Роман без последней страницы

Анна Князева, 2014

Дайнека умирала от любопытства – в квартире этажом выше снимают кино! Ей удалось проникнуть туда и даже познакомиться с членами съемочной группы. Особенное впечатление на девушку произвела актриса Лидия Полежаева. Но вскоре ее нашли мертвой в той самой квартире… Соседом сверху, сдавшим квартиру киношникам, оказался знаменитый писатель Василий Тихонов. В советские времена он прославился как автор одного-единственного романа, а потом попал в центр скандала: его подозревали в плагиате, но это так и осталось недоказанным… Невольно втянувшись в расследование убийства актрисы, Дайнека пришла к парадоксальному выводу: преступники искали в квартире роман Тихонова. Но не тот, что был издан миллионными тиражами, а черновик рукописи, где зашифрована какая-то тайна…

Глава 7

Правдинский дом

Дайнеку мучила совесть, потому что она соврала отцу.

Когда он спросил, кому еще она рассказала о том, что видела ночью, ответила — никому. Теперь ко всем ее неприятностям прибавились приступы внутренней дисгармонии.

Да, ей приходилось иногда привирать. Но она не считала себя патологической лгуньей. Значительная часть вранья подпадала под спасительное определение «во благо». И в самом деле: зачем папу волновать?

Прикинув, что он приедет часа через два, Дайнека решила зайти к Нине.

— Как ты? — спросила та, впуская ее в прихожую.

— Уже хорошо.

Из комнаты вышла Эльза Тимофеевна, в руках у нее было вязанье.

— Проходи, мы тут с Ниной в гостиной сидим. Слышала, что случилось у Тихонова?

Дайнека устроилась в кресле, подогнув под себя ногу.

— Его фамилия Тихонов? — Она вспомнила свое первое посещение квартиры на третьем этаже. — Я имею в виду старика.

Не отрываясь от вязанья, Эльза Тимофеевна посмотрела на нее поверх очков.

— Тихонов Василий Иванович. Неужели ты с ним не знакома?

— Видела несколько раз.

— Я имела в виду его творчество.

Дайнека от любопытства разинула рот.

— Он артист?

— Да будет тебе… — взмахнула рукой старушка.

А Нина, не стесняясь, расхохоталась.

— Темный ты человек.

— Ну нет, ну серьезно…

Эльза Тимофеевна отложила вязанье, как будто придавая большое значение тому, что сейчас скажет:

— Василий Иванович Тихонов — классик советской литературы.

— Писатель? — на всякий случай уточнила Дайнека.

— Говорю тебе — классик. Одно время его книги были в школьной программе.

— Мы точно его не проходили, — заметила Нина.

— А я даже не слышала. — Дайнека расстроилась, почувствовав себя полной невеждой.

Эльза Тимофеевна вернулась к своим спицам.

— Это неудивительно. У вас была другая программа. Время другое.

— Бабуль, ты сама хоть одну его книгу читала? — спросила Нина.

— У него один роман только и был.

Дайнека облегченно вздохнула: значит, не так много она пропустила.

— А вы говорите — классик…

— Не только я это говорю. В советские времена про него в газетах писали, по телевизору показывали… Помню, фильм по его роману снимали. Вообще вокруг его имени много всяких слухов ходило.

— Каких? — Нина подобрала с пола клубок и придвинулась ближе.

— Говорили, что он присвоил чужой роман и выдал за свой. Плагиатором называли.

— Это доказано? — поинтересовалась Дайнека.

— Нет.

— А пробовали?

— Была одна статья в литературной газете, из-за нее потом много спорили. Дескать, такой объемный зрелый жизненный труд не мог написать двадцатилетний юнец. И действительно, в момент написания романа Тихонову было всего двадцать два.

— Может быть, он — гений, — Дайнеке очень хотелось, чтобы это было именно так.

Спицы в руках старухи застучали чуть громче.

— Гением стать нельзя, им нужно родиться. Если бы Тихонов был гением, он бы много еще чего написал… Гениального.

— Но роман-то хороший? Как называется?

— «Земная правда». Там все про колхозы. Тихонова назвали певцом русской деревни. Только в деревне он никогда не жил.

— Ух ты… — Дайнека снова спросила: — Хорошая книга?

— Хорошая.

— Что еще он написал?

— Помниться, я читала его рассказы. Так, ничего особенного.

— Разве можно стать классиком, сочинив только один роман? — Нина пересела ближе к старухе.

— Тихонов стал.

— Я даже не знала, что этот старик — писатель, — сказала Дайнека.

— Раньше о нем все в нашем доме знали. Лет сорок назад к нему в гости приезжал Фидель Кастро. Охраны во дворе было человек двадцать. Сам Фидель — во френче, молодой, высокий, красивый… — Эльза Тимофеевна снова отложила вязанье. — А знаешь ли ты, что в те времена в доме жили в основном сотрудники «Правды», самой главной газеты Советского Союза?

— Почему только они? — спросила Дайнека чуть недоверчиво.

— Раньше квартиры не покупали, их выделяли профсоюзные организации по месту работы. Заслужил — получи. Среди сотрудников газеты было много писателей, в том числе и Василий Иванович Тихонов. Это теперь здесь живет кто попало… — Старуха посмотрела на Дайнеку и мимоходом заметила: — Тебя я в виду не имею. Вот вам, пожалуйста — убили артистку.

— Думаете, это сделал кто-то из жильцов нашего дома?

Эльза Тимофеевна улыбнулась.

— Не стоит все понимать так буквально. Я к тому, что ходят тут всякие…

— А ко мне сегодня Вера Ивановна с первого этажа приходила.

— Зачем?

— Она подписи против киношников собирает, — вмешалась Нина. — Хочет всех разогнать.

Эльза Тимофеевна развернулась к Дайнеке:

— Надеюсь, ты выставила эту грымзу за дверь?

На такое Дайнека не решилась бы никогда, проживи она хоть сто пятьдесят лет. Ответом был кивок, подразумевавший, что все так и было.

Телефонный звонок избавил ее от ненужных подробностей. Она попрощалась и быстро побежала домой.

Отец ждал ее у порога.

— Должен тебе сказать, что…

Дайнека обняла его, не дав договорить:

— Здравствуй, папочка.

Над их головами затопало несколько человек. Похоже, они перетаскивали что-то тяжелое.

— Ты не понимаешь, — Вячеслав Алексеевич отстранил дочь и поднял голову. Послушал удалявшийся топот, потом снова посмотрел на нее. — Эта история с убийством — страшное дело. Мне все рассказали.

— Ты говорил со следователем?

— Нет. Начальник безопасности нашего холдинга побывал в следственном управлении.

— Вот, — она протянула визитную карточку. — Следователь передал для тебя.

Он взял карточку и, даже не взглянув, сунул ее в карман.

— Ты ему позвонишь? — спросила Дайнека.

— Это тебя не касается. Собирай свои вещи, мы уезжаем на дачу.

— Нет.

— Что значит «нет»? — Он взял в ладони ее лицо и приподнял, чтобы лучше видеть глаза. — Что значит «нет»?!

— Папа, ты забыл, я уже не ребенок.

Вячеслав Алексеевич уронил руки и прошел от двери через всю квартиру к окну.

— Папа! — Дайнека побежала за ним.

— Прости, я действительно это забыл.

— Ну, объясни, пожалуйста, почему? Почему я должна бежать из собственного дома?

Он повернулся к ней, и ее удивило, каким бледным стало его лицо.

— Сейчас ты должна рассказать мне все очень подробно. Все, что связано или может быть связано с этим убийством. Каждую мелочь. Все, что происходило с тобой в эти дни.

И Дайнека рассказала ему все. Или почти все, включая историю с золотистым «Бентли» и громкими голосами в квартире Тихонова.

Отец спросил:

— Ты можешь мне пообещать никому ничего не рассказывать?

— О том, что видела ночью?

— Обо всем. Тебе нужно забыть обо всем.

— А как же следователь? Ты должен ему сказать…

— Я никому ничего не должен, и ты не должна.

— Но как же…

— Тебя не побеспокоят, я смогу договориться.

— А если это поможет найти убийцу?

— Они его найдут и без твоей помощи. Пойми, ты еще маленькая, слабая, ты уязвима. Повторяю: ты никому ничего не должна. Поняла? — Он стиснул ее плечи и с силой тряхнул. — Поняла?!

— Не кричи.

— Буду кричать. И если ты не пообещаешь мне держать язык за зубами и не совать нос в чужие дела, я силой заберу тебя и где-нибудь спрячу.

Дайнека подняла глаза, полные слез:

— Она так же сказала — не совать нос в чужие дела.

— Кто она?

Теперь перед ней стоял выбор: рассказывать про гадалку или оставить этот факт своей биографии для личного пользования. Пришлось снова соврать:

— Нина.

— Что ты ей сказала?

— Ничего. — И здесь она была кристально чиста.

— Поклянись.

— Клянусь.

— Поклянись, что никогда никому ничего не расскажешь.

— Клянусь. — Такое заявление было чистейшей правдой: ведь речь шла не о том, что она уже все выложила Сергею, а о том, что больше никому ничего не расскажет.