно выдохнула, пытаясь унять дрожь.

— Здесь было убийство, — прошептала я. — Я видела кровь… и страх.

После моего рассказа за чашкой кофе в местном ресторанчике, Даниил долго отходил от шока.

— Вот тебе и романтика… — Это все, что сказал Даниил, оставаясь в тишине своих мыслей всю дорогу домой.

Я же в попытках прийти в себя занялась своими заметками, заполнила дневник новыми данными, вклеила фотографии поместья и комнаты, в которой все произошло.

Вернувшись домой, я толкнула дверь ногой, едва удерживая в руках сумку с продуктами и папку с черновиками. Мои волосы были растрепаны, пальто сбито набок. Войдя, я плюхнула сумку на пол, упала на стул в маленькой кухне и закрыла глаза.

Тишина.

На автомате поставила чайник, взяла кружку, включила кофемашину. Всё это я делала так, будто не жила, а существовала в каком-то отдаленном режиме.

Кофе обжег губы, но мне было всё равно. Я села за старый деревянный стол и достала ноутбук, не было настроения для бумаги. Экран залился холодным светом, и мои пальцы начали бегать по клавишам. Слова выходили обрывистыми, но это была моя единственная возможность дышать. Пару страниц — и я почувствовала, что на сегодня хватит.

Прошло несколько дней. Всё было как в тумане. Я варила макароны, иногда смотрела сериал на фоне, поправляла текст и снова погружалась в апатию.

И вдруг, просматривая календарь на телефоне, заметила дату: 27 января. Сердце упало. День рождения матери.

Мы не виделись с ней годами, но каждый год в этот день я собиралась с силами, чтобы позвонить. И каждый раз это было похоже на попытку вскрыть старую рану.

Сидя на краю дивана, я подняла телефон и долго смотрела на экран. Наконец, нажав на номер, приложила трубку к уху.

— Алло? — знакомый голос был чуть глухим, сдержанным.

— Привет, мама. С днём рождения, — мой голос звучал ровно, но внутри всё бурлило.

— Спасибо. Как ты? — голос матери был осторожным, как будто она боялась сделать лишнее движение.

— Нормально, — коротко ответила я.

Разговор длился максимум минуты три. Протокольные вопросы, отстраненные ответы. Когда трубка была положена, я почувствовала, как грудь наполнилась странной смесью облегчения и тоски.

Я вернулась на кухню, включила чайник и снова наполнила чашку кофе. Оказалось, что это был обычный день. Но почему-то, несмотря на всё, мне стало чуть легче.