Одесские каникулы следователя Железманова

Анна Попова

Расследование кражи иконы из церкви в Касимовском уезде Рязанской губернии привело следователя окружного суда Петра Андреевича Железманова в Одессу. Там ему пришлось не только насладиться красотой Южной Пальмиры и уютом одесских двориков, но и столкнуться с миром профессиональных воров, контрабандистов и торговцев живым товаром. Новое дело прибавило молодому следователю опыта, но поставило на грань между жизнью и смертью.

* * *

На следующий день следователь опять продолжил обходить сапожников. Сегодня он решил обследовать мастерские в противоположной части города. Он проследовал по Малой Мещанской до Соборной, прошел немного по ней и по Загородной улице добрался до татарской слободы. Среди татар тоже многие занимались сапожным ремеслом, но вчера была пятница, и по этой причине Петр Андреевич накануне не стал посещать мастерские в этой части города. Татары исповедуют ислам, а для мусульманина пятница святой день. В этот день они обычно не работали. Зато сегодня многие татарские мастера добросовестно выполняли заказы клиентов, и Железманов шел по Татарской улице, заходя в соответствующие лавки и мастерские. Увы, везде разговор следовал примерно по одинаковой схеме.

— День добрый, — здоровался следователь.

— Добрый, коль не шутишь, — отвечал сапожник.

— Как дела?

— С помощью Аллаха.

— Есть заказчики?

— Не жалуюсь, Аллах милостив, без заработка нас не оставит.

— А вот глянь, не твоя работа? — следователь протягивал сапожнику листок бумаги с рисунком следа.

Мастер брал листок в руки и долго смотрел.

— Нет, я такое не делаю, — качал он головой.

— Жаль, — не скрывая разочарования, вздыхал Петр Андреевич и двигался дальше. К середине дня он уже исследовал всю татарскую слободу, прошел мимо мечети и добрался до Успенского оврага, но нужного мастера так и не нашел. Понятно, что он не просто устал, а сильно устал. Он уже собирался спуститься вниз в овраг, пересечь его, чтобы попасть на Гостиную улицу, которая как раз вела к Соборной площади. Все же надо и в служебном кабинете появляться. Неожиданно его взгляд зацепил на земле знакомый рисунок. В первую секунду показалось, что ему почудилось, что было бы вполне закономерным: целый день смотрел на эти буквы — СК. Но потом, остановившись и даже выдохнув пару раз, Петр еще раз внимательно посмотрел себе под ноги. Ну точно! На земле он видел знакомый след. К счастью, май оказался богат на дожди, вот и сегодня ночью опять лило, и весьма сильно. Уровень развития инфраструктуры Касимова немногим отличался от всех уездных провинциальных городов. Центральная улица города — Соборная — еще имела кое-какие атрибуты городского комфорта. Тут даже освещение газовое проведено, а некоторые дома вполне могли бы украсить губернский, а то и столичный город. Но большинство улиц Касимова не были ни замощены, ни освещены и в данный момент были улеплены лужами, которые пешеходы обходили по краешку, оставляя на песчаной почве достаточно четкие отпечатки. Причем человек в сапогах с буквами СК на подковке прошел явно недавно, иначе его отпечатки просто затоптали бы. Естественно, Железманов пошел по следу. Кое-где он был уже разрушен — разнообразные сапоги, туфли, туфельки, лапти, а также копыта, большие и маленькие лапы старательно вносили разнообразие в дорожное полотно, фактически творя самую настоящую диверсию для следствия. Однако продвигаться за нужными отпечатками получалось, и минут через десять молодой человек оказался перед дверью кофейни. Это сейчас кофейня место, куда приходят с барышней или детьми не просто выпить кофе, а поесть сладенького. В начале ХХ века татарская кофейня представляла собой своеобразный мужской клуб. Ислам запрещает употреблять алкоголь. Зато кофе вполне благородный напиток, который является хорошим дополнением для дружеской беседы. В кофейню татары приходили, чтобы пообщаться, обсудить местные новости, поиграть в шахматы и нарды (карты ислам осуждает так же, как алкоголь). Естественно, это касалось только мужчин (женский клуб, как правило, собирался у колодца). Поэтому, когда Железманов вошел в кофейню, он увидел в небольшом помещении с десяток мужчин, сидевших за столиками. Кто-то в одиночестве читал газету, кто-то беседовал, двое передвигали шахматные фигуры. Скорее всего, человек, оставивший приметный след, был здесь. Но как его определить? Следователь с трудом сдерживал в себе желание обойти всех мужчин и, представившись слугой закона, просто потребовать предъявить подошвы обуви. Но так делать не годится. Зачем подвергать подозрению и такой унизительной проверке всех сразу? Надо что-то придумать.

Петр Андреевич сел за столик и тоже попросил сварить себе кофе. Надо сказать, что без внимания он не остался. В маленьком уездном городе все обычно друг друга знают, а представителя закона, врача или учителя тем более. Он не был исключением, поэтому практически каждый если не произнес «добрый день, господин следователь», то хотя бы кивнул головой. Некоторых посетителей Петр знал хорошо, некоторых видел в первый раз. Сам факт появления представителя власти в татарской кофейне, да еще православного, никакого недоумения не вызвал. Это же кофейня, а не мечеть. Вообще надо сказать, что представители разных национальностей и разных конфессий жили в Касимове довольно мирно, и даже охотно сотрудничали в делах торговых.

Надо было каким-нибудь образом вступить в общение с другими посетителями кофейни. Глядишь, и в разговоре получится уточнить, кто хозяин следа. «Может, в шахматы с кем сыграть? Чем не повод поговорить обо всем на свете?» — думал следователь, делая глоток обжигающего кофе по-турецки. В шахматы он играл неважно, сильным игроком не был, хотя при случае мог сесть за доску. Один раз эту ему уже помогло при расследовании уголовного дела⁴. Однако в данный момент партия была в разгаре, и вмешиваться в игру, давать советы сторонам ему все равно не под силу. Да и не вежливо это. Тогда он решил просто постараться примерить известные ему приметы к присутствующим. Ведь он же знает, что один подозреваемый чернявый, другой седой, и к тому же оба ростом не обделены. Вот и надо для начала выделить таких. Ну, с первой приметой ему не повезло. Он в татарской кофейне, а татары все смуглые, и волосы как смоль. Седых не было вообще. Так, тогда пойдем по второй примете. Хоть все в кофейне и сидели, но можно было сказать, кто высокого роста, а кто не очень. Вот высоких набралось пять человек. Кто из них? Петр стал внимательно разглядывать обувь на ногах высоких. О, вот этого явно можно отбросить: у него ботинки с острыми концами, а след явно оставила обувь с круглыми носками. Еще одного Железманов исключил на основании разговоров между посетителями: сидит с самого утра, за это время след полностью затоптали бы. К тому же этого человека он знал, и знал как добропорядочного обывателя и, самое главное, торговца, который крепко стоял на ногах. Вряд ли у него было такое хобби — иконы воровать. Осталось трое. Впрочем, еще одного вроде как тоже можно не рассматривать как подозреваемого: несмотря на солидный рост, стопа его казалась небольшой, меньше той, что наследила у храма и на дороге к кофейне. И он тоже был местным жителем, на что он живет, правда, Железманов не знал. Осталось двое. И они как раз были следователю незнакомы. Может быть, один из них и есть залетный вор-клюквенник? Как это проверить? Петр Андреевич не мог ничего придумать. Тут один из объектов слежки заплатил за кофе и направился к выходу. Железманов лихорадочно достал деньги, без сожаления оставил недопитый кофе (напиток объективно сварен хорошо, но Петр не любил черный кофе) и тоже направился к выходу. Естественно, он хотел посмотреть, какие следы оставит незнакомец. И тут ему повезло — ноги посетителя кофейни оставили нужный след! Вот тут, пожалуй, можно и власть употребить: подойти, представиться и что называется предложить пройти.

Конечно, задержанный возмущался, и еще как! Как это так, его, честного человека, хватают на улице, ведут в кабинет следователя и задают какие-то непонятные вопросы! Где сделал сапоги? Где был ночью несколько дней назад? Кто это может подтвердить?

Петр Андреевич постарался особо не наседать на задержанного, все же с уликами пока у него негусто. Вежливо объяснил, что как следователь он имеет право так поступать по отношению к любому человеку, что зазря отправлять его в кутузку не намерен, и, вообще, чем быстрее задержанный ответит на вопросы, тем быстрее домой пойдет или в другую кофейню. После этого разговор пошел чуть легче. Выяснилось, что незнакомца зовут Гасан Касандров. Сам он из деревни Мачково, а сюда приехал по торговым делам к своему приятелю Муратову. Вот он и может подтвердить, что в указанную ночь Касандров не храм в Кириловке взламывал, а спал дома у друга:

— Ты что же, господин хороший, думаешь, если я в другого бога верю, то я храм вашей веры могу обокрасть? Да как тебе такое в голову могло прийти? Нам Аллах предписывает со всеми в мире жить, вы нас уважаете, а мы вас, никому зла не делаем.

Петру Андреевичу пришлось опять объяснять, что дело не в вере задержанного, а в отпечатке сапог.

— А что сапоги? Там что написано, что я шайтан? Что я могу в ваш храм залезть? — опять возмущался задержанный.

— Нет, там такое не написано, но вы меня послушайте внимательно: около храма был обнаружен след, там такие же буквы — СК, как и у вас на сапоге. Вы бывали когда-нибудь в Кириловке?

— Нет, не бывал! Аллах свидетель! Это кто-то еще след там оставил!

— Вот знать бы кто, — развел руками следователь.

— А что, больше никто таких сапог не носит?

— Может быть и носит. Откуда у вас эти сапоги? Вы их купили готовыми или делали на заказ?

— На заказ делал! У меня мастер хороший есть! Хочешь, и тебе сапоги сделает, — Касандров кипел как самовар, темпераментно размахивая руками.

— Ну так скажите, как его найти, может, у него закажу, — Железманов не мог не понимать, что людей одинакового роста и схожего размера ноги найти можно много, и также большая вероятность, что у одного сапожного мастера таких клиентов может быть несколько, а то и более десятка. Но уже узнать адрес этого мастера удача, поэтому он обрадовался следующим словам задержанного:

— Да рядом он живет. Я из Мачково, а он в Потапове.

— Он — это сапожный мастер?

— Ну, да. Он хорошо шьет, его обувь долго носить можно.

— А звать его как?

— Стас. Стас Климов.

Стас Климов! Вот он загадочный Эс-Ка! Это инициалы не преступника, а сапожного мастера. Впрочем, ведь это была одна из версий. Вот она и начала подтверждаться.

— Стас Климов — это сапожный мастер, который сшил вам сапоги? — еще раз уточнил у допрашиваемого Петр.

— Да, он мне сапоги пошил. А в ту ночь я у друга ночевал, никуда не ездил, Аллах свидетель! — продолжал убеждать следователя задержанный.

— Ну, Аллаха я допросить не могу, так что в свидетели он не подойдет, а вот с твоим другом побеседовать должен.

Разговор с Муратовым поставил точку в версии о причастности Касандрова к преступлению. Алиби подтверждалось полностью. Хотя следователь все равно был доволен результатом, появилось новое направление поиска: надо было ехать в Потапово и беседовать с этим амбициозным мастером Стасом.

Примечания

4

Этот эпизод приведен в романе «Солотчинский призрак». Читайте на сайте «ЛитРес»: https://www.litres.ru/