Тройная метка. Право на отцовство

Анна Сафина, 2023

В нашем мире отцы продают дочерей-полукровок чистокровным волкам. Не понравишься – тебя перепродадут другому. И повезет той, что окажется избранницей, с ней сочетаются высшим браком. А других ждет участь принадлежать множеству…Меня не продавали, я отдалась сама.И сделала неверный выбор. Теперь я беременна. Но кто из двоих отец? И что мне делать с третьим? Тем, кто называет меня своей истинной парой.

Глава 6. Проблеск надежды

Тишина давила на барабанные перепонки, в ушах нарастал гул. Я не поднимала голову и гипнотизировала круассан на столе.

— Ешь, персик, — наклонился ко мне Гром и вдруг шумно вдохнул мой аромат. — Нам не нужно, чтобы ты упала в голодный обморок. Или тебя смущают мужчины? Мне их выгнать?

Покраснела от заданного вопроса. Положила ладони на свои колени и сжала их с силой, ненавидя себя за слабый характер. Мне бы сейчас защитить себя самой, проявить силу воли и показать стержень, но я как обычно позволяю мужчине защитить меня. На этот раз эту роль исполнял Гром.

— Что происходит? — насторожился сразу же старший из троицы.

Все остальные пока молчали, словно приросли к своим стульям. Казалось, что никто не решался открыть рот, когда слово на себя взял Данай. Гром ничего не ответил, только вальяжно откинулся на стуле и положил свою руку на спинку моего, словно предъявляя права и показывая остальным, под чьей защитой я нахожусь.

Когда Гром не ответил, все взгляды устремились на Крэйвена, на лбу которого проступила испарина. Казалось, что он чего-то боится, даже глаза воровато дернулись то к двери, то посмотрели на меня.

— Как ты здесь оказался? — вздернул он бровь, пытаясь храбриться, но я видела, каким взглядом он глядел на Даная.

В нем клубился отчетливый страх, который он не смог скрыть.

— Имеешь что-то против? — ответил ехидно Гром и глянул на меня, подергивая бровями, намекая, чтобы я ела и не обращала внимания на разговоры взрослых дяденек, на это намекало даже выражение его глаз.

Прикусила нижнюю губу и выдохнула, решив, что он сам во всем разберется.

— Ты знаком с Алайной, — процедил сквозь зубы Крэйвен, словно не услышав предыдущую реплику черноволосого.

— Было бы странно, если бы мы не познакомились. Меня прислали приглядеть за сокровищем рода.

Никто не насторожился после сказанного, кроме меня и Даная, который кинул в меня острый проницательный взгляд, затем его взор вернулся к лицу Громилы.

— С каких это пор сокровищем рода является Раниль? — недовольно оскалился Крэйвен, даже кулаки стиснул на столе.

Гром прищурился, но промолчал. Ему было что сказать, но и секретов хранил он много.

— Если мы во всем разобрались, может, продолжим торги? Из-за тебя, Крэйвен, я отказался от участия на руку Бриталины, а она чистокровная волчица, так что… — начал было недовольно говорить Шер, но его резким смехом прервал Эрлих.

— Ты серьезно считаешь, что торги продолжатся? Не видишь, что здесь что-то нечисто? — фыркнул мужчина.

Я усилием воли сдержала усмешку. Градус напряжения в комнате лично для меня спал, словно чаша весом сдвинулась в противоположную сторону.

— Покажи нам документы, Крэйвен, — вдруг потребовал Данай, сидя на стуле словно божество, настолько у него был отрешенный вид.

Воцарилась тишина. Лицо рыжеволосого омрачилось, а вот я воспряла духом. За страхом и волнениями совершенно забыла о том, что любая продажа должна подкрепляться правом продавца. Будь Раниль моим мужем, только он мог бы организовать на меня торги. Поскольку Самир считается мертвым, рыжеволосый уже более не мой муж, а судебная троица убита, то по всем законам право продажи возвращается к моему дяде.

— Да, господин Волков-младший, ответьте, на каком основании вы осуществляете продажу самочки волчьего общества? — вздернул бровь Гром, уголки его губ приподнялись, словно он готов вот-вот оскалиться во всю мощь.

— Полукровки, — попытался потянуть время и отвести от себя внимание Крэйвен, но никто на это больше не повелся.

Все продолжали смотреть на него в ожидании доказательств, подтверждающих его власть надо мной.

— Суть от этого не меняется, — подался вперед Данай, сцепив на столе руки в замок. — Если с твоими документами не всё в порядке, у одного из нас могут быть проблемы. Держишь нас за идиотов? Может, дураков?

Вопрос был с подвохом и не требовал ответа, ведь в ином случае его можно было посчитать оскорблением, а Крэйвен не похож на храбреца, способного выстоять против матерого волка-воина.

— Тишина — знак согласия? — наклонил голову набок Громила и вдруг улыбнулся так, словно именно он имел все козыри в рукаве.

На скулах единственного рыжего в комнате проступили красные пятна, дернулись желваки. В воздухе заискрило напряжение и зазвучало первое рычание, как предвестник намечающейся заварушки. Самцы с течением времени приобрели более человеческие черты характера, но не утратили первобытные инстинкты и реакции, что иной раз выливалось в агрессию в тех ситуациях, которые можно решить переговорами. Вот и сейчас на лице Эрлиха и Шера проступила черная шерсть, зрачки вытянулись и приобрели желтый звериный оттенок, а на пальцах проступили когти, приобретая хитиновое покрытие и прочность. Прозвучал скрежет, на столе образовались шершавые борозды и внушительной толщины полоски.

— Тихо, — одно предупреждающее рычание и острый взгляд от Даная не успокоили недовольных волков, но заставили их придти в себя. Их головы склонились в знак подчинения сильнейшему, и это окончательно убедило меня, кто был бы победителем торгов. Всё остальное — лишь фарс, который дозволен с его разрешения.

Крэйвен задрожал, я застыла на своем месте, наблюдая за разворачивающимся представлением, а Гром расслабленно растекся по стулу. Только стук пальцев о деревянную поверхность стола выдавал его беспокойство.

— Раз уж ты не можешь ответить на этот элементарный вопрос, Крэйвен, никто не возражает, если я возьму слово? — голос черноволосого на удивление дарил мне уверенность в том, что всё закончится благополучно.

Все посмотрели на него, ожидая продолжения, никто не был против, скорее, желали скорейшего разрешения конфликта.

— Поскольку брак Раниля Волкова расторгнут волей кнезио Дунариона, его договор с господином Аргусом Волчек, отцом Алайны, считается недействительным, так что при всем желании у тебя, Крэйвен, не может быть права на продажу свободной полукровки…

Договорить Грому не удалось, его перебил синхронный возглас Эрлиха и Шера, которые сразу же сделали стойку на меня.

— Нам стоит обратиться к ближайшему родичи смеска?! Отвечай, полукровка, как его зовут! Из какого ты города?

Такой напор испугал и заставил дернуться, ударяясь о спинку стула. Прикусив губу, еле как сдержала шипение.

— Я не договорил, — оскалился Гром и наклонился вперед, распуская давящую ауру, от которой волки отодвинулись и прищурились, не в силах противостоять чужой силе.

Только Данай не напрягся, на его губах, наоборот, возникла холодная усмешка, в то время как глаза с интересом окинули взглядом меня. Тело мое обдало жаром, но не от чужого внимания, а возникших мурашек по коже от вздыбившихся волос.

— Уверен, некоторые из вас в курсе, что у Алайны был еще один муж, — продолжил Гром, от него исходили волны удовольствия от сказанного, что немало удивило меня, ведь судя по его интересу, его этот факт не должен был так радовать.

— Самир Волкодав мертв, — откинул голову Данай и прищурился, словно выискивал что-то на лице черноволосого. — Каким образом это касается нашей ситуации?

— По его завещанию, ответственность за жену он передал своему доверенному лицу, — закончил свою длинную речь мужчина.

— И кому же? — прервал свое молчание Крэйвен и вдруг жадно взглянул на Грома.

Мне отчего-то стало смешно. Ему бы стоило поостеречься, ведь гнев обманутых волков неизбежно обрушится на него, как только он переступит порог братского дома. Я бы сосредоточила внимание на нем, но сейчас меня больше всего, как и всех, интересовал ответ на озвученный рыжим вопрос.

В этот момент дверь скрипнула, а после резко открылась, ударившись о стену, настолько была велика сила удара. Тяжелое знакомое дыхание заставило меня воспрянуть духом и, наконец, расслабленно растечься на своем месте.

— Что здесь происходит?! — от мужского гневного рыка Крэйвен побледнел и осунулся, даже плечи его опустились. Кадык на его горле дернулся, послышалось, как он громко сглотнул.

Скрестила пальцы обоих рук и медленно повернулась, надеясь, что услышанное мне не показалось. В последнее время нюх у меня обострился, так что знакомый аромат Раниля осязала всеми органами чувств, но увидеть собственными глазами — совершенно другое.

— Раниль, — выдохнула, когда перед глазами предстал изрядно потрепанный рыжеволосый. Выглядел так, словно недавно побывал в ожесточенной драке: на щеке алела запекшаяся рана, рубашка была изодрана, оголяя левое плечо, а волосы растрепаны во все стороны.

— Ты в порядке, цветочек? — голос при обращении ко мне смягчился, глаза потеплели так быстро, словно только что не горели звериным яростным огнем.

— Да, — улыбнулась ему и вскочила со своего места, не обращая внимания на остальных.

Побежала к Волкову и вдруг остановилась на полпути, в одном шаге от него, на расстоянии вытянутой руки. Показалось неуместным на чужих глазах обниматься с тем, кто больше не являлся моим мужем. Наш статус повис в воздухе и представлял собой один большой вопрос.

— Иди ко мне, цветочек.

Раниль не обременял себя подобными сомнениями и просто протянул руку и притянул к себе, заключая в свои медвежьи объятия.

— Я так понимаю, ты всё же обманул нас, Крэйвен? — от сдержанного голоса Даная у меня напряглась спина.

— Н-нет, эрл, — начал заикаться рыжий, а я застыла на месте, вдыхая запах Раниля.

В голове возник диссонанс. Эрлами звали воинов рыжей масти, потомков правящей династии Волчьего Анклава, но пришедший никак не был рыжеволосым, имел черный цвет шерсти. Подняла голову, вопросительно заглядывая в лицо Волкову, но тот напряженным взглядом окидывал собравшихся в его доме. Мне было некомфортно стоять ко всем спиной, я ощущала так свою беззащитность, так что, извернувшись и приложив усилия, чтобы преодолеть сопротивление Раниля, вырвалась из его объятий и встала так, чтобы стоять одновременно за его спиной и в то же время иметь возможность наблюдать за самцами, между которыми нарастало напряжение.

— Объясни же мне, брат, зачем ты собрал у меня в доме радикалов? — оскалился мой Волков, казалось, теряя терпение.

В ответ на это утверждение с, и без того, бледного лица Крэйвена спали все краски, а вот Эрлих и Шер резко вскочили со своих мест и невпопад, перебивая друг друга, зарычали, грозно ощеривая удлинившиеся клыки.

— Повтор-р-ри, — выдвинулся вперед Эрлих и вдруг резким движением руки схватился за спинку стула и кинул его в стену.

Раздался грохот, от которого я вздрогнула и зажмурила глаза, но крупное тело Раниля защищало от чужого воздействия лучше всяких замков и дверей, так что страх быстро испарился, оставляя после себя лишь неприятное чувство непроходящей тревоги.

— Проваливайте из моего дома! Здесь вам не рады! — грозно рыкнул мой рыжеволосый, рукой задвигая меня себе за спину настойчивее.

Казалось, он не желал, чтобы мужские взгляды даже мимолетно касались меня. Во всей этой ситуации, полной напряжения, спокойными оставались только двое: Гром, который продолжал сидеть на месте в расслабленной позе, и Данай, внимательно наблюдающий только за мной. Особенно его интересовал почему-то цвет моих волос. Я всегда знала, что для волков он необычен, но для полукровки считала его не редкостью, хотя в нашем городе не встречала подобного оттенка. Белый благородный цвет. Лунное серебро, как любил ласково повторять папа.

— Думаю, нам всем лучше успокоиться, не так ли? — разрядил накаливающуюся обстановку Данай, переводя взгляд с меня на Раниля и Грома, словно они единственные из мужчин в доме, кто был достоин его уважения.

— Почему ты так спокоен, эрл? — задал гневно вопрос Шер, в то время как Эрлих не мог совладать с трансформацией от переизбытка агрессии и тряс головой, покрывшейся черной шерстью. — Или стал настолько слаб, что позволишь этим рыжим мерзавцам унижать себя?!

— Кого ты назвал мерзавцем, грязь? — оскалился неожиданно Крэйвен, который, видимо, почувствовал себя более уверенным в присутствии сильного брата.

— Заткнись! — сразу же отреагировал Раниль, порыкивая на младшего. — С тобой я разберусь после их ухода, так что лучше тебе придумать вескую причину, чтобы я тебя не избил!

В воздухе повеяло ощутимой угрозой, воцарилась тишина, только звук гулкого сипения рыжего звучал у меня в ушах. Он сразу же прикусил язык и осунулся, делая шаг назад и упираясь спиной о стену.

— Какая семейная трагедия разворачивается на моих глазах, — вдруг впервые за всё это время откликнулся Громила, перестав хрустеть круассаном. — Гнилая династия, наконец, поредеет?

Его вздернутая бровь и развязный тон никак не вязались со сталью в глазах, способной резать остальных без единого взмаха секиры.

— Такие уверенные речи, Гром. Вызывает вопросы, не находишь? Если мне не изменяет память, не тебя ли прислал в этот дом Ураил Волков? — задал провокационный вопрос Данай.

Судя по напрягшимся лицам рыжих братьев, говорил мужчина об их отце. Разговоры приняли серьезный оборот, ведь сейчас проскользнул намек на то, что Грома могут принять за члена оппозиции и угрозу правящей семьи Волк. Я насторожилась и кинула опасливый взгляд на черноволосого, который вместо того, чтобы разозлиться за разоблачение, подмигнул мне, словно всё это его не волновало и не стоило даже толики его венценосного внимания.

— Тебя это так волнует, чистокровный? — подчеркнул мой защитник, возвращая ехидный комментарий. — Для обычного покупателя заурядной полукровки ты слишком уж осведомлен обо всех в этом доме. Тебе есть что рассказать нам?

Ответа на этот вопрос не последовало. Только битва взглядов послужила доказательством, что происходящее сейчас имеет под собой опасную подоплеку, где каждое слово — танцы на раскаленных углях.

— Я ошибся, господа, давайте успокоимся, — внезапно выдвинулся вперед Крэйвен, который вынужденно открыл рот под требовательным взглядом Раниля. — Я не знал, что у Самира Волкодава было составлено завещание на собственную жену, так что ошибочно посчитал, что она перешла под протекцию семьи Волковых…

На этих словах напрягся уже мой бывший муж, и я стиснула его ладонь, прося не поднимать этот вопрос при посторонних, хотя и сама была полна любопытства, которое утолить мог один лишь Гром.

— Признаю, что превысил свои полномочия и готов компенсировать ваше впустую потраченное время, эрл Данай, — закончил речь Крэйвен, обращаясь лишь к одному из троицы, чей вердикт имел вес.

Эрлих и Шер на это промолчали и кинули вопросительные взгляды на Даная, ожидая от него отмашки: нападения за оскорбление или отступления; уверена, временного. Его черные глаза сконцентрировались почему-то снова на мне, казалось, он даже не замечает присутствия Раниля, за которым я спряталась. Сглотнула, чувствуя непонятное ощущение неправильности происходящего. На секунду показалось, что его лицо мне знакомо, но затем он ощерился и качнул головой, и опрометчивое наваждение пропало.

— Не опаздывай я на встречу с советником Гударом, разобрался бы с тобой по древним обычаям, но обещаю, мы не прощаемся, и ты еще ответишь за мое разочарование. Не надейся, что влиятельные родственники укроют тебя за своими спинами, — последние слова Даная перед уходом для Крэйвена, но отчего-то меня не покидало чувство, что обещание о скорой встрече было адресовано на самом деле мне.

А уж когда он проходил мимо, моего носа коснулся будоражащий мужской звериный запах с едва уловимым оттенком мускуса. Нет, желания и томления в моем теле не возникло, это было совершенно другое чувство, не поддающееся объяснению, даже в сердце кольнуло, словно оно воспряло в надежде, стряхивая с себя многолетнюю тоску.

Следом двинулись Шер и Эрлих, настороженно окидывая оставшихся самцов взглядом, полных обещания скорой расправы.

Как только за нежеланными гостями захлопнулась дверь, ярость Раниля обрушилась на неугодного брата, которого мне было совершенно не жаль.