Ингрид. Путь Древней крови

Анна Сойтту

Ингрид родилась с редким даром. Даром, которому нет применения: что бы ни пыталась сделать юная ведьма, всё выходит совсем иначе. У котов отрастают лишние лапы и крылья, а зелья оживают. Малейшая попытка подчинить своевольный дар заканчивается крахом. Пока однажды несчастный случай не заставляет ведьму бежать и искать свой путь. Путь, ведущий к тайнам прошлого её народа. Возможно, на далёком Зимнем материке, где спит вечным сном богиня, Ингрид найдёт ответы и встретит судьбу.

Глава 4

Побег

В мыслях будто туман клубился, но Ингрид действовала быстро и точно, словно годами готовилась к этому дню. Из ученической сумки, верно служившей ей в пору заготовки редких трав и прогулок за ночными лерами, цветущими раз в году в ночь осеннего равноденствия, быстро была сооружена сума для вещей.

Девушка брала только необходимое. Небольшое количество монет у неё было: по закону мастер давал своей ученице не только кров и еду, но и пособие на необходимые нужды. Ингрид его почти не тратила, довольствуясь малым, и сейчас, быстро пересчитав золотые и серебрушки, радовалась своей бережливости: накопленного должно было хватить на год-другой, если снимать комнату на чердаке и сильно не тратиться. А там можно найти работу — как-то же заклеймённые выживают? Нужно будет найти кого-то из них, но при этом не выдать себя.

В сумке уместилось по паре смен одежды на каждый сезон, две пары обуви и самые редкие ингредиенты, которые могут понадобиться сейчас, — до сезона весеннего сбора ещё далеко.

Останавливаться в близлежащем городке она не планировала: слишком предсказуемым будет этот поступок и слишком многие её там знают. Говорливая жена пекаря с главной площади и цветочница с Косого перекрёстка, встретив Ингрид, первыми прибегут в поместье, как только станет известно о нападении на леди Лиору.

Уходить нужно было лесом, в обход многочисленных городков и поселений. В лесу сейчас много грибов и ягод — прокормиться в дороге хватит, а там будет видно.

Девушка ловко приделала к сумке ручки из обрезов ткани, чтобы не мешала в дороге. Она часто так делала, когда, увлёкшись, набирала трав больше, чем планировала. Оставалось только переодеться в неприметную тёплую одежду, и можно отправляться. Костюм из старых брюк, рубахи и верхней куртки вполне подойдёт. А на ноги — ботинки без каблука с меховой оторочкой.

— Ингрид, — громкий шёпот вернувшегося из разведки Кастеля немало напугал переодевающуюся девушку: она хоть и ждала кота, но голос прозвучал неожиданно. — Я нашёл немного хлеба и соли.

Ввалившись в открытую для него дверь, кот запрыгнул на кровать и положил рядом с сумкой свёрток, который всё это время придерживал одной из передних лап. Надев куртку и ботинки, Ингрид достала из шкафа шаль и меховую шапочку.

— Возьми меня с собой, — вдруг жалобно протянул сиреневый друг. — Ты же знаешь, мне житья тут не дадут. И если Даэмон ещё спокойно отнесётся, то инквизиторы точно устроят допрос, весь город знает, что мы дружили.

— А как же мастер Дэ без тебя? — не отвлекаясь от своего занятия, спросила Ингрид и, уложив свёрток поверх вещей, затянула покрепче завязки.

— Ингрид, — фыркнул Кастель. — Наша с ним связь давно уже слабее некуда, и всё из-за твоих экспериментов. Я теперь больше твой фамильяр, чем его связной. Наш с ним договор завершён.

Расширив зрачки и встав на задние лапы, кот просительно сжал передние. Даже слёзы на больших чёрных глазах навернулись.

— Пожалуйста, Ингрид.

— Идём.

Поддавшись порыву, ведьма обняла друга, но тут же его отпустила и надела на плечи лямки своей поклажи.

— Лучше через окно, — окликнул Кастель, когда девушка направилась к двери, планируя воспользоваться запасным ходом. — Там в холле уже все слуги собрались, даже деревенские подёнщицы.

Кивнув крылатому зверю, беглянка заспешила к окну и отодвинула вверх раму. На заднем дворе было тихо. Из конюшни доносилось всхрапывание быстроногих коней, и шумела текущая за сараем речка. Через бурную воду Соколицы после каждого весеннего половодья перекидывали деревянные мостки, и добираться до принадлежащей поместью Даэмона Истребителя деревни становилось удобнее. А за деревней раскинулся город Фисдаль. Сюда стремились мастеровые со всей округи, каждую весну и осень собираясь под ярмарочными шатрами и хвастаясь своими умениями. Левее конюшни, далеко за полем, золотившимся налившимися колосьями, простирался плодородный лес. Уже сейчас оттуда тянулись деревенские, собравшие осенние дары до начала покоса, традиционно начинавшегося после обеда. Часть урожая уже скосили и связали в стога, а часть ещё гнулась под весом своих зёрен.

— Эдмунда брать не будем, — решительно произнесла ведьма, заметив взгляд кота, оценивающий расстояние до конюшни. — Время-то мы с ним сэкономим, но привлечём внимание. Идём той стороной, которую ещё не скосили, и сразу в лес. Я там знаю несколько троп, которыми не ходила с Даэмоном во время сбора.

— Жаль, что этого норовистого с нами не будет, мы бы уже ух где были, — вздохнул Кастель, но, подумав, согласился с ведьмой.

На его взгляд, Ингрид была достаточно разумной для человека. Ей бы ещё шерсть да кошачью грацию — и цены бы не было.

Осмотрев двор и не заметив ничего подозрительного, девушка забралась на подоконник, перелезла на другую сторону и уверенно нащупала под собой козырёк, от которого до угла дома тянулся неширокий карниз, временами пропадающий в увивавшем стену диком винограде. Ведьма не раз пользовалась этим путём, умудряясь тайком бегать в деревню, чтобы сбыть старому лавочнику безопасные плоды своих экспериментов, пока мастер Дэ их не увидел. Иногда Расиль даже давал за них медяк, тоже шедший в ведьминский кошель.

Спустившись по упругим лианам, Ингрид прокралась под окнами, обогнула конюшню и в один быстрый бросок достигла поля. За Кастеля она не волновалась — слышала, как тот спрыгнул с окна на козырёк, а затем на землю, и с тех пор лёгкий топот его лап едва слышно раздавался следом. Шуршащие вокруг колосья скрыли его, но кот обладал прекрасным нюхом и вряд ли потеряет её даже в этом прелом осеннем запахе.

Встретить кого-то здесь ведьма не боялась — косари всегда приступали к работе с уже сжатой стороны поля и шли ровной полосой, не разделяясь на несколько участков. Да и не должно их тут пока быть, время ещё не подошло. А вот в лесу придётся сложнее. Грибные и ягодные места рассыпались по всему лесу, и в каком из них сейчас идёт последний на сегодня сбор — предположить было сложно. Но вряд ли уже все покинули богатые и щедрые угодья.

Решив, что не ошибётся, Ингрид взяла левее и побежала к дальней части поля. Из окна её комнаты наверняка видны были шевелящиеся колосья там, где бежали они с Кастелем, и девушка молила создателей лишь о том, чтобы успеть добраться до укрытия раньше, чем её увидят.

Родной лес встретил беглецов лёгким покачиванием ветвей, словно укорял за их действия, но смиренно вздыхал осенним ветерком, благословляя и подбадривая, сожалея о расставании. Шорохи царящей под его кронами жизни не прекращались ни на мгновение, и Кастель с Ингрид всё время напряжённо вслушивались, ожидая уличающих их в преступлении голосов. Сердце ведьмы колотилось так, что ей казалось: слышно на всю округу, даже птицам в их гнёздах на самых макушках редких корабельных сосен и многочисленных гладкоствольных берёз и рябин, уже пожелтевших и грустно махавших вслед тонкими веточками.

Чуть дальше вновь появлялась Соколица. Обогнув поле и отделив собой поместье от деревни, она скрывала свои рукава в лесу, стремясь к далёкому океану, где раскинулся старый торговый порт и расположилась Морская академия.

Мама рассказывала маленькой Ингрид, что далеко в водах Великого океана есть огромный остров, весь покрытый льдами, и там бесконечно идёт снег. В этой вечной мерзлоте живут удивительные существа: они похожи на медведей, только шкура у них снега белее и надёжно скрывает их среди бескрайних белых просторов. Эти существа охраняют то место с тех самых пор, как опустился на него холод. А до того это была прекрасная земля — богатая и плодородная. Принадлежала она ведьмам, что жили там счастливо и безбедно, пока мир не узнал об их существовании. Позавидовали люди могуществу и благожелательной свободе великих волшебниц природы, объявили войну новым и ещё неизведанным силам. В ответ Великая Ведьма покрыла свои земли вечным холодом и расселила своих дочерей по всему миру, чтобы защитить и спрятать от нападок людей. Тогда и появились инквизиторы — закрытый Орден, объявивший своим долгом уничтожать малейшее проявление волшбы.

Шли годы, умирали инквизиторы, погибали ведьмы, пока однажды не был заключён хрупкий мир, навсегда заперший ведьм в рамки унизительного для них договора, но позволивший жить.

Наслушавшись маминых сказок, юная ведьма мечтала, что станет той, кто освободит свой народ от инквизиторского ига. Но годы шли. Мама отдалилась и охладела. Её руки стали грубыми и шершавыми. А потом в мир подросшей Ингрид вторгся Даэмон.

Сейчас Ингрид вспомнила о детских мечтах и в мыслях устремилась в порт. Может, там найдётся корабль, который увезёт её в волшебную страну, где, подпитывая свою волшбу, вечным сном спит Великая Ведьма. Ингрид обязательно найдёт её и поможет спасти других…

Нервно улыбнувшись, девушка отмахнулась от этих мыслей. Это всего лишь сказки. Да, ведьмы живут на несколько десятков лет дольше обычных людей, как и демонологи, поддерживающие силы за счёт уничтоженных демонических существ. Но вечный сон? Такие, как Даэмон, всегда были частью этого мира, на них не вели охоту, считая, что без них мир давно бы уже захлебнулся кровью от рук тех, кто иногда пробирался через разлом между мирами. Когда старый мир был уничтожен, на его осколках создатели возвели новый, но разлом остался, впуская на эту сторону мстительных, жаждущих людской смерти существ.

Преследуемые своими страхами и сомнениями, Ингрид и Кастель бежали всё дальше и не знали о том, что их друг и наставник уже переступил порог разгромленной в сборах комнаты и застыл возле распахнутого настежь окна.

В какой момент он ошибся? Где поступил не так, постепенно приручая дикого зверька, которым была ведьма, когда он встретил её в той далёкой глуши, сам только обрётший статус демонолога высшей категории? Утёрший нос всем этим напыщенным старцам, получивший звание сразу по завершении Академии демонологии, а не через годы бесконечной борьбы со злом и по решению Совета, слишком сильный для них, слишком непокорный…

— Что же ты наделала, глупая, — еле слышно прошептал Даэмон, до боли в суставах сжав пальцами подоконник и оглядывая начинающий темнеть двор.

То там, то здесь зажигались факелы, а в надвигающейся ночи, ещё хранившей лёгкий травяной аромат её духов, усиливающей все чувства и звуки, уже разносился стук копыт по деревянному настилу мостков. Инквизиция никогда не опаздывает, когда дело касается ведьм. И теперь Даэмону придётся противостоять не только матери и брату в попытках защитить своё сокровенное, но и всему Ордену.

Если бы Ингрид не сбежала, он бы успел открыть ей давно известную ему тайну, всё можно было бы изменить. Он не оправдывал себя. Он давно должен был это сделать. Даже срочные дела и личные поручения Совета не стоили всего того, что произошло. Даэмон должен был предусмотреть и объяснить. Утешало лишь то, что Кастель последовал за ведьмой и, если не всё ещё потеряно, наверняка поможет вразумить беглянку. Хотя демонолог на это не надеялся: кот уже давно его не слышал, остались лишь смутные отголоски чувств где-то на задворках души, от которых Даэмон отмахнулся, целиком поглощённый произошедшим с матерью.

А теперь златоглазая Ингрид и крылатое сиреневое подобие кота один на один с жестоким человеческим миром. И помочь им отсюда Даэмон не в силах.