Ингрид. Путь Древней крови

Анна Сойтту

Ингрид родилась с редким даром. Даром, которому нет применения: что бы ни пыталась сделать юная ведьма, всё выходит совсем иначе. У котов отрастают лишние лапы и крылья, а зелья оживают. Малейшая попытка подчинить своевольный дар заканчивается крахом. Пока однажды несчастный случай не заставляет ведьму бежать и искать свой путь. Путь, ведущий к тайнам прошлого её народа. Возможно, на далёком Зимнем материке, где спит вечным сном богиня, Ингрид найдёт ответы и встретит судьбу.

Глава 6

Поиски беглой ведьмы

Ингрид проснулась от оглушительного чиха, вспугнувшего лесных пичуг, огласивших округу недовольными криками.

— Угораздило же пойти у тебя на поводу и взять с собой, — раздался раздосадованный мальчишеский голос. — Ярина, простынешь окончательно, и что я с тобой делать буду?

Кто-то пробирался через лес совсем рядом с их убежищем, и ведьма с Кастелем, вмиг стряхнувшие остатки сна, насторожённо притихли.

— Отведёшь к бабе Игнате, и она напоит меня одним из своих вонючих отваров, — невозмутимо отозвался тонкий девичий голосок.

Сквозь приподнявшие над землёй старый древесный ствол корни проглядывали светлые пёрышки пожелтевшей осоки, но нежданных нарушителей их покоя видно не было.

Ингрид недовольно поджала губы: снова умудрилась проспать! Планировала же затемно подняться! Кастель лишь приподнял крылья, тихим жестом оправдываясь перед девушкой: так устал накануне, что просто не смог заставить себя встать после утренней трели алого побудника, ещё не перебравшегося ближе к деревне от надвигающихся холодов. Беглецы переглянулись. Покидать укрытие было слишком опасно, когда уйдут дети — неизвестно, а инквизиторы уже идут по следу, тут и к ведьме не ходи.

— Ты так часто болеешь, что баба Игната скоро поселит тебя в своём доме, — проворчал мальчишка совсем близко от пристанища в корнях.

— Всё лучше, чем с тобой, Лимар, — шмыгнув носом, пробурчала Ярина. — Ты только и делаешь, что ругаешь меня и сердишься.

— А ты только и делаешь, что нарушаешь установленные отцом правила! Сколько можно объяснять, что инквизиция только и ждёт таких, как ты. Чем больше ты привлекаешь к себе внимания, тем вероятнее твоя дорога на костёр!

Жёсткие слова Лимара возымели совсем не тот эффект, и округу огласил громкий детский рёв:

— Мама бы так никогда не сказала!

Послышался шорох немногих опавших листьев и звук убегающих в глубь леса детских ног, следом — возмущённое сопение мальчишки, глухой стук брошенного им тяжёлого предмета и стремительно отдаляющийся топот парнишки, кинувшегося за сестрой.

Прислушавшись к стихшему в глубине леса шуму, Ингрид и Кастель вылезли из своего убежища. Мышцы болели от долгого бега накануне и неудобного сна, но ждать они не стали, проковыляв мимо оставленной связки хвороста в противоположную от детей сторону, взяв левее намеченного вечером пути.

Рано пожелтевшие листья берёз плавно опадали от ленивого ветерка, алели обильно созревшие ягоды рябины и шиповника, обещая холодную и суровую зиму. Отбежав достаточно далеко от опасного места, Ингрид набрала немного ягод и устроилась на камне возле лесного ручья, стекающего из расщелины меж замшелых валунов и звенящего на всю округу.

Добытый Кастелем хлеб пригодился ведьме к вяленым полоскам мяса, кот довольствовался только мясом, хоть оно и вязло в зубах. Вдоволь напившись из ручья, путники сверились с облепившим северную сторону камней и тонких осинок мхом, решившись двигаться в обход загадочного поселения, приютившего ведьминских детей. Слишком близко к владениям Даэмона Истребителя. Кастель не сомневался, что, кто бы там ни жил, мастера сразу известят о приблудившейся паре новых жителей.

Ингрид тяжело далось решение уйти из привычных родных мест как можно дальше. Но она понимала: пусть впереди всё было незнакомым и можно было легко нарваться на людей, но искать её будут в первую очередь там, где она часто скрывалась в обиде на Даэмона или Рамона. И даже так и не обнаруженный мастером Дэ грот со светлячками — укрытие от Феликса — решено было оставить в прошлом.

— Не видеть мне теперь лицензии, — посетовала Ингрид, поправляя лямки на плечах. — Но меченые же живут как-то и без неё.

— Сводят концы с концами, гонимые отовсюду, ты хотела сказать? — благодушно посмеялся Кастель.

— Но есть же и другие, — возразила ведьма. — В Хворостянках, где я раньше жила, ведьму Янгару очень ценили и уважали. Ей даже построили дом на окраине деревни. А Агнешка вошла в Совет Девяти, представляет там наш народ.

— Таких, как Янгара и Агнешка, единицы, все знают их имена, каждый хочет быть как они, но никто не готов жертвовать тем же, чем пожертвовали они. Да и те, кто стремится на их место, не так умны и хитры. Янгару я не знал, но, по словам Даэмона, мудрая была ведьма, к ней даже деревенский староста за советом часто ходил.

— Её бы совет сейчас пригодился, — вздохнула Ингрид, вспоминая мудрые карие глаза наставницы с лукавыми морщинками в уголках.

С годами образ старой ведьмы всё больше стирался из памяти, но эти глаза по-прежнему смотрели в самую душу, с пониманием и без укора. Ингрид плакала несколько дней, когда узнала, что после их с Даэмоном отъезда из Хворостянок Янгара пропала на болоте, куда отправилась за первой клюквой.

— Её совет сейчас ничего не изменит, — возразил Кастель. — Всё, что нам сейчас нужно, — держаться вдали от поселений, пока есть запасы пропитания, а на зиму найти приют там, где можно затеряться, и не привлекать к себе внимания. Весной пойдём дальше.

— Мы можем прижиться на новом месте…

— Ингрид, — кот остановился и сел на землю, обняв своё тело крыльями. — Мы можем прижиться где угодно, но сама подумай: заведутся знакомства, появятся связи, и в конце концов до Феликса дойдёт информация о ведьме и крылатом коте сиреневого цвета. Сомневаюсь, что где-то есть ещё один такой, как я.

— Прости, Кась, — ведьма подошла к другу и, присев рядом, порывисто обняла. — Просто я подумала, что однажды всё снова может наладиться.

— В доме не было других ведьм, Ингрид, — печально опустил уши крылатый зверь. — Ни ты, ни я, ни даже Даэмон не убедят инквизицию, что это была не ты. Тот мальчишка был прав: мы привлекли слишком много внимания, и, если осесть где-то на одном месте, рано или поздно ты отправишься на костёр, а меня убьют там же, где и встретят. Феликс слишком фанатичен и предан Ордену, он не станет разбираться в ситуации.

— Ты прав, — Ингрид поднялась, поправила сумку за плечами. — Пойдём дальше?

— Пойдём, — согласился кот, припустив вперёд на всех лапах. — Для Даэмона будет лучше, если он забудет о нас.

Кастель и сам не поверил своим словам, но знал, что так будет правильно. Мастер вряд ли бы с ним согласился и нашёл не один десяток аргументов, но истина оставалась одна: покрывательство преступлений ведьмы каралось смертной казнью. Даэмону Истребителю следовало всё отрицать: не знал, не видел, не заметил — и тогда, может быть, он отделается лишь замечанием Совета, запретом деятельности на пару месяцев и штрафом.

Кот бежал по осеннему лесу всё дальше от дома вслед за своей ведьмой, даже не подозревая, что в голове прежнего хозяина бродят те же мысли. Но стоило Даэмону только закрыть глаза, он видел лукаво прячущую улыбку Ингрид, признающуюся, что живое зелье хранится в сарае.

Разум убеждал демонолога, что следует отпустить ведьму и позволить ей самой решить свою судьбу, но, лишь когда она исчезла из его дома, Даэмон понял, как не хватает ему непокорного золотого взгляда, звенящего смеха и бесконечного удивления от новых открытий этой неугомонной девушки. Из его дома будто вынули душу, распластав на первых утренних заморозках, что сковали собравшиеся в следах конских копыт дворовые лужицы.

— Милорд, я надеялся, что это только слухи, — мастер Рамон, пришедший для очередного занятия с ведьмой, тяжело опустился в кресло в маленьком кабинете демонолога, служившем укрытием от матери и брата. — Бедное дитя, я не приемлю и мысли, что она могла так поступить с леди Лиорой. Та хоть и оттачивала на Ингрид своё высокомерие, но по-своему заботилась о девочке, и Ингрид это знала.

— Рамон, — Даэмон отложил медальон на цепочке, занимавший его внимание последние несколько минут. — Если бы ты был на месте Ингрид, куда бы отправился?

— Она умная девочка, — подумав с минуту, ответил старый наставник. — Не думаю, что она отправилась в город или в одно из своих тайных укрытий. Да и в нашем лесу нет таких мест, которые бы она выбрала в качестве защиты, мне кажется. Феликс зря прочёсывает их со своими псами.

— Надеюсь, — кивнул Даэмон подтверждающим его догадки словам мастера Рамона. — Могу я рассчитывать, что ты не поделишься своими домыслами с инквизицией?

— Я стар, Даэмон, а у вас с ней ещё вся жизнь впереди, — добродушно улыбнулся в ответ старик. — Даже если инквизиция заберёт меня в свои казематы, чтобы узнать моё мнение…

— Не думаю, что до этого дойдёт, — махнул рукой Даэмон, обрывая старого друга. — Феликс не настолько фанатичен, а Совет не настолько глуп, чтобы ради одной ведьмы устраивать травлю всех, кто с ней общался.

— Ради одной обычной ведьмы, — поправил Рамон, поднимая кружечку с мятным чаем, успевшим значительно остыть с момента его прихода. — Но Ингрид ведь далеко не обычная, верно?

Даэмон замер, удивлённый проницательностью наставника, и вскинул на него внимательный взгляд.

— Как давно…

— О, догадаться не так сложно, мой юный друг, — вернув опустевшую чашку на стол, мастер Рамон положил ладони на край стола, чуть подавшись вперёд, и продолжил: — В своей жизни я уже встречал ведьму с золотыми глазами и знаю, к какому роду принадлежит Ингрид. И по правде, я на стороне этой девочки, если она хоть наполовину унаследовала силу матери.

— Ты знал её мать? — недоумённо отозвался собеседник.

— Незадолго до её смерти, — кивнул наставник, с улыбкой вспоминая затронувшую его сердце встречу. — Ингрид стала на неё очень похожа, и скрыть это не получится.

— Почему не рассказывал?

Даэмона кольнуло неприятное чувство, что есть те, кто знает о ведьме больше него.

— Я думал, что до этого не дойдёт, да и на благоразумие Феликса надеялся.

Демонолог поднялся из-за стола и подошёл к окну. Солнце уже успело отогреть землю, не оставив ни следа от заморозков и самых маленьких луж. Следовало заняться необходимыми приготовлениями к возвращению инквизиции, но душа рвалась прочь — искать самому, защитить от внешнего мира.

— Могу попросить тебя об одной услуге, Рамон? — тихо спросил Даэмон, приняв решение.

Её жизнь стоила дороже его тайны.

— О любой в рамках моих возможностей, ты же знаешь, — кивнул старик.

— Когда Феликс вернётся, тебя уже не должно здесь быть.

Подойдя к столу, демонолог взял лежащий на нём медальон и застегнул на своей шее.

Проницательный, мудрый Рамон лишь добавил:

— Я бы отправился с тобой, если бы не был так стар.

— Ты и так сделал очень много. Это не твой путь.

Погасив свет в кабинете, мужчины вышли в холл. Один отправился в малую столовую, чтобы поужинать и отвлечь прислугу, второй тенью выскользнул во двор через чёрный ход. Только когда сарай скрыл его от посторонних глаз, Даэмон позволил себе расслабиться, неторопливо снял одежду и опустился на корточки. Столько лет он боролся с этим, научился полностью контролировать поселившегося внутри демона, а теперь ему предстояло дать волю. И всё ради одной ведьмы.

Это не было больно. Кожа разошлась на лоскуты, осенними листьями опадая на землю и освобождая место для лоснящейся чёрной шерсти.

Это не было страшно. Гораздо страшнее было напугать своим обликом её и упустить шанс.

Это было не впервые. Он до сих пор помнил ту ночь, запретное заклинание и руки старой ведьмы, удержавшие его душу в мире живых и погрузившую детей в дарующий забвение сон. Если он не смог убедить Феликса пощадить Ингрид, то лучше сам погибнет рядом с ней.

Спихнув задней лапой вещи в овражек за сараем, Даэмон втянул разом ставшими чувствительными к запахам ноздрями прелый воздух, безошибочно учуяв в нём уже почти развеявшийся аромат её духов. Мир сузился до границ этого запаха и начинающей твердеть от холода земли под мощными жилистыми лапами.