Убийство в декорациях Чехова

Анна Князева, 2020

Актриса Лионелла Баландовская всегда мечтала сыграть на театральной сцене в постановке Чехова. И вот шанс представился – пьеса «Дядя Ваня», у Лионеллы одна из главных ролей. Однако не все так просто в провинциальном театре, куда пригласили Баландовскую. Небольшую труппу раздирают внутренние конфликты и противоречия, и, конечно, никто из местных не обрадовался приезду столичной звезды. А потом случилось непредвиденное: во время спектакля по гоголевскому «Вию» гроб с панночкой, летающий над сценой, сорвался с тросов и упал, актриса Карина Кропоткина погибла. И это уже не первый трагический случай в театре: за много лет до этого умерла другая служительница Мельпомены, молодая красавица Раиса Снегина. Именно ее призрак, как считают старожилы театра, с тех пор преследует актрис. Муж настойчиво уговаривает Лионеллу все бросить и вернуться домой, но она не намерена отступать и готова принять участие в расследовании и нового, и старого преступления…

Глава 6

О таком вслух не говорят

У репетиционной комнаты Лионелле встретилась Петрушанская.

— А вы, смотрю, молодцом, — проговорила она.

— Я в полном порядке, — ответила Лионелла.

— Он спрашивал про конфликт на вчерашней читке?

— Следователь задал мне такой вопрос.

— Хотелось бы знать, что себе вообразил этот солдафон? В чем нас подозревает?

— Наверное, в том, что, повздорив с Кропоткиной, мы сколотили банду и организовали ее убийство.

— Вы шутите, дорогая, но уверяю, что в вашей шутке есть доля истины. Идете на читку?

— Да, конечно.

— А я, пожалуй, домой. Что-то голова разболелась. Завтра увидимся.

Стараясь не шуметь, Лионелла проскользнула в репетиционную комнату и села на прежнее место.

— Все в порядке? — спросил у нее Магит.

— Да, вполне. — Лионелла полистала свою роль: — На каком месте читаем?

— Астров! Дайте свою реплику.

— И понимать тут нечего, просто неинтересно, — прочитал Мезенцев.

— Ага, вижу. — Лионелла провела пальцем по строчке: «Откровенно говоря, мысли мои не тем заняты. Простите. Мне нужно сделать вам маленький допрос, и я смущена, не знаю, как начать».

— Допрос? — прочитал Мезенцев.

— Да, допрос, но… довольно невинный. Сядем! — продолжила читать Лионелла.

Переведя взгляд с нее на Мезенцева, Магит вдруг пошутил:

— Ну вот, Лионелла Павловна. Вас уже допросили, теперь вы допросите Астрова.

Читку пьесы «Дядя Ваня» закончили в семь часов вечера. Перед тем как отпустить актеров, Виктор Харитонович поделился с ними своими мыслями:

— Вчера и сегодня мы сделали первый шаг в понимании пьесы. Послушали ее текст в голосе, услышали, как говорят чеховские герои. Вам может показаться, что текст очень простой, но это только на первый взгляд. С завтрашнего дня начнется серьезная работа: будем разбираться со смыслами. Интерпретации ролей будут потом. Наша задача — услышать текст и дать его услышать другим. — Магит собрал разрозненные листки пьесы и положил их в портфель. — На этом пока все. Завтра собираемся ровно в одиннадцать, прошу не опаздывать.

Лионелла встала и протянула руку, чтобы забрать со спинки стула свой плащ, но вдруг услышала:

— Позвольте… — Мезенцев подхватил ее плащ и предупредительно расправил его: — Я помогу.

— Благодарю вас. — Лионелла вдела руки в рукава, и, пока застегивала пуговицы, Мезенцев предложил:

— Хотите поужинать?

— Где? — без капризов поинтересовалась она.

— Здесь недалеко есть прелестное заведеньице.

— Приглашаете?

— Да.

— Тогда идемте.

Место, куда они пришли, оказалось тем самым караоке-баром, о котором рассказывал ей Кирилл. Они заняли столик, сделали заказ и попросили принести аперитив.

— Часто здесь бываете? — спросила Лионелла.

— Частенько. Здесь хорошо кормят.

— А как насчет караоке?

— Что?

— Как насчет того, чтобы спеть?

— Сначала выпьем. Петь будем потом. — Мезенцев осушил бокал и подозвал к себе официантку: — Повторите! — Потом обратился к Лионелле: — Вам тоже?

— Мне — хватит. Я много не пью.

— Я тоже. — Он усмехнулся. — А вы, смотрю, загрустили.

— Сами понимаете, веселого мало.

— Жалеете, что приехали?

Лионелла повторила кусок из своей роли:

— «Откровенно говоря, мысли мои не тем заняты. Простите. Мне нужно сделать вам маленький допрос, и я смущена, не знаю, как начать».

— У вас хорошая память. Быстро учите текст?

— Практически моментально. Вы хорошо знали Кропоткину? — спросила Лионелла.

— Как резко сменили тему.

— А чего тянуть?

— Да, вы — женщина-радикал.

— Сколько Кропоткина проработала в театре?

— Лет семь или больше. До этого, кажется, работала в Волгограде.

— Она была замужем?

— К чему этот допрос?

— Вульгарное любопытство.

— Лет пять назад развелась.

— У нее был любовник?

— В театре? О таком вслух не говорят.

— Об этом, как правило, сплетничают, — заметила Лионелла и повторила вопрос: — Был у нее любовник?

— И не один. Для актрисы — рядовая история. — Спохватившись, Мезенцев взглянул на Лионеллу: — Ах, простите! Я не имел в виду вас.

— Можете назвать имена?

— Да что вы так вцепились в эту Кропоткину? Она умерла. Ее уже нет, а мы с вами живы, здоровы и можем получать от жизни удовольствие.

— Хороший текст. Из какой это пьесы?

— Не помню. — Мезенцев привстал и помахал кому-то рукой: — Идите к нам! За нашим столиком есть одно место!

Лионелла обернулась и увидела Кирилла. Он тоже заметил ее, сдержанно улыбнулся и двинулся к барной стойке.

— Не хочет… — сказал Мезенцев. — Впрочем, так даже лучше. По-крайней мере, мы сможем побыть наедине.

— Тогда зачем вы его звали? — поинтересовалась она.

— Ради вас.

— Не поняла.

— В театре говорят, что вы с ним любовники.

— А вы побольше слушайте.

— Театральный мир слишком мал, чтобы не доверять слухам и сплетням.

— Это теория? — улыбнулась Лионелла.

— Аксиома. И не я ее вывел… Ну, вот! — Мезенцев повел взглядом поверх ее головы: — Ваш Кирилл испарился. Мне кажется, он ревнует.

— Вы обещали спеть…

— Что?

Лионелла перевела взгляд на экран караоке:

— Принимаете заявки?

Мезенцев встрепенулся:

— Давайте.

— Спойте «Владимирский централ».

— Вот уж не думал, что увлекаетесь тюремной лирикой. Такая изысканная, рафинированная леди…

— Мне нравится удивлять.

— Ну, что же… — Мезенцев встал и направился к площадке для пения.

Ему подали микрофон, он выбрал песню и, дождавшись музыкального вступления, начал петь:

— Весна опять пришла, и лучики тепла доверчиво глядят в мое окно…

Пел Мезенцев хорошо, в его баритоне чувствовалась основательная певческая подготовка. Да и внешне он был хорош: высокий, подтянутый, с зачесанными назад темными волосами, и было в нем сходство с известным американским актером, имя которого Лионелла не помнила. Все качества в совокупности притягивали к Мезенцеву женские взгляды.

Вернувшись за стол, он посетовал:

— Мне кажется, вы не слушали. Я пел для вас, а вы были где-то далеко.

— Я была с вами, — улыбнулась она. — А вы не так давно здесь были с Кропоткиной.

— Вздор! Это был коллективный выход по случаю юбилея Веры Петровны, жены нашего худрука.

— И в тот вечер здесь была драка.

— Лично мне скрывать нечего. Дрался не я.

— Из-за чего Кропоткина устроила драку?

— Не знаю. Она вообще с полуоборота заводилась. Был случай, когда Кропоткина ударила своего партнера на сцене во время спектакля.

— В тот вечер из-за чего была драка?

— По-моему, из-за очередности к микрофону. К слову сказать, пела Кропоткина плохо.

— Меня интересует, с кем она подралась?

— А вы думаете, я запомнил? Когда разнимали, дрались уже несколько человек. Как говорится, праздник удался настолько, что даже юбилярше досталось.

— Ей-то за что?

— В таких случаях говорят: было бы за что, ее бы убили.

— Мрачная шутка… — обронила Лионелла.

— Согласен. Но это коррелируется с тем, что случилось позже.

Лионелла раскрыла сумочку и достала длинный мундштук. Изящным жестом вставила в него сигаретку и закурила.

— Здесь не курят… — оповестил ее Мезенцев.

— Пока заметят, успею.

Однако покурить ей не удалось. Официантка попросила затушить сигарету или отправиться в курительную комнату. Из двух предложенных вариантов Лионелла выбрала второй.

Курительная комната ресторана ничем не отличалась от тысяч других, Лионелла вошла туда первой и устроилась в уголке.

Вскоре в комнату вошли две крепко выпившие дамы и сели напротив. Сигаретный дым от трех сигарет струями улетал в мощную вытяжку.

— На прошлой неделе захожу в женский туалет, а там две бабы делят мужика, — сказала одна курильщица, продолжая начатый разговор.

— Он тоже был в туалете? — удивилась подруга.

— Разумеется, нет.

— И чем все закончилось?

— Они подрались в зале из-за микрофона. Одна вцепилась другой в волосы.

— Прошу прощения, — сказала Лионелла и подсела поближе. — Как выглядела та, вторая женщина, в которую вцепилась первая?

— Девушка лет двадцати — двадцати пяти, похожая на балерину.

Лионелла вскинула брови:

— Это как же?

— Худая, плоская, с длинной шеей. Не женщина, а цыпленок.

— Волосы длинные?

— Я же говорю: волосы, как у балерины, в пучок собраны.

— Но сначала они поругались в туалете?

— Так орали, что я подумала, подерутся. Так и вышло.

Вернувшись за столик, Лионелла засобиралась:

— Уже поздно, и мне далеко ехать.

— А вы разве не в гостинице проживаете? — полюбопытствовал Мезенцев.

— Я поселилась за городом.

— Одна?

— Мне так удобнее.

— Позвольте вас проводить?

— Я на такси.

— Где же ваш «Бентли»? — ехидно справился Мезенцев.

Она ответила ему с такой же издевкой:

— Он перебрался в Москву.

— А знаете, — Мезенцев поднялся из-за стола и сделал знак официантке, — с вами бывает весело. Я вызову такси.

Конечно, Мезенцев навязался ей в провожатые. По приезде в коттеджный поселок он долго уговаривал Лионеллу впустить его в дом и угостить чашечкой чая. Но Лионелла впихнула его в такси и отправила обратно в город.