Убийца возвращается дважды

Анна Князева, 2021

Подполковник столичной полиции Анна Стерхова приехала в командировку для расследования архивных дел, в свое время оставшихся нераскрытыми. И сразу к ней обратилась местная жительница Елена Васильевна Колодяжная – она попросила обратить особое внимание на дело об убийстве ее матери. Оно произошло больше тридцати лет назад прямо на глазах Колодяжной, которой тогда было всего десять. Преступника так и не нашли, и женщина до сих пор не могла оправиться после этого чудовищного убийства, оно продолжало преследовать ее даже спустя годы. Анна решила возобновить закрытое дело и заново изучить вещественные доказательства, но оказалось, что они бесследно исчезли из архива…

Глава 7. Кровавые буквы

Когда криминалист вышел за дверь, Анна спросила Павла:

— Мне показалось, ты что-то хотел сказать?

— Обвалочный нож… Мурашки по коже от одного только названия.

Стерхова отмахнулась и посоветовала:

— Отключай воображение, иначе сойдешь с ума.

— Теперь вы освободились? — Платонов перенес на ее стол толстую папку. — Следственные материалы об изнасиловании и причинении тяжкого вреда здоровью гражданки Макаровой.

— Дело, о котором ты говорил? — уточнила Анна.

— Вы обещали посмотреть.

— Ну хорошо, давай… — Она раскрыла папку и провела пальцем по перечню документов. — Показания потерпевшей…

Во время изучения материалов Стерховой непременно хотелось найти совпадения с делом Паниной. Однако совпал только характер нанесенных ранений: неглубокие раны на груди потерпевшей, которые не могли привести к смерти.

Из показаний самой Макаровой следовало, что в момент нападения в подъезде было темно и она не разглядела насильника. Не исключено, что он перерезал бы ей горло, если бы его не спугнул сосед, который спускался с верхнего этажа с включенным фонариком. В результате — преступник скрылся, а сосед вызвал милицию и «Скорую помощь».

На вопрос следователя о графике работы Макарова пояснила, что обычно возвращалась с работы засветло, но в тот раз сменщица задержалась, и ей пришлось добираться до дома ночью.

Анна отыскала складскую квитанцию, записала номер и сказала Платонову:

— Возможно, ты прав и эти два дела связаны. Во всяком случае, нужно проверить.

Она протянула помощнику листок:

— Иди на склад вещественных доказательств, найди коробку с бельем и одеждой Макаровой и отдай на экспертизу. Как обычно: ДНК, микрочастицы и все, что найдут. А я позвоню Бернарделли, попрошу, чтобы не затягивал.

— Сделаю! — схватив листок, Платонов бросился к двери, но Анна его окликнула:

— Постой! Это еще не все.

Когда Павел вернулся, она продолжила:

— Сделай все, чтобы найти Макарову. Будешь опрашивать, спроси: на сколько и по какой причине тем вечером опоздала сменщица. По возможности, отыщи и ее.

— Чересчур глубоко копаете, — заметил Павел.

— Делай, что говорят, — сказала Анна и для острастки спросила: — Узнал адрес аптеки?

— Когда бы я успел это сделать?

— Ну, так поторопись!

Отослав Платонова, она позвонила Бернарделли, и тот пообещал представить отчет по экспертизе как можно раньше.

Вернулся Платонов не один — с ним, как уже бывало раньше, пришла Татьяна Краюшкина.

Стерхова взыскательно посмотрела на младшего лейтенанта:

— Поручение выполнили?

— Вот… — Краюшкина положила перед ней вчетверо сложенный листок.

Развернув его, Анна прочитала вслух:

— Гуляев Николай Иванович проживает в поселке Качинские Дачи по адресу: улица Школьная, девятнадцать. Домашний телефон… — Она подняла глаза на Краюшкину: — Уверены, что номер актуален?

— Во всяком случае, другого я не нашла.

— А что с подругой Паниной? Высоцкую разыскали?

— С этим — беда. — Краюшкина опустила голову. — Точное отчество и год рождения — это все, что я нашла в домовой книге. Настоящее местонахождение Высоцкой не установлено. Может, умерла, может, эмигрировала, а может, сменила фамилию…

— Чтоб вы знали, мы здесь не на кофейной гуще гадаем, — оборвала ее Анна.

— Я сделала запрос, но это же будет долго…

— Можете идти, — сказала Стерхова, но вдруг передумала: — А впрочем, нет, задержитесь.

— Слушаюсь. — В голосе младшего лейтенанта прозвучали слезы.

— Не надо обижаться. Мне очень нужна ваша помощь. Понимаете?

— Понимаю. — Краюшкина шмыгнула носом. — Еще что-нибудь?

— Прошу организовать для меня доступ в склад вещественных доказательств в вечернее время.

— Какую причину указать в рапорте? — спросила Краюшкина.

— Поиск утерянных вещественных доказательств по делу об убийстве гражданки Паниной. Думаю, Стратонов его подпишет.

— Сегодня же все сделаю.

— Теперь идите.

Едва дождавшись ухода младшего лейтенанта, Павел тяжело обронил:

— Зачем же вы так с ней, Анна Сергеевна?

— Как? — Анна перевела на него взгляд.

— Жестко.

— Давай договоримся, Платонов. Если девушка нравится — пригласи ее в кино после работы. А в рабочее время мы ловим преступников.

Она взяла со стола листок, сняла трубку с телефонного аппарата и набрала номер.

Дождавшись ответа, Анна заговорила:

— Мне нужен Николай Иванович Гуляев.

— Да, это я, — ответил негромкий голос.

— Здравствуйте, моя фамилия Стерхова, я — следователь. Нам нужно поговорить.

Гуляев настороженно обронил:

— О чем?..

— Об убийстве Паниной. Помните такую?

— Я все уже рассказал. Больше сказать нечего.

— Было бы хорошо, если бы вы приехали ко мне в следственное управление и все повторили. Что скажете, если я закажу для вас пропуск на завтра?

— Ну уж нет! Я тридцать лет в областной центр ни ногой. И век бы мне его не видать!

— Тогда давайте по телефону.

— Нам не о чем говорить. Прощайте.

Услышав гудки отбоя, Анна положила трубку.

— Не стал говорить? — догадался Платонов.

Она подтвердила:

— Не стал.

— Хотите, съезжу к этому дегенерату и поговорю с ним по-мужски?

— Спасибо. Только это вряд ли поможет. Нам нечего ему предъявить. — Анна потянулась к сумочке, достала помаду и, не глядя в зеркало, подкрасила губы. — В два часа меня ждет Колодяжная.

— Где?

— В своем доме.

— Насколько понял, там убили ее мать. Я бы на ее месте переехал.

— Я тоже удивилась, — заметила Анна. — Однако это для нас весьма кстати. Поговорю и заодно осмотрюсь на месте.

За тридцать прошедших лет дом Паниной почти не изменился. Он был таким же, каким его увидела Анна на фотографиях Бернарделли: большой, двухэтажный, с белыми стенами. Сменились только окна и дверь. Теперь входная дверь была металлической, а окна — из пластика.

Анна поднялась на крыльцо, нажала кнопку звонка и вдруг ощутила страх, как будто ей предстояло опуститься в чью-то могилу. В любое другое время это бы показалось странным, однако теперь она всерьез обеспокоилась своим психологическим состоянием и повторила фразу, сказанную недавно Платонову: «Чтобы не сойти с ума, нужно отключать воображение».

Дверь ей открыл невысокий худой мужчина — классический образец престарелого боксера легкого веса. Он имел по-боксерски сломанный нос, аскетичное лицо и седые волосы. На первый взгляд ему было лет пятьдесят пять, может, немного больше.

Представившись мужем Елены Васильевны, мужчина провел Анну в гостиную, которая располагалась рядом со входом. Усадив ее на диван, он устроился на стуле возле большого стола, накрытого жаккардовой скатертью.

Догадавшись, что находится в той самой комнате, где убили Панину, Анна внутренне содрогнулась. Пока ждали Колодяжную, она обшарила взглядом стены и пол. И ей с пугающей ясностью привиделась прежняя обстановка: окно, заклеенное белыми полосками бумаги, разобранная кровать, стол, тумба, кровь и мертвое тело Паниной. Вопреки ее воле, грань между реальностью и воображаемым прошлым стиралась все больше и больше.

Стерхова на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, увидела Колодяжную. Обутая в домашние тапочки, она неслышно вошла в комнату и села поближе к мужу.

— Вы уже познакомились? Моего супруга зовут Валентин Егорович.

— Очень приятно, — кивнула Анна.

— Вы не возражаете, если он посидит с нами?

— У Лены, когда понервничает, случаются приступы удушья. — Валентин Егорович сцепил руки и энергично потер их, как будто готовясь к важному делу. — Здесь главное — время не упустить, дать ингалятор и вызвать «Скорую».

— У меня возражений нет, — сказала Анна и достала из сумки фотографию ножа. — Нужно, чтобы вы, Елена Васильевна, взглянули на орудие убийства.

— Я видела его раньше, — безэмоционально ответила она.

— У меня конкретный вопрос: этот нож с вашей кухни? Видели его до убийства? Сможете опознать?

Елена Васильевна снова посмотрела на снимок и опустила глаза.

— Сама я вряд ли вспомню, но слышала, как бабушка говорила.

— Что именно? — уточнила Анна.

— Нож — чужой. Такого у нас не было.

— Ага… Вы уверены?

— Абсолютно.

— Но почему в материалах дела нет ее показаний?

— В материалах многого нет. — Елена Васильевна поднялась со стула, пересекла комнату и тихо, словно во сне, подошла к двери. — Я стояла за порогом, прозрачный пятачок в стекле был где-то здесь. Точнее показать не могу, ту дверь поменяли. — Она вернулась и указала рукой: — Здесь мама еще ползла. А в этом месте он перерезал ей горло.

— Лена, сядь, — тихо сказал муж.

— Я сяду, сяду.

— Эта история совсем ее вымотала. — Он обратился к Анне: — Скорее бы все закончилось.

Было видно, что он умел помолчать, но если нужно, говорил по делу и точно.

— Здесь была перепланировка? — спросила Анна.

— Хотите осмотреть весь дом? — предложил Колодяжный.

— Да, пожалуй.

Они вышли из гостиной и в коридоре свернули направо, в противоположную сторону от входной двери.

— Когда мы с Леной поженились, хотели все здесь разнести. Но потом ограничились тем, что расширили коридор и перенесли в другое место санузел.

Свернув еще раз направо, Анна заглянула на кухню и возвратилась к лестнице, которая вела на второй этаж.

— Покажите, где была ваша спальня.

— Она и сейчас в той же комнате, — сказала Елена Васильевна и стала подниматься на-верх.

Они пришли в небольшую комнату с аккуратно заправленной постелью и старинным торшером с двумя плафонами.

Конец ознакомительного фрагмента.