Меч Гардарики

Анна Овчинникова, 2023

Молодой скальд Асгрим в поисках кровного врага является в Древнюю Русь, которую викинги называют Гардарикой – Страной городов. Асгрим думает только о мести, его сердце после гибели семьи оледенело, мед поэзии покинул его. В Гардарике Асгрим находит удивительный меч и то, что становится для него еще важнее меча… Обложка сделана с помощью нейросети fusionbrain.

Глава восьмая. Свержий Лог

Они ехали на закат, то по стежкам, то просто по полю, то по тропинкам, петляющим меж купами дубов и лип.

Впереди — Златомир на гнедом коне, принадлежавшем прежде убитому крючконосому гарду, за ним — могучий вороной седобородого. Между конями были прилажены носилки, на которых лежал хозяин вороного. Седобородый то терял сознание, то снова приходил в себя, но пока держался. Асгрим надеялся, что гард продержится до Свержелога. Если он привезет не раненого, а труп, будет труднее получить у местного люда выпивку, ночлег и условленную награду. Положим, он мог бы и сам взять все, что захотел, бросив бородача подыхать в поле, но человек, лежащий на носилках, прикрывал его в бою, может быть, спас ему жизнь. Каждый викинг любит поживу, но вырученное за любую поживу серебро в конце концов уйдет, как вода в песок, а слава человека надолго остается на земле.

Асгрим ехал на игреневом жеребце, присматривая за захваченными лошадьми и время от времени возвращая обратно строптивых. Особенно нервничала кобыла, на которую была навьючена свернутая шкура и огромная рогатая голова убитого быка. Тура, как называл это чудовище Златомир. Те лошади, что везли завернутые в кожи трупы гардов, вели себя куда спокойнее.

Златомира не обрадовал приказ взять гнедого, и он сел в седло мрачнее зимнего моря. Асгрим не сомневался, что именно в отместку за то, что у него отобрали коня, окаянный гард то и дело свистел и верещал на все птичьи голоса, заставляя игреневого жеребца танцевать и мотать головой.

Асгрим грозно велел Златомиру заткнуться. Очнувшийся в очередной раз седобородый тоже велел ему заткнуться — верней, что-то простонал, но Асгрим понял полуприказ-полумольбу замолчать так же ясно, как если бы раненый говорил на шведском языке.

Златомир ненадолго умолк, но после короткого привала, сделанного у небольшого ручейка, принялся петь.

На этот раз седобородый ничего не сказал — он снова потерял сознание, и Асгрим слегка позавидовал ему. Он был сыт по горло голосом Златомира. Асгрим рявкнул певцу, чтобы тот подавился своим языком, а Злат, не оборачиваясь, ответил, что сочиняет «былину» о недавней битве с печенегами, чтобы повсюду прославить геройство Асгрима, сына Рагнара, в одиночку уложившего в рукопашной схватке восемь свирепых степняков. При этом спина гарда, казалось, ухмылялась, как будто на ней была пасть от лопатки до лопатки.

Асгрим ударил пятками игреневого жеребца, собираясь догнать Златомира и вколотить наглый язык ему в глотку, но тот вдруг заткнулся сам, привстал на стременах и вытянул руку.

— Свержий Лог!

Сперва Асгрим ничего не увидел, кроме все того же холмистого поля и рощи, омытых красным светом вечернего солнца. Потом разглядел сквозь деревья частокол, а там, где к этому частоколу подходила тропинка, — два резных столба, похожих на столбы в Хосебю, посвященные домашним богам.

— Храбр! — обернувшись, окликнул Златомир — и добавил что-то на языке гардов.

Седобородый не ответил, но Асгриму хотелось думать, что он еще жив.

Они успели проехать полпути до резных столбов, когда впереди раздался тонкий детский крик и за деревьями мелькнул ребенок в длиннополой белой рубашонке — не поймешь издалека, мальчик или девочка. Ребенок со всех ног кинулся к частоколу, скоро из-за него зазвучало несколько голосов, и на тропинке появилась дюжина мужчин, вооруженных чем-то примитивным, но довольно-таки страхолюдным.

Златомир прокричал несколько слов, и Асгрим с облегчением увидел, как оружие опустилось, когда мужчины один за другим потянулись навстречу маленькому отряду. А потом увидел еще кое-что. Неподалеку от левого столба лежало несколько трупов.

Наверное, Златомир тоже увидел их, потому что быстро соскочил с коня и побежал к гардам, к которым теперь присоединились женщины и дети.

А еще несколько биений сердца спустя игреневый жеребец под Асгримом чуть не взвился на дыбы от истошного вопля Златомира.

Вскоре кричали уже все. Выли и причитали женщины, цепляясь за стремена лошадей, везущих трупы убитых гардов. Кричала и плакала девушка над носилками Храбра. Визжали ребятишки, путаясь под ногами взрослых и коней. Что-то яростно орал Златомир, хватая за грудки то одного, то другого мужчину. Те злобно огрызались и отталкивали его. Женщины вопили на Златомира.

Асгрим хмуро смотрел на это помешательство с седла игреневого жеребца.

Он сосчитал трупы у столба — их было три, все в знакомых долгополых одеждах, в остроконечных шапках, в полупанцирях из буйволовой кожи. Потом окинул взглядом прибывающую толпу. Ссадины и синяки на лицах многих мужчин, безумие в глазах растрепанных женщин, истерические нотки в голосах говорили сами за себя: завывающий вихрь, налетевший на Асгрима сегодня утром и стоивший жизни двум товарищам седобородого, промчался и через это селение — судя по всему, совсем недавно. Пятна на повязках еще не успели почернеть, ссадины все еще кровоточили.

Асгрим ловил на себе злые, настороженные, мрачные взгляды и понимал, что его надежды на гостеприимную встречу в Свержелоге пошли прахом. Людей вокруг становилась все больше; несколько раз ему приходилось класть руку на рукоять меча и рявкать, когда кто-то пытался схватиться за стремя одной из печенежских лошадей.

Златомир все еще бесновался в толпе, похоже, пытаясь убить тех жителей Свержелога, что уцелели при нападении степняков.

Носилки с Храбром отвязали и понесли в селение. Девушка, хватающаяся за них, вопила по седобородому, как по мертвому.

Асгриму вдруг захотелось развернуть коня и ускакать куда глаза глядят, наплевав на добычу. Да и зачем ему то, что повиснет на нем сковывающим грузом? Зачем тратить ярость на горластого гарда Златомира, когда все еще жив ярл Лейв Безносый?

Асгрим не вмешался, когда простоволосые женщины с опухшими от плача лицами, настороженно поглядывая на него, потянули под уздцы двух лошадей с перекинутыми через седло трупами. Он решил забрать себе только кобылу, которая везла в числе прочего добра два шлема и кольчугу. Кольчуга и шлемы, к сожалению, оказались ему малы, но их легко можно будет продать в первом попавшемся городе. Остальное лучше бросить на произвол судьбы. Говорят, судьба любит такие подарки — так пусть она взамен опять сведет дорогу Асгрима с дорогой Лейва. Больше ему нечего было желать.

Викинг потянулся, чтобы взять под уздцы вороную, но резко обернулся, услышав громкий рявк:

— Эй! Ты не из руси?

Опустив руку, Асгрим удивленно посмотрел туда, откуда послышался голос. Его окликнули не на языке гардов, а на родном языке.

У человека, который, хромая, шел к нему, была всклокоченная, черная с проседью борода, кустистые брови над очень светлыми глазами, свирепо поблескивающими на перемазанном лице, и плечи шириной с передок повозки. Одет он был так же, как остальные здешние гарды, но поверх просторной, расшитой по вороту рубахи носил куртку из очень толстой кожи, перехваченную широким поясом с замысловатой чеканной пряжкой. Пояс оттягивали ножны с коротким мечом.

Бородач запрокинул косматую голову, посмотрел Асгриму в лицо и прохрипел:

— Если ты из руси, надеюсь, ты не один. А если один, каким ветром тебя сюда занесло?

Он протянул левую руку, чтобы взять под уздцы игреневого жеребца — правая рука бородача была обмотана окровавленной тряпкой — но, увидев опустившуюся на эфес ладонь Асгрима, не закончил жеста.

— Я — Бёдульв Альриксон, — заявил он. — А ты кто такой?

— Меня зовут Асгрим, — подозрительно глядя на хрипатого, медленно ответил Асгрим. — Отца моего звали Рагнаром из Хосебю.

Бёдульв моргнул и провел здоровой рукой по грязному лицу.

— Если ты не из руси, не пойму, что ты делаешь в Свержьем Логе…

— Я тоже.

— А?

— Я тоже этого не пойму, — хмуро проговорил Асгрим, глядя на Златомира, который все еще орал на всех и каждого. Если певун и дальше будет так продолжать, гарды Свержелога прикончат его, и на это интересно будет взглянуть.

— Что здесь случилось? — спросил Асгрим.

— Печенеги, — ответил Бёдульв. Его перемазанное усталое лицо осветила внезапная ярость, как вспышка огня в почти погасшем очаге. — Налетели сразу после полудня, пронеслись через селение на рысях. Мы едва успели схватиться за оружие, да и оружие здесь… Ха! Но все же… — он оглянулся на лежащие поодаль трупы и сплюнул. — Все же двоих мы стащили с коней, а одного завалили вместе с лошадью, только что толку? Раз не удалось вырезать всех, значит, вскорости жди другого набега…

Бородач качнулся, и Асгрим понял, что он держится на ногах лишь силой ярости и отчаяния. И многие другие здешние жители — тоже.

Наверное, поэтому Златомира так и не прибили. Решив не тратить на него остатки сил, гарды за другим потянулись к селению. Не глядя больше на Асгрима, не оглядываясь на захваченных лошадей, они молча обходили Златомира, который теперь не ругался, а о чем-то умолял, и один за другим плелись к частоколу. За частоколом виднелись потемневшие соломенные крыши домов, и Асгрим мимолетно удивился, что не чует запаха дыма. В Испании и Франкии рейды отрядов викингов всегда помечались дымами пожаров.

— Уж лучше б запалили, ублюдки, — скрипнул зубами Бёдульв, словно прочитав его мысли. — Что сожжено — то можно отстроить, а мертвых уже не оживишь…

— Что, многих поубивали? — равнодушно спросил Асгрим.

Пора было выспросить у Бёдульва дорогу на Кенугард и ехать. Может, он еще успеет сделать рёст^[8] до темноты.

— Трое убиты, двоих так потоптали, что наверняка помрут. А еще шестерых похватали и увезли — двух подростков, ребенка и трех девок. Его сестру тоже, — Бёдульв мотнул косматой головой в сторону Златомира, который пытался удержать за рукав молодого гарда, рвавшегося уйти вслед за остальными.

Асгрим подумал, что ослышался.

— Какую еще сестру? Он сказал, что в этом селении чужой.

— Так и есть. Оба они чужаки, — Бёдульв скривил губы в странной усмешке. — Но когда его нанял Храбр, он оставил свою сестру в Свержьем Логе. Должен был забрать ее, как вернется, да только некого теперь забирать…

Бёдульв выругался, когда его бесцеремонно оттолкнули в сторону. Подошедший Златомир схватил под уздцы игреневого жеребца и коротко велел Асгриму:

— Слезай.

— Что-что?!

— Слезай с Семаргла! — заорал Златомир, второй рукой вцепившись в луку седла.

На лице гарда лежали красные отсветы закатного солнца, и лицо это трудно было узнать.

Асгрим, злобно оскалившись, отпихнул его ногой. Гард вцепился в колено викинга, выхватил из его сапога нож и отскочил. С хищной ухмылкой Асгрим потянул из ножен меч, но Бёдульв шагнул между игреневым жеребцом и Златомиром и гаркнул:

— Хватит! Мало тут уже поубивали народу?! Оставь меч, Асгрим Рагнарсон! Брось нож, Злат! Прекратите, не то кликну людей!

— Зови! — бешено отозвался Златомир. — Зови здешних людишек, они будут рады поглазеть на потеху! А что еще они могут, кроме как глазеть?

— Хватит верещать, парень…

— Ты, Бёдульв, тоже ждешь, когда придет русь?

— Замолкни!

— А если не замолкну, ткнешь меня мечом? Мне сказали, твою Велиславу забрали степняки. Но ты здесь, вместе со своим грозным мечом, так? Ждешь, когда русь отберет твою девчонку у печенегов?

— Замолкни!!!

— Уже замолк. И то верно — что зря болтать? Мне надо ехать. Слезай с коня!

Последние слова Златомир крикнул Асгриму, снова подступая к жеребцу.

Асгрим больше не ухмылялся. Бёдульв издал звук, средний между рычанием разбуженного зимнего медведя и предсмертным хрипом дикого черного быка-тура.

— И куда ты собрался? Хочешь выкупить сестру? Где и у кого? Искать степняка в степи — все равно что искать по следам судно в море!

— Я найду их, будь спокоен, — Златомир бросил взгляд на разбухшее красное солнце, медленно погружавшееся в темные волны древесных вершин. — Следы в поле — не следы на воде. Но… Мне сказали, что у печенегов на копьях были черные хвостатые вымпела?

— Да.

— Аргилах… — Златомир уронил руку с ножом.

— Что?

— Племя иевдиертим, род аргилах. Они не возьмут выкупа.

Бёдульв снова не то зарычал, не то фыркнул.

— И что ты собираешься делать, если, положим, их найдешь? Перерезать всех ножиком? Перестрелять всех из лука? Ублюдков было не меньше тридцати, а то и поболее…

— Плевать, сколько их. Я должен вернуть Ладу.

Бёдульв несколько мгновений молча смотрел на Златомира, потом тяжело проговорил:

— Ты сумасшедший, сын волка.

— Знаю. Плевать.

Злат протянул нож Асгриму рукояткой вперед.

— Бери все, что хочешь, варяг, — голос Златомира качался, как драккар в бурном море, то взлетая до угрожающего крика, то падая на умоляющий полушепот. — Бери, что хочешь — тура, лошадей, всю добычу — но мне нужен мой конь…

— Ты и вправду решил отправиться за сестрой? — спросил Асгрим.

— Да.

Златомир вцепился в узду жеребца так, что было ясно — чтобы его оторвать, придется отрубить ему руку.

— Я должен. Я… — гард запнулся, с усилием подыскивая нужные слова на чужом языке. — Я — старший в семье.

Асгрим закусил губу, уставившись на светлую гриву игреневого жеребца. Из-за деревьев доносилось бреханье собак и далекие горестные причитания. Сын Рагнара поднял голову и посмотрел на огромное красное солнце, льющее на землю грозный багровый свет.

— До заката еще есть время, — перекинув ногу через луку седла, он спрыгнул с коня. — Я еще успею выпить и поесть. А потом отправимся вместе.

Примечания

8

Рёст — мера исчисления расстояния на суше, соответствующая одному переходу между двумя остановками для отдыха.