Жани, mon amour

Анна Сергеевна Варенберг, 2020

Роман посвящен жизни и творчеству уникального артиста, актрисы, имидж-модели, исполнителя, композитора и поэта – Жанэ Пати (Александра Брагина) (1973 – 2020 гг.). Да, талант творческого человека всегда имеет свою тёмную сторону. Цена такого дара слишком высока. Всегда, всегда в судьбе таких людей есть какой-то излом, надрыв, какой-то страшный вывих, что ли, то, чему они, собственно, и обязаны своим талантом. Создавая эту книгу, я хотела, чтобы она стала не «окном», через которое можно «подсмотреть» за жизнью другого человека, но – зеркалом, в котором каждый увидит в какой-то степени и самого себя. Моей целью было не просто рассказать о яркой и глубоко трагичной судьбе Жанэ, но, главным образом, о тех роковых ошибках, которые совершают многие родители в отношении своих необычных детей, а также о том, к каким непоправимым последствиям приводят и эти ошибки, и неспособность талантливого творческого человека в полной мере распорядиться собственной яркой одаренностью.

Глава 2. Про людей и зверей

Про съемки ролика под рабочим названием «Антимех» я расскажу отдельно, эта история, впрочем, как и всё, так или иначе связанное с Жани, требует подробного описания. Но параллельно с подготовкой к этим съемкам мы плотно занялись долгоиграющей акцией по защите бездомных животных — «Подари им семью». На самом деле, у Жана была идея другой акции под тем же названием — помощь детям из детских домов. Но я сказала ему, что в нашей стране артист, выступающий в ярких женских образах, слишком рискует, так или иначе касаясь темы детей. Ведь какие ассоциации такой человек неизбежно вызывает у обывателей? Раз переодевается в женское — значит, гей. А в головах у большинства наших сограждан, еще и с православием головного мозга, прочно сидит мысль о том, что если гей — следовательно, педофил. Понадобится еще много десятилетий для того, чтобы избавиться от подобных стереотипов мышления. Как ни печально это сознавать, если бы Жани начал подобную деятельность, вместо положительного результата мы бы получили фееричный скандал, и это еще в лучшем случае…

Тогда мне удалось убедить Жани в своей правоте. Почти. Он всегда был очень упрямым и крайне неохотно шел на то, чтобы отказаться от чего-либо, им задуманного. Так что, мы пришли к компромиссу. А именно: говорим о брошенных животных, но при этом, проводим прямые параллели с детьми-отказниками. Ведь безответственность и предательство остаются таковыми не зависимо от того, стал их жертвой щенок или ребенок. Я подключила к этому всех своих друзей-волонтеров. Смысл был вот в чем: Жан — личность достаточно известная, и его имя может сыграть значительную роль для привлечения внимания общественности к проблеме брошенных собак и кошек. Он готов выступать на разных мероприятиях, везде и всюду поднимать этот вопрос. С его участием дело в целом пойдет гораздо лучше и эффективнее. Но, чтобы получить максимальный результат, представители зоозащиты, в свою очередь, должны помочь ему самому с пиаром. Например, они организуют благотворительный концерт — он выступает. А в своих интервью неизменно касается животрепещущей для него темы, рассказывает о приюте, о том, чем каждый человек может помочь заключенным в клетках и ждущих своего человека братьям нашим меньшим.

Первым делом, мы устроили фотосессию в приюте. Я уже вкратце упоминала об этом. Жан заходил буквально в каждую клетку, не прошел мимо ни одной собаки, в том числе, и тех, кто находился в стационаре. Кто никогда не бывал в подобных местах, вряд ли поймут, что это такое. Вас встречает оглушительный лай сотен глоток. Некоторые собаки бросаются на решетку со своей стороны, мало кто из них остается безучастным к появлению новых незнакомых людей. Через пять минут буквально

начинаешь глохнуть от лая. Мне всё это было хорошо знакомо и привычно, Жан ничего подобного прежде никогда не видел. По моим рассказам он, конечно, приблизительно представлял себе, с чем придется столкнуться, но когда подобное видишь своими глазами впервые и осознаешь масштабы, это всегда шок. По крайней мере, для человека, у которого есть сердце. Но Жани, который у многих ассоциируется с блеском сцены, такой хрупкий, не проявил ни тени растерянности или страха. Тут еще надо осознать такой момент, что речь-то, естественно, идет не о чихуахуа и даже не о хаски. В приютах крайне редко оказываются породистые животные, тем более, мелких пород. То есть, перед вами — невероятное количество огромных разношерстных дворняг с клыками, как у акул, и далеко не все они дружелюбно настроены по отношению к человеку.

Многие отловлены из стай и ведут себя так, как и положено не домашним, а полудиким собакам. Кто-то провел на улице месяцы, годы, кто-то и родился на этой улице. Они не адаптированы к общению с людьми, ведь у волонтеров просто нет физической возможности заниматься каждым животным, а кинологов-добровольцев крайне мало. Другие, бывшие домашние, отлично помнят человеческую подлость — о, эти хорошо знают людей, и имеют все основания для страха и ненависти. Они могут просто броситься на тебя, как только рискнешь протянуть к ним руку, это называется агрессивной реакцией защиты. А реакция у собак отменная и стремительная.

Так вот Жана невозможно было удержать от того, чтобы он заходил в клетки. Так спокойно и безоглядно смело, будто это было для него самым естественным делом. Я потеряла дар речи. Каждую секунду мне казалось, что вот сейчас его просто разорвут, сколько раз бывало так, что наши собаки набрасывались на человека, и хорошо еще, если отделаешься откушенным пальцем или глубокой рваной раной от клыков. Это не цирк, где рядом с хищниками стоят охранники с брандспойтами, и сразу остановить и оттащить сорока-пятидесятикилограммовую собаку невозможно.

Но ни один из этих псов не посмел его тронуть! Такой невероятной силы была его энергетика, что Жан гладил их, садился на корточки перед оскаленными мордами и разве что руки им в пасти не вкладывал, а собаки ложились у его ног и лизали его прекрасные тонкие пальцы. Боже, к концу нашего пребывания в собачьих корпусах он был обслюнявлен ими с ног до головы!

И он не позировал на камеру. Я снимала в режиме репортажа, кадр за кадром, вне себя от страха за него и, в то же время, восторга от его бесстрашия. А еще больше — от того, как его приняли даже самые опасные псы. Это было чудо посильнее, чем даже самые яркие перевоплощения Жани на сцене! Но этим дело не кончилось. Теперь нам предстояло отправиться в кошачьи корпуса. А ведь на кошек у него была очень сильная аллергия. Конечно, мы это учли, и Жан заранее принял меры, наглотавшись антигистаминных препаратов. Только вот, таблетки могут помочь, когда приходишь в дом, где живут одна-две кошки. А в приюте их, опять же, сотни.

В отличие от собачьих клеток и вольеров, у кошек — очень тихо. И они не прыгают на решетку. Это совсем другой филиал ада. Удушающая вонь, и не потому, что клетки не моют, просто, сколько ни мой, такое количество кошек, сконцентрированных в одном месте, на относительно небольшом пространстве, неизбежно создают концентрированный специфический запах.

И снова Жани заходит в каждую клетку. И… история повторяется. Кошки буквально притягиваются к нему, как к живому магниту. При том, что мы находимся здесь же, и нас они знают, а его нет. К тому же, кошки в принципе всегда настороженно относятся к незнакомцам, это очень независимые существа, и расположить их к себе не так-то просто. Опять же, если кто-то наивно полагает, будто кошечки всегда бывают только милыми, я вас сильно разочарую. Кошка по природе своей — идеальный хищник, каждая ее «деталь» природой заточена на охоту и, не побоюсь этого слова, убийство. Мало ли кому-то из вас доводилось пытаться поймать бездомного котенка у подвала — тогда вы в курсе, как отчаянно они способны атаковать, не взирая на свои скромные размеры. Я сама в приютах бывала свидетелем того, как кошки бросались человеку в лицо, метили в глаза. Мы же с вами не забываем, что, в данном случае, наши приютские питомцы часто попадали в клетки с улицы… Наша добрейшая, святая девушка-ветеринар Марина Т., беззаветно любящая животных, постоянно, как и все мы, ходила с исцарапанными в кровь руками. Но в случае Жана, законы этологии не работают. Вообще никакие законы и правила, кажется, не работают, будто он их отменяет одним своим присутствием.

Он заходит в клетку — и для кошек все остальные и всё остальное перестает существовать. Словно он один только тут и есть. Кошки группируются вокруг него, образуя круг, этот круг сужается, и вот, они лезут на него, как на дерево, их бесполезно пытаться снять, они цепляются за него когтями, кто добрался первым, лижут ему лицо, и практически все мурлычут, как паровоз! Блин, они просто кайфуют от его присутствия так, будто он предварительно облился валерьянкой! Клянусь, никогда, ни к кому другому я не наблюдала такого кошачьего отношения в приюте, такого, не побоюсь этого слова, массового кошачьего экстаза! Ну, а я продолжаю снимать, снимать, снимать…

Возможно, читая все это, вы подумали, что Жан любил животных. Но это не так. Он не был сентиментален, и слепое обожание кошечек и собачек, впрочем, как и детей, было ему абсолютно не свойственно. И тем более, он никак не относился к тем, кого называют «зоошизой». У себя дома он никого не держал, и не из-за аллергии, просто не было такой внутренней потребности. Кроме того, я не помню случая, когда что-либо вызывало у него умиление. Но он очень остро чувствовал и знал, что такое несправедливость. И у него была потребность это исправить, вступившись за самых бесправных созданий. Насколько это возможно. В одном из своих интервью по поводу его зоозащитной деятельности он говорил; «Всё просто. Кошка или собака не должна подыхать на улице и не заслуживает, чтобы ее пинали ногами в подъезде. Это несправедливо. Домашнее животное, восемь тысяч лет назад прирученное человеком, должно жить дома, а не в клетке в приюте». Тут я его очень хорошо понимала, так как и сама чувствую то же самое. Потом, в тот же день, мы взяли интервью у нескольких волонтеров. Отчасти, многое было заранее срежессировано, кто и что говорит, чтобы не повторяться. И, раз уж он сам не мог озвучить то, что хотелось (выше я объяснила, почему), мы просто вложили его слова в уста одной из девушек. Она сказала: «Брошенные животные и брошенные дети — это, по сути, одно и то же. Тот, кто способен предать и выкинуть на улицу свою собаку, при случае, поступит так же и с человеком. Да и маньяки не случайно начинают с того, что «тренируются на кошках». Так вот, милосердие тоже можно тренировать на кошках… Просто будьте людьми. Подарите им семью!»

Помимо той фотосессии, мы тогда же успели прямо у метро взять интервью у случайных прохожих, устроили такой блиц-опрос по поводу отношения каждого из них к проблеме бездомных животных. А через несколько дней — такой же блиц-опрос провели среди расфуфыренных гостей на открытии магазина швейцарских часов, на стоимость каждых из которых можно было бы обеспечить безбедную жизнь всему приюту на полгода, а то и на год.

Побывали на выставке породистых животных «Мартовский кот» — со своими стендами, на которых были развешены фотографии наших приютских собак и кошек. И целый день на этой выставке Жаник опрашивал посетителей: «Как по-вашему, в чем разница между бездомными животными и породистыми?.. Что для вас — экологическое мышление?..» Жани умел одинаково свободно общаться с представителями любых социальных слоев, он всегда чувствовал себя как рыба в воде хоть среди бомжей, хоть в обществе олигархов и звезд. Тогда то, что мы делали, принесло свои плоды. Была организована отличная выставка-раздача бесхозных животных, собрано немало средств…

Но Жан, несмотря на то, что нам удалось сделать даже за очень короткий срок, не смог найти общий язык с учредителями приюта. Волонтеры же не имеют никаких юридических прав, а для того, чтобы продолжать и расширять сотрудничество, дальше требовалась санкция именно учредителей. Кто платит — тот и заказывает музыку. Тут нашла коса на камень. Эти люди оказались категорически против того, чтобы трансвестит стал лицом зоозащитного движения и устраивал благотворительные выступления под их эгидой и юрисдикцией.

Собак и кошек, разумеется, никто не спрашивал.