Медь и компания. Сборник возмутительных рассказов

Анна Медь, 2023

Сборник возмутительных рассказов о семейных отношениях, о любви, терпении и прощении

Известная блогерша

Алина готовилась ко дню рождения мужа и хотела купить к столу его самые любимые вкусности. Взяв с собой годовалого сына и подругу Иру, которая ждала малыша, она отправилась в ближайший магазин за продуктами.

В супермаркете Алина отдала коляску Ире, сама взяла тележку и принялась ходить между полок, внимательно выбирая продукты. В отделе с печеньем стояли две тучные дамы, перегородив своими телегами проход. Они о чем-то оживленно болтали, иногда громыхая пугающим утробным смехом.

— Разрешите? — Алина постаралась привлечь внимание женщин, но они ее словно не слышали.

Девушка не хотела обходить целый отдел вокруг, чтобы протиснуться к полке, находившейся в двух шагах от нее, но по ту сторону злосчастной тележки. Поэтому она попросила настойчивее:

— Извините, можно пройти?

Нет ответа.

— Уважаемые, могли бы вы убрать свои тележки, пожалуйста? — сказала она чуть более резким тоном, но дамочки не удостоили ее своим царским вниманием. Это было их барское место, которое они ни с кем делить не собирались.

— Давай обойдем, быстрее будет. За такой толстой броней, наверняка, плохо слышно! — Подруга окинула массивные телеса теток злобным взглядом и развернула коляску в другую сторону.

«Не стоит тратить нервы на такую ерунду», — вздохнула Алина и вдохновенно упорхнула меж полок. Она не хотела ни с кем ссориться, ее мысли были заняты лишь тем, какой впечатляющий праздник она устроит, и как будет счастлив ее муж.

Подружки обошли стеллаж с другой стороны, весело обсуждая акции в детских магазинах. Алина давала советы: какие вещи лучше купить сразу, а с чем повременить, что обязательно нужно малышу, а что может оказаться пустой тратой денег. Они уже и думать забыли о тех невоспитанных женщинах, что стояли совсем недалеко от них, как вдруг услышали шум.

— Эй, алё, там кто-нибудь есть? — крикнула девчонка-подросток помахав рукой перед самым лицом тех самых хамок.

Женщины, очевидно, игнорировали буквально всех, нагло наплевав на общественные нормы и банальное воспитание. Они не ответили даже заезженное «не трамвай — объедешь». Не добившись от них реакции, девочка оглянулась по сторонам, посмотрела на Алину, будто оценивая ситуацию и рассчитывая траекторию, и изо всех сил пнула тележку. Та покатилась и с грохотом врезалась в колонну.

— Эй, малолетка! Ты что делаешь? — одна из женщин, наконец, обернулась, а ее рот, густо накрашенный бледной перламутровой помадой, сжался в тонкую нитку.

— «Оно живое»! — наиграно вскрикнула девочка. — А я думала, вы тут для украшения стоите.

— Ты совсем обнаглела? Кто тебе позволил пинать чужие тележки? Ну-ка быстро прикатила обратно!

— Я обнаглела? Может, это я в общественном месте баррикад понаставила?

— Кати ее сюда! Быстро! — гаркнула одна из теток, и лицо ее побагровело.

— А самой-то никак? Или проход в бедрах узковат?

Ира сдавленно хихикнула, но потом одернула себя, боясь привлечь внимание.

Дамочка, и без того напоминавшая бочку, казалось, от негодования раздулась еще больше, пунцовые щеки заблестели, и будто бы даже вены на висках проступили.

— Да как ты смеешь, грубиянка? Это мать тебя научила таким словам? Отлупить бы вас обеих за такое воспитание!

Она разразилась праведным гневом, ругая девочку, ее маму, а заодно всех детей и родителей планеты, систему образования и вообще весь мир. Обе тетки еще долго ругались на весь магазин, брызжа слюной. Девочка же смотрела на них, а в глазах ее все ярче сверкали ненависть и отвращение.

Алина в ужасе застыла. Ей было непонятно, откуда в людях столько злобы, тем более, когда они сами неправы. Она сложила товары в тележку и подошла ближе, чувствуя, что обязана вступиться за подростка.

— Что вы себе позволяете? Вы же взрослые люди! Вы пример должны подавать детям, а не издеваться над ними. Отстаньте от девочки. Просто заберите свою тележку, и конфликт исчерпан.

Тетка зыркнула на молодую маму и ее беременную подругу и недовольно цокнула.

— Ха, еще одна. У тебя такое же убожество вырастет, как это! — Она ткнула пальцем в подростка, которого до этого поливала грязью.

Обе женщины снова разразились ругательствами, теперь еще и в адрес Алины, Иры и их детей. Малыш в коляске от разразившегося шума проснулся и отчаянно разревелся. Мама взяла его на руки и старалась успокоить. Вокруг собрались зеваки, наблюдали за происходящим и возмущенно перешептывались. Никто из них не хотел встревать в конфликт, чтобы не получить свою порцию отборных ругательств.

— Что здесь происходит? — прогремел властный мужской голос, и зеваки расступились.

Мужчина лет тридцати с бейджиком администратора подошел к полю битвы и пристально всех оглядел. Кто-то из толпы навис над его ухом и что-то прошептал.

— Это недопустимо! Как вы смеете так себя вести?

— А тебе не все равно? Иди по своим делам! — гаркнула тетка.

— Я не позволю хамкам унижать в нашем магазине людей. Покиньте, пожалуйста, помещение.

— Еще чего! Где хочу находиться, там и буду. Ничего ты нам не сделаешь, сосунок.

— Или вы уходите добровольно, или я вызываю полицию, и мы составляем протокол. На парочку штрафов вы тут уже наговорили.

— Да как ты смеешь? Я все твоему начальству расскажу, и тебя мигом уволят. Думаешь, форму нацепил, и имеешь право командовать? Да ты хоть знаешь, кто я?!

— Слава богу, нет.

— Да я известная блогерша! Все сто тысяч моих подписчиков узнают, какой у вас отвратительный магазин. Попрошу их еще и друзьям и родственникам открыть глаза на ваше хамское отношение к покупателям! И никто в ваш сарай больше не придет! — кричала женщина.

— Если хотя бы вы сюда больше не придете, уже будет хорошо, — вставила свои пять копеек девочка, и люди бодро зааплодировали.

Толпа начала ругать теток и прогонять их из магазина. Ребенок все еще плакал. Какофония стояла такая, что голова разрывалась.

— Да я такого про ваш магазин расскажу, что все ваши покупатели навсегда разбегутся! А конкурентов-то вокруг много. Так что вы со мной повежливей. — И она самодовольно повела нарисованными бровями.

— Замечательно. Тогда по закону о клевете вы нам заплатите пару миллионов за испорченную репутацию юридического лица. Еще раз прошу покинуть магазин. — Администратор указал на выход. — Не заставляйте меня вызывать полицию.

Женщины гневно переводили глаза с администратора на школьницу, с Алины на толпу. Казалось, они вот-вот лопнут от негодования. Одна из них, издав невнятное пыхтение, пнула вторую тележку и горделиво направилась вон. Телега въехала к стеллаж, тот чуть качнулся, и люди в страхе отступили.

С полок упало несколько коробок дорогих пряников, но больше потерь не было.

Люди возмущенно качали головами, перешептывались и начинали расходиться. Шоу закончилось. Алина успокоила сына, они с Ирой докупили оставшиеся продукты из списка и поспешили домой. Настроения прогуливаться по супермаркету больше не было. Дома они еще долго обсуждали этих самовлюбленных истеричек, попортивших нервы стольким незнакомым людям.

— Господи, как же тяжело, наверное, в таких местах. Менеджер молодец, уладил проблему как полагается. — Ира вздохнула и устало приземлилась на диван.

— И не говори. Нервы железобетонные нужны, чтобы с людьми работать. Прикинь, сколько таких ненормальных приходит. Или бомжей каких-нибудь, воров и все такое.

— Я бы не смогла так работать.

Через пару дней Алина зашла в тот самый супермаркет, купить торт к празднику. Она уже стояла на кассе, когда услышала знакомый голос, извергавший ругательства. У девушки желудок в комок сжался, словно она опять оказалась в тот злосчастный день между полок с печеньями и выслушивала в свой адрес все гадости мира.

Она поискала источник звука. Одна их тех самых женщин стояла у входа в магазин, а дорогу ей перегородил директор. Женщина ломилась внутрь, пытаясь снести его своим телом и протиснуться в магазин, но мужчина ее не пропускал, припоминая недавний инцидент.

— Да как ты смеешь? Где это сказано, что ты имеешь право не пускать меня? Я клиент и плачу тебе свои кровные деньги!

— Вы потревожили покупателей, оскорбляли проходивших мимо людей, испортили имущество магазина. Скажите спасибо, что мы заявление на вас писать не стали. Хотя следовало. Может, хоть тогда вы бы научились вести себя с людьми.

— А вы испортили мне настроение! Пустите, а то я буду жаловаться, куда следует, чтобы вас научили, что клиент всегда прав. Или клиентоориентированность — совсем не ваш конек?

— Как раз таки наш, именно поэтому мы вас и не пускаем. Слава богу, вы уже не наш клиент. Сами уйдете, или мне все же вызвать полицию?

Тетка отступила и зыркнула на него, будто желала укусить, но не решалась.

— Я еще вернусь. С Роспотребнадзором вернусь!

Лицо мужчины исказилось. Он уже едва сдерживал злость. Алина представила, как же сильно ему хочется пристукнуть эту ведьму. Она и сама бы с радостью это сделала за все отвратительные слова, что извергала тетка.

— Уважаемая, если я еще хоть раз увижу вас или вашу подругу возле моего магазина, я повешу ваши портреты на доске позора на входе. Рядом с табличкой «с собаками вход воспрещен».

Продавцы на кассе откровенно засмеялись, даже не пытаясь сдерживаться. Смутьянка это заметила и хотела было что-то ответить, но директор продолжил:

— И клянусь, я напишу на вас обеих заявление за порчу имущества. У нас есть записи с камер, и тот товар, что вы испортили, угрюмо лежит на складе и жаждет возмездия. Ну что? Есть еще желание попререкаться?

Женщина фыркнула, задрала нос и, развернувшись на неуклюжих каблуках, гордо зашагала прочь. Продавцы и покупатели аплодировали и пели дифирамбы директору-победоносцу, избавившему супермаркет от двух мерзких Горгон.

Тетки больше ни разу в этом месте не появлялись. Жаль только, что они так и не поняли, насколько неправильно поступали. Зато сами себе они, видимо, казались самыми благочестивыми и справедливыми нимфами этого прогнившего мира.