Роман без последней страницы

Анна Князева, 2014

Дайнека умирала от любопытства – в квартире этажом выше снимают кино! Ей удалось проникнуть туда и даже познакомиться с членами съемочной группы. Особенное впечатление на девушку произвела актриса Лидия Полежаева. Но вскоре ее нашли мертвой в той самой квартире… Соседом сверху, сдавшим квартиру киношникам, оказался знаменитый писатель Василий Тихонов. В советские времена он прославился как автор одного-единственного романа, а потом попал в центр скандала: его подозревали в плагиате, но это так и осталось недоказанным… Невольно втянувшись в расследование убийства актрисы, Дайнека пришла к парадоксальному выводу: преступники искали в квартире роман Тихонова. Но не тот, что был издан миллионными тиражами, а черновик рукописи, где зашифрована какая-то тайна…

Глава 2

Аромат алой розы

Утром, пока Дайнека чистила зубы, смывной бочок в туалете квартиры на третьем этаже сработал несколько раз.

— Наверное, у кого-то понос…

Из ванной она прошла в гостиную, окна которой выходили во двор. Села на подоконник, выглянула в окно и ахнула во весь голос. Во дворе творилось что-то невообразимое. Такого Дайнека здесь не видела никогда.

На газоне стоял кремовый автобус с надписью «Мосфильм», под аркой — большой пестрый фургон, от которого к подъезду тянулась связка кабелей. У стены под ее окнами развернулась импровизированная столовая. На покрытом пленкой столе стояли кастрюли с едой. В одной из них точно была селедка под шубой. Там же Дайнека увидела термос с торчащим половником. Рядом со столом топталась круглая тетка в синем фартуке, надетом поверх куртки.

По всему двору рассредоточились жующие люди. Все в руках держали тарелки. Многие из них ели селедку под шубой. В арке стояла группа мужчин и женщин. Все они курили.

Раздался звонок. Дайнека бросилась к двери, открыла, выглянула наружу и увидела, что по лестнице наверх поднимается лысый мужчина в клетчатом пиджаке. Он обернулся и тоже посмотрел на нее.

— Простите, что побеспокоил… — «Клетчатый» стал спускаться к ней обратно.

— Кто вы? — спросила Дайнека.

— Родионов Алексей Петрович, директор съемочной группы.

— Какой еще съемочной группы?

Мужчина сошел с последней ступеньки, размашисто локтем вверх поднял руку и поправил очки.

— Кинематографической. Пришел, чтобы всех проинформировать, а заодно принести извинения за доставленное неудобство.

— Вы здесь, что ли, кино снимаете? — На лице у Дайнеки появилась восторженная улыбка.

Киношник приободрился:

— Российское кино. Наш сериал.

— А где?

— В квартире над вами. Не беспокоим?

— Что вы! Мне даже нравится.

— Вот и прекрасно, — директор выполнил свою миссию и собирался уйти.

— Подождите! — остановила его Дайнека. — А долго вы здесь пробудете?

— Квартиру арендовали на месяц. В идеале — должны успеть. Сегодня утром заехали, только-только установили аппаратуру.

— Разве не вчера? — спросила она.

— В каком смысле? — не понял директор.

— Мне показалось, вы заехали вчера вечером.

— Мой заместитель получил единственный ключ только сегодня. Даже у меня ключа пока нет.

— А как называется?

— Что?

— Ваш сериал.

— «Аромат алой розы».

— Прямо так и называется? — удивилась Дайнека. — А серий много?

— Тридцать две.

На площадку второго этажа поднялся невысокий, худенький человек.

— Здравствуй, Цыбин, хорошо, что пришел. — Родионов пожал ему руку и представил Дайнеке: — Наш режиссер монтажа.

Тот улыбнулся:

— Юрий Цыбин, очень приятно, — сказал и отправился дальше, на третий этаж.

Родионов тоже сделал попытку уйти.

Дайнека спросила:

— А кто будет жить в той квартире?

— Не понял вопроса…

— Ну, по сюжету…

— Ах, вот вы о чем, — он улыбнулся. — По сценарию квартира принадлежит профессору и его сыну, пианисту мирового уровня. Мы долго искали солидный интерьер в стиле восьмидесятых. Действие происходит именно в этот период. — Родионов указал пальцем на третий этаж. — Квартиру выставили в аренду, и мы немедленно ее сняли. Когда режиссер увидел фотографии, сразу сказал: то что надо. Пять комнат, есть место для гримерки и костюмерной. Считайте, нам повезло. — Он занес ногу на ступеньку.

Дайнека снова спросила:

— Из артистов кто будет сниматься?

— Короткин, Васильченко, Ветров, Филонова, — перечисляя, Родионов поднимался по лестнице, последнюю фамилию назвал, сворачивая за сетчатый корпус лифта.

Ни одного из артистов Дайнека не знала, но ее восхищение от этого не умерилось.

— А из знаменитых кто будет?!

— Полежаева.

— Спасибо! — прокричала она и услышала в ответ:

— Чего ты здесь разоралась? — Рядом с ней стояла Нина, ее подруга. Она сняла пуховик и энергично встряхнула его. — Снег.

Дайнека поежилась. В подъезде гулял сквозняк.

— Холодно.

— Входная дверь открыта, ее камнем приперли. Видела, что творится во дворе?

— Киношников кормят.

— Уже знаешь… Вера Ивановна с первого этажа подписи собирает. К тебе не заходила?

— Нет. — Дайнека полюбопытствовала: — А зачем?

— Подписи? Чтобы их выгнать. — Нина окинула ее взглядом. — Замерзла? Идем лучше к тебе.

Соседняя дверь открылась. На лестничную площадку вышла старая дама в бежевом платье с белоснежным воротником, сколотым крупной камеей.

— Здравствуйте, Эльза Тимофеевна, — сказала Дайнека.

— Как чувствуешь себя, Людочка? — Старуха называла ее по имени, а не по фамилии, как предпочитала девушка.

— Хорошо! — жизнерадостно сообщила Дайнека.

— Мне кажется, ты простужена.

— Со мной все в порядке.

— Бабуль, я зайду к Людмиле, потом сразу домой, — Нина обняла старуху за плечи. — Завари, пожалуйста, чай.

— И все-таки, Людочка, прими аспирин. — Эльза Тимофеевна с достоинством удалилась.

Дайнека впустила Нину в прихожую, захлопнула дверь и помогла повесить в шкаф ее пуховик. Они вместе прошли в гостиную.

— У тебя есть градусник? — спросила Нина.

— Зачем?

— Смерь температуру.

— Я здорова, — возразила Дайнека, но все-таки нашла градусник.

Нина стряхнула его и сунула ей под мышку.

— Если бабуля сказала, значит, ты заболеваешь. Она на три метра под землей видит.

Дайнека уселась в кресло и спросила:

— Где ты была?

— Да так… Бабуле сказала, что ночую у матери, маме — у бабули. К счастью, они редко созваниваются. Чего ты орала на лестнице?

— Когда?

— Только что.

— А… Это ко мне директор приходил.

— Киношник? Зачем?

— Про сериал рассказывал.

— Только за этим?

— Извинения приносил. А мне, знаешь, нравится, что в нашем подъезде кино снимают.

— Сериал, — поправила ее Нина.

— Какая разница?

— Большая. Теперь столько мусора развелось. Этот как называется?

— «Аромат алой розы».

Нина забрала градусник и, взглянув на него, озабоченно свела брови.

— Лекарства у тебя есть?

— А зачем мне лекарства? — спросила Дайнека.

— У тебя температура тридцать восемь и пять!

— В аптечке наверняка что-то валяется.

— Бабуля велела пить аспирин, но я думаю, лучше — антибиотик. — Нина прислушалась. — Тебе не кажется, что стучат?

— Они целый день стучат и что-то там перетаскивают.

— Да нет, в дверь…

Дайнека вскочила с дивана, однако Нина остановила ее:

— Сиди, я открою. — Немного погодя из прихожей раздался ее голос: — У тебя есть фартук или передник?

— Зачем? — Не в силах усидеть, Дайнека прошла к двери.

На пороге стоял молодой симпатичный парень.

— Фартук нужен в качестве реквизита, — вежливо разъяснил он. — Мы снимаем сцену на кухне.

— У меня только с Дедом Морозом, — сказала Дайнека.

— Прекрасно.

— Но ведь у вас в фильме — восьмидесятые.

— В восьмидесятых тоже были фартуки с Дедом Морозом.

Нина прошла на кухню и быстро вернулась с передником.

— Этот? — спросила она у Дайнеки и развернула его.

Паренек деликатно взял фартук из Нининых рук.

— Спасибо. — И спросил у Дайнеки: — Ну, я пошел? — Не дожидаясь ответа, выскочил из прихожей и побежал вверх по лестнице.

— Если что, заходите! — проорала она в открытую дверь.

— Угомонись, — велела Нина и взяла свой пуховик. — Пойду я.

— Не посидишь? — с сожалением проронила Дайнека.

— Спать хочу.

— Не буду спрашивать, что ты делала ночью.

— И не надо…

С этими словами Нина закрыла дверь, и Дайнека осталась одна.

К вечеру она совсем разболелась. Съела пару таблеток, спать легла рано.